Читать книгу Легион времени - Джек Уильямсон - Страница 2

Лэннинг не ощущал никакой благодарности за предостережение, спасшее ему жизнь, скорее горькое сожаление, болезненное чувство вины за смерть Барри. Но возмущения в адрес Летони не было также: произошедшая трагедия лишь доказывала истинность ее существования. В хрупкой трепетной красоте девушки не могло быть никакого зла.

Сильное возбуждение не отпускало Лэннинга на протяжении нескольких дней, его печаль была безмерной. Он очень надеялся, что она может вернуться – память о ней растравляла рану его одиночества, которая никак не хотела затягиваться. Даже ее таинственное предостережение и ожидание непонятной угрозы придавали жизни пряный привкус.

Но жизнь текла своим чередом, и после погребальной церемонии, проведенной в отсутствие тела Барри, все шло по-прежнему, так, словно Летони никогда не появлялась. Лао Менг Шан вернулся в Китай, готовясь принести свои познания на службу отчизне. Уил Мак-Лэн уехал в Европу, где принял должность физика-теоретика.

А Лэннинг, в свою очередь, отплыл в Никарагуа, где американские военно-морские силы разрешали конфликт в Сакаса-Чаморро. Это была его первая заграничная командировка в качестве корреспондента газеты. Дядя Барри предложил ему работу в отделе рекламы. Но его переполняло сильное беспокойство, вызывая душевный конфликт, и он разрывался между сомнением и надеждой, изумлением и печалью, приправленными бесконечной горечью. Впереди, казалось, ничто не ждет, так что лучше разорвать старые привязанности, чтобы забыть обо всем.

И вот, на маленьком пароходике, перевозившем фрукты в Коринто, он впервые увидел ее – Сорэйнью! И был точно уверен, что не спит, что никогда не забудет этого и не сможет избежать странных сетей судьбы, что протянулись между пространством и временем и поймали его.

Бархатная ночь окутала тропические воды Тихого океана. Только что сменилась вахта, и палубы опустели. Лэннинг, единственный пассажир, склонился над бортиком на носу судна, рассматривая фосфоресцирующий молочно-белый свет над водой.

Но сознание подбрасывало ему иную картину: кристалл времени Летони и ее стройную фигурку, стоящую перед ним. И вдруг его окликнули: голос, звеневший как колокольчик, звучал с каким-то притворством:

– Денни Лэннинг!

Его сердце замерло. Он быстро поднял взгляд – и надежда уступила место страшному разочарованию. Это была не Летони. Рядом с кораблем в воздухе парила длинная золотая раковина в форме огромной тарелки. Изнутри раковину устилали шелка, а среди них покоилась другая женщина.

Сорэйнъя – дева войны!

Он вновь услышал предостережение Летони. В раковине возлежала королева воинов, укутанная в сверкающую малиновую тунику из кольчужных колец, соблазнительно облегавшую ее тело. Рядом с ней лежал длинный узкий меч в драгоценных ножнах. Она положила рядом черный шлем с плюмажем из перьев; густая копна золотистых волос рассыпалась по ее сильным обнаженным плечам.

Изящные белые пальцы с кроваво-алыми ногтями коснулись рычагов управления ее странного летательного аппарата; вот он подлетел поближе к кораблю. Приподнявшись на локте среди подушек, женщина глядела на Лэннинга с улыбкой. Глаза ее были удлиненной формы и сверкали изумрудным блеском. Губы на белом лице напоминали алую рану, изгибаясь сладострастно и зловеще.

Цветок зла – вспомнились слова Летони. Лэннинг буквально вцепился в поручень; он весь покрылся холодным потом. Словно во сне, его охватило мощное желание, и юноше с трудом удалось с ним справиться.

– Ты – Сорэйнья? – еле слышно спросил он. – Меня предостерегали против тебя.

Она резко села в своих шелках, как будто ее стегнули кнутом по бедрам. Зеленые глаза сузились, тело напряглось и стало еще соблазнительнее в сверкающей кольчуге. Алый рот превратился в тонкий шрам.

– Летони! – она словно выплюнула это имя. – Так, значит, эта джонбарская потаскуха нашла тебя!

Лэннинг вспыхнул от гнева, и пальцы его еще сильнее впились в поручни. Ему вспомнилась холодная вспышка ненависти в глазах Летони и ее суровые слова: «Сорэйнья должна быть уничтожена».

