Читать книгу Дирдиры. Тшай. Том III - Джек Вэнс - Страница 2

С прохождения старого солнца, Карины 4269, через созвездие Тартусс начинался Балуль-Зак-Ахг, «пора противоестественных грез», когда по всему Лохарскому нагорью прекращались кровопролития и грабежи, захват рабов и поджоги. Ежегодно Балуль-Зак-Ахг становился поводом для устройства Большой ярмарки в Смаргаше. Вероятно, именно Большая ярмарка когда-то впервые принудила племена к перемирию – постепенно, за несчитанные сотни лет, возник обычай временно складывать оружие. Со всех сторон Лохарского нагорья и его окрестностей в Смаргаш стекались кзары, журвеги, серафы, ниссы и прочие – торговать и обмениваться сплетнями, заключать сделки, временно укрощавшие закоренелую вражду, разведывать намерения соседей. Напряжение ненависти висело в воздухе подобно зловонию. Цветастая неразбериха базара перемежалась злобными взглядами в спину, шепотом проклятий, резкими вздохами плохо сдерживаемого отвращения. Только лохары (чернокожие беловолосые мужчины и белокожие черноволосые женщины) внешне сохраняли выражение спокойного безразличия.

Бродя по базару на второй день Балуль-Зак-Ахга, Адам Рейт понял, что за ним ведется наблюдение. Догадка вызвала гнетущее предчувствие катастрофы: на Тшае любая слежка была чревата самыми мрачными последствиями.

Рейт решил проверить свое впечатление, надеясь, что оно ошибочно. Десятки врагов могли желать его смерти – даже для тех, у кого не было оснований для личного недовольства Рейтом, само его существование представляло идеологическую опасность. Каким образом его проследили до Смаргаша? Рейт пробирался через толпу вдоль базарных рядов, то и дело задерживаясь у палаток и навесов, чтобы украдкой обернуться. Но увязавшийся «хвост» – если он не был игрой воображения – потерялся в толчее. Вокруг надменными широкими шагами, как хищные птицы двухметрового роста, расхаживали ниссы в длинных черных плащах, кзары и серафы. Кочевники-дугбо сидели на корточках у костров. Появлялись и исчезали люди-невидимки в керамических масках, скрывавших выражение лиц, журвеги в кофейно-коричневых кафтанах, чернокожие беловолосые местные жители – лохары. Отрывистым стаккато прорывались, заглушая говорливый шум толпы, причудливые звуки: звон железа, скрип кожи, хриплые голоса, визгливые окрики, музыка дугбо – заунывное пиликанье, скрежет и нестройное позвякивание бубнов. Неожиданно сменялись запахи пряного папоротника, желудевого масла, разведенного мускуса, взметающейся и оседающей пыли, щекочущие ноздри испарения маринованных орехов, дым горящего на рашперах мяса, пьянящие духи серафов. Рябили в глазах цвета – черный, глуховато-коричневый, оранжевый, тускло-багряный, темно-синий, темно-золотой. Покидая базар, Рейт пересекал пустующую танцевальную площадку. Резко остановившись, краем глаза он заметил сзади фигуру, скользнувшую за палатку торговца.

Невесело задумавшись, Рейт вернулся в гостиницу. Траз и дирдирмен Анхе-ат-афрам-Аначо молча обедали в трапезной бутербродами с мясом. Эти двое отличались друг от друга настолько, что их способность как-то уживаться казалась загадочной им самим. Аначо – долговязый, тощий и бледный, как все дирдирмены, был совершенно лыс. Последнее обстоятельство он теперь пытался скрывать, надевая, наподобие яо, мягкий берет с кистями, приобретенный в Катте. Отличаясь непредсказуемым темпераментом, обычно он был рассудителен и словоохотлив, но проявлял склонность к капризным выходкам и внезапным приступам раздражения. Траз, человек прямой и закаленный, с ровным, замкнутым характером, во многих отношениях представлял собой полную противоположность дирдирмену. С его точки зрения Аначо был тщеславен, чрезмерно утончен, изнежен цивилизацией. Аначо, в свою очередь, считал Траза бестактным юнцом, упорно не желавшим понимать изысканные выражения иначе, как в самом буквальном смысле, и предъявлявшим к себе и другим смехотворно строгие требования. Тем не менее, они сохраняли способность к относительно дружелюбному сотрудничеству, чем немало удивляли Рейта.

