Читать книгу Во власти страха - Джеффри Дивер - Страница 10

Однако не успели они взяться за улики, как снова раздался звонок в дверь.

Послышался привычный уже вой ветра и дробный стук падающих льдинок, дверь закрылась, и в гостиную, топая ногами и обходя ковер, вошел Лон Селлитто.

– Погода еще больше портится. Черт! Ну и дела.

Райм не обратил внимания на его прогноз.

– Есть пленки систем безопасности?

Имелись в виду камеры видеонаблюдения на Элизабет-стрит, возле люка, через который преступник проник в туннель. И где, очевидно, наблюдал за Сакс.

– Нет.

Райм недовольно скривился.

– Но там был свидетель.

Снова кислый взгляд Райма.

– Линк, я понимаю твое раздражение. Но это все, что у нас есть. Человек, шедший домой после смены, видел кого-то возле этого люка минут за десять до звонка по номеру девять-один-один.

– Домой после смены, – проворчал Райм. – Значит, голова у него была чугунной от усталости.

– Да, но даже чертовски уставший свидетель, который видит преступника, лучше свежего, который не видит никого.

– Раз не видит, значит, не свидетель, – ответил Райм и, взглянув на стол для улик, спросил: – Люк был открыт?

– Да. Вокруг него были оранжевые конусы и сигнальная лента.

– Я так и думал, – проговорил Райм. – Значит, он поднимает крышку крюком, устанавливает конусы, спускается, убивает жертву и уходит. – Он повернулся к Сакс. – Ты сказала, у подножия лестницы было сыро. Значит, люк все время оставался открытым. Что с конусами и лентой?

– Когда я вышла, – ответила Сакс, – их там не было.

– Он не собирался оставлять их поблизости. Достаточно умен для этого. Лон, что твой свидетель говорит о преступнике?

– Белый мужчина в вязаной шапочке и темном пальто до середины бедер с черным или темным рюкзаком. Лица он не разглядел. Почти так же выглядел человек, который находился возле люка, когда Амелия внизу осматривала место преступления.

Тот, кто смотрел на Сакс. Кто побежал на Бродвей и скрылся в толпе.

– Как с уликами на улице?

– В такую погоду? – произнесла Сакс.

Скверная погода – классический загрязнитель следов, один из самых пагубных. А на месте возле люка существовала еще одна проблема: следы ног и принадлежностей работников «Скорой помощи» уничтожили все оставшиеся улики, когда они бежали, чтобы уложить Сакс в машину после предполагаемого отравления в западне, которой не было.

– Так, значит, оставляем это место без внимания и сосредотачиваемся на подземелье. Прежде всего, на подвале бутика.

Джин Иглстон и ее партнер обыскали и сфотографировали подвал и маленькую подсобку, но обнаружили очень мало следов. Мел Купер осмотрел следы, которые они собрали, и сообщил:

– Совпадают с образцами из подвала. Здесь нет ничего полезного.

– Ладно. Главный вопрос: что дал анализ яда? Причина смерти?

Они начали с предположения, что причиной смерти был яд, но это оставалось под вопросом, пока медицинский эксперт не завершит анализ. Сакс позвонила и горячо попросила главного эксперта немедленно прислать предварительный результат. Им требовался и яд, и успокоительное, которое, вероятно, преступник ввел Хлое, чтобы подавить ее сопротивление. Сакс подкрепила просьбу о срочности словами о том, что, по их мнению, это убийство может стать началом вакханалии серийных убийств. Эксперт, сообщила она, говорил устало, как все врачи, особенно городской службы, но обещал перенести дело Хлои Мур в начало очереди.

Райм спросил:

– Сакс, ты протерла тампоном место татуировки?

– Конечно.

– Мел, займись этим, посмотрим, не обгоним ли мы медэксперта.

– Сейчас.

Для этого анализа Купер воспользовался газовым хроматографом и масс-спектрометром – двумя большими, соединенными между собой аппаратами в углу гостиной. Газовый хроматограф анализирует неизвестное вещество, разлагая все содержащиеся в нем химикаты на основании их летучести – то есть времени испарения. Газовый хроматограф разделяет составные части; второе устройство, масс-спектрометр, выявляет вещества, сличая их уникальную структуру с базой данных известных химикатов.

