Читать книгу Тени в темноте - Дженни Джонсон - Страница 1

Глава 1

День 14

INITIUM1

Дождь не прекращался уже третий день. Он моросил, приводя маленьких жителей приюта Мэдисон в ещё большее уныние. В сырую погоду дети всегда сидели в доме, придумывая себе игры и занятия, но в этот раз их воображение иссякло ещё накануне. Устав от безделья, они разбрелись кто куда. Одни пошли на кухню клянчить остатки обеда у добродушной кухарки Мерси, кто-то лёг вздремнуть. Абби Макалистер не хотелось ни того, ни другого. Оставшись одна в игровой комнате, она как следует укуталась в дырявый плед и влезла на облупившийся подоконник.

У Абби было множество планов на то время, пока директриса приюта, миссис Мэдисон, находилась в отъезде. Она могла бы пройтись до реки и посмотреть на выводок лисиц в норе под кустом утёсника, а затем навестить престарелую Амелию Бенфорд, которая жила в двух милях от приюта и была единственной их соседкой во всей округе. В прошлый раз, когда Абби ходила к ней без спроса, её сильно наказали. Но сейчас, пока директрисы не было, заупрямилась погода, и Абби пришлось сидеть в доме. Сегодня вечером миссис Мэдисон возвращалась в приют, но до конца дня ещё оставалось время, поэтому Абби устроилась на окне поудобнее и принялась гипнотизировать затянутое тучами небо в надежде, что оно прояснится.

Приют Мэдисон располагался на пустынной, холмистой местности, прямо у дороги, ведущей в город. Это был большой, но ветхий двухэтажный дом без ограды и подъездной дорожки. Его окружали хилые кустарники и несколько деревьев с морщинистыми стволами, чьи кроны вытянулись к востоку от сильных ветров.

Задний двор, правда, был более живописным стараниями Мерси, которая разбила там небольшой сад. За двором начинался глубокий овраг: в нём несла холодные воды узкая, но очень глубокая речка Уэнси. Сам дом, однако, соответствовал неприветливой местности, хотя до сих пор не развалился и как мог защищал от зноя, холодов и непогоды своих маленьких обитателей.

Миссис Мэдисон не было никакого дела до протекающей крыши, широких трещин, паутиной раскинутых по стенам то тут, то там, и скрипучих дверей, которые едва держались на ржавых петлях. В ветренную погоду по коридорам гуляли сквозняки, раскачивая даже тяжёлые пыльные шторы, летом целые полчища насекомых совершали безжалостные набеги, ну а в дождь под гнилые двери и сквозь разбитые окна затекали вода и грязь.

Нынешнее ненастье не стало исключением, но в этот раз терпение кухарки Мерси, проработавшей в этом доме почти двадцать лет, наконец лопнуло. С утра, как обычно, женщина вихрем носилась по кухне, потому что припозднилась с завтраком и старалась наверстать упущенное время. Мерси поскользнулась на огромной луже дождевой воды как раз в тот момент, когда впопыхах несла на раздачу стопку тарелок. Ноги кухарки разъехались в разные стороны и, чтобы не упасть, Мерси пришлось ухватиться обеими руками за разделочный стол, стоявший в центре кухни. Тарелки, которые она держала, подлетели к потолку и попадали на скользкий пол со страшным грохотом. На шум сбежались почти все дети, а побагровевшая Мерси без лишних слов ринулась к кладовой с постельным бельём, выхватила из кучи тряпья старые негодные простыни и заткнула ими брешь под дверью, откуда затекла вода. На лужу она бросила охапку засаленных полотенец.

– Сколько можно это терпеть! – в сердцах воскликнула кухарка и сдула со лба выбившуюся из-под поварской шапочки прядь волос. – Клянусь богом, в этом доме никому ничего не нужно! Джой Мэдисон полностью выжила из ума, если считает, что никто не замечает этого!

После её слов все одобрительно загалдели. Одна только Гвендолин, старшая из воспитанников, попыталась успокоить кухарку.

– Не надо, Мерси, перестань, – сказала она с тревогой в голосе. – Лучше не будем её сердить. Давай я всё высушу и сложу на место как раз к вечеру.

– Милочка, эти тряпки уже ни на что не годятся! Когда дождь закончится, я лично сожгу их на заднем дворе! Будь моя воля, я бы выжгла тут всё, а вас отправила в Речной край к мадам Соул. Что за чудное место – лес, природа, просторные корпуса… А здесь что? Не дом, а сплошная рухлядь! Нет, нет, с меня довольно. Вот явится миссис Мэдисон – я ей всё выскажу!