Рейт подсел к их столу. «Кажется, за мной слежка», – объявил он.

Аначо огорченно откинулся на спинку стула: «Значит, пора готовиться к беде – или к побегу».

«Предпочитаю побег», – сказал Рейт и налил себе эля из каменного кувшина.

«Ты все еще намерен сбежать в космос и добраться до своей мифической планеты?» – дирдирмен говорил, как воспитатель, выговаривающий упрямому сорванцу.

«Конечно, я хочу вернуться на Землю».

«Бред, да и только, – буркнул Аначо. – Ты либо спятил, либо стал жертвой мистификации. Неужели ты не можешь здраво рассуждать? О твоем плане можно говорить и спорить без конца, но он невыполним. Космический корабль – не ножницы для ногтей, его не купишь за гроши в палатке базарного торговца».

Рейт с горечью напомнил: «Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было!»

Аначо продолжал бесцеремонно-безразличным тоном: «Почему бы не обратиться на большой космический завод в Сивише? Продается практически все – были бы цехины».

«Таких денег у меня нет», – сказал Рейт.

«Поезжай в Карабас. Там цехины гребут лопатой».

Траз презрительно хмыкнул: «Сказки для идиотов! За кого ты нас принимаешь?»

«Где это, Карабас?» – спросил Рейт.

«Карабас? В заказнике дирдиров, на севере Кислована. Удачливые старатели с крепкими нервами порой возвращаются оттуда богачами».

«Сорвиголовы, шулеры и убийцы!» – прорычал Траз.

Рейт спросил: «Как эти люди, каковы бы ни были их достоинства и недостатки, приобретают цехины?»

Аначо поднял брови с высокомерным пренебрежением: «Как обычно: выкапывают друзы хризоспина».

Рейт погладил ладонью подбородок: «Цехины добывают? Я полагал, что их выпускают дирдиры или кто-нибудь еще».

«Твое невежество невероятно! Можно подумать, ты и вправду свалился с другой планеты!» – заявил Аначо.

Рейт опустил уголки губ в скорбной гримасе: «Неужели? Действительно, такой пробел в познаниях трудно объяснить помешательством!»

«Хризоспин, – пояснил Аначо, – кристаллизуется на поверхности только в Карабасе, в „Черной зоне“, где в почве встречаются соединения урана. В полностью сформировавшейся друзе содержатся двести восемьдесят два кристалла того или иного оттенка. Пурпурный цехин, самый редкий, по стоимости соответствует ста прозрачным, малиновый – пятидесяти прозрачным; изумрудные и голубые цехины встречаются чаще и ценятся меньше, цехины сердоликовой и молочно-белой окраски – еще меньше. Это известно даже Тразу».

Траз поднял глаза, выпятив нижнюю губу: «Даже Тразу?»

Аначо и ухом не повел: «Гораздо важнее другое. Есть какие-нибудь свидетельства того, что за нами наблюдают? Адам Рейт может ошибаться».

«Адам Рейт не ошибается, – возразил Траз. – Выражаясь твоими словами, это известно даже Тразу».

Аначо поднял брови: «Каким образом?»

«В трактир только что зашел какой-то тип – обрати внимание».

«Лохар пришел выпить пива – что в этом особенного?»

«Это не лохар. Он следит за каждым нашим движением».

Аначо присмотрелся – и замер, слегка раскрыв рот.

Рейт тайком изучил незнакомца. От типичного лохара он отличался более хрупким телосложением, более плавными движениями и осторожными манерами. Аначо тихо произнес: «Парень прав. Смотри: он пьет, не закидывая голову назад, а наклонясь к кружке… Однако притворяется лохаром. Подозрительный субъект».

Рейт пробормотал: «Кто может нами интересоваться?»

Аначо издал короткий язвительный смешок: «Ты думаешь, наши подвиги прошли незамеченными? События в Ао Хайдисе привлекли внимание всей планеты».

«И что же – на кого работает шпион?»

Аначо пожал плечами: «Он выкрасил кожу в черный цвет, это мешает распознать происхождение».

«Хорошо, нужно выяснить, кто он такой, – Рейт задумался на минуту. – Я пройдусь по базару и вернусь кружным путем в старый город. Если шпион за мной увяжется, пропустите его вперед и незаметно следуйте за ним. Если он останется здесь, пусть один из вас тоже останется, а другой идет за мной».