Работая на этой шумной, горячей машине – образцы, в сущности, сгорали, – Купер вскоре получил результаты.

– Цикута.

В полицейском управлении Нью-Йорка есть обширная база данных по ядам, которой Райм иногда пользовался, будучи главой отдела следственных ресурсов – это старое название отдела криминалистики, – хотя убийства путем отравления и тогда были нечастыми, а теперь стали еще более редкими. Купер просмотрел статью об этом веществе. Потом пересказал:

– Этот яд получается из растения болиголов пятнистый. Поражает центральную нервную систему. У жертвы была сильная рвота, видна пена. Мышцы подергивались. – Он поднял глаза. – Это одно из самых смертоносных растений в Северной Америке. – Купер указал подбородком на машину. – И яд был очищен. Нигде не зарегистрировано такой концентрации. Обычно после введения этого яда умирают очень долго. А при таком уровне? Наверно, жертва умирала полчаса, может быть, немного дольше.

– Этим ядом отравился какой-то знаменитый грек, да? – спросил Пуласки.

– Не совсем этим, – ответил Купер. – Другой разновидностью болиголова. Однако обе из семейства зонтичных.

– Какое нам дело до Сократа? – раздраженно произнес Райм. – Давайте сосредоточимся на своем. Кто-нибудь, кроме меня, заметил что-нибудь тревожащее относительно источника яда?

– Его можно найти в любом поле или на болоте по всей стране, – ответила Сакс.

– Совершенно верно.

Ядовитые вещества промышленного производства, находящиеся в открытой продаже, можно проследить до изготовителя и далее до покупателя. У некоторых есть даже этикетки, которые могут привести следователя к рецепту с написанной на нем фамилией преступника. Но если убийца выкопал свое орудие из земли, такой возможности нет.

Невозможно сузить поиски хотя бы до региона страны. А поскольку сейчас ноябрь, можно предположить, что выкопал он это растение давно. Или даже вырастил в теплице у себя в подвале. Не менее тревожным был тот факт, что он каким-то образом создал из этого растения какую-то особенно смертоносную форму яда.

Рон Пуласки случайно оказался у белой доски, и Райм сказал ему:

– Новичок, добавь это к перечню улик своим четким почерком, которым чрезвычайно гордились бы монахини ордена Скептического Сердца.

Настроение Райма заметно улучшилось, так как появились вызовы, на которые нужно было ответить, тайны, которые нужно разгадать… и улики, с которыми можно работать.

Сакс продолжала:

– Дактилоскопических узоров не было.

Райм и не ожидал получить отпечатки пальцев. Нет, преступник для этого достаточно умен.

– Что до волосков, я нашла только несколько крысиных и несколько принадлежавших Хлое, так что, думаю, под вязаной шапочкой у него что-то было.

Облегающие головные уборы больше способствуют потере волос, чем их сохранности, особенно шерстяные или нейлоновые, так как тот, кто их носит, будет постоянно почесывать или потирать зудящие места. Райм догадывался, что преступник знал это и принял другие, более надежные меры предосторожности, чтобы не оставлять на месте убийства свои волосы и образцы ДНК.

– Предварительный осмотр на предмет изнасилования, – продолжала Амелия, – дал отрицательный результат – хотя медэксперт может что-то обнаружить. Однако гениталии и другие эрогенные зоны как будто нетронуты. Если не считать живота. – Сакс указала подбородком на фотографии. – Жертва была полностью прикрыта одеждой. Но когда я осветила ее лампой АИС, то обнаружила нечто интересное: десятки мест, где преступник касался ее кожи, гладил ее. Не только для того, чтобы натянуть кожу для татуировки. И у нее была маленькая татуировка на шее. Цветок. – Сакс показала фотографию на мониторе высокой четкости. – Было видно, что он гладил ее несколько раз.

– Но это не сексуальные прикосновения? – пробормотал Селлитто.

