Читать книгу Агент Зеро - Джек Марс - Страница 7

Первая пара всегда была самой сложной. Студенты, больше похожие на безмозглых, мертвенно-бледных зомби то ли от того, что всю ночь учили экзамен, то ли от похмелья, а может и всего вместе, медленно тянулись тонкой цепочкой в лекционный зал Колумбийского университета. Большинство парней были в спортивных штанах и вчерашних футболках с пластиковыми стаканчиками с кофе в руках, а девушки, в основном блондинки, выглядели так, будто хорошенько переборщили с солярием. Тем не менее, они все еще были детьми, которые явно злоупотребляли алкоголем в последнее время.

Работа профессора Рида Лоусона заключалась в преподавании, но он также осознавал необходимость утреннего разогрева, умственного стимулятора в дополнение к кофеину. Лоусон дал студентам время рассесться по своим местам и успокоиться, снял свой твидовый пиджак и повесил его на спинку стула.

– Доброе утро, – громко произнес он. Его голос словно встряхнул нескольких учеников, которые явно не понимали, что находятся в классе. – Сегодня мы поговорим о пиратах.

Эта неожиданная фраза завладела вниманием присутствующих. Их взгляды устремились в сторону лектора. Моргая в попытках прогнать сон, они пытались определить, действительно ли он сказал «пираты» или им показалось.

– Карибского моря? – пошутил второкурсник, сидевший в первом ряду.

– На самом деле Средиземного, – поправил его Лоусон и медленно зашагал по аудитории, сложив руки за спиной. – Кто из вас посещал занятия профессора Труитта о древних империях?

Около трети присутствующих подняли руки.

– Хорошо. В таком случае вы знаете, что Османская империя была главенствующей мировой державой на протяжении практически шестиста лет. Что вам вряд ли известно, так это тот факт, что османские корсары, или, попросту говоря, берберские пираты, очень продолжительное время держали в страхе все побережье Португалии, Гибралтарский пролив и большую часть Средиземноморья. Как вы думаете, что им было нужно? Предположения? Уверен, здесь есть живые люди.

– Деньги? – спросила девушка из третьего ряда.

– Сокровища, – подтвердил все тот же второкурсник.

– Ром! – раздался возглас парня с дальних рядов, вызвавший смех аудитории. Рид тоже улыбнулся. В конце концов, студенты начинали просыпаться.

– Хорошие варианты, – кивнул он. – Ответ: все вышеперечисленное. Видите ли, берберские пираты в основном охотились за европейскими торговыми судами, забирая все подряд, вообще все. Обувь, ремни, деньги, головные уборы, товары, сами корабли... и даже экипажи. Принято считать, что всего за два века, начиная с 1580 года и вплоть до 1780, берберские пираты захватили и поработили более двух миллионов человек, отсылая их в свое Королевство вандалов для продажи. Все это продолжалось столетиями. И что, по-вашему, предприняли европейские страны?

– Объявили войну! – выкрикнул студент с задних рядов.

– Заключили какой-то договор? – стесняясь спросила явно замкнутая девушка в очках, слегка приподняв руку.

– Можно сказать и так, – ответил Лоусон. – Главы государств договорились платить дань берберским странам в виде огромных сумм денег и товаров. Речь идет о Португалии, Испании, Франции, Германии, Англии, Швеции, Нидерландах... Все они платили пиратам, чтобы те подальше держались от их кораблей. Богатые стали еще богаче, а пираты практически исчезли. Но затем, в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века, что-то пошло не так. Произошло одно важное событие, которое послужило катализатором исчезновения пиратства как вида. Кто сможет угадать, о чем я говорю?

Все молчали. Лоусон заметил, что справа от него парень играл в телефоне.

– Мистер Лоуэлл, – произнес он, переключив внимание студента. – Есть предположения?

– Хм... Открыли Америку?