Рейт вышел, направился к базару. У павильона торговца-журвега он задержался, разглядывая вывешенные на продажу ковры – по слухам, их ткали безногие дети, похищенные и изувеченные журвегами. Рейт мельком оглянулся в сторону гостиницы, но шпиона не заметил. Пройдя еще немного, он остановился у прилавков-стеллажей отталкивающе уродливых женщин из племени ниссов, предлагавших мотки плетеной кожаной веревки, сбруи для двуногих скакунов и серебряные кубки – примитивно украшенные, но привлекающие безыскусной тяжеловесностью. Слежки не было. Рейт перешел к противоположному ряду прилавков, где дугбо разложили музыкальные инструменты. «Если бы я взял на Землю ковры журвегов, серебро ниссов, инструменты дугбо, – думал Рейт, – мне больше никогда не пришлось бы считать деньги!» Обернувшись через плечо, он увидел Аначо, тоже бесцельно слонявшегося от прилавка к прилавку метрах в пятидесяти позади. По всей видимости, дирдирмену не удалось ничего узнать.

Продолжая неторопливую прогулку, Рейт заинтересовался некромантом-дугбо – сгорбленным жилистым стариком, сидевшим на корточках за лотками с бесформенными бутылями, кувшинами с целебным бальзамом, усиливавшими телепатическую связь «камнями приобщения», приворотными палочками, стопками наводящих порчу иероглифов-проклятий, нанесенных тушью на красную и зеленую бумагу. Над некромантом парила дюжина феерических воздушных змеев – старый дугбо незаметно управлял ими так, что они распевали на ветру тихим заунывным хором. Некромант протянул Рейту амулет, но Рейт отказался тратить деньги. Старик разразился невнятной отрывистой бранью и заставил воздушных змеев метаться с визгливыми нестройными воплями.

Рейт прошел дальше – на краю рынка расположились табором дугбо. Девушки в длинных шарфах и черных юбках с лиловато-розовыми и охряными воланами приманивали журвегов, лохаров и серафов, но дерзко насмехались над стыдливо-надменными ниссами – те молча торопились пройти мимо, задрав носы, выгнутые подобно серпам из полированной кости. За табором начиналась широкая равнина, а за ней – далекие холмы в темно-золотых бликах и черных тенях уже привычного света Карины 4269.

К Рейту подтанцевала девушка из табора, звеня серебряными побрякушками на талии, обнажив в улыбке гнилые зубы: «Чего ты ищешь, ненаглядный? Устал, обиделся на мир? Зайди в мою палатку – забудься, отдохни».

Рейт отклонил приглашение, быстро отступив на пару шагов – прежде, чем ловкие пальчики бежавшей мимо маленькой девочки успели забраться в его поясную сумку.

«Что тебя смущает? – спросила девушка. – Смотри: разве я не хороша? Кожа блестит серафским воском, я надушилась дурманной водой – пойди, найди еще такую!»

«Твои достоинства несомненны, – отвечал Рейт. – Тем не менее…»

«Тогда давай поговорим, Адам Рейт – мы можем рассказать друг другу много странных историй…»

«Откуда ты знаешь, как меня зовут?» – насторожился Рейт.

Девушка распугала шарфом, как назойливых насекомых, снующих вокруг младших сестер: «Кто в Смаргаше не знает Адама Рейта, вечно блуждающего в гордом одиночестве, как принц-илант, вечно думающего глубокую думу?»

«Значит, я всем известен?»

«А как же! Останешься со мной?»

«Нет. Я условился о другой встрече», – Рейт пошел своей дорогой. Оглянувшись через плечо, он заметил, что девушка-дугбо смотрит вслед со странной насмешливой улыбочкой, вызывавшей неприятное замешательство.

Рейт прошел еще полкилометра, возвращаясь окраинами в старый город, когда его встретил Аначо, вынырнувший из боковой улочки: «Шпион, выкрасившийся под лохара, остался в гостинице. На какое-то время за тобой увязалась молодая женщина, одетая проституткой-дугбо. В таборе она к тебе обратилась. После этого хвостов не было».

«Ничего не пойму», – проворчал Рейт. Он посмотрел вперед, обернулся назад: «Значит, слежки нет?»

«Прямого наблюдения нет. Тем не менее, за нами вполне могут следить. Будь добр, повернись ко мне спиной».

Аначо прощупал длинными белыми пальцами подкладку куртки Рейта: «Я так и думал!» Он отделил и передал Рейту маленькую черную пуговку: «Теперь мы знаем, кто за тобой следит. Ты помнишь, что это такое?»