– Не традиционно сексуальные, – подчеркнула Амелия. – Возможно, он фетишист или извращенец. У меня создалось впечатление, что он был очарован ее кожей. Хотел ее касаться. Или не мог совладать с собой.

– Не мог совладать с собой? – переспросил Райм. – Сакс, это мне кажется сомнительным. Маловероятным. Принято к сведению, но давай двигаться дальше.

Они начали с анализа веществ, которые Сакс нашла у тела Хлои, и сравнения их с контрольными образцами из туннеля, стараясь отделить те, что не имели отношения к Иксу.

Купер не прекращал работы на газовом хроматографе и масс-спектрометре.

– Так, в общем, мы имеем окись азота, озон, железо, марганец, никель, серебро, бериллий, хлорированный углеводород, ацетилен.

Райм кивнул.

– Они находились возле тела?

– Да.

Сакс осмотрела свою подробную карту, где было отмечено точное местонахождение каждого образца.

– Хм, – буркнул Райм.

– Линк, что такое? – спросил Селлитто.

– Эти материалы используются при сварке. Может, они появились от нашего Икса, но, думаю, скорее от рабочих, которые прокладывали трубы. Но все равно нанесем это на карту.

Купер выбрал другой образец – с пола у лестницы, ведущей к люку. Покончив с его анализом, эксперт нахмурился.

– Да, возможно, здесь кое-что есть.

Райм вздохнул. «Так поделись этим с нами, и спасибо тебе», – говорила его усталая улыбка. Но Купер не позволял себя торопить. Он тщательно читал показания масс-спектрометра.

– Это тетродотоксин.

Райм был заинтригован.

– Да, здесь в самом деле кое-что есть. Еще одно возможное орудие убийства.

– Яд, Линк? – поинтересовался Селлитто.

– Яд, – заговорил Мел Купер. – Сильный. Из яичника собаки-рыбы, фугу. Это нейротоксин, известного противоядия нет. В Японии за год умирает около шестидесяти человек, евших эту рыбу. В малых дозах можно получить кайф… и выжить, чтобы оплатить чек. Говорят, тетродотоксин представляет собой снадобье для зомбирования.

– Что-что? – с отрывистым смешком спросил Селлитто.

– Действительно, – добавил Купер, – прямо как в кино. На Карибских островах люди принимают его для замедления биения сердца и дыхания до такой степени, чтобы казаться мертвыми. Потом возвращаются к жизни. То ли это религиозный ритуал, то ли мошенничество. Антропологи считают, что, возможно, это и стало источником мифа о зомби.

– Просто-напросто развлечение в скучные субботние вечера на Гаити, – пробормотал Райм. – Можем мы на этом сосредоточиться?

Купер поправил очки.

– Количество тетродотоксина ничтожно.

– Если медэксперт не найдет его в крови Хлои, это будет означать, что Икс, возможно, готовил этот яд для будущего нападения. – Райм скорчил гримасу. – И где, черт возьми, он его взял? Может, поймал собаку-рыбу – так же, как вырастил болиголов? Продолжай, Мел.

Купер читал надписи на карте Сакс.

– Здесь часть следа ноги – наверно, один из его следов, раз он возле лестницы. И неясный.

Бахилы…

– Совершенно верно, – подтвердила Сакс.

Купер показал ей масс-спектрометр, она кивнула, потом переписала результаты анализа на белую доску.

● Стеркобилин, моча 9,3 г/л, хлорид 1,87 г/л, натрий 1,17 г/л, калий 0, 75 г/л, креатинин 0,67 г/л.

– Дерьмо, – пробормотал Райм.

– Что случилось? – спросил Пуласки.

– Ничего, – ответил Райм. – В буквальном смысле. Фекальный материал. Почему он? Почему там? Есть какие-то соображения, девочки и мальчики?

– Там наверху были трубы ДС – департамента санитарии, – но я не видела никаких нечистот ни на земле, ни на стенах. Наверно, не оттуда.

– Из парка, где прогуливают собак? – предположил Селлитто. – Или у него есть собака.