– Вы спрашивате меня или утвеждаете это? – улыбнулся Лоусон. – Будьте более уверены в ответах и присутствующие хотя бы поверят, что вы знаете, о чем говорите.

– Открыли Америку, – более уверенно повторил парень.

– И это правильно! Открыли Америку. Но, как всем вам доподлинно известно, мы тогда были только зародившейся нацией. Америка была моложе, чем вы сейчас. Нам нужно было проложить торговые маршруты в Европу, чтобы поднять экономику на должный уровень, но берберские пираты стали нападать на наши корабли. Когда мы подняли вопрос «Да какого черта, ребята!», они потребовали дань. Может и была у нас сокровищница, но в те времена, она явно пустовала. Копилка еще не наполнилась. Какой выбор у нас был? Что мы могли сделать?

– Объявить войну! – снова раздался возглас с задних рядов.

– Именно! У нас не было иного выбора, кроме как объявить им войну. Швеция к тому моменту уже год боролась с пиратами и вместе мы, за период с 1801 по 1805 годы, захватили порт Триполи и город Дерг, фактически прекратив на этом конфликт, – Лоусон прислонился к краю своего стола, уперевшись руками. – Конечно же, тут можно рассмотреть целую кучу деталей, но все это относится к занятиям по истории Европы, а не Америки. Если у вас будет время, предлагаю углубиться в историю лейтенанта Стивена Декейтера и корабля USS Philadelphia. Но я отвлекся. Итак, почему мы говорим о пиратах?

– Потому что они круты? – произнес Лоуэлл, уже убрав свой телефон.

– Не могу не согласиться, – усмехнулся Лоусон. – Но нет, дело не в этом. Мы говорим о них потому, что Триполитанская война – нечто очень слабо освещенное в исторических записях, – пояснил он выпрямившись и поймав внимательные взгляды нескольких студентов. По крайней мере, теперь Лоусон видел заинтересованность в их глазах, явный признак того, что большинство учеников все же действительно слушало лекцию, даже если и не совсем внимательно.

– В течение нескольких столетий ни одна из европейских держав не предприняла попытки противостоять берберским захватчикам. Куда легче было просто заплатить. И именно Америка, к которой большинство развитых стран относилось с неким пренебрежением, смогла изменить ситуацию. Не имея достаточного количества средств для полного вооружения и особой надежды, она все же предприняла отчаянную попытку побороться за самый ценный торговый маршрут тех времен. И из этого вышел неплохой урок.

– Что не стоит связываться с Америкой? – уточнил кто-то из студентов.

– В общем, да, – улыбнулся Лоусон, подняв палец и отмечая тем самым важный момент. – Более того, подобное отчание и полное отсутствие выбора может и, глядя на историю, уже привело к одному из самых больших триумфов в мире. История снова и снова доказывает нам, что не существует постоянного режима, как и не существует слишком маленькой или же слабой страны, чтобы что-то изменить. Вспомните этот случай, когда в следующий раз вдруг почуствуете себя несколько большим, нежели просто пятнышком в этом мире, – подмигнул он.

К концу занятия студенты, которые еле вползали в аудиторию с утра, разительно отличались от смеющейся группы, покидавшей класс. Девушка с розовыми волосами остановилась у его стола, улыбнулась и прокомментировала урок:

– Отличная лекция, профессор. Как зовут того американского лейтенанта, о котором Вы упомянали?

– Ах, Стивен Декейтер.

– Спасибо, – записала она и выскочила из аудитории.

– Профессор?

– Да, мистер Гарнер? – Лоусон поднял взгляд на второкурсника из первого ряда. – Чем могу помочь?

– Я хотел бы попросить Вас об одолжении. Я подаю заявку на стажировку в Музей естественной истории и... было бы неплохо получить рекомендательное письмо.

– Конечно, без проблем. Но разве ты не антрополог?

– Да. Просто я подумал, что письмо немного повлияет на их выбор, понимаете? И... – парень смущенно уставился на свою обувь, – это мой любимый предмет.

