Читать книгу Негодная - Дженни Даунхэм - Страница 15

По пути Мэри играла сама с собой в воспоминания. Сегодня ее тема была – «любовь».

Ей двенадцать лет, она сидит на вишневом дереве и подглядывает за парнем, который чинит свой велосипед. На ее волосы и платье сыплются лепестки цветов. Солнце взбирается вверх по стене дома. Она красит губы ярко-красной помадой.

Ей пятнадцать, и ей разрешено остаться на уличной вечеринке до полуночи. Это, конечно, не так здорово, как поехать в Лондон на фестиваль, но все же лучше, чем ничего. Мужчина обнимает ее за талию и раскручивает в танце. Он требует поцелуя, Мэри подставляет щеку, но Пэт отталкивает его и отряхивает платье сестры в тех местах, к которым прикасались руки ее партнера по танцу.

– Какая же ты… – восклицает Пэт с осуждением.

– Какая? – прищуривается Мэри, подбоченившись и выпятив подбородок.

«Какая же ты» – это стало привычной фразой, которую она слышала много лет.

Из нее никогда не получится ничего хорошего – в этом мнении, похоже, все были солидарны. Она слишком сильно привлекала к себе внимание мужчин, была слишком дерзкой, слишком языкастой и своенравной. Ей не стоило поручать никакую домашнюю работу. Она все ломала и разбивала. Совершенно не умела готовить. Не умела владеть собой. Возьмет ребенка на руки – уронит. Материнского инстинкта у нее не было ни капли.

А уж какие она высказывала нелепые идеи! Королевская Академия театрального искусства? Да она наверняка с ума сошла, если все еще думала о сцене! Отец скорее заставил бы ее рыбу из песка вылавливать, чем позволил бы своей драгоценной девочке его покинуть! Она была светом его очей, его сокровищем. Пэт не сомневалась, что отец против затеи с театром, и стоило ему начать колебаться, она качала указательным пальцем и напоминала ему, что от актрисы до проститутки – один шаг.

А это что за картина? Ах да. Мэри идет в школу секретарш, садится в автобус, и какой-то парень ей подмигивает. Мэри знает, что должна ответить скромной улыбкой, глядя себе под ноги, но вместо этого улыбается, глядя парню в глаза, и они оба не отводят взгляда друг от друга. На следующий день парень снова оказывается на остановке. То же подмигивание, та же улыбочка. Завязывается разговор. Мэри говорит ему, куда едет, а вечером парень поджидает ее у ворот: «Просто мимо проходил, какое совпадение!». Его глаза о чем-то говорят – и Мэри знает, о чем: о желании. И когда он спрашивает, не хочет ли она сходить на танцы вечером в субботу, ее сердце поет.

Это только с ней так? Или все женщины и девушки наделены подобным даром – чем-то жарким и стремительным, что притягивает к ним мужчин? Всегда ли она этим обладала? И следует ли ей так любить свой дар? Это похоже на искру, которая только и ждет, чтобы разгореться пламенем. И еще это ведь в каком-то смысле свобода, верно? Нечто такое, что принадлежит ей, что никогда не смогут отобрать отец и Пэт. И если уж ей суждено застрять в этом городишке, почему бы не сделать жизнь хоть капельку интереснее?

Мэри наблюдает за другими женщинами – за тем, как они сгибаются, когда шьют и вяжут, за усталыми глазами сестры, просматривающей квартирные счета. Она осмеливается поинтересоваться у замужних женщин, каково жить с мужчинами… в этом смысле. Соседка Джин говорит: «Две минуты удовольствия и целая жизнь боли». А Пэт добавляет: «Примерно так и есть».

Мэри откровенничает с девушкой на занятиях по машинописи. Та смеется и говорит: «У тебя такая чудная фигурка, Мэри, что мужики просто обязаны таращиться на тебя!».

Мэри задает вопрос своей подружке Одри, когда они стоят в очереди в «Рокси»: «Как думаешь, может, со мной что-то не так? Это же вроде болезни – постоянно думать про любовь?».

Одри хмурит брови и отвечает: «Будь поосторожнее. Можешь схлопотать дурную репутацию».

Мэри остановилась на перекрестке. Более широкая и оживленная дорога пересекала ту, по которой она дошла сюда. Здесь мир был наполнен уличным движением. Блики света играли на металле, ревели моторы. Это место показалось ей знакомым. Она бывала здесь раньше?