– Оставьте, – произнес Райм, воздерживаясь от закатывания глаз. – Эти вещества предполагают человеческое дерьмо. Можно выделить ДНК, но это будет пустой тратой времени. Извините за выбор слов.

– Может, Икс посетил туалет перед тем, как спуститься под землю?

– Возможно, новичок, но, думаю, дерьмо у него из канализационной системы где-то в другом месте. Полагаю, это значит, что он проводит много времени в подземельях Нью-Йорка. Это его зона убийств. Он уютно там себя чувствует. И если на месте убийства Хлои Мур не было никакой утечки из канализации, значит, у него есть еще несколько мест. И это говорит о том, что он выбирает свои жертвы заблаговременно.

Зазвонил городской телефон. Сакс ответила и после недолгого разговора положила трубку.

– Медэксперт. Да, причиной смерти было отравление цикутой – не тетродотоксин. Ты был прав, Мел: концентрация в восемь раз выше, чем в соке растения. А обездвижил он ее пропофолом. Двумя уколами, в шею и руку.

– Лекарство, отпускаемое по рецепту, – заметил Райм. – Его на заднем дворе не вырастишь. Как он получил к нему доступ? Ладно, занеси это в карточку и пойдем дальше. По-настоящему меня интересует сама татуировка.

Райм смотрел на фотографию, которую сделала Сакс: татуировка была без краски, но ее легко видно по красной воспаленной коже. Гораздо более четкое изображение, чем то, что он видел через видеокамеру на тускло освещенном месте преступления.

– Ну и ну, – произнес Пуласки, – красота.

– Я не знаком с миром тату, – заметил Райм, – но, думаю, существует мало художников, способных сделать это за короткое время.

– Я загляну в самые большие студии в городе, – вызвался Селлитто. – Посмотрю, что удастся узнать.

– Эти линии, – задумчиво произнес Райм, указав на окаймление, фестоны под словом и над ним. – Ты была права, Сакс. Они вырезаны, а не выколоты. Как будто он пользовался бритвой или скальпелем.

– Кромсал просто для красоты, – пробормотал Селлитто. – Ну и мерзавец.

– Не знаю, как это объяснить. Может, хотел блеснуть мастерством. Теперь слово: «второй». Что оно означает? Соображения?

– Второй труп? – предположил Пуласки.

Селлито рассмеялся.

– Этот тип, в сущности, не скрывает своих следов. Мы бы узнали, если бы был труп номер один, не считаешь? Держу пари, Си-эн-эн сообщила бы о нем.

– Да, конечно. Я не подумал.

Райм рассматривал фотографию.

– Пока делать выводы рано. А что в остальной части сообщения? Думаю, что тот, кто так хорошо владеет каллиграфией, знаком с правописанием и грамматикой. Первая буква строчная. Значит, этому слову предшествовало другое. Точки нет, значит, существует продолжение.

– Интересно, это выражение, которое он придумал сам? – проговорила Сакс. – Или цитата? Загадка?

– Трудно сказать… Лон, поручи кому-нибудь в управлении порыться в базе данных.

– Прекрасная мысль, рациональная: поисковая группа ищет слово «второй» в книге или где-то еще. Линк, думаешь, оно уже где-то появлялось?

– Во-первых, Лон, разве ироничные «воздушные кавычки» не устарели? Ближе к делу. Пусть ищут слово в известных цитатах о преступлениях, убийцах, татуировках, преступном мире Нью-Йорка. Пусть работают творчески!

– Ладно, – пробормотал Селлитто. – «Второй». А что касается цифр – с наращением на конце.

– Угу, – согласился Линкольн. Он об этом не подумал.

Лон прошел в угол комнаты, набрал номер и через несколько секунд стал громко отдавать приказы. Потом положил трубку и вернулся.

– Двигаемся дальше, – сказал Райм остальным.

Через некоторое время Мел Купер заметил:

– Нам несколько раз попадался хлорид бензалкония.

– Ага, – кивнул Райм. – Это четвертичные аммониевые соединения. Основное дезинфицирующее средство, его используют главным образом там, где существует особая опасность заражения. Например, в школьных столовых, на транспорте.