– Это пока что, – улыбнулся Лоусон. – Ладно, я с радостью помогу. Завтра принесу. Хотя, извини, сегодня у меня важная встреча, которую я не могу пропустить. Как насчет пятницы?

– Не стоит спешить. Пятница отлично подойдет. Спасибо, профессор. До свидания! – и Гарнер выскочил в коридор, оставив Лоусона одного.

Он осмотрел пустой кабинет. Это было его любимое время, между занятиями, когда еще оставалась энергия от предыдущей лекции, смешавшаяся с предвкушением последующей.

Телефон запищал. Пришла смс от Майи: «Будешь дома в 5:30?»

«Да», – ответил он. – «Я бы ни за что не пропустил это». Так называемой «важной встречей» сегодня был вечер игр дома. Лоусон специально выделил время для своих двух девочек.

«Хорошо. У меня есть новости», – ответила дочь.

«Какие?»

«Позже», – получил он в ответ. Рид нахмурился от подобного сообщения. Теперь этот день грозил затянуться до невозможности.

*

Как только рабочий день закончился, Лоусон собрал сумку, надел свое пуховое пальто и поспешил на парковку. Февраль в Нью-Йорке всегда был очень холодным месяцем, но в последнее время он превзошел самые смелые ожидания. Малейшее дуновение ветра безумно обжигало кожу.

Он завел машину и начал прогревать ее, приложив ладони ко рту, что согреть замерзшие пальцы собственным теплым дыханием. Это была уже его вторая зима в Нью-Йорке и, казалось, организм не собирался акклиматизироваться к более холодному региону. Живя в Вирджинии он считал, что пять градусов в феврале – слишком холодно.

«Ну, хотя бы снег не идет, – подумал он. – Такой вот лучик надежды».

Расстояние от кампуса до его дома составляло всего одиннадцать километров, но загруженность дорог в это время суток была слишком велика и это сильно раздражало. Рид решил включить аудиокнигу, на которые его подсадила старшая дочь. Выбор пал на уже начатую ранее – «Имя Розы» Умберто Эко, но сегодня Лоусон едва мог уловить смысл сказанного. Все его мысли крутились вокруг загадочного сообщения от Майи.

Дом Лоусона представлял собой двухэтажный коттедж из коричневого кирпича в Ривердейле в северной части Бронкса. Ему по душе была немного сельская, пригородная местность, близость к городу и университету, извилистые улочки, плавно переходящие в широкие проспекты и уводящие далеко на юг. Девочкам тоже здесь нравилось и, если Майя сможет поступить в Колумбийский или, как запасной вариант, в Нью-Йоркский Университет, то ей не придется переезжать.

Только войдя в дом, Рид сразу понял, что что-то изменилось. Нечто необычное витало в воздухе, а из кухни в глубине коридора раздавались приглушенные голоса. Он поставил сумку, тихонько снял пальто и на цыпочках направился к остальным.

– Что здесь происходит? – спросил он вместо приветствия.

– Привет, пап! – произнесла его четырнадцатилетняя дочь Сара, вскакивая на ноги и не отрывая взгляд от подозрительного ритуала, исполняемого старшей сестрой над формой для выпечки «Pyrex». – Мы готовим ужин!

– Я готовлю ужин, – пробормотала Майя, не отвлекаясь от процесса. – Она наблюдает.

– Хорошо. Теперь у меня появились вопросы, – удивленно заморгал Рид. Он заглянул за плечо Майи, когда она посыпала глазурью аккуратные рядки свинных отбивных. – Начинаешь с... ого?

– Не смотри на меня так, – ответила она, все еще не поднимая глаз на отца. – Раз уж они решили сделать кулинарию обязательным курсом, то стоит хоть где-то применить навыки. – Наконец, она посмотрела на Рида и улыбнулась. – Но, не стоит привыкать к этому.

