Читать книгу Сад чудовищ - Джеффри Дивер - Страница 3

Едва переступив порог темной квартиры, Пол понял, что ему крышка.

Он вытер вспотевшую ладонь и огляделся. Абсолютную, как в морге, тишину нарушал только слабый (ночь все-таки) шум транспорта с Адской кухни[1] да ропот засаленной шторы, когда вентилятор «Манки уорд», поворачиваясь, гнал горячий воздух в окно.

Все было не так. Не так, неправильно.

Здесь должен был быть Малоун – отсыпаться после бодуна. Где же он? Где бутылки от бурбона, где хотя бы запах этого кукурузного виски, единственного пойла обалдуя? Похоже, Малоуна давно нет. На столе номер нью-йоркской «Сан» двухдневной давности. Рядом с газетой холодная пепельница и стакан с синеватым кольцом засохшего молока внутри.

Пол включил свет.

Дверь черного хода, конечно, имелась, как он подметил вчера, осматривая квартиру с лестничной площадки. Имелась, но наглухо забитая. А окно, выходящее на пожарную лестницу? Заблокировано мелкой проволочной сеткой, которую из переулка не видно. Другое окно открыто, но от него до булыжной мостовой футов сорок свободного полета.

Тупик…

«Где же Малоун?» – гадал Пол Шуман.

Малоун в бегах. Малоун потягивает пиво в Джерси. Малоун – статуя на бетонном постаменте под причалом в Ред-Хуке.

Какая разница?

Пол сообразил, что при любом раскладе старый алкаш – наживка, а весть о том, что он сегодня здесь появится, – чистая липа.

Снаружи донеслись шаги и звон металла.

Все не так, все неправильно.

Пол Шуман положил пистолет на единственный в комнате столик, вытащил носовой платок и отер лицо. Волна палящей жары со Среднего Запада захлестнула Нью-Йорк. Но если у тебя в поясной кобуре «Кольт М1911», без пиджака не выйдешь. Следовательно, Пол обрек себя на костюм – на серый льняной однобортный пиджак с одной пуговицей. Белая хлопковая рубашка с воротником промокла насквозь.

Шарканье на лестничной площадке, где его караулят, раздалось снова. Послышался шепот и железное лязганье.

Может, выглянуть из окна? Нет, вдруг выстрелят в лицо. Полу хотелось, чтобы в последний путь его провожали в открытом гробу, но не знал ритуальщика, который сумеет замаскировать жуткие следы от пуль или мелкой дроби.

Кто же за ним охотится?

Однозначно не Лучано, заказавший ему Малоуна. И не Мейер Лански. Оба парни опасные, но не змеи. Их заказы Пол всегда выполнял на совесть, не оставлял ни малейшей улики, связывающей их с объектами. К тому же, пожелай они, чтобы Пол исчез, вся эта канитель не понадобилась бы. Он бы просто исчез.

Так кто до него добрался? Если это О’Бэнион или Ротштейн из Уильямсбурга, или Валенти из Бей-Риджа, его уничтожат через пару минут.

Если же это франт Том Дьюи, удовольствие растянется – сколько времени нужно, чтобы обвинить человека и усадить на электрический стул в Синг-Синге? Голосов, долетавших из холла, стало больше, снова звякнул металл.

«С другой стороны, пока все гладко», – подбодрил себя Пол, он ведь еще жив.

Жив, но умирает от жажды.

Пол шагнул к кельвинатору[2]. Внутри оказалось три бутылки молока (содержимое двух скисло), сыр «Крафт», упаковка сушеных персиков «Сансвит» и несколько бутылок колы «Роял краун». Для них нашлась открывашка.

Где-то работало радио. Передавали песню «Stormy Weather»[3].

