Читать книгу Темная страсть - Джена Шоуолтер - Страница 7

«Все вокруг сговорились, чтобы свести меня с ума», – мрачно подумал Аэрон.

Во-первых, друзья вышвырнули его из дома. Во-вторых, демон вопил в голове, требуя остаться. Остаться. С Оливией. С той, кого Ярость должен презирать. С той, кого сам Аэрон должен презирать. Вместо этого он вдруг понял стоящую перед демоном дилемму.

Оливия очаровательна.

Проснувшись нынче утром и осознав, что Оливия полностью исцелилась, Аэрон почувствовал вспышку желания, существование которого отрицал всего несколько дней назад. Даже сейчас оно никак не шло на убыль. Когда Оливия упала на пол, платье задралось до талии, и ее трусики… черт, ее трусики. Слишком белые, слишком невинные. Вызывают у мужчины желание стянуть их зубами и нарушить чистоту владелицы. Аэрону хотелось сорвать с нее и платье тоже, чтобы в полной мере насладиться ею.

Каким-то чудом он сумел справиться с собой.

Может, потому, что узнал – и теперь постоянно напоминает себе об этом, – что услышанный им накануне голос принадлежал Лисандру. Что именно Лисандр исцелил Оливию, потому что хочет, чтобы она была счастлива и невредима.

– И нетронута, – пробормотал он.

Лисандр стал бы ужасным врагом.

С охотниками Владыки могут сражаться. Но с охотниками и ангельским войском одновременно? Маловероятно.

В конце концов Аэрону все же удалось взять себя в руки, встать с кровати и при этом не наброситься на Оливию в отчаянном желании коснуться ее тела, отведать ее на вкус. Он сумел-таки убедить себя, что от нее нужно избавиться. И даже благополучно позабыл об эрекции, пульсировавшей между ног, пока Оливия ерзала у него на коленях, соблазнительно поглощая фрукты.

А Ярость теперь настаивает на большем.

– Ты нравился мне куда сильнее, когда просто присутствовал в моей жизни. Как побуждение к действию, – сказал Аэрон своему демону.

Тот в ответ лишь фыркнул. По крайней мере, больше не ноет. Демон затих всего несколько минут назад, поняв, что задумал Аэрон.

Аэрон потер лицо с такой силой, что оцарапал щеки мозолистыми пальцами. Сейчас он в городской квартире Джилли – просторной, с тремя спальнями, расположенной в престижном районе. Джилли – юная подруга Даники, живущая теперь в Будапеште. Торин, их первая линия обороны в крепости, оснастил квартиру всевозможными чудесами техники по обеспечению безопасности на случай, если охотники все же вычислят связь хозяйки с Владыками. Хотя она была обычной смертной и не имела никакого отношения к криминалу – просто чудо, учитывая то, что Даника рассказывала о трудном детстве подруги, – эти ублюдки не колеблясь причинили бы ей вред.

Джилли учится в выпускном классе средней школы и, без сомнения, рада находиться подальше от Владык. Рядом с Аэроном ей все еще не по себе. И неудивительно. Несмотря на то что ей всего семнадцать, Джилли неоднократно сталкивалась с темной стороной мужской натуры и уже много лет сама о себе заботилась. Владыки предложили ей комнату в крепости, но она предпочла собственное жилье. Это и к лучшему. Теперь Аэрону не придется бесцельно бродить до самой ночи, и он наконец получил возможность вызвать Легион.

Он встал в центре гостиной, предварительно отодвинув диваны и кресла к стенам, чтобы освободить место для круга из соли и сахара, который насыпал прямо перед собой. Он собирался вызвать демонессу так, чтобы она не могла не подчиниться.