– Конечно, – согласился он, подняв руки.

Майе было всего шестнадцать, но она уже была достаточно умна, явно унаследовав интеллект от своей матери. В следующем году она станет выпускницей, пропустив при этом восьмой класс. У Рида же она позаимствовала темные волосы, задумчивую улыбку и талант к драматизму. Сара наоборот получила внешность Кейт. Как только она достигла подросткового возраста, Риду стало тяжело смотреть ей прямо в глаза, чего он и избегал. Также она заполучила резкий характер матери. Большую часть времени Сара была премилым ребенком, но, как только взрывалась, прятаться хотелось всем.

Рид с изумлением наблюдал как его дочери разложили стол и начали подавать ужин.

– Выглядит потрясающе, Майа, – сообщил он.

– Ой, подожди. Кое-что забыла, – и она достала из холодильника коричневую бутылку. – Бельгийское же твое любимое, так?

– Как ты...? – сузил глаза Рид.

– Не переживай. Я попросила тетю Линду купить его, – она открыла бутылку и налила пиво в стакан. – Вот, теперь можем есть.

Рид был безмерно благодарен Линде, сестре Кейт, которая жила всего в паре минут от них. Получить должность профессора, когда у тебя две дочери достигли подросткового периода, было бы невозможно без ее участия. Эта поддержка стала главным толчком для переезда в Нью-Йорк, чтобы у девочек рядом было женское плечо. (Хоть он и был недоволен тем, что Линда купила его дочери пиво, вне зависимости от того, кому оно предназначалось).

– Майя, это просто восхитительно, – сказал он, откусив.

– Спасибо. Это соус чипотле.

Он вытер рот, отложил салфетку и спросил:

– Ладно, я заинтригован. Что ты натворила?

– Что? Ничего! – ответила дочь.

– Что ты сломала?

– Я не...

– Тебя отстранили от занятий?

– Папа, перестань...

– Боже, не говори мне, что ты беременна. У меня ведь даже пистолета нет, – словно в мелодраме произнес Рид, обхватив стол обеими руками.

Сара рассмеялась.

– Ты не мог бы прекратить? – вздохнула Майя. – Я хорошенькая, ты в курсе, – они продолжили есть в тишине, но где-то через минуту она небрежно добавила, – но, раз уж ты заговорил об этом...

– Ах, парень. Все ясно.

– У меня что-то вроде свидания на День святого Валентина, – сказала дочь, прочистив горло.

Рид чуть не поперхнулся своей отбивной.

– Я же сказала, что ему это не понравится, – ухмыльнулась Сара.

– Подожди, подожди, – поднял он руку, пытаясь откашляться. – Я не против. Просто не думал... Я не знал, что ты... Ты встречаешься с кем-то?

– Нет, – быстро ответила Майя. Затем она пожала плечами и уставилась в свою тарелку. – Возможно. Пока сама не знаю. Но он хороший парень и хочет пригласить меня в город на ужин...

– В город, – повторил Рид.

– Да, папа, в город. И мне понадобится платье. Это достаточно модное заведение. И мне правда нечего одеть.

Далеко не в первый раз Риду отчаянно захотелось, чтобы Кейт сейчас была с ними, но сегодня, казалось, он нуждался в ней, как никогда. Он понимал, что его дочери рано или поздно начнут встречаться с парнями, но искренне надеялся, что это произойдет ближе к двадцати пяти годам. В такие моменты он пользовался своей любимой аббревиатурой – КПК (как бы поступила Кейт). Будучи звездой и имея более сильный дух, она, скорее всего, справилась бы гораздо проще, нежели он. Рид пытался осознать услышанное.

Вероятно он выглядел чересчур обеспокоенным, поскольку Майя слегка рассмеялась и накрыла его руку своей:

– Все в порядке, пап? Это просто свидание. Ничего не случится. Это не так уж и важно.