Купер продолжал:

– Латексный клей.

Райм объявил, что этот продукт используется повсюду, от наложения повязок до строительства.

– Обычный?

– Да.

– Разумеется, – проворчал Райм. Криминалисты предпочитали фирменные марки – найти их источник гораздо легче.

Эксперт продолжал анализ. Через несколько минут он взглянул на компьютерный экран.

– Недурно, недурно. Хорошие результаты для типа камня. Мрамор. Конкретно инвудский.

– В какой форме? – спросил Райм. – Выведи на экран.

Купер выполнил его просьбу, и Райм увидел пыль и различной величины крошки белого, грязно-белого и бежевого цветов.

– Разбитый, – заметил эксперт. – Видишь края того кусочка в верхнем левом углу?

– Конечно, – сказал Райм. – Прожарь его!

Купер пропустил этот образец через аппараты и объявил:

– Есть остаток товекса.

– Товекс? – удивился Селлитто. – Это же коммерческая взрывчатка.

Райм кивнул.

– У меня было предчувствие, что мы найдем нечто подобное. Применяется для создания котлованов в скальном грунте. Наш Икс взял вместе с мраморной крошкой следы товекса на стройплощадке или возле нее. Там, где много инвудского мрамора. Новичок, позвони в департамент строительства относительно разрешения на взрывные работы. А потом сверься с геологической базой данных в том районе. Что еще?

– В соскобах из-под ногтей Хлои Мур кожи нет, только грязно-белая хлопковая ткань и бумажные волокна.

Райм объяснил Селлитто:

– Хлоя, должно быть, боролась с ним, и это попало ей под ногти. Жаль, что не содрала лоскут его кожи. Где ДНК, когда она нужна? На доске, пусть там и будет.

Клейкая лента, которой Икс связал ноги Хлои, была обычной; наручники тоже. А фонарик – маяк, указывающий на его работу, – был дешевым, пластиковым. Ни на его поверхности, ни на батарейках внутри не нашлось ни отпечатков пальцев, ни волос или других следов, кроме клея, такого же, что и на липких ролик-щетках – тех самых, которыми пользуются на месте преступления для сбора следов. Как полагала Сакс, Икс, видимо, пользовался ею перед тем, как уйти.

– Этот парень даже умнее, чем я думал, – протянул Райм с невольным восхищением. – Сакс, там были электрические розетки? Я не помню.

– Нет. Прожектора, оставленные спасателями, были с аккумуляторным питанием.

– Значит, его тату-пистолет тоже с аккумуляторным питанием. Новичок, когда закончишь с департаментом строительства, выясни, кто производит тату-пистолеты, работающие на аккумуляторах.

Пуласки снова принялся за работу, сказав:

– С одной надеждой, что их окажется немного.

– О, вот это будет интересно.

– Что?

– Найти тату-пистолеты с надеждой.

– С чем-чем?

Селлитто кисло улыбнулся. Он знал, что за этим последует.

– Райм имел в виду, что ты неточно выразился, – решил пояснить Лон. – Надо было сказать: «Надеюсь, что портативные тату-пистолеты редки». Журналисты и учителя английского были бы тобой недовольны.

Молодой полицейский закивал.

– Линкольн, иногда, когда я с тобой разговариваю, мне кажется, что я оказался в одном из фильмов Квентина Тарантино.

Райм приподнял брови.

– Объясни.

Пуласки ворчливо продолжил:

– Ну, та сцена, где двое наемных убийц собираются застрелить кого-то, но целых десять минут болтают, болтают, болтают о том, что «желать» и «стремиться» не одно и то же, или «незаинтересованный» не значит «равнодушный». Прямо так и хочется их побить.

Сакс издала смешок.

– Эти два неправильных словоупотребления меня тоже беспокоят, – пробормотал Райм. – И разницу нужно знать. Так, теперь последняя улика, которая интересует меня больше всего. – Он снова повернулся к сумке, решив, что нужно выяснить, кто такой этот Тарантино.