– Так ты сердишься, Денни Лэннинг? – даже ее смех был неискренним. – Сердишься, и из-за кого? Из-за жалкой тени. Ведь Летони – не более чем фантом, пытающийся обрести жизнь с помощью лжи и трюков – ценой других жизней. Ты, конечно, обнаружил это.

Лэннинг вздрогнул и облизал пересохшие губы.

– Это правда, – прошептал он. – Она накликала смерть Барри.

Алый шрам исчез с лица Сорэйньи. Она тряхнула прекрасной головой, и великолепная копна волос осыпала ее золотом. В глазах цвета морской волны заплясали зазывные огоньки, она улыбнулась.

– Летони – не более чем спектр возможностей, – она была сама учтивость, сама забота. – Летони – лишь крошечное пятнышко пыли, меньшее, чем тень на стене. Давай забудем о ней, Денни Лэннинг! Хорошо?

Лэннинг кивнул, и по его телу пробежала дрожь.

– Но я-то реальна, Денни, – ее обнаженные руки раскрылись, как для объятия. – И я пришла за тобой, чтобы забрать тебя в Гирончи. Это могущественная империя, более прекрасная, чем бледный сон Джонбара. И я – ее хозяйка.

Она выпрямилась одним легким движением, высокая и царственная в малиново-алой кольчуге. Протянула руки, помогая Денни забраться в золотую раковину. А ее холодные зеленые глаза уже обещали бесконечные удовольствия…

– Пойдем, Денни Лэннинг. Будешь править со мной в Гирончи.

Лэннинг вцепился в поручни так, что щелкнули костяшки пальцев. Сердце его тяжело забилось, дыхание перехватило.

– Почему? – голос его прерывался, царапая слух. – Ради всех святых, почему ты явилась за мной?

Раковина приблизилась, и Сорэйнья улыбнулась:

– Я прочесала все время и пространство в поисках тебя, Денни Лэннинг. Ведь мы же с тобой – близнецы судьбы. И нам даны ключи всевластия. Вместе с тобой мы займем золотой трон Гирончи и будем править вечно! Идем!

Лэннинг едва переводил дух.

– Ну ладно, красавица, – выдавил он. – Не знаю, что за игру ты затеяла. Но – веди меня!

Он вскарабкался на борт судна, залитый лунным светом, и уже протянул руку навстречу Сорэйнье.

– Денни… подожди! – раздался голос позади.

Лэннинг инстинктивно отпрянул назад и увидел Летони. Призрачная фигура в простом белом платье стояла рядом с бортом, держа в руках огромный кристалл. Лицо ее было искажено отчаянием.

– Вспомни, Денни! Сорэйнья уничтожит тебя.

Сорэйнья стояла, выпрямившись, как струна, в своей раковине, тело ее сверкало, манило, соблазняло. Зеленые глаза метали молнии гнева, как глаза разъяренной тигрицы. Белоснежные зубы стиснуты. Она прошипела незнакомое слово, словно выплюнув его в адрес Летони.

Летони задрожала, стала задыхаться. Лицо ее страшно побледнело, фиолетовые глаза вспыхнули. Одно лишь слово сорвалось с ее уст:

– Уходи!

Но Сорэйнья вновь повернулась к Лэнннингу, и медленная, ленивая улыбка стерла ненависть с ее лица. И вновь раскрылись ее объятия.

– Пойдем же со мной, Денни, – шептала она. – Пусть этот жалкий призрак вернется в свой мертвый город.

– Взгляни, Денни, – взмолилась Летони, кусая губы в последнем усилии. – Вот куда приглашает тебя Сорэйнья.

Она показала в черноту тропических вод. И Лэннинг увидел, как в светящейся глубине мелькнул быстрый акулий плавник. Его охватил леденящий ужас, он быстро перелез через борт назад. Ибо пальцы Сорэйньи, за которые он пытался схватиться, растворились во тьме, и он обнаружил, что там ничего нет, кроме воздуха.

Он содрогнулся. Посмотрел на стоящую фигурку в белом. Увидел слезы в ее глазах, боль, исказившую прекрасные черты.

– Прости меня, Летони! – прошептал он. – Мне так жаль… так жаль…

– Но ты ведь собирался пойти, Денни! Пойти – с ней.

