Читать книгу Легион времени - Джек Уильямсон - Страница 1

Все началось – А для Денниса Лэннинга это произошло у истоков его жизненного пути – тихим апрельским вечером 1927 года. В свои восемнадцать Лэннинг был стройным юношей с изящными чертами лица и вечно торчащими волосами соломенного цвета. На лице его часто играла застенчивая улыбка, но порой в серых глазах вспыхивал дух борьбы, и в худощавом жилистом теле чувствовалась неожиданная сила.

И начало приключения было столь же контрастным, как и главный герой, и этот контраст отпечатался на всей истории: сочетание будничности с непостижимостью.

Лэннинг, студент выпускного курса, делил жилье в Кембридже с троими старшекурсниками Гарвардского университета; они были на год-два постарше. Уилмот Мак-Лэн, математик, замкнутый сутулый молодой человек, был полностью погружен в науку. Второй, Лао Менг Шан, очень тихий сын мандарина Сычуани, державшийся с неизменным достоинством, оказался страстным поклонником современных достижений инженерии. Оба они являлись хорошими друзьями и славными ребятами. Но третий был все-таки немного ближе Лэннингу, и звали его Барри Халлоран.

Здоровенный огненно-рыжий полузащитник «Олл Америкэн» Барри был настоящим бойцом. Некий мощный мятежный дух объединял их с Лэннингом. В ту весну небо просто манило совершать подвиги, и они начали учиться летному делу в аэропорту Ист-Бостон.

Однако в тот сонный воскресный вечер все трое соседей и друзей Денниса отсутствовали. В доме стояла тишина, и Лэннинг сидел один в своей комнате, почитывая тонкую книжицу в сером переплете. То был первый научный труд Уилмота Мак-Лэна, только что опубликованный на собственные деньги автора. Книга называлась «Реальность и изменение», и на ней была надпись: «Денни от Уила – петля во времени».

Такая математика была Лэннингу в новинку. Он сидел, откинувшись в кресле, прикрыв усталые глаза, пытаясь сформировать четкую картину, которая никак не хотела вырисовываться из туманного нагромождения символов. Мак-Лэн привел в качестве цитаты известное высказывание Минковского: «Пространство и время сами по себе постепенно уходят в мир теней, и лишь правильное сочетание того и другого сохраняет независимое существование». Тогда, если время – всего лишь еще одно измерение Вселенной, можно ли считать завтрашний день столь же реальным, как вчерашний? Если возможно совершить прыжок вперед по временной оси…»

– Денни Лэннинг!

Какой-то голос назвал его по имени. Выпустив книгу из рук, он выпрямился в кресле. Рассеянно заморгал и сглотнул комок в горле; по спине пробежали мурашки. Дверь была по-прежнему закрыта, не слышно ни звука. Но перед ним на ковре вдруг очутилась неизвестная особа женского пола.

Девушка… и к тому же прекрасная!

Простое белое платье спускалось до пола. Волосы блестящего медно-красного оттенка украшал обруч, сверкающий ослепительно-голубым светом. Выражение прекрасного лица казалось строгим, почти жестким, и эта жесткость скрывала, как почувствовал Лэннинг, сильную муку.

Перед собой она держала в маленькой руке некий предмет, формой и размером напоминающий футбольный мяч, от которого шло глубокое сияние, как от невероятной величины алмаза.

Ее широко распахнутые глаза остановились на Лэннинге. Они были фиолетового цвета. Что-то в их глубине – мечущийся ужас, безнадежность и страх – вызвали в юноше острую жалость к посетительнице. Затем его вновь охватило сильное удивление; он даже вскочил.

– Привет! – выпалил он. – Да, я Денни Лэннинг. Но кто ты? – Он обернулся, кинув на закрытую дверь: – И как сумела попасть сюда?

Легкая улыбка тронула точеные черты ее белого лица.

– Я – Летони, – ее голос обладал странной певучестью, словно мелодия, исполняемая на неведомом инструменте. – И я на самом деле нахожусь не в твоей комнате, а в своем городе под названием Джонбар. Наша встреча происходит лишь в твоем сознании, при помощи вот этого предмета. – Ее взгляд упал на огромный драгоценный камень. – И именно благодаря твоему изучению теории времени я смогла достичь твоего сознания.

Разинув рот от удивления, Лэннинг переводил взгляд с ее юной изящной фигуры на струящиеся волосы цвета искрящейся меди, наслаждаясь ее красотой.

– Летони… – он попробовал имя гостьи на вкус. – Летони…

Сон или явь, девушка была просто само очарование.

– Мне пришлось проделать долгий путь, чтобы найти тебя, Денни Лэннинг, – проговорила она. – И я пересекла поток, что ужаснее самой смерти, дабы просить тебя о помощи.