Он сел за столик и глянул на себя в пыльное зеркало над раковиной со сколами эмали. В голубых глазах читалась тревога, но меньшая, чем можно было предположить в такой ситуации. Парень он крупный, ростом за шесть футов и весом более двухсот фунтов. От матери ему достались каштановые волосы, а бледный цвет лица – от немецких предков с отцовской стороны. Кожа щербатая, но не от оспы, а от кулаков, которыми его били в юности, и боксерских перчаток «Эверласт», которыми били в последнее время. И еще от асфальта и настила ринга.

Обдумывая свое положение, Пол глотнул шипучку. «Роял краун» была ядренее кока-колы, и ему это нравилось.

Вряд ли здесь замешаны О’Бэнион, Ротштейн или Валенти: им плевать на Малоуна, безумного клепальщика с судостроительной верфи, который стал бандитом и зверски убил жену патрульного. Малоун пригрозил, что продолжит в том же духе, если копы будут ему досаждать. Его действия потрясли тузов от Бронкса до Джерси. Реши любой из них избавиться от Пола, почему бы не дождаться, когда он уберет Малоуна?

Получается, это Дьюи.

Мысль о том, чтобы торчать в тюрьме до самой казни, подействовала угнетающе. Однако, если честно, Пол не слишком переживал, что его могут накрыть. Так, мальчишкой он не думая лез в драку с двумя-тремя парнями крепче его, позднее цеплялся к самой безголовой шпане, и ему не раз ломали нос. Нынешняя работа убедила Пола: в один прекрасный день очередной Дьюи или О’Бэнион его уберут.

Вспомнилась любимая поговорка отца: «Солнце садится и в хороший день, и в плохой». Толстяк-отец щелкал цветными помочами и добавлял: «Не кисни, завтра снова скачки!»

Внезапная телефонная трель заставила Пола вздрогнуть. Он долго смотрел на черный бакелитовый аппарат и после седьмого или восьмого звонка снял трубку:

– Алло!

– Пол, ты знаешь, кто это, – бодро заявил молодой голос, звучавший четко, в отличие от местных любителей глотать звуки. – Я в соседней квартире. Тут нас шестеро, еще полдюжины на улице.

Дюжина? Пол ощутил странное спокойствие. С дюжиной ему точно не справиться. Так или иначе его достанут. Он снова отпил «Роял крауна». Жажда замучила. От вентилятора толку мало: гоняет жаркий воздух из одного угла в другой, и все.

– Кто за тобой – бруклинские или вестсайдские? Просто любопытно.

– Пол, слушай, как ты поступишь. У тебя ведь с собой два ствола? Кольт и маленький, двадцать второго калибра. Другие оставил дома?

– Верно, – рассмеялся Пол.

– Сейчас ты разрядишь оба ствола и поставишь затвор кольта в заднее положение. Затем подойдешь к окну, на котором нет сетки, и выбросишь оружие. Затем снимешь пиджак, кинешь на пол, откроешь дверь и встанешь посреди комнаты с поднятыми руками. Руки поднимешь высоко.

– Вы меня застрелите.

– Тебе конец в любом случае. Если послушаешь меня, то, может, протянешь чуть дольше, – пообещал звонивший и отключился.

Пол положил трубку на рычаг и замер, вспоминая, как пару недель назад провел приятнейший вечер. Они с Марион сбежали от жары на Кони-Айленд – поиграть в мини-гольф, поесть хот-догов, попить пива. В парке аттракционов Марион затащила его к гадалке. Псевдоцыганка раскинула карты и навешала ему лапши на уши, а вот сегодняшнего случая не упомянула, хотя уважающим себя гадалкам карты такое рассказывают.

Марион… Пол никогда не говорил ей, чем зарабатывает на жизнь. Обмолвился лишь, что владеет спортклубом и порой ведет дела с парнями сомнительной репутации. Вдруг его осенило: он надеялся, что с Марион у них что-то выйдет. Она была танцовщицей в вестсайдском баре, а днем изучала моду. Сейчас на работе, закончит в час или два ночи. Как она узнает о том, что с ним случилось?