– Да, – медленно произнес он. – Ты права. Конечно, это не так уж и важно. Я спрошу у тети Линды, сможет ли она отвезти тебя в магазин на выходных и...

– Я хочу, чтобы ты отвез меня.

– Ты хочешь?

– Я имею в виду, что не хотела бы делать что-то, что доставляет тебе дискомфорт, – пожала она плечами.

Платье, ужин в городе, какой-то парень... Он не привык иметь дело ни с чем из этого.

– Тогда договорились, – кивнул он. – Съездим в субботу. Но у меня есть условие: я выбираю игру сегодня.

– Хммм..., – ответила Майя, поворачиваясь к сестре. – Это жестокий выбор. Позволь мне проконсультироваться с коллегой.

– Хорошо, но только если не «Риск», – кивнула Сара.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. «Риск» – лучшая игра, – продолжил он издеваться.

После ужина Сара принялась мыть посуду, а Майя занялась приготовлением горячего шоколада. Рид начал раскладывать одну из их любимых игр «Билет на поезд» – классическую игру о строительстве сегментов железной дороги по всей Америке. Выбирая карты и пластиковые поезда, он вдруг осознал, что пытается понять, когда все произошло. Когда Майя успела вырасти? За последние два года, с тех самых пор, как Кейт покинула их, он привык быть для детей сразу и мамой, и папой (не без поддержки тети Линды). Обе девочки все еще нуждались в нем или же ему просто так казалось. В любом случае, осталось не так много времени до того, как они поступят в колледж, затем займутся карьерой, а потом...

– Пап? – в комнату вошла Сара и уселась напротив него так, словно пыталась прочесть мысли. – Ты же помнишь, что в следующую среду у меня в школе будет проходить арт-шоу? Ты ведь приедешь?

– Конечно, милая. Я бы не стал пропускать такое, – улыбаясь, хлопнул он в ладоши. – А теперь! Кто готов к разносу? Я хотел сказать к очень дружной семейной игре?

– Давай, старикан, – крикнула Майя из кухни.

– Старикан? – возмутился Рид. – Мне тридцать восемь!

– Да уж, – рассмеялась она, заходя в комнату. – Ох, игра с поездами, – усмешка перешла в тонкую улыбку. – Это же любимая игра мамы?

– Да, – немного нахмурился Рид. – Была.

– Я синими! – резко объявила Сара, выхватывая фишки.

– Оранжевыми, – кивнула Майя. – Пап, какой цвет? Папа, ау?

– Ой, – оторвался от собственных мыслей Рид. – Извини. Хм, зеленый.

Майя пододвинула несколько фишек к нему. Рид улыбнулся, но на самом деле витал очень и очень далеко.

*

После двух партий, обе из которых выиграла Майя, девочки пошли спать, а Рид вернулся в свой кабинет, небольшую комнатку на первом этаже, рядом с фойе.

Ривердейл был не самым дешевым районом, но для него было важно быть уверенным, что дочери будут расти в безопасности. В доме было всего две спальни, поэтому данный маленький кусочек пространства он сразу забрал под свой кабинет. Каждый сантиметр этой комнатки на первом этаже был забит его книгами и памятными вещицами. Поставив туда рабочий стол и кожаное кресло, Рид практически целиком заполонил пространство и видимым оставался лишь небольшой участок изношенного ковра.

Лоусон частенько засыпал в этом кресле, когда работал по ночам, перечитывая биографии, делая пометки или же готовясь к лекциям. Благодаря этому, у него уже начинались проблемы со спиной. Но, будучи честным с самим собой, он прекрасно понимал, что спать в кровати ему будет не более комфортно. Место изменилось, когда они с девочками переехали в Нью-Йорк после потери Кейт, но кровать с матрацом оставались те же. Они принадлежали им: ему и Кейт.