Разведя руки в стороны, он произнес:

– Легион, Quinientos Diecéis of the Croisé Sombres of Neid and Notpe hocil. – Все в точности так, как она его учила. Он назвал ее имя, порядковый номер и звание на смеси разных языков. Легион, номер пятьсот шестнадцать из числа Темных Крестоносцев Зависти и Нищеты. Не проговори он всего этого, мог бы случайно вызвать кого-то другого. – Приказываю тебе появиться передо мной. Сейчас же.

Не было ни вспышки света, которой так любил знаменовать свои визиты Кронос, ни остановки времени. Только что Аэрон стоял в комнате один, а в следующий миг внутри круга возникла Легион. Вот так просто.

Она упала на пол, тяжело дыша. На чешуйчатой коже блестели капельки пота.

– Легион!

Аэрон наклонился и подхватил ее на руки, внимательно следя, чтобы ни единая крупинка соли или сахара не попала на ее кожу. Она предупреждала, что это вызовет ожог.

Ярость замурлыкал, вновь придя в благодушное настроение.

Легион тут же свернулась клубком в объятиях воина.

– Аэрон. Мой Аэрон.

Ее действие напомнило об Оливии. Милой, прекрасной Оливии, которая осталась с Кайей, чокнутой гарпией с извращенным чувством юмора, и с Камео, безжалостной убийцей с трагическим голосом. Не говоря уже об Уильяме и Парисе, помешанных на сексе. Прими их Аэрон всерьез, разнес бы квартиру Джилли в приступе ярости. Да-да, именно ярости, а не ревности. Если бы они попытались приставать к Оливии, то навлекли бы на себя гнев Лисандра, – и исключительно эта мысль (а вовсе не то, что Оливия могла бы увлечься кем-то из его друзей) привела Аэрона в бешенство.

Чуть погодя Аэрон решил, что в стенах квартиры Джилли не хватает нескольких дыр. Он оказал бы хозяйке услугу, помогая разнообразить интерьер дома.

Учитывая то, как настороженно держалась Оливия со всеми – всеми, кроме него самого, но Аэрон вовсе этим не гордился, – возможно, не сильно-то она и преуспела с этой своей дружбой. Быть может, прямо сейчас она прячется в его комнате, плачет и молится, чтобы он поскорее вернулся.

Определенно диван покажется Джилли куда более удобным, если разломать его надвое.

«Закрой свое сердце – ты ведь уверял Париса, что это тебе по силам». Настроение Оливии его не волнует. И слезы ее ничего не значат. Просто не могут что-то значить. На самом деле так даже лучше. Она гораздо быстрее уберется из крепости.

Для него самое важное в жизни – это Легион. Дитя, которое он втайне желал, но не мог иметь. Не только потому, что никогда не встречался с женщинами, но и потому, что знал, насколько слабыми могут быть дети. Неизвестное ему счастье отцовства не стоило агонии наблюдать, как собственный ребенок стареет и умирает на твоих глазах.

С Легион ему нечего опасаться. Она будет жить вечно.

– Что случилось, драгоценная моя девочка? – спросил Аэрон, неся демонессу к дивану, где устроился на подушках, держа ее в объятиях. От нее пахло серой, и Ярость вздохнул от тоски по дому. Некогда демон ненавидел этот запах. Теперь же, познав ужас заточения в ларце Пандоры, Ярость считал вонь серы райским ароматом.

– Они пресследовали меня. – Она потерлась шершавой щекой о его грудь, оцарапав кожу, и замурлыкала. – Поччти поймали меня в этот разз.

Из-за раздвоенного языка Легион всегда растягивала некоторые звуки, и Аэрон находил это очаровательным. Когда они только познакомились, она и говорила как ребенок, путая времена и местоимения. По просьбе самой Легион Аэрон занимался с ней грамматикой и очень гордился ее успехами.

– Сейчас ты здесь. В безопасности. – Аэрон погладил маленькие рожки у нее на голове, зная, что они очень чувствительные и что ей это нравится. – Тебе не нужно возвращаться.

– Ангел мертв?

– Не совсем, – ответил он, откладывая объяснения на потом.

