Читать книгу Леди-бесприданница - Дженис Престон - Страница 6

– Я уже распорядилась принести теплую воду, миледи, – произнесла миссис Дэлглиш, повернувшись через плечо к Флоре, когда они поднимались по лестнице. Экономка шла впереди и указывала путь хозяйке. – Горничная готова разобрать одежду и помочь во всем остальном. Если она вам понравится, можете оставить ее личной горничной или выбрать другую по своему усмотрению.

Лестничный пролет странным образом уходил в сторону, уступая место вогнутой стене, явно принадлежащей башне. Флора остановилась и провела по ней рукой, вспомнив день, когда нашла брошь.

– Это башня Мораг, – сказала миссис Дэлглиш, тоже останавливаясь.

– Почему Мораг?

– Там жила двоюродная бабушка герцога Лохмора Мораг, она не покинула башню даже после того, как герцог и герцогиня уехали. Теперь на первом этаже старой башни располагается столовая, гостиная для утреннего отдыха и кухня, оттуда же можно пройти в новую часовню. Правда, не такая уж она и новая, построена в шестнадцатом веке, но на территории крепости есть еще одна, более старая. В замке четыре этажа, сохранились две четырехугольные башни, а также есть новое крыло – двухэтажное. На первом этаже большая гостиная, библиотека, бильярдная и кабинет хозяина. Коридор ведет в бальный зал, он почти всегда закрыт.

Просторная площадка первого этажа с отполированной балюстрадой открывала вид на роскошную хрустальную люстру, а также давала хороший обзор происходящего внизу. Из окна сбоку была видна крыша портика, двор и прилегающая территория.

Миссис Дэлглиш повернула налево, в такую же, как внизу, арку, за которой открывался широкий коридор. По обе стороны множество дверей, на стенах картины.

– Эта галерея ведет к гостевым комнатам и задней лестнице. На втором этаже тоже расположены гостевые комнаты и детские, а выше проживают работники замка. В той стороне, – экономка указала вправо, – покои хозяина.

– Мистер Макнейл говорил, что это крыло построено женой герцога.

– Его первой женой, мэм, совершенно верно. Оно новее самого замка, но и оно было полностью переоборудовано, прежде чем сюда въехал мистер Макнейл.

– Должно быть, работы были проведены значительные.

– Именно так, миледи. Хозяин всем занимался лично, невзирая на трудности, и на траты не скупился. Что я точно могу сказать о нем, так это то, что скупым его не назовешь. Он немногословен и очень много работает, это понятно, ведь столько людей от него зависят. Мы все очень его ценим.

– А где сейчас герцог Лохмор, миссис Дэлглиш?

– Он и герцогиня живут в нескольких милях отсюда, в загородном доме недалеко от деревни Лохмор. После кончины Мораг замок отдали внаем, но его светлость никогда не хотел жить здесь, поэтому решил продать имение. Я жила в Глазго, когда узнала, что мистер Макнейл набирает прислугу. – По лицу ее пробежала тень. После паузы экономка продолжила: – Мой муж уже болел, когда землевладелец решил закрыть нашу ферму, у него не было сил плыть через океан, и мы отправились в город в поисках работы.

– Ваш муж здесь, в Лохморе?

– Да, здесь. На церковном кладбище в деревне.

– О, мне так жаль.

– Не стоит, миледи. Это стало для него лучшим выходом. К тому же он умер счастливым, зная, что я нашла место и не буду терпеть лишения. В Глазго… – Неожиданно женщина рассмеялась. – Что это я! К чему вам слушать о наших страданиях, вы ведь устали с дороги.

Экономка поспешила вперед и остановилась у второй двери слева.

– Тут спальня хозяина. Первая дверь ведет в его уборную. А здесь покои герцогини.

Миссис Дэлглиш распахнула дверь напротив. Флора вошла и тихо вскрикнула. Стены огромной комнаты были затянуты шелком, затканным цветами, преобладали зеленый, бледно-розовый и кремовый оттенки. Роскошная кровать стояла под бордовым балдахином, ему в тон – тяжелые шторы на окнах. Но больше всего Флору потряс вид на море, в стене напротив двери располагались три огромных окна.

– Потрясающе.

– Верно. Но это не самое большое достоинство покоев. Позвольте, я еще кое-что вам покажу.

Экономка прошла ко второй двери в комнате, которую Флора не заметила, и пригласила хозяйку следовать за ней.

– Здесь был будуар герцогини, отсюда открывается лучший вид на море.

Флора прошла следом и остановилась, завороженная. Будуар представлял собой угловую комнату с эркерным окном, у которого стояли кушетка и столик с вазой и букетом цветов.