Откуда-то исходил чудесный аромат кофе. Ах да, вот оно, открытое кафе. Ей очень бы хотелось сесть за один из этих столиков и заказать что-нибудь выпить. Но нет, остановиться – значит, забыть, а ей нужно было попасть кое-куда. Она проснулась с таким чувством уверенности, и вот теперь эта уверенность уже начинала ускользать. Когда Мэри доберется до места, она его узнает, конечно, но сейчас только отчаяние было ее спутником. Будто ты хочешь почесаться, но руки связаны. Или будто видишь мужчину, которого безумно хочется поцеловать, но рядом с ним стоит его жена.

Мэри еще немного прошла вперед. Она явно бывала тут раньше. Дерево на другой стороне дороги показалось ей очень знакомым. Хотя это просто смешно: все деревья похожи. Но наклон крыши дома тоже задел какую-то струну в ее памяти. И очередь на автобусной остановке, и дома поодаль, мерцающие и подмигивающие с таким видом, словно они что-то знали.

Мэри перешла дорогу и вдруг увидела номер «23» на табличке, прикрепленной к воротам, блестящей в лучах солнца. А потом заметила аккуратный палисадник и мощеные ступеньки крыльца. Их было восемь.

– Это здесь! – воскликнула старуха. – Я нашла!

Она вдруг пошатнулась и ухватилась одной рукой за калитку. Потом сделала неверный шаг и едва удержалась на ногах.

Кто-то произнес:

– Эй, дорогуша, тебе плохо?

Боль сковала ступню. Мэри хотела наклониться, но до ступни было немыслимо далеко.

– Ушиблись?

Тот же голос. Мужской.

На автобусной остановке собралось несколько человек, среди которых был мужчина. Все смотрели на нее.

– Она одна? – спросил кто-то.

– Замерзла, дорогуша? – спросил все тот же голос. – Ты дрожишь.

Мир возвращался из фантазии в реальность и обратно в фантазию. Стоило Мэри приоткрыть калитку, как воздух словно стал гуще. Казалось, его можно было потрогать.

Подходит еще один мужчина, спрашивает, здесь ли она живет. Мэри отвечает, что в этом доме живет ее сестра.

Незнакомца вроде бы удовлетворяет ответ. Он протягивает старухе руку и помогает подняться по ступенькам. Будет не ловко, когда Пэт откроет дверь. Она наверняка жутко разозлится. Но думать об этом не нужно: главное, чтобы Пэт открыла, а там будь что будет. Пусть даже дом рухнет.

Мэри смотрит на мужчину, который держит ее под руку. Надо избавиться от него – из-за него все может стать только хуже.

– Ты в порядке? – спрашивает он. – Я не слишком быстро иду?

– Вы можете уйти.

Мужчина барабанит в дверь.

– Подожду, пока кто-нибудь выйдет.

– Не беспокойтесь за меня.

Выходит женщина, но Мэри ее никогда в жизни не видела.

– Я могу вам чем-то помочь? – спрашивает женщина, удивленно моргая.

– Эта дама говорит, что здесь живет ее сестра, – сообщает мужчина.

– Нет, милейший. Ошиблись адресом.

– Ну, это она так говорит. Она меня сюда привела.

Женщина хмурится.

– Никогда ее не видела.

– И что теперь делать? – пожимает плечами мужчина. – Меня ждет подруга.

– Может, следует позвонить в полицию? Может, она потерялась?

Мужчина смотрит на часы.

– Я уже опаздываю.

– Ну нет, со мной вы ее не оставите.

Оба смотрят на Мэри, оценивая ситуацию. Вот ведь чепуха какая! Кем они ее считают? Грабительницей? Девчонкой из парочки Бонни и Клайд?

Мэри улыбается самой приятной улыбкой, на какую способна.

– Если Пэт сейчас нет дома, могу я зайти и немного осмотреть дом? Очень хотелось бы увидеть спальни.

Мужчина вздыхает:

– Вот и моя свекровь такая, все забывает. Носит браслет с адресом. Как думаете, у нее же что-то в этом роде, да?

Взгляд женщины смягчается.

– Как вас зовут, дорогая, помните? И откуда вы?

Ну, это ее совсем не касается.

Мэри пытается подобрать правильные слова:

– В данное время я живу в Лондоне, приехала на поезде и пришла от вокзала сюда пешком. Перекусила в баре.