Несколько минут они просидели молча, пока дыхание Легион не пришло в норму. Наконец она успокоилась, и пышущие жаром чешуйки на коже остыли. Она села и посмотрела по сторонам своими красными глазами.

– Это совссем не нашш дом, – озадаченно протянула она.

Аэрон попытался посмотреть на обстановку ее глазами. Мебель всех цветов радуги: красная, синяя, зеленая, фиолетовая и розовая. На деревянном полу ковер с цветочным узором. Стены увешаны большими и маленькими картинами с изображением небес – подарки от Даники.

– Мы дома у Джилли.

– Мило, – отозвалась Легион с явным почтением в голосе.

Аэрон давно перестал удивляться женственности демонессы. Когда они вернутся в крепость, он устроит так, чтобы у нее появилась собственная комната. Комната, которую она украсит по своему вкусу. Неизвестно, сколько еще розового он сможет вынести в своей спальне.

– Рад, что тебе нравится. Мы можем побыть здесь некоторое время.

– Что? – Она посмотрела Аэрону в лицо, и благоговение ее сменилось яростью. – Ты теперь жживешшь с Джжилли? Она… она тебя любит?

– Нет.

Легион медленно расслабилась.

– Что ж, ладно, а теперь я хоччу домой. Я соскуччилась.

«И я тоже».

– Увы, мы не можем вернуться. Там ангел.

Легион напряглась, и ярость ее вернулась с новой силой.

– Поччему там она, а не мы?

Отличный вопрос.

– Она хочет помочь разобраться с охотниками.

– Нет. Нет! Это я помогаю с оххотниками!

– Я знаю, знаю.

Легион хоть и мала ростом, но жестока, и убийство для нее – просто игра. Однако в ее жизни было столько борьбы, что теперь Аэрон желал для нее покоя и не хотел втягивать в новую битву. И не станет этого делать.

Она слишком много значит для него.

– Здесь мы можем побыть одни, – сказал он.

– Хорошшо. – Легион снова прильнула к нему и расслабилась. – Осстанемся, но я помогу большше, чем она.

Или Оливия лишится головы. Предупреждение получено. Пришло время отвлечь милую крошку.

– Хочешь сыграть в игру?

Усмехнувшись, Легион подскочила и, скользкая как змея, обвилась вокруг шеи Аэрона.

– Хоччу, хоччу, хоччу!

Его милая Легион всегда готова играть. Хоть речь ее и улучшилась, желания по-прежнему оставались детскими.

– Выбирай любую, какая нравится.

Потянувшись, чтобы приласкать демонессу, Аэрон обратил внимание на свою руку. На запястье остался крошечный незанятый татуировками кусочек кожи, и он решил наколоть там змею на память о Легион. Эта татуировка станет единственной в своем роде, так как, в отличие от остальных, будет напоминать о хорошем в его жизни.

Да, идея ему понравилась.

– Хоччу играть… в «Одежжда не обяззательна». – Забава, также известная под названием «Порви в клочья все, что надето на Аэроне».

– Может, выберешь что-то другое? Как насчет «Салона красоты», в который мы играли неделю назад? Разрешаю накрасить мне ногти.

– Да! – Легион в восторге захлопала в ладоши. – Схожжу за лаком Джжилли.

Она сорвалась с места и исчезла в коридоре.

– Спальня Джилли последняя по правой стороне, – крикнул Аэрон ей вслед, решив, что еще пару часиков побалует Легион, а потом отправится прочесывать город в поисках охотников и Девушки-из-Тени. После всего, что Легион пришлось пережить в аду, он просто обязан дать ей возможность немного развлечься, и черт с ними, с обязанностями.

Обязан. Слово буквально взорвалось в голове, и Аэрон выругался. Парису он тоже обязан помочь.