Абби стояла в толпе детей и молча слушала Мерси, но ни капли не верила кухарке. Каждый раз во время очередного длительного отъезда миссис Мэдисон, которые случались довольно регулярно, кто-то из взрослых выходил из себя, ругался и кричал, что этого так не оставит. Но по возвращении директрисы всё оставалось по-прежнему. Единственное, чему за много лет поспособствовали учителя, которых, к слову, становилось всё меньше с каждым годом, – это перевод детей в противоположное, не столь ветхое крыло приюта. Трещины на стенах здесь были поменьше, а пол теплее: тут ещё сохранился паркет, а места, где он отсутствовал, были заделаны фанерой. Раньше в доме жил плотник, который поддерживал порядок, но он давно умер, а новый на смену так и не пришёл.

***

Удручённо вздохнув при воспоминании о сегодняшнем утре, Абби оглядела окрестности. Лужи на протоптанных тропинках стекались в целые ручьи, где тонули пучки травы, прибитые к земле тяжёлыми каплями. Недалеко от парадной двери стояли качели, уныло поскрипывая под дождём проржавевшими цепями, справа от них валялся выцветший деревянный ящик, служивший песочницей. Песок в нём осел и превратился в серую жижу. Дальше за ящиком в пелене дождя темнели густые заросли можжевельника, из которых торчали железные обломки старой ограды, развалившейся задолго до появления в приюте Абби. Горизонт закрывали серые пустынные холмы, чьи пологие склоны спускались прямо к дому, но были отделены от него автомобильной дорогой.

Этот тоскливый пейзаж полностью соответствовал настроению Абби. Она поморщилась. И как можно было надеяться на прогулку в такую-то погоду? Дело ведь вовсе не в запрете миссис Мэдисон. Даже если дождь закончится, за порог нельзя будет ступить, не провалившись по колено в грязь.

Абби прислонилась лбом к холодному стеклу. Вот если бы её брат Саймон был сейчас здесь, его не остановил бы какой-то дождь!

Тотчас перед её глазами возник образ брата с соломенными вихрами: он стоял во дворе у качелей, манил её к себе одной рукой и готов был в любой момент пуститься наутёк. Его лицо казалось нечётким – он был слишком далеко от окна, на котором сидела девочка.

– Эй, Абби! Давай, кто быстрее до обрыва! – крикнул он ей и рванул с места в сторону реки.

Абби зажмурилась, прогнав видение. Если бы Саймон был сейчас здесь, она бы точно побежала за ним вдогонку, наплевав на запреты и дождь. Наверняка ей даже хватило бы смелости поддержать Мерси со всеми остальными, а вечером осуществить пустые угрозы и сжечь старые простыни на заднем дворе. Саймон бы так и поступил. Но его здесь не было. Брат исчез почти год назад.

Воспитаннику приюта Мэдисон Саймону Макалистеру вечно не сиделось на месте. Он был чемпионом по количеству наказаний. Регулярные драки с главным хулиганом Бобби Спенсером мало заботили директрису, а вот вечное непослушание Саймона и его стремление всюду сунуть свой нос, просто выводило её из себя. Саймон постоянно шнырял по дому, где большинство комнат было заперто, в поисках чего-то, неизвестного даже ему самому. Мистер Браун, местный смотритель, постоянно ловил его в разных уголках приюта, и приводил к миссис Мэдисон.

В последний раз он застукал Саймона, когда тот пытался проникнуть в закрытое западное крыло, которое директриса объявила аварийным несколько лет назад и занавесила туда вход старым рваным гобеленом. Миссис Мэдисон кричала так, что сорвала голос и потом несколько дней пила морковный сок. Тогда она пригрозила Саймону, что выдворит его из приюта, если он ещё раз её ослушается.

Отсидев в подвале целых два дня, Саймон успокоился и стал вести себя осторожнее. Но затем случилось одно жуткое происшествие, после которого он навсегда покинул стены этого дома. По прошествии долгих месяцев, Абби так и не удалось выяснить, что с ним стало. Все, кроме Миссис Мэдисон пребывали в неведении, а сама директриса хранила молчание. Единственной вещью, которая осталась у Абби от брата, была его толстовка с большим капюшоном, глубокими карманами и слишком длинными для девочки рукавами, которые всё время приходилось подворачивать. Абби часто надевала толстовку в прохладную погоду и чувствовала себя в ней очень уютно.