«Нет, но догадываюсь: микропередатчик?»

«Охотничья метка дирдиров. Травлей меченой дичи развлекают детенышей и престарелых».

«Нами интересуются дирдиры?»

Лицо Аначо вытянулось и поморщилось, как от кислой ягоды: «Разумеется, события в форте Ао Хаа не могли не привлечь их внимание».

«Что им нужно?»

«Дирдиры редко строят коварные, далеко идущие планы. Они хотят задать несколько вопросов. Потом нас убьют».

«Настало время уезжать».

Аначо взглянул на небо: «Время настало и прошло. Над городом аэромобиль – подозреваю, что дирдиры уже прибыли… Дай мне метку».

Мимо широкими шагами спешил нисс в развевающемся черном плаще. Аначо выступил ему навстречу, нагнулся, будто подбирая что-то с земли, и быстрым движением руки прикоснулся к тыльной стороне полы плаща. Нисс отскочил с угрожающим рыком, встал лицом к дирдирмену. На мгновение показалось, что противоестественные правила Балуль-Зак-Ахга будут нарушены. Сдержанность, однако, возобладала: резко отвернувшись, нисс продолжил путь.

Аначо проводил его тихим смешком: «Представляю удивление дирдиров, обнаруживших, что Адам Рейт происходит из племени ниссов».

«Лучше исчезнуть прежде, чем обман раскроется».

«Согласен – но каким образом?»

«Давай посоветуемся со старым Зарфо».

«К счастью, мы знаем, где его найти».

Обогнув базар, Рейт и Аначо приблизились к пивной – ветхому строению с каменным полуподвалом и выцветшими дощатыми стенами. Здесь проводил время Зарфо Детвайлер, не любивший базарной пыли и толкотни. Перед ним возвышался глиняный чан с элем, почти заслонявший морщинистое черное лицо. Сегодня Зарфо приоделся в блестящие черные сапоги и каштановый плащ-накидку, а на белоснежную шевелюру напялил черную шляпу-треуголку. Уже навеселе, Зарфо молол языком и не слушал, что ему говорили. С большим трудом Рейту удалось разъяснить сущность проблемы. Наконец Зарфо забеспокоился: «Так-так! Теперь еще и дирдиры на нашу голову. Стыд и позор – на дворе Балуль-Зак-Ахг! Придется им повременить со своими хамскими замашками, а то узнают, почем хлеб и соль радушных лохаров!»

«Все это превосходно и замечательно, – сказал Рейт. – Мы должны, однако, срочно покинуть Смаргаш – как это сделать?»

Зарфо моргнул, зачерпнул пива: «Прежде всего: куда вы хотите ехать?»

«На Облачные острова или… почему бы нет? В Карабас».

Зарфо уронил черпак в чан: «Лохары любят деньги больше жизни – но соваться в Карабас? Увольте! Были такие, уходили попытать счастья – и сложили голову, а богачом вернулся только один! Ты видел роскошный особняк к востоку от города, с цепью из резной кости вокруг беседки в саду?»

«Видел».

«То-то и оно: других таких в Смаргаше нет! – многозначительно произнес Зарфо. – Не делайте глупостей!» Он постучал кружкой по скамье: «Человек! Еще эля!»

«Я упомянул также Облачные острова», – возразил Рейт.

«Туса-Тула – самый подходящий остров, но чтобы туда попасть, нужно добраться до побережья Драшада. А как это сделать? Автофургоны доезжают до Сиадза на окраине нагорья. Дальше – пропасти, каньоны. Дороги к Драшаду нет. Караван в Зару уже два месяца как ушел. Единственный разумный вариант – лететь на воздушном пароме».

«Где можно снять аэропаром?»

«У лохаров их нет. Подожди-ка – богачи-кзары собираются домой. У них воздушный паром – кто знает, может быть, им по пути в Туса-Тулу? Пойдем, спросим».

«Одну минуту! Нужно связаться с Тразом», – Рейт подозвал мальчика-служку и отправил его со срочным сообщением в гостиницу.

Зарфо вышел на двор, Рейт и Аначо за ним. У старого парома уже собрались пять кзаров – невысокие, с мускулистыми широкими плечами и налитыми кровью лицами, в халатах из дорогого серого и зеленого шелка. Их лакированные черные волосы торчали перевязанными сверху копнами с ровно подстриженными пучками-кисточками.