Его охватило странное чувство: словно бросило в жар. Неверие в происходящее боролось в нем с робкой надеждой. В горле вдруг сдавило, и он не мог заговорить. Денни подошел к девушке, попытался коснуться ее тонкой обнаженной руки, держащей сверкающий предмет. Но… его трясущиеся пальцы сумели схватить лишь воздух!

– Я помогу тебе, Летони, – наконец, выдавил он. – Но как это сделать?

Ее звонкий серебристый голос понизился до еле слышного шепота. Огромные фиолетовые глаза, выделяющиеся на белом, как снег, лице, казалось, просматривали комнату насквозь.

– Судьба выбрала тебя, Денни Лэннинг. Судьба человеческой расы лежит на твоих плечах. Моя собственная жизнь в твоих руках, да и всего Джонбара – тоже.

– Ох, – пробормотал Лэннинг. – Как же так? – Он озадаченно нахмурил лоб. – И где зтот Джонбар?

Его благоговейный трепет усилился, когда девушка произнесла:

– Смотри вглубь кристалла времени, и я покажу тебе Джонбар.

Она подняла драгоценность обеими руками. Взгляд ее погрузился в кристалл. Он засиял ослепительными разноцветными лучами. Лучи преломлялись, играя на гранях камня. Дымка исчезла, и тогда он увидел его – Джонбар!

Изящные величавые колонны могли соперничать с небоскребами Манхэттена. Построенные из блестящего серебристого металла, они уходили в заоблачную высь, окруженные буйно зеленеющими парками и многоуровневыми магистралями. Над ними в воздухе парили огромные белые корабли каплевидной формы.

– Вот он, мой Джонбар, и я нахожусь в нем, – промолвила девушка мягким голосом. – А теперь позволь показать тебе, каким он может быть – Новый Джонбар, лежащий далеко за туманами будущего.

Яркое пламя поглотило картину города, затем исчезло. И глазам Лэннинга предстал еще более удивительный мегаполис. Зеленые холмы все так же простирались до самого горизонта. Но башни стали выше, они просто терялись в поднебесье. Они сверкали чистыми мягкими переливами цвета, и леса служили прекрасной оправой для их драгоценного блеска. Город представлял собой прекраснейший образец творчества, он будто вышел из-под кисти гениального художника, и это впечатляло: просто дух замирал.

– Новый Джонбар, – благоговейно прошептала девушка. – Живущие в нем носят название динон.

В небе все еще оставалось немного кораблей. Но Лэннинг увидел небольшие фигуры, закутанные в плащи из чего-то, напоминающего яркое пламя, отрывающиеся от высоких крыш и террас и парящие над парками, хотя и без крыльев, олицетворяя собой свободу.

– Они летят благодаря своей адаптации к динат, – девушка опустила кристалл, что держала в руках. – Это понятие, означающее почти бессмертие. Они подобны богам! Самая совершенная из рас.

Вырвавшееся пламя уничтожило картинку. Девушка опустила кристалл. Лэннинг отступил назад. Невидящим взглядом он уставился на лампу для чтения, книги, кресло за спиной. Реальность придала ему уверенности, и он вернулся к чуду, показанному ему в кристалле.

– Летони, – он даже затаил дыхание. – Скажи мне, реальна ты или нет.

– Так же реальна, как и Джонбар, – ее голос звучал приглушенно и серьезно. – Ты отвечаешь за нашу судьбу, и от тебя зависят наша жизнь или смерть. И эта истина уже запечатлена в скрижалях пространства и времени.

– Что… Что я могу сделать?

В ее глазах промелькнул благоговейный ужас.

– Я пока не знаю. В постоянно движущемся временном потоке все действия размыты и видны неотчетливо. Но ты можешь сражаться за Джонбар – если станешь это делать. Выиграть или погибнуть в итоге. Я пришла предупредить тебя о тех, кто ищет твоей гибели, а через тебя – и гибели моего мира.

В ее голосе, звучащем плавным речитативом, зазвучали тревожные ноты.

– Существует темная, непобедимая власть игран; и существует Гларат, служащий этому ужасу. И еще есть Сорэйнья, с бесчисленными ордами защищающих ее рабов.

Летони теперь выглядела почти сурово. Печаль заставила ее глаза потемнеть, в них вспыхивали искры ненависти.

– Она – величайшая из волшебниц. Сорэйнья, дева войны. Она – цветок зла из Гирончи. И ее необходимо уничтожить.

Ее голос упал почти до шепота, и, когда Летони взглянула на Лэннинга поверх гигантского кристалла, ее лицо озарили нежность и детская надежда.

– А иначе она уничтожит тебя, Денни.

Лэннинг долго не сводил с нее глаз. Наконец, преисполнившись внезапной решимости, он сказал:

– Что бы ни случилось, я желаю помочь, – если только смогу. Потому что хочу помочь тебе лично. Но что же, что я должен делать?