Золотая раковина вновь замаячила у борта корабля. Королева воинов, Сорэйнья, стояла, выпрямившись во весь рост, держа в руке золотой меч. Глаза ее горели безжалостным огнем.

– Лэннинг, в скрижалях времени записано, что быть нам врагами – или же быть одним целым, – ее голос звенел, словно ледяная сталь. – И Гирончи, защищаемому моими рабами и Гларатом вместе с тиран, нечего бояться с твоей стороны. Но Джонбар – беззащитен. Помни об этом!

Точеная нога, обутая в алую сандалию, сделала быстрое движение, коснувшись чего-то внутри раковины. И внезапно раковина исчезла, словно мимолетный образ на экране.

Лэннинг медленно обернулся к Летони. Лицо ее, под медными волосами, украшенными сапфировым убором, казалось помертвевшим.

– Пожалуйста, прости меня, – прошептал он.

Ни тени улыбки на ее серьезном лице.

– Сорэйнья прекрасна, – голос Летони стал совсем тихим, едва слышным. – Но если ты, Денни, когда-либо ей поддашься, Джонбару придет конец – и мне тоже.

Лэннинг удивленно покачал головой, озадаченный холодностью ее тона.

– Но почему? Я не понимаю.

Широко раскрытые фиолетовые глаза Летони встретились с его глазами. Губы ее задрожали, как будто девушка сдерживала слезы. Но голос, когда она заговорила, был по-прежнему спокоен.

– Постараюсь объяснить тебе, Денни, – ее лицо освещалось сиянием кристалла. – Мир представляет собой длинный коридор, от начала существования до самого конца. События представляют собой скульптурные группы в бесконечном узоре, высеченном на стенах. А время – это лампада, которую проносят через анфиладу залов, дабы освещать эти группы, постепенно, одну за другой. Это свет осознания, субъективная реальность мышления.

Снова и снова коридор разветвляется, чтобы вместить большее количество музейных экспонатов. Носитель лампады может выбрать один поворот, а может – другой. И всегда те залы, которые можно осветить реальностью, навеки остаются в темноте.

Джонбар, мой мир – один из возможных путей. К нему примыкают великолепные залы, яркие перспективы. Гирончи – совсем иной. Это уродливый путь, и подходы к нему уродливые, а в конце – лишь смерть и тупик.

Широко открытые глаза Летони смотрели на юношу, и кристалл в ее руках вспыхивал ярким пламенем.

– Ты, Денни Лэннинг, избран для этой миссии – некоторое время нести лампаду. Выбор реальности за тобой. Ни я, ни Сорэйнья не вправе прийти к тебе в физическом теле – разве что в момент твоей смерти. Но зато обе мы, до некоторой степени управляющие временем, можем обращаться к тебе и просить нести лампаду в один из залов. Денни…

Серебристый голосок прервался от нахлынувших чувств.

– Денни, хорошенько подумай, прежде чем сделаешь выбор. Ибо от твоего выбора зависит жизнь одного из вероятных миров. А другой останется в темноте и никогда не будет рожден.

Лэннинг ощутил ком в горле. Он смотрел на Летони, стройную, прекрасную, само совершенство, озаренную светом кристалла.

– Не сомневайся – больше такое не повторится, – прошептал он. – Потому что я люблю тебя, Летони. Ты только скажи мне, что я должен сделать. И еще скажи мне, смогу ли я когда-нибудь прийти к тебе.

Она покачала головой, и сапфировый убор засветился.

– Твоя жизнь еще не подошла к моменту выбора, – медленно произнесла она. – Это событие скрыто в тумане неопределенности.

Денни снова попытался дотронуться до ее руки – и безуспешно.

– Просто помни обо мне, Денни, – едва выдохнула она. – Помни, что я сказала тебе. Ведь Сорэйнья прекрасна, а Гларат обладает властью над тиран. Остерегайся Гирончи. И час придет. Прощай.

Ее взгляд сосредоточился на кристалле, пальцы перебирали его яркие грани. Из камня вылетел ослепительный сноп искр, и девушку поглотило пламя. Она исчезла.

Лэннинг вцепился в поручни, ощущая сильную слабость и опустошенность. Он посмотрел на воду и заметил акулий плавник: хищница все еще сопровождала корабль.