Клонившееся к горизонту солнце окрасило небо в огненно-багряные, желтовато-оранжевые и розовые цвета. Это великолепие красок отражалось на поверхности моря.

– Кажется… – Флора не могла выразить словами охватившие ее чувства. Она была ошеломлена. – Кажется, будто я на корабле, – наконец произнесла она и подалась вперед, чтобы увидеть, как грозные волны разбиваются внизу о скалы. Далеко-далеко она заметила темные пятна, видимо, островов, которых было немало на западном побережье. – Великолепно!

– Я знала, что вам понравится. – В голосе миссис Дэлглиш чувствовалось удовлетворение. – Прошу сюда, я покажу вам уборную и познакомлю с Мюриэль, горничной, а потом осмот рим замок. Я велела работникам через час собраться в зале, чтобы всех вам представить.

Когда наступило время ужина, голова Флоры уже шла кругом. Она до сих пор была под впечатлением от огромных размеров и роскоши Лохмора. Даже комнаты прислуги на верхнем этаже были отремонтированы – простая мебель, обстановка без излишеств, но чисто и удобно. В отличие от ее отца, уверенного, что слуги обязаны на него работать и быть благодарны за то, что он им платит хоть что-то и предоставляет пусть и спартанское, но жилье, Лахлан, по всей видимости, действительно заботился о людях, которые ему служат.

На первом совместном с мужем ужине ей хотелось выглядеть наилучшим образом, потому она не колеблясь надела вечернее платье из шелка цвета морской волны, отделанное кружевом. Его глубокий вырез открывал плечи, а узкий лиф и пышная юбка подчеркивали тонкую талию. Мюриэль – румяная, круглолицая девушка веселого нрава – уложила ей волосы, следуя инструкциям Флоры, в простую прическу с прямым пробором. Бандит все еще грустил, его не хотелось оставлять одного, и горничная любезно предложила забрать пса на вечер с собой в крыло прислуги.

Ренни – один из лакеев – проводил новую хозяйку в столовую в старой части замка. Из этой комнаты можно было попасть в башню Мораг – единственное место, которое Флора не осмотрела. Она решительно отклонила предложение подняться туда, боясь, что винтовая лестница, пустая комната и тишина напомнят ей о Большой башне в замке Маккрифф.

Войдя в столовую, она увидела Лахлана, стоящего у камина. Высокий, широкоплечий, он выглядел великолепно в черном фраке, жилете в синюю и красную клетку и черной бабочке. Темные волосы блестели в свете канделябров. Он поклонился ей с таким серьезным видом, что Флора взволнованно подумала, чем она могла вызвать недовольство мужа.

Лахлан хотел ей что-то сказать, но запнулся и сделал глоток вина из бокала, который сжимал в руке. Флора ждала подобающего приветствия, и вскоре у нее даже голова закружилась.

– Добрый вечер, Лахлан.

Слова ее прозвучали неожиданно громко. Лахлан нахмурился.

– Добрый вечер, Флора. Надеюсь, вы под впечатлением от нового дома и всего произошедшего?

Под впечатлением? Звучит так, будто он хвастается.

– Да, спасибо.

– Тогда можем приступить к ужину. – Он кивнул Ренни, и тот выдвинул стул на конце стола.

Флора заняла свое место, нервно глядя, как муж устраивается напротив. Она напрасно тщательно продумывала темы для разговора, чтобы больше узнать о Макнейле и при этом не проявить бестактность. Для поддержания разговора на таком расстоянии им придется кричать, никакой беседы не получится.

Лахлан не ожидал, что в присутствии жены будет таким нерешительным. Она настоящая леди, родилась ею и выросла в соответствующей обстановке. А что ему известно о леди? Как с ними следует обращаться? Когда он увидел входящую в столовую Флору, его сердце забилось так сильно, будто готовилось выпрыгнуть. Красота молодой жены ошеломила его, и он едва смог поднять бокал вина. Роскошные волосы цвета меда, длинная шея, кожа молочного оттенка, восхитительные плечи, подчеркнутые тонкой тканью платья. Ему захотелось коснуться губами ее безупречной шеи, провести кончиком языка по линии плеча… Желание лишило его дара речи. Он попытался представить, как она выглядит без одежды. Увидит ли он ее когда-нибудь обнаженной, или такая утонченная леди предпочтет заниматься любовью в длинной рубашке и в полной темноте?

Флора проявила инициативу прежде, чем он нашел в себе силы заговорить и приветствовать ее. Их краткий диалог заставил Лахлана почувствовать себя невоспитанным хвастуном. Безобидный, на его взгляд, вопрос прозвучал совсем не так, как он рассчитывал.