– Берегись Сорэйньи! – Ее голос вновь зазвенел, набрав силу, но затем стал тише: – Денни, обещай мне кое-что. Обещай не лететь завтра.

– Но я как раз собираюсь это сделать! – запротестовал Денни. – Макс – это наш инструктор – говорит, что мы с Барри сможем завтра сделать самостоятельный вылет, если повезет с погодой. Мне нельзя пропустить этот полет.

– Ты должен, – заявила Летони.

Лэннинг встретился с взглядом ее фиолетовых глаз. Странное, незнакомое чувство, казалось, растопило невидимый барьер между ними. Он заглянул ей в самое сердце – и нашел его прекрасным.

– Обещаю, – промолвил он. – Я не полечу.

– Спасибо, Денни, – она улыбнулась и дотронулась до его руки. – А теперь мне нужно идти.

– Нет! – тревога стеснила грудь Денни. – Я совсем не знаю, как мне быть. Где ты по-настоящему? И как найти тебя снова? Ты не можешь так уйти!

– Но я должна, – тень пала на ее лицо. – Ибо Сорэйнья может явиться сюда следом за мной. А если она обнаружит, что с тобой происходит кризис, то приложит все усилия, дабы забрать тебя с собой, а то и уничтожить. Я-то знаю Сорэйнью!

– Но… – Лэннинг растерялся. – Увижу ли я тебя снова?

– Твоя рука на колесе времени, а не моя, – сказала девушка.

– Но подожди! Я…

Но драгоценный камень в ее руках вновь взорвался тысячами и миллионами искр. Лэннинг даже отпрянул, ослепленный. И вот он уже один в комнате, и ответом ему – тишина.

Сон или явь? Вопрос не давал ему покоя. Могла ли девушка быть реальным человеком, явившимся из далекого будущего, преодолев грозный поток времени? Или он попросту спятил? Совершенно сбитый с толку, Денни заново открыл серую книжицу и перечитал параграф: «Для внешнего наблюдателя, одаренного чувством четырехмерности, наша Вселенная должна казаться законченной, неподвижной и абсолютно неизменной. Кривая времени для них не более чем стрелка субъективного циферблата; неуловимый луч сознания, освещающий человеческое переживание. Для любого абсолютного чувства события вчерашнего или завтрашнего дня суть тождественные друг другу внешние и неизменные события, подобные структуре самого космоса».

Но призрачная красота Летони стояла перед глазами, заслоняя текст. И как прикажете соотносить все это с ее сказкой о мирах, которые борются за выживание?

Он отложил книжку и сделал добрый глоток ирландского виски, принадлежащего Барри Халлорану, а потом отправился через Гарвардскую площадь, не видя, куда идет. Было уже совсем поздно, когда он лег в постель и, засыпая, видел Летони.

На следующее утро Денни хотел рассказать обо всем Барри: ведь он ему как брат. Но потом решил, что этот рыжий только посмеется над ним – как он сам поднял бы на смех любого, кто удивил бы его подобной историей. А над своей мечтой Лэннинг не позволит смеяться никому, даже Барри.

Чувствуя себя не в своей тарелке из-за полного смешения надежды увидеть Летони вновь и страха, что все это – лишь иллюзия, Лэннинг пытался читать учебник, но вместо этого бесцельно прогуливался по комнате.

– Поторопись, парнишка! – прогудел бас Барри у него над ухом. – Никогда не думал, что ты будешь трястись от страха – Макс уверяет, у тебя нервы, как у ястреба. Я-то как раз из тех, кто зеленеет, когда машину потряхивает. Бросай все, пошли, поохотимся на воробьев!

Лэннинг поднялся было, чувствуя себя неуверенно, но тут зазвонил телефон. В тот год он зарабатывал кое-какие деньги, выполняя поручения для бостонской газеты; сейчас как раз звонил его редактор. Предстояла срочная командировка. Но, слушая голос редактора, он постоянно видел перед глазами трагические глаза Летони.

– О кей, шеф! – сказал он. – Увидимся на работе. Он повесил трубку и повернулся к Барри. – Извини, старина. Но дело прежде всего. Скажи Максу, я буду завтра. И – счастливой посадки, дружище!

– Вот несчастье, парнишка.

Верзила усмехнулся, хрустнул пальцами и легким шагом выскочил из комнаты.

Спустя всего четыре часа Лэннинг прочел в собственной газете, что Барри Халлоран погиб. Учебный самолет потерял управление на высоте в две тысячи футов над Бостонской гаванью и рухнул в канал реки Чарльза. Части развалившегося самолета выловили крючьями, но тело так и не смогли обнаружить.

Лэннинг прикрыл глаза: черные буквы так и плясали перед ними. Он чувствовал неописуемый ужас и боль потери. Ибо Летони спасла его жизнь, но – и он понимал это – ценой жизни Барри Халлорана.