Он подумал, что боль от потери хоть немного улеглась. Иногда она совсем уходила, но затем он проезжал ее любимый ресторанчик или мельком замечал любимый фильм по ТВ и все возращалось на круги своя с новой силой, будто все случилось только вчера.

Если кто-то из дочерей и испытывал тоже самое, то они ему не говорили. По факту, девочки уже начинали говорить о ней вполне открыто, но Рид пока еще был не готов.

На одной из книжных полок стояла ее фотография, где она была запечатлена на свадьбе подруги десять лет назад. В большинстве случаев он разворачивал рамку так, чтобы не видеть ее, иначе мог провести полночи, глядя на фото.

Насколько же несправедлив мог быть этот мир. Когда-то у них было все: прекрасный дом, замечательные дети, великолепные карьеры. Они жили в Мак-Лине, Вирджиния. Он работал приглашенным профессором в близлежащем Университете имени Джорджа Вашингтона. Его работа заключалась в частых поездках на семинары, встречи и выступления в качестве лектора по истории Европы в школах по всей Америке. Кейт же работала в отделе реставрации Смитсоновского музея американского искусства. Девочки росли. Жизнь была идеальной.

Но, как однажды сказал Роберт Фрост: «Уцелеть золотое не может». В один прекрасный зимний день Кейт внезапно потеряла сознание на работе. Во всяком случае, так говорили ее коллеги, увидев, что она обмякла и упала со стула. Они вызвали скорую помощь, но было уже слишком поздно. Она умерла по прибытии в больницу. Эмболия, как ему пояснили потом. Какой-то тромб попал в ее мозг и вызвал инсульт. Врачи пытались объяснить ему все едва понятными медицинскими терминами, но вряд ли это могло как-то помочь.

И самым ужасным был тот факт, что Рид находился в командировке, когда все произошло. Он вел семинар в Хьюстоне, штат Техас, повествуя о Средневековье, когда раздался звонок.

Так он и узнал, что его жена умерла. Телефонный разговор рядом с конференц-залом. Затем он полетел домой, пытался хоть как-то успокоить дочерей, еле держа самого себя в руках, и переехал в Нью-Йорк.

Рид встал с кресла и развернул фотографию. Ему не нравилось вспоминать тот период, тот жестокий конец и все, что происходило дальше. Он хотел помнить ее такой, какой она была на этом снимке – яркой Кейт. Только к такой памяти он был готов.

Но было что-то еще. Что-то очень важное мелькнуло в голове, когда он взглянул на фото. Это было похоже на дежавю, но не данного момента. Словно подсознание пыталось вытолкнуть что-то на поверхность.

Неожиданный стук в дверь вернул его в реальность. Рид понятия не имел, кто мог прийти в такое время. Была практически полночь и девочки спали в своей комнате уже пару часов. Резкий стук повторился. Испугавшись, что он может разбудить детей, Лоусон поспешил к двери. В конце концов, они жили в достаточно безопасном районе, чтобы бояться открыть дверь даже в полночь.

Рид практически не обратил внимание на острый зимний ветер. Он ошарашенно уставился на троих мужчин, стоявших на пороге его дома. Незнакомцы явно были с Ближнего Востока, о чем свидетельствовала темная кожа, густые бороды и глубоко посаженные глаза. Одеты они были в черные куртки и ботинки. Двое незванных гостей, расположившихся по обе стороны от двери, были достаточно высокими и худыми. Третий, стоявший позади них с хмурым видом, был широкоплечим и выглядел слегка неуклюжим.

– Рид Лоусон, – произнес высокий парень слева. – Это Вы? – Его акцент был похож на иранский, но практически не заметен, что говорило о длительном прибывании на территории США.

Рид почувствовал как пересохло в горле, когда заметил за их спинами заведенный серый фургон с выключенными фарами.

– Хм, прошу прощения, – ответил он. – Скорее всего, вы ошиблись адресом.