«Надеюсь, вы под впечатлением!» Он пожалел об этой фразе сразу же, как только слова слетели с языка, но сказанного, как известно, не воротишь.

Проведя четыре года на каторге в Новом Южном Уэльсе, он заслужил разрешение на досрочное освобождение, позволявшее остаться и работать на себя. Лахлан много трудился, и не только для того, чтобы сколотить состояние, но и чтобы получить знания и манеры, которые помогли бы общаться на равных с джентльменами. Им двигало желание вернуться на родину успешным человеком.

Как оказалось, во всем этом не было смысла, ведь ни один благородный мужчина не позволил себе в его адрес больше, чем просто кивок при встрече. Лахлан отлично понимал, что лорд Абервильд согласился на его брак с Флорой лишь потому, что находился в отчаянном финансовом положении. И теперь молодая жена, за которую он так щедро заплатил, смотрит на него с тем же пренебрежением, что и все остальные люди ее круга. А она ведь еще не знает о худших страницах его жизни. Расскажи он ей о своем прошлом, она бы презирала его, как, впрочем, и любая другая порядочная женщина. Как Джессика. Когда до нее дошли слухи о его судимости, она даже не попыталась скрыть отвращение к нему и бросила в тот же день.

Они с Флорой сидят слишком далеко друг от друга, что весьма странно для первой совместной трапезы.

Лахлан быстро справился с черепаховым супом и взял кусок оленины – как всегда, великолепной, – когда заметил, что Флора ест без аппетита. У него даже нет возможности поговорить с ней об этом, поскольку по его же настоянию она сидит на другом конце стола, рассчитанного на восемнадцать персон. Он знал, что это правильный вариант рассадки, однако слишком поздно задался вопросом, обязательно ли это для семейных ужинов. Неужели он допустил еще какие-то ошибки, которые озадачили леди Флору?

Она, несомненно, все время думала о предстоящей брачной ночи, и сам он нервничал, поскольку жена была не просто благородной и хрупкой леди, но и девственницей. До сего дня Лахлан легко относился к плотским удовольствиям, но от мысли, что ему предстоит проделать с дочерью графа, да еще своей женой, на лбу у него выступил холодный пот.

Лахлан осушил еще один бокал с вином, стараясь успокоиться. Драммонд поспешил наполнить его. Лахлан выпил залпом и этот. Подали десерт, и Лахлан не без удовольствия наблюдал, как жена отдает должное припущенным сливам с заварным кремом. Наконец ужин, казавшийся бесконечным, закончился. Лахлан поднялся с места и подождал, пока дворецкий поможет встать Флоре.

– Мы будем пить чай в гостиной, Драммонд.

Ему все еще было неловко отдавать приказы, но для того, чтобы стать своим в обществе, к этому надо привыкнуть. Он успокаивал себя тем, что, став богатым человеком, смог обеспечить работой бедняков. Не будь его, им пришлось бы кормиться ловлей рыбы, а это ремесло не так просто освоить, если не привык к нему с детства; еще был вариант уехать в Глазго и работать по четырнадцать часов в шумном и грязном заводском цехе.

Лахлан прошел вдоль стола и остановился рядом с Флорой. Вместо того чтобы предложить ей руку, он поддался порыву и взял ее ладонь в свою. Ощутив, как нервно дрожат ее пальцы, он улыбнулся и ободряюще кивнул:

– Пойдемте.

Чай в гостиной уже был накрыт. Флора принялась наполнять чашки, а Лахлан налил себе виски, взяв штоф с серебряного подноса. Надо как-то наладить контакт с женой, прежде чем они отправятся в спальню.

– Очень красивое платье, этот оттенок вам идет.

«И крой подчеркивает фигуру», – подумал он. От мыслей о ее теле кровь ударила ему в голову.

Флора оглядела юбку и тихо произнесла:

– Благодарю. Это мое лучшее вечернее платье, его шили в прошлом году к началу сезона, я ездила тогда в Эдинбург.

Лахлан знал, что светский сезон, с его скачками, балами, концертами и прочими развлечениями, сейчас как раз начинается.

Помолчав, Флора продолжала, будто извиняясь:

– Боюсь, остальная моя одежда выглядит старомодной, но у меня есть еще платье для дневного приема, на случай если у нас будут гости.

Он ведь хотел только сделать комплимент, а не напоминать ей о прошлом. Положение ее отца мало чем отличается от проблем многих землевладельцев в Нагорье. Это была первая новость, которую Лахлан узнал по возвращении в Шотландию, – местная знать завидовала его устойчивому положению и богатству. Так что причиной их презрения стало не только его низкое рождение и отсутствие воспитания.