Женщина с большим сомнением качает головой.

Мужчина говорит:

– Вы имеете в виду кафе?

– Называйте, как хотите. Там есть особенное место у окна. Я оттуда смотрю на этот дом.

Женщина сводит брови.

– Вы следите за моим домом?

– Только для того, чтобы убедиться, что здесь все как прежде, понимаете? И камин, и остальное. И что все так же чисто. Мне просто надо знать, что за ним ухаживают. И я буду вам очень благодарна, если вы меня впустите.

Что-то появляется во взгляде женщины. Жалость? Скука?

Она обращается к мужчине:

– Может, вам ее в кафе отвести? Она ведь оттуда пришла, да?

– Я уже опаздываю на работу. Может быть, сделаем наоборот? Вы позвоните в полицию?

– Не надо в полицию, – вмешивается Мэри. – Это совершенно ни к чему.

Женщина смотрит на нее с сожалением.

– Но ведь вы не понимаете, где находитесь.

– Это дом Пэт.

– Здесь не живет никто по имени Пэт, дорогая моя. И это не частный дом, а многоквартирный.

Медленно-медленно к сердцу Мэри подбирается страх. Мир словно бы расширяется и включает в себя то, что к нему не относится: оголенные плечи женщины, колечко в ее носу, мужчину, тыкающего пальцем в какое-то приспособление, вой автомобильной сирены, шум машин на дороге.

Где она? Какой сейчас год?

Лучшая подсказка – руки. Сложенные наподобие оригами, сжимающие сумочку. Мэри поднимает руки и подносит к глазам. Морщинистые, сухие.

Она старая.

Мир снова расширяет свои границы.

Женщина предложила Мэри проводить ее до кафе. Сказала, что так будет спокойнее, чем вызывать полицию.

Мужчина сочувственно погладил Мэри по руке.

– Ну, пока. Удачи!

У калитки Мэри задержалась, обернулась и посмотрела на дом. Все было не так. Оконные рамы из какого-то белого пластика, слишком широкий и высокий, слишком много балконов и дверей.

Женщина объяснила:

– Эти квартиры были построены много лет назад. Может, вы квартал перепутали? Или улицу?

– А вы чемодан не находили?

– Нет, моя дорогая, мне очень жаль. А что в нем было? Что-нибудь ценное?

Но этого Мэри вспомнить не смогла, поэтому только улыбнулась, и они медленно пошли от ворот по улице. Вдоль забора цвели маргаритки. А раньше… раньше они тут росли? Автобусная остановка определенно выглядела знакомой. Мэри захотелось посидеть там и погреться на солнышке, но женщина решительно провела ее мимо.

– Не переживайте, – улыбнулась она. – Отведу вас в кафе. Будем надеяться, там вас кто-нибудь узнает.

– Я вот эту знаю, – проговорила Мэри, указав на бегущую им навстречу девочку. – Она моя дальняя родственница.

– И слава богу, – сказала женщина.

Девочка запыхалась, ее волосы были растрепаны, в глазах сверкали слезы.

– Я везде тебя искала! Раньше ты никогда не уходила так далеко! – Она перевела взгляд на женщину. – Извините, пожалуйста. Бабушка ушла из дома рано, когда все еще спали.

Женщина передала Мэри девочке и сказала, что надо лучше следить за бабушкой. Девочка несколько раз попросила прощения. Женщина упомянула имя Пэт, рассказала про бар. Все трое пожали друг другу руки, улыбнулись и попрощались.

– Почему ты меня не разбудила? – спросила девочка. – Я бы пошла с тобой.

– Я не хотела тебя беспокоить.

Девочка посмотрела на Мэри с упреком.

– Намного больше беспокойства, когда ты исчезаешь. Тебе повезло, что тебя нашла эта женщина.

– На самом деле это я нашла ее.

– Ну, как бы то ни было, ты всех до смерти напугала. Я позвоню маме, скажу, что мы идем домой.

– Давай не будем спешить. – Мэри крепче сжала руку девочки. – Если честно, очень хотелось бы выпить кофе. Давай немножко посидим, а потом пойдем? Убила бы за кусок пирога.

Девочка рассмеялась. Улыбка озарила ее лицо, как солнце.

– Я так рада тебя видеть, Мэри. Никогда в жизни не была так счастлива!