Хоть он и заявил, что не вернется в крепость, пока Оливия не уйдет, но ему нужно заботиться о Парисе. Эта обязанность не из тех, от которых отлынивают под любым предлогом, а Аэрон уже три дня подряд сваливает свою работу на Люсьена. Аэрон вздохнул, недовольный собой. То, что Люсьен переносит Париса в город, еще не означает, что тот кого-то там себе находит.

Может, Парис и переспал с Кайей прошлой ночью, но силы, которую он при этом почерпнул, надолго не хватит. Хоть за завтраком он и улыбался, все же выглядел усталым. А усталость, как успел узнать Аэрон, служит первым признаком начала проблем.

Он был готов побиться об заклад, что после Кайи Парис больше ни с кем не спал. А так нельзя.

Легион, широко улыбаясь, вприпрыжку вернулась в гостиную с пурпурной пластиковой коробкой в руках.

– Когда я законччу, твои ногти будут похожжи на радугу.

Радуга. Все лучше, чем ярко-розовые всполохи, которые она намалевала на нем в прошлый раз.

– Прости, детка, но игру придется отложить. Мне нужно вернуться в крепость и кое-что уладить. Ты пока останешься здесь.

Коробка с грохотом ударилась об пол.

– Нет!

– Я ненадолго.

– Нет! Ты меня выззвал. Сказзал, мы будем играть.

– Но если Джилли вернется до меня, – продолжал Аэрон, пропустив ее слова мимо ушей, – пожалуйста, умоляю тебя, не пытайся поиграть с ней. Хорошо? – Смертная этого точно не переживет. – Мне нужно кое-что захватить, и все. – Вернее, кое-кого. – Будь хорошей девочкой и жди меня.

Легион подскочила к нему, положила руки на грудь и провела по ней когтями, отчего на коже выступили капельки крови.

– Я с тобой.

– Тебе нельзя, детка. Помнишь? – Аэрон протянул руку и почесал ее за ушком. – Там ангел. Хоть она и лишилась крыльев и теперь ее можно видеть, для тебя она по-прежнему опасна. Она…

Маленькая демонесса подпрыгнула и, устроившись у Аэрона на коленях, посмотрела в лицо. Ее и без того большие глаза расширились еще сильнее.

– У нее большше нет крыльев?

– Нет.

– Значчит, она пала, да?

– Да.

Легион снова радостно захлопала в ладоши.

– Я слышшала про падшшего ангела, но не знала, что это она. Я могла бы помоччь муччить ее! Но это можжно иссправить. Можжно прямо сейччас очисстить от нее дом. Я могу убить ее.

– Нет, – воскликнул Аэрон резче, чем собирался.

Демон Ярости заметался и зарычал у Аэрона в голове, впервые разозлившись на Легион.

Не потому ли, что сам хотел уничтожить ангела? Нет. Аэрон тряхнул головой. Бессмыслица какая-то, ведь совсем недавно Ярость желал «большего». Возможно, демон вообще не хочет, чтобы кто бы то ни было уничтожил ангела. Эта догадка тоже казалась странной, но больше соответствовала истине.

Почему Оливия нравится демону?

«Потом подумаю». Аэрон взял Легион пальцами за подбородок и заставил сфокусировать внимание на себе, чтобы наверняка отвлечь ее от фантазий об убийстве Оливии.

– Посмотри на меня, детка. Хорошо. Теперь слушай. Ты не тронешь ангела.

Легион удивленно заморгала:

– Но я могу! Мне досстанет ссил, правда, правда!

– Знаю, что можешь, но не хочу, чтобы ты это делала. Ей поручили убить меня, но она не стала выполнять приказ.

Вместо этого, Оливия пожертвовала ради него всем.

«Почему?» – в тысячный раз спрашивал себя Аэрон. Кем надо быть, чтобы пойти на такое? Когда Оливия напомнила ему о принесенной жертве, он поднял ее на смех, хотя на самом деле был очарован и смущен. И покорен.