«Уже домой, дорогие кзары? Что так рано?» – весело окликнул их Зарфо.

Кзары только поворчали и отвернулись.

Их недружелюбие нисколько не смутило старого лохара: «Куда направляетесь?»

«На озеро Фалас, куда еще? – недовольно отозвался старший. – Тут нечего больше делать: как всегда, нас надули и обсчитали. Да и сухо в Смаргаше, пыльно! У нас в болотах здоровее».

«Понятное дело! Вот этого господина и двух его друзей нужно подвезти – примерно в ту же сторону. Они спрашивали, сколько с них возьмут. Я сказал – нисколько! Кзары знамениты щедростью…»

«Постой! – оборвал его старший кзар. – Я должен сделать, по меньшей мере, три замечания. Во-первых, паром переполнен. Во-вторых, щедрость хороша, когда она не обходится слишком дорого. В-третьих, эти два типа неизвестной породы выглядят, как отчаянные головорезы и искатели приключений, что не внушает доверия. А это третий? – кзар указал на подходившего Траза. – Еще юнец, но уже сомнительной наружности».

Вмешался другой кзар: «Еще два вопроса: сколько они согласны заплатить и куда им нужно лететь?»

Рейт, памятуя об опасно оскудевшем запасе цехинов в походной сумке, ответил: «Сто цехинов – все, что мы можем предложить. Мы хотели бы доехать до Туса-Тулы».

Кзары возмущенно воздели руки: «До Туса-Тулы? Полторы тысячи километров на северо-запад? Нам в другую сторону, к озеру Фалас! Сто цехинов? Шутить изволите? Мошенники, проходимцы! Прочь, прочь отсюда!»

Подбоченившись, Зарфо угрожающе нагнулся: «Это вы меня мошенником обозвали? Скажите спасибо, что не прошло еще время грез – а то вернулись бы вы у меня домой с носами, свернутыми насторону!»

Шипя сквозь зубы, кзары сплюнули под ноги, забрались на палубу и улетели.

Зарфо сердито уставился вслед исчезающему в небе парому, глубоко вздохнул: «Неудачно получилось, конечно. Что ж, не все такие мелочные упрямцы. Вот садится еще экипаж – предложим владельцам умеренную плату, а в крайнем случае напоим их в стельку и позаимствуем аппарат. Красивая машина, нечего сказать. За нее можно…»

Аначо панически вскрикнул: «Машина дирдиров! Они здесь, прячьтесь! Мы пропали, нас убьют!»

Он побежал – Рейт схватил его за руку: «Стой спокойно! Ты что, хочешь, чтобы дирдиры сразу поняли, кто их боится?» Обернувшись к Зарфо, он спросил: «Где можно спрятаться?»

«В кладовой, за пивной – но не забывайте про Балуль-Зак-Ахг! Дирдиры не посмеют своевольничать!»

«Ха! – ядовито отозвался Аначо. – Они знать не знают про ваши обычаи, а если бы и знали, то плевать на них хотели!»

«Ничего, я им все объясню!» – заявил Зарфо. Он подвел троих друзей к пристройке у пивной и пропустил внутрь. В темном сарае, приложив глаз к щели между досками, Рейт наблюдал за посадкой аэромобиля дирдиров на дворе. Осененный внезапной мыслью, он повернулся к Тразу, ощупал его одежду – и, к великому своему смятению, обнаружил маленький черный диск.

«Скорее, – сказал Аначо, – давай сюда!» Дирдирмен украдкой выбрался из сарая, зашел в пивную и через минуту вернулся: «Старый лохар пропил все деньги и собирается домой. Метка у него на спине». Подойдя к щели, он выглянул на двор: «Дирдиры тут как тут! Не упустят случая поохотиться».

Посреди двора стоял аэромобиль – обтекаемая, сложная, плотно сбитая машина, отличавшаяся стилем от всех летательных аппаратов, до сих пор встречавшихся Рейту на Тшае. Из нее вышли пять дирдиров – внушительные создания с внимательными жестокими глазами, подвижные и деятельные. Не выше человеческого роста, они непоседливо сновали у машины со зловещей быстротой, подобно ящерицам в жаркий солнечный день. Поверхность их кожи блестела, как полированная кость, черепа заканчивались сверху заостренными продольными гребнями, напоминавшими лезвия широких ножей. По обеим сторонам гребней сложенными назад веерами росли сверкающие радужные антенны. Лица с глубокими глазницами странно напоминали человеческие. На месте носа, однако, находился вырост черепного гребня, спускавшийся между глазами. Дирдиры передвигались мягкими упругими шагами, чуть приседая, чуть подпрыгивая – как леопарды, решившие прогуляться на задних лапах. В них нетрудно было узнать потомков диких хищников, некогда охотившихся на сухих равнинах Сибола.

