Читать книгу Дела кузнечные - Джеки Бонати - Страница 2

И если самоустрашением можно было как-то пресечь такие мысли, то во сне они одолели Митю в полную силу. Утром, проснувшись в мокром исподнем, он порадовался, что на лето перебрался в конюшню, и рванул к дождевой бочке, чтобы застирать все следы ночного греха.

В избу он шел, раздираемый противоречиями – если матушка отправит к Даниле сейчас, надо будет поспешать, ведь потом с батей в поле идти. Зато весь день доведется провести с мыслями о кузнеце.

Так оно тож на тож и выйдет, если и вечером к нему идти, только тогда Митя будет встречу предвкушать.

Вышло по второму. Прасковья пока напекла пирожков, только чтобы домашних накормить, да мужу с сыном с собой дать.

– Митя, вечером к Даниле-кузнецу сбегаешь, – напомнила она. – Я как раз потрошков в пироги нажарю.

– Хорошо, матушка, – послушно кивнул он, прикусив губу изнутри, чтобы не разъехалась в дурной улыбке.

Конец августа на их северах выдался непривычно жарким, так что к концу трудового дня в поле Дмитрия можно было отжимать от пота. Но об усталости он не думал и одергивал себя, чтобы не подгонять матушку. Разве что от ужина со всеми вместе отказался, рассудив – если Данила пригласит, можно будет повечерять с ним, а если не пригласит, матушка накормит.

– Данила Михайлович! – от калитки позвал Митя, и кузнец, как раз закончивший работы, выбежал из кузни, решив, что-то случилось.

А решил он так потому, что парнишка был запыхавшийся, едва ли не загнанный.

– Что случилось, Дмитрий! С батькой что? – Данила стал торопливо снимать плотный фартук.

– Почему с батькой? – растерялся парнишка и только тут понял, что выглядит так, словно его сюда черти гнали.

Благо, хоть физиономия и так была красная, и понять, как его моментально залило румянцем от смущения, было уже невозможно.

– А, не… – Митя мотнул головой, так что со слипшихся прядок сорвались капельки пота. – Это… матушка пирожков передала, вот не хотел, чтобы остыли, – он все же выкрутился и от того, что выдумал достойную причину для спешки, не сдержал облегченный вздох.

– Пирожков? – опешил Данила. – Дмитрий, батя Зорьку подковывать вчера приводил. И вчера ты мне уже блинов приносил.

– Это за сахар еще, – смущаясь все сильнее под его испытующим взглядом, пробормотал Митя.

– Вот тебе и здрасте, – кузнец упер руки в бока и прищурился. – Дмитрий, с чего Прасковья решила, что я за сахар еду покупаю.

– Господь с вами, Данила Михайлович, это ж от души, – что-то такое вспыхнуло в глазах гостя, что кузнец невольно устыдился собственного предположения.

– Ладно, Дмитрий Федорович, не серчай, не со зла я, – повинился кузнец, с прищуром посмотрев на гостя.

Тот вздрогнул едва заметно, но намек понял.

– В общем, вот, пирожки вам к ужину… Данила, – справившись с собой, Митя протянул ему корзинку и стал отступать к калитке.

– Стоять! – потребовал кузнец и, заглянув под полотенце, сам себе кивнул. – Ужинать нам с тобой снова вместе. Прасковья, не иначе, забыла, что я один живу.