Если это Дьюи, ему позволят ей позвонить.

Если это парни из Уильямсбурга, никаких звонков не будет. Вообще ничего не будет.

Телефон опять разразился трелью.

Не обращая на это внимания, Пол вытащил из кольта магазин, извлек патрон и разрядил маленький револьвер. Подошел к окну и один за другим выбросил стволы, но звуков от ударов при их падении не услышал.

Допил шипучку, снял пиджак и положил на пол. Шагнул к выходу, но вдруг остановился, достал из кельвинатора еще одну бутылку «Роял крауна» и залпом осушил. Снова вытер лоб, вернулся к двери и поднял руки.

Телефон перестал звонить.

– Это наша Комната, – объяснил седой мужчина в отглаженной белой форме, усаживаясь на диванчик. – Ты здесь не бывал, – добавил он с уверенностью, исключавшей возражения. – Ты даже не слышал о ней.

Одиннадцать вечера. Пола прямо из квартиры Малоуна привезли в Верхний Истсайд, в частный дом, на первом этаже которого стояли письменные столы с телефонами и телетайпами, как в конторе, и только в гостиной – диваны и кресла. В углу притаился глобус. На стенах висели фотографии военных кораблей, с портрета над мраморной каминной полкой взирал Франклин Делано Рузвельт. В гостиной царила чудесная прохлада. Подумать только, в частном доме кондиционер!

Пола, по-прежнему в наручниках, усадили в удобное кожаное кресло. Два молодых человека, тоже в белой форме, которые привезли его сюда от Малоуна, сели сзади, но чуть поодаль. По телефону Полу звонил Эндрю Эйвери, розовощекий парень с резким, проницательным взглядом. «Взгляд боксера», – подумал Пол, хотя чувствовал, что в кулачном бою Эйвери участвовать не доводилось. Другой сопровождающий, смуглый Уинсент Маниелли, разговаривал так, что Пол догадался: они с ним выросли в одной части Бруклина. Казалось, Эйвери и Маниелли чуть старше юных соседей Пола, день-деньской игравших в стикбол, а ведь оба лейтенанты флота! Когда Пол служил во Франции, им командовали взрослые лейтенанты.

Пистолеты оба держали в кобуре, но в прямом смысле под рукой, откинув кожаные клапаны.

Седой мужчина, усевшийся на диванчик напротив Пола, имел довольно высокое звание – коммандер ВМС, если за двадцать лет погоны не изменились.

Открылась дверь, вошла миловидная женщина в белой морской форме. Судя по нашивке, звали ее Рут Уиллетс.

– Здесь полный комплект, – объявила она, вручив седому папку.

– Спасибо, старшина.

Рут Уиллетс вышла, даже не взглянув на Пола. Седой вытащил из папки два листочка, ознакомился с их содержанием и поднял голову.

– Я Джеймс Гордон из Управления военно-морской разведки, прозвище Бык.

– Комната – ваша штаб-квартира? – спросил Пол, но коммандер словно не услышал.

– Вы ему представились? – спросил он лейтенантов.

– Да, сэр.

– Проблем не возникло?

– Нет, сэр, – за двоих ответил Эйвери.

– Снимите с него наручники.

Пока Эйвери выполнял приказ, Маниелли страховал его, держа ладонь на кобуре. Крупные заскорузлые лапищи Пола явно его беспокоили. У самого Маниелли тоже были руки боксера, а у Эйвери – розовые, как у бакалейщика.

Дверь снова открылась, вошел мужчина лет за шестьдесят. Высокий, поджарый, он напоминал Джимми Стюарта, которого Пол и Марион пару раз видели в кино. Пол нахмурился: лицо вошедшего он узнал по статьям в «Таймс» и «Геральд трибьюн».

– Сенатор?

Тот ответил, но Гордону:

– Вы говорили, что он умен. Я не подозревал, что заодно и эрудирован.