– Выпьете немного, Флора? – Он приподнял хрустальный стакан, любуясь наполнявшей его янтарной жидкостью.

Флора была поражена его вопросом. Неужели он опять сделал что-то не так?

Лахлан почувствовал, что краснеет. Благородные леди не пьют виски?

– Виски моего собственного производства. Винокурня находится возле Баллинорчи, на берегу Лох-Карнмор. Я думал, вам будет интересно попробовать. Если уж предстоит помочь мне найти покровителей, надо знать, что рекомендуешь.

Лахлан налил немного в стакан и протянул жене.

– Сначала горло будет жечь, но потерпите, позвольте раскрыться вкусу.

Она молча взяла стакан, не сводя с него глаз. И выпила. Широко распахнула глаза. Моргнула. Кашлянула. И… улыбнулась.

– Он лучше, чем тот, который пил отец.

– Отец давал вам пробовать виски?

Флора залилась румянцем.

– Разумеется, нет. Отец считает, что крепкие напитки не для дам. Но от этого мне еще больше хотелось попробовать. Мне было шестнадцать. Тогда у меня из глаз полились слезы, я кашляла так громко, что услышала мама.

– И что? Она разозлилась? Наказала вас?

Флора прижала стакан, который держала обеими руками, к груди и опустила голову. Блики света плясали на ее плечах, подсвечивая кожу так, что она казалась фарфоровой.

– Нет. Она только боялась, что отец узнает. Мама ему не сказала. – Она вскинула подбородок. – У отца четкие представления о том, что хорошо, что плохо. Он ждет от семьи полного повиновения и может испортить жизнь, если его правила нарушаются.

– Он бил вас?

Внезапно он ощутил на спине удар плети и будто на мгновение очутился в трюме корабля, перевозившего каторжников.

– Иногда да, но только когда мы плохо себя вели детьми. Бывало, его охватывала ярость, тогда доставалось всем вокруг, мы старались не попадаться ему на глаза. Особенно мама.

В глазах ее мелькнули настороженность и опасение. Ничего, со временем она поймет, что он не похож на графа.

– У виски «Карнмор» более мягкий вкус по сравнению с виски, который готовят, подвергая зерно соложению. Мы же используем перегонный куб Коффи, добавляем соложенный ячмень к не соложенному зерну, например пшенице, для купажа. Такой способ делает процесс быстрым и дешевым, но готовый продукт получается высокого качества. Я долго экспериментировал, смешивал, пока не получил лучший результат.

Глаза Лахлана горели, лицо раскраснелось от азарта.

– Простите, что докучаю разговорами о бизнесе.

– Нет! – Она коснулась его руки. – Вовсе не докучаете. Мне… мне приятно, что вы захотели со мной поделиться.

Он поймал себя на мысли, что сейчас ему легче всего общаться с молодой супругой за все время с момента их венчания.

– А где ваш отец покупает виски?

– У члена клана, Сэнди Маккриффа. Он живет севернее, в горах. – Она потупила взгляд. – Вернее, жил до недавнего времени. Он уехал еще летом. Нечем было платить аренду, не говоря о производстве.

Знакомая история.

Флора протянула Лахлану чашку, они сидели молча на диване и пили чай. Видимо, тишина стала угнетать ее. Сделав последний глоток, Флора встала и смущенно улыбнулась, стараясь не встречаться взглядом с мужем.

– Думаю, мне пора. У нас был трудный день.

Раздался приглушенный звон, когда она поставила чашку на блюдце, отвернулась и перенесла ее на поднос. Лахлан не смог удержаться и жадно пожирал ее глазами, отмечая соблазнительные изгибы тела.

Это его жена. Впереди брачная ночь. Он ощутил нарастающее желание и болезненный укол в груди.

– Вам нужно время, чтобы подготовиться? – хрипло спросил он и поспешил откашляться. – Я скоро приду.

Флора резко побледнела, веснушки стали видны отчетливее на белом как бумага лице. Она кивнула и быстро вышла из комнаты.

Время шло медленно. Лахлан ходил по комнате, то и дело поглядывая на часы на каминной полке. Чтобы заглушить внутренний голос, шептавший, что он недостоин такого подарка, он подошел к подносу и налил себе еще виски. Надо успокоиться и скорее покончить с этим. Переспать с Флорой и подтвердить их брак. Затем, когда она уже будет не девственница, можно заняться более важными делами – их будущим.

Лахлан совсем не хотел пугать юную девушку. Лучше, если она будет ждать его уже в постели.

Допив виски, он вздохнул и решительно направился к выходу.