Высокий мужчина, стоявший справа, показал своим сообщникам телефон, не сводя глаз с Лоусона.

Парень, казавшийся до этого неуклюжим, без какого-либо предупреждения резко дернулся вперед. Его мясистая рука почти достигла горла Рида, но тот успел увернуться, запутавшись в собственных ногах. Он едва не упал, в последний момент уперевшись пальцами о холодную плитку на полу. Пока он балансировал, стараясь сохранить равновесие, все трое вошли в его дом. Рид запаниковал, думая лишь о том, что наверху спят его девочки, повернулся и ринулся на кухню через фойе. Обогнув островок, он обернулся, чтобы убедиться, что преследователи не являются плодом его воображения.

«Мобильный», – поздно сообразил он. Телефон остался в кабинете, путь к которому был перекрыт незванными гостями. Он должен был увести их из дома, подальше от своих девочек.

Справа была дверь во внутренний дворик. Рид открыл ее и выскочил на террасу. Один из мужчин что-то выкрикнул на иностранном языке, предположительно на арабском, и они бросились за ним. Рид перепрыгнул через ограждение и приземлился на небольшой участок. Резкая боль пронзила лодыжку, но он проигнорировал ее. Обогнув дом, он прислонился к кирпичному фасаду, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

Кирпич был холоден, словно лед, и легкий ветерок резал кожу подобно ножу. Пальцы ног уже начали неметь, поскольку Рид выскочил из дома в одних носках. Руки и ноги покрылись гусиной кожей.

Он слышал как мужчины быстро и хрипло перешептывались между собой. Один голос, два, три. Все вышли из дома. Хорошо. Это означало, что они охотились только за ним, а не за детьми.

Нужно было достать телефон. Рид не мог вернуться в дом, не подвергнув опасности своих девочек. Он также не мог просто постучать в соседскую дверь. Стоп... Чуть дальше в квартале на телефонном столбе висел желтый блок для экстренных вызовов. Если только он сможет добраться туда...

Лоусон глубоко вздохнул и бросился через темный двор, решив рискнуть и пробежать через освещенный фонарями участок. Лодыжка отчаянно пульсировала, а холод все больше напоминал о себе, но у Рида открылось второе дыхание.

Он оглянулся и понял, что один из мужчин заметил его. Тот выкрикнул что-то своим сообщникам, но не стал преследовать его.

«Странно», – подумал Рид, но не стал размышлять по этому поводу.

Он добрался до желтого бокса экстренных вызовов, сорвал пломбу и большим пальцем нажал на красную кнопку, которая должна была незамедлительно отправить вызов службе 911. Лоусон снова обернулся, но не смог никого увидеть.

– Алло, – произнес он в интерком. – Меня кто-нибудь слышит?

«Где же свет? Тут должна была загореться лампочка при нажатии кнопки. Он вообще работает?»

– Меня зовут Рид Лоусон, меня преследуют трое мужчин. Я живу в...

Чья-то сильная рука схватила его за короткие каштановые волосы и одернула назад. Слова застряли в горле и он смог выдавить из себя лишь хриплое мычание.

Следом к его лицу была приложена какая-то грубая ткань, от запаха которой Рида ослепило, а затем надет мешок на голову. Руки завели за спину и нацепили наручники. Он пытался бороться изо всех сил, но хватка соперника, который выкрутил ему запястья почти до перелома, была буквально мертвой.

– Подождите! – успел он выкрикнуть. – Пожалуйста...

Его речь была прервана ударом в живот такой силы, что из легких вырвался весь воздух. Рид едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Перед глазами появились разноцветные пятна и он с трудом держался, чтобы не потерять сознание.

Его протащили по тротуару, засунули в фургон и заперли дверь. Все трое нападавших обменялись какими-то странными звуками, больше похожими на ругательства.

– Почему? – наконец смог выдавить из себя Рид.

Он ощутил резкий укол в плечо, а затем мир расстворился в темноте.