К дирдирам подошли трое: поддельный лохар из гостиницы, проститутка-дугбо и еще один субъект, в неприметной серой одежде. Дирдиры говорили с ними несколько минут, потом вынули какие-то приборы и стали нацеливать их то в одну, то в другую сторону. Аначо прошипел: «Ищут метки. А чертов старый лохар, видать, заснул за кружкой!»

«Неважно, – сказал Рейт. – Пивная ничем не хуже любого другого места».

Дирдиры приблизились к пивной вкрадчиво-пружинящей поступью. За ними спешили три шпиона.

Именно к этому времени старый пропойца-лохар собрался наконец выбраться из заведения. Дирдиры уставились на него в замешательстве, подскочили длинными прыжками. Лохар испуганно отшатнулся: «Это что еще? Дирдиры? Пропустите, дайте пройти!»

Дирдир произнес пронзительным присвистывающим голосом, свидетельствовавшим об отсутствии голосовых связок: «Тебе известен человек по имени Адам Рейт?»

«Нет, нет! Отойдите!»

Зарфо выступил вперед: «Адам Рейт, говорите? А что вам от него нужно?»

«Где он?»

«Зачем вам это знать?»

Фальшивый лохар-шпион подошел к дирдиру, что-то пробормотал. Дирдир спросил: «Ты хорошо знаешь Адама Рейта?»

«Не слишком. Если вы приехали, чтобы передать ему деньги, можете оставить их у меня. Он мне доверяет».

«Где он?»

Зарфо повернулся, поднял лицо к небу: «Когда вы спускались, отсюда улетал воздушный паром – видели?»

«Да».

«Вполне возможно, что Адам Рейт и его друзья – на этом пароме».

«Кто поручится, что это правда?»

«Только не я, – сказал Зарфо. – Всего лишь предположение».

«Только не я», – эхом отозвался пьяница с передатчиком на спине.

«В каком направлении?»

«Вот еще! Вы у нас великие следопыты, – насмешливо отозвался Зарфо. – Вам не пристало расспрашивать деревенских простаков!»

Дирдиры вернулись к воздушному экипажу поспешной размашистой рысью. Аэромобиль стрелой взвился в воздух.

Зарфо преградил дорогу трем агентам дирдиров с широкой улыбкой, не предвещавшей ничего доброго: «Вы, голубчики, гостите у нас в Смаргаше – и нарушаете наши законы? Известно ли вам, что наступила пора противоестественных грез, Балуль-Зак-Ахг?»

«Мы обошлись без насилия, – заявил фальшивый лохар. – Каждый занимается своим ремеслом».

«Грязное твое ремесло! Из-за вас дирдиры чуть было не устроили бойню посреди Большой ярмарки! Где дружинники? Я обвиняю этих трех в нарушении священного перемирия и предаю их в руки правосудия!»

Вызванные хранители спокойствия схватили и уволокли протестующих, причитающих, выкрикивающих требования и угрозы шпионов.

Зарфо вернулся к сараю, открыл дверь: «Уезжайте поскорее, дирдиры вот-вот вернутся». Он показал рукой на двор: «На запад отправляется фургон, воспользуйтесь случаем».

«Куда он нас довезет?»

«До окраины нагорья. Дальше – страна пропастей, мрачные места. Здесь вас прикончат дирдиры. Они не люди, для них Балуль-Зак-Ахг ничего не значит».

Рейт вышел, посмотрел на двор – на пыльные каменные и бревенчатые строения Смаргаша, на черно-белых лохаров, на убогую старую гостиницу. Здесь, впервые на Тшае, он смог на какое-то время отдохнуть, почувствовать себя в безопасности. Теперь жестокость бытия опять выгоняла его в неизвестность. Он глухо сказал: «Нам нужно пятнадцать минут – собрать пожитки».

Аначо отозвался упавшим голосом: «События не оправдали моих надежд… Что же, подтянем ремни и сожмем зубы. Тшай – планета лишений».