***

За окном продолжал лить дождь. В сотый раз оглядывая раскисшую от воды округу, взгляд Абби выхватил собственное едва заметное отражение в стекле. Она увидела бледное лицо и серые глаза цвета затянувших небо туч, которые хмуро поблёскивали из-под насупленных бровей, плотно сжатые губы и светлый колосок неряшливо заплетённой косички, лежавшей на плече – вот и всё, что можно было разглядеть на фоне дождя. К этому портрету Абби мысленно добавила ссадину на правой щеке. Они с Питером Мэнниксом заигрались в «угадай – предмет» перед его отъездом и попались под ноги директрисе. Миссис Мэдисон очень не любила, когда ей мешали, особенно её подопечные (так она называла детей, когда в приют приезжал инспектор Кларк с проверкой), поэтому очень часто применяла силу – конечно же, в воспитательных целях. Абби слишком сильно увлеклась и увидела старуху в последний момент, как раз, когда та огрела её тростью. И хотя удар вышел вполсилы, щека болела до сих пор.

Абби вздохнула. Ей всё больше казалось, что любимым занятием директрисы были порка и наказания. То и дело кто-то из детей появлялся с шишками и ссадинами или пропадал на целый день, отбывая наказание в погребе. Доставалось всем, особенно семнадцатилетней Гвендолин Милн, которая никогда не мешалась под ногами, но зато обладала великолепными тёмно-каштановыми волосами – предметом плохо скрываемой зависти со стороны лысеющей директрисы. К слову, Гвендолин вечно брала на себя вину, защищая младших детей, и поэтому её наказывали так часто, что она могла бы посоревноваться с Саймоном за чемпионство.

– Она боится, что ты потолстеешь и не сможешь убирать так хорошо, как сейчас, вот и не даёт тебе есть, – шутили другие девочки.

Разумеется, Мерси не оставляла свою любимицу без еды и подсовывала Гвендолин сливы с заднего двора и полусухие корки хлеба, спасая её от голодных обмороков.

К счастью, не всем жилось так тяжело. Изредка среди детей попадались и везунчики. Одним из них как раз оказался Питер Мэнникс, младший из мальчиков, которому только исполнилось восемь. Тётушка Питера наконец-то разобралась в тонкостях усыновления, собрала все нужные бумаги, подготовила детскую комнату в своём доме и начала ежедневно забрасывать миссис Мэдисон письмами о том, что она готова забрать племянника. Миссис Мэдисон не торопилась отдавать Питера, придираясь к любой мелочи, однако так и не смогла ничего поделать. Питер Мэнникс уезжал, и это было неизбежно.

Едва услыхав эту новость накануне перед его отъездом, Абби неожиданно для себя преисполнилась чувствами. Она ворвалась в игровую комнату, где ребята лепили из пластилина фигурки животных, и заключила Питера в крепкие объятия.

– О, Питер! Как же я за тебя рада!

– Спасибо, Абби, – мальчик невозмутимо поправил сбившиеся очки, как только объятия ослабли.

– Да, Питер – счастливчик, – вставил Джо Уилкерсон и шмыгнул носом, – моя тётушка ни за что бы меня не признала.

– У тебя ведь нет тётушки, – заметил долговязый Артур Бран.

– Знаю, но если бы была, то ни за что бы ни признала, – со вздохом ответил Джо.

– Эй, Питер, ты ведь оставишь пластилин? – с надеждой спросил Артур.

Артур был старше Джо и Питера, но ему нравилось играть с ними. За это он частенько выслушивал язвительные высказывания в свой адрес и получал оплеухи от Бобби Спенсера, но не переставал дружить с ребятами.

– Я оставлю пластилин и карандаши, – с важным видом подтвердил Питер.

Абби взлохматила его волосы.

– Береги себя и не смей скучать по этому месту.

Ребята фыркнули.

– Хорошо, Абби. Обещаю, что не буду скучать.

В минувший четверг тётушка лично приехала за мальчиком. Это была крупная добродушная женщина, которая то и дело издавала громкие возгласы восхищения по любому поводу, что казалось чрезвычайно забавным, потому что восхищаться в доме было нечем. Остальным детям она привезла конфеты, орехи и печенье. Но прежде, чем миссис Мэдисон успела заметить подарки и отобрать их, Мерси быстро убрала свёртки на кухню, пообещав