Она же его совсем не знает. Или, вернее, знает немного, ведь неделями следила за ним, но в этом случае ее решение выглядело еще более странным. Более того, он просто недостоин спасения. Только не от ангела – воплощения добра, истины и красоты. И уж точно не от женщины, с которой никогда не позволит себе быть.

– И ччто? – настаивала Легион.

– И то. Взамен мы тоже будем добры к ней.

– Что? Нет! Нет-нет-нет. – Если бы она стояла, то топнула бы ногой. – Я обижжу ее, ессли захоччу.

– Легион, – произнес Аэрон самым строгим тоном, на который был способен. – Это не обсуждается. Ты оставишь ее в покое. Пообещай мне.

Нахмурившись, она спрыгнула с его коленей и принялась мерить шагами ковер.

– Ты хотел, ччтобы я была добра с твоими друззьями. Ззначчит, и она твой друг? Ты не можжешшь дружжить с мерззким ангелом.

Легион словно говорила сама с собой, так что Аэрон не стал отвечать. Просто дал ей возможность выговориться, чтобы выпустить пар.

– Она крассивая? Готова посспорить, что крассивая.

И снова Аэрон промолчал, понимая, что Легион ревнует и хочет быть центром его мира. Такое поведение не редкость у детей отцов-одиночек. Она не любит, когда он переключает внимание на кого-то еще.

– Ты ее любишшь, – с укоризной произнесла она.

– Нет. Не люблю, – возразил Аэрон, слыша неуверенность в собственном голосе.

Несколько ночей подряд он держал Оливию в объятиях, и ему это понравилось. Даже слишком. Понравилось, что за завтраком она сидела у него на коленях. Понравилось ощущать ее чистый небесный аромат. Чувствовать ее мягкую кожу и смотреть в невинные глаза. Ему нравились ее доброта и решительность.

Нравилось то, как она смотрит на него – словно он и спаситель, и соблазнитель одновременно.

– Ты ее любишшь, – повторила Легион с такой яростью, что, будь ее слова огнем, обожгли бы ему кожу.

– Легион, – воскликнул Аэрон. – Даже если мне и понравится другая женщина, это вовсе не означает, что я буду меньше любить тебя. Ты мой ребенок, и ничто это не изменит.

Яд закапал с ее невероятно острых клыков – клыков, которые она с рычанием оскалила.

– Я не ребенок! А ты не можжешшь ее любить. Проссто не можжешшь. Я убью ее. Убью прямо сейччасс!

С этими словами Легион растворилась в воздухе.

– Ну, что скажешь?

Оливия неловко вертелась перед огромным, во весь рост, зеркалом, рассматривая свой наряд: черные сапоги до колен, едва прикрывающую ягодицы юбку и топ небесно-голубого цвета. Из-за пояса юбки выглядывал край голубых, в тон топу, стрингов, кричащих об испорченности своей владелицы. Никогда прежде Оливия так не обнажалась. Даже находясь наедине с самой собой. В этом просто не было надобности.

Впрочем, она сама об этом попросила.

– Сделай меня красивой, – обратилась она к Кайе, едва Аэрон, печатая шаг, покинул крепость.

– Ах, чудненько! Создадим тебе образ развратницы, – объявила гарпия.

Заслышав это, Уильям и Парис застонали. Напевая себе под нос «Ску-у-укота-а», Парис удалился. Уильям уходить не спешил, пытаясь предложить свою «помощь», но Кайя пригрозила, что сделает себе серьги из его яиц, и он тоже ретировался.

Выпроводив воинов, гарпия удивленно посмотрела на Оливию:

– Хочешь, чтобы Аэрон осознал свою ошибку, а?

– Именно.

Более того, ей хотелось радикально изменить ангельский образ. Раз и навсегда. Оливия решила, что, сбросив платье, она с такой же легкостью избавится от страха и нерешительности. А облачившись в вызывающий наряд, обретет уверенность в себе и напористость.

