Читать книгу Философская сатира абсурда - Джэм Бародо Небеский - Страница 2

Под впечатлением от фильма, он вышел на улицу. На его лице сияла широкая искренняя улыбка. Сияла таким образом, будто он знал наверняка, он чувствовал каждой клеточкой, что дарит радость всем окружающим – без исключения.

Мимо проходили влюбленные пары, в числе которых была как молодежь, так и пожилые люди. Влюбленные старики больше всего вселяют умиление и радость. От этого и собственная улыбка растекается вширь до таких немыслимых размеров, что становится, пожалуй, даже немного неловко. Но ведь эта самая неловкость – явление условное, навязанное правилами поведения в культурном светском обществе. Ведь именно от подобных социальных моралей и рождается гамма похожих ощущений о том, что подумают о тебе люди. Что люди скажут? Осудят ли? Или же хоть кто-то и одобрит? А вдруг и вовсе засмеют, похохочут над тобой?

Но в тот момент он знал наверняка, что его несколько возвышенное состояние оправдано им самим, его сильными и вдохновленными стараниями. И в общем-то фильм здесь даже не причем. Скорее важно то, что он понял, что вынес из просмотренной картины. А вынес он эту самую лучезарную улыбку, которой так щедро одаривал теперь весь мир вокруг. Казалось, у него что-то будто светилось изнутри. Из самого сердца. Из глубины души. И этот свет явно переполнял парня, перетягивая на весах все пережитые страдания.

По своей сути Тимур был одинок. Нет, конечно в жизни ему встречалось множество разных интересных людей. Но, как правило, все это было поверхностным и весьма условным общением, основанным либо на мирском пустом фундаменте, с примесью амбиций, корысти, зависти и соперничества, либо без оного в принципе, то есть совершенно пустым, прозрачным и безликим. Такие отношения, естественно, были далеко не длительными и прочными, в силу обозначенных характеристик. Всегда сложно найти человека по душе. А когда тебя несет на волне поиска, ты, возможно, забываешь о том главном, что уже так прочно и глубоко существует в твоем мире. К счастью, рано или поздно, но человек все равно возвращается к своей сути.

Тимур был одинок. Он мало путешествовал в попытках найти свое место там, где его нет. Он хорошо понимал и ценил то самое красивое место на свете, которого, увы, нет на географической карте мира. Потому что оно внутри у каждого. Оно в груди, там где сердце, да-да! И когда там по-настоящему красиво, любая точка планеты для человека становится подобной, характерной и соответствующей его внутренней природе, его натуре во всей красе.

Тимур шел по улице, под крупными хлопьями редкого снега и, будто окрыленный, улыбался всем вокруг. Мимо проплывали молодые влюбленные пары разных мастей. Но в ответ не было встречной улыбки. Этого явления не было и между ними самими. Мимо шаркали и одиночки. Но и среди них не наблюдалось скромной ответной радости или простой, но искренней гримасы.

Тоска пыталась одолеть и разрушить все светлое, одержав верх, но Тимур не унывал. Отсеивал одну волну за другой. Он знал наверняка, что во всем мире, среди миллионов людей – он не один такой, у него есть настоящие единомышленники, и они обязательно найдутся на его пути. Надо просто следовать своему пути, оставаться собой и тянуться к свету.

Тимур по-прежнему не встречал в ответ скромного искреннего жеста. И улыбка незаметно сползла с лица и растворилась в небытие. Но он продолжал верить в то, что непременно все будет хорошо. Что рано или поздно, когда-то, быть может в самый неожиданный момент, в дверцы его сердца постучится ответный скромный улыбчивый жест. Ведь он верил, и знал наверняка, что он не один.

Тимур сделал короткий, еще неуверенный вдох. Еще мгновение спустя дыхание было медленным и ровным, и даже словно умудренным. Или, быть может, остывшим после очередного непростого странствия в поисках простой, но глубокой истины.

На стуле, расположенном возле кровати, рядом с капельницей сидела мама. Она держала его за руку, осторожно сжимая ее со всей своей любовью. Она сидела, казалось, целую вечность, и она тоже верила… Верила в чудо. Тимур открыл глаза. Два родных сердца в эту минуту забились чаще, одно другому вторило. Тимур мягко улыбнулся. И мама тепло улыбнулась в ответ. Две улыбки встретились в молчаливой паузе и, казалось, успели прошептать друг другу обо всем на свете. Шептали одновременно, не перебивая друг друга и не мешая дарить свет, и выговорившись за одну секунду, которая могла длиться вечность, застыли в лучиках тепла. Два сердца улыбались и бились в унисон.