Будто он не рад, что его узнали! Сенатор пристально оглядел Пола и закурил толстую сигару.

Минуту спустя вошел мужчина в белом льняном костюме, сильно измятом. Он был примерно того же возраста, что и сенатор, но крупный, полный и ходил с тростью. Мужчина мельком глянул на Пола и, не проронив ни слова, сел в углу. Он тоже показался Полу знакомым, но откуда?

– Ситуация такова, Пол, – продолжил Гордон. – Нам известно, что ты работал на Лучано. Нам известно, что ты работал на Лански и еще на пару тузов. Нам известно, какую именно работу ты для них выполнял.

– Да? И какую же?

– Ты киллер, Пол! – радостно выпалил Маниелли, словно готовил ответ загодя.

– В марте прошлого года Джимми Коглин видел, как ты… – Гордон осекся, нахмурившись. – Как вы это называете? «Убил» же вы не говорите?

Пол задумался. Некоторые предпочитают «устранил», сам же он – «убрал». Так сержант Элвин Йорк[4] говорил о вражеских солдатах, убитых на войне. Повторяя за героем, Пол меньше чувствовал себя бандитом. Но рассказывать об этом сейчас, разумеется, не собирался.

– Тринадцатого марта Джимми видел, как ты убил Арча Димичи на складе у Гудзона, – продолжал Гордон.

До появления Димичи Пол следил за складом целых четыре часа. Сопровождающих у Димичи точно не было. Джимми, наверное, лег отоспаться за ящики еще до приезда Пола.

– По слухам, Джимми не самый надежный свидетель. Ребята из налоговой службы поймали его на торговле спиртным, и он, чтобы выпутаться, сдал тебя. На том складе он подобрал гильзу и сохранил ее для страховки. Пальцев твоих на ней нет, для такого ты слишком умный. Но ребята Гувера проверили твой кольт. На выбрасывателе идентичные царапины.

Гувер? Тут замешано ФБР? Кольт уже проверили… А ведь и часа не прошло, как Пол выбросил его из окна квартиры Малоуна!

Пол заскрежетал зубами: на себя он злился страшно. В случае с Димичи он полчаса потратил на поиски клятой гильзы и в итоге решил, что сквозь трещины в полу она провалилась прямо в Гудзон.

– Мы навели справки и выяснили: ты получил пятьсот долларов, чтобы… – Гордон замялся.

«Убрать!»

– …чтобы сегодня уничтожить Малоуна.

– Ерунда! – засмеялся Пол. – У вас информатор кривой! Малоуна я просто навещал. Кстати, где он?

– Мистер Малоун больше не представляет угрозы для полиции и жителей Нью-Йорка, – ответил Гордон после паузы.

– Похоже, кто-то должен вам пять сотен!

Гордон даже не улыбнулся и сказал:

– Ты, Пол, здорово влип и не отвертишься. Но у нас есть предложение. Как там в рекламе подержанных «студебекеров»? Условия уникальные, действуют только здесь и сейчас. Торговаться мы не будем.

Наконец заговорил сенатор:

– Дьюи мечтает добраться до тебя не меньше, чем до остальных мерзавцев из своего списка.

Спецпрокурор нес священную миссию – покончить с организованной преступностью Нью-Йорка. Главными объектами его охоты были криминальный авторитет Лучано, по прозвищу Счастливчик, «Пять семей»[5] и «Национальный синдикат» Мейера Лански. Дьюи славился умом и упорством, потому выигрывал, сажая одного преступника за другим.

– Но тебя он согласился уступить нам, – добавил сенатор.

– Ничего не выйдет, я не стукач.

– Мы и не просим тебя стучать. Дело не в этом.

– Тогда в чем же?

Возникла небольшая пауза, сенатор кивнул Гордону, и тот ответил:

– А сам как думаешь? Пол, ты киллер, вот мы и хотим, чтобы ты кое-кого убил.