Второй раз повернувшись спиной, чтобы рассмотреть себя сзади, Оливия поняла, что не ошиблась. Ну, вернее, она поняла это, когда у нее перестала кружиться голова. К счастью, она наконец-то стала привыкать к собственным ногам и сумела не упасть.

– Мне нравится, – усмехаясь, провозгласила она.

Теперь Оливия выглядит совершенно по-иному. Почти как человек. Более того, она буквально сияет и купается в этом сиянии, как в море энергии.

«Я сильная. Я красивая».

Что подумает Аэрон? За все то время, что Оливия за ним наблюдала, он никогда не обращал внимания ни на одну женщину – за исключением ее самой в течение нескольких ночей и сегодняшнего утра. Так что она не была уверена, какой тип женщин он предпочитает.

Оливия решила, что это и к лучшему. Так ей не нужно будет притворяться тем, кем не является. В противном случае до сих пор сидела бы на небесах. Так что Аэрону придется полюбить ее такой, какая она есть. Именно этого ей больше всего хотелось. Если же он не сумеет – что ж, тогда не стоит тратить на него время.

«Ты ему понравишься. Как же иначе?»

Как приятно ощущать уверенность.

– Это прикид в духе «заставь мужчину умолять», точно тебе говорю, – уверяла Кайя. Рыжеволосая гарпия битый час рылась в своем гардеробе, чтобы одеть Оливию должным образом. – Я стырила его в одном маленьком магазинчике в городе.

Секундочку.

– Ты не платила за эту одежду?

– Нет.

– Правда?

Оливия с удивлением обнаружила, что от этого признания почувствовала себя еще сексуальнее. Неужели она становится такой же плохой, как демоны? Не отправить ли в магазин немного денег? «У тебя их нет». Может, тогда послать в магазин деньги Аэрона?

– Теперь садись, – скомандовала Кайя, кивнув в сторону кресла у туалетного столика.

Камео застонала.

– Ты еще не закончила? – Сидя на кровати, она нетерпеливо дожидалась конца превращения Оливии в распутницу. – У меня столько вопросов.

– Так задавай их, пока я буду заниматься ее макияжем, – пожала плечами Кайя.

Оливия устроилась на плюшевом сиденье, как ей было велено, а гарпия присела перед ней на корточки, вооружившись кисточкой и коробочкой с тенями лазурного цвета. Оливия никогда прежде не красилась и потому не была уверена насчет такого насыщенного оттенка, но возражать не стала. В конце концов, это одна из причин, по которой она здесь. Попробовать все, что только может предложить ей мир.

– Закрой глаза, – велела Кайя. Оливия подчинилась и почувствовала, как кисточка мягко запорхала по векам. – Начинай, Камео.

Повторного приглашения не потребовалось.

– Ты сказала, что знаешь, где живут другие одержимые демонами бессмертные, – заявила Камео, сразу переходя к делу.

– Да.

И снова молния не поразила Оливию и армия ангелов не появилась.

– В ту ночь, когда Аэрон спас тебя, он встретил девушку. Ее окружали кричащие тени, что бы это ни значило. Ты ее знаешь?

Оливия кивнула, будучи не в силах сдержаться.

– Сиди смирно, – прикрикнула на нее Кайя. – Теперь мне придется заново красить тебе глаз, а то сейчас он выглядит так, будто я тебя ударила. Лично мне так очень нравится, а вот Аэрон, боюсь, не оценит.

– Извини. – Оливия распрямила спину, стараясь больше не шевелиться. – Это Скарлет, дочь Реи. Да, на случай, если вы не в курсе, Рея – самопровозглашенная мать всей земли и озлобленная жена Кроноса.

– Что? – ахнула Камео. – Девушка-из-Тени – дочь богов? Да не каких-то, а Верховного бога титанов?

– Вообще-то она дочь только богини. Кронос ей не отец. Впервые разругавшись с ним, Рея предалась запретной любви с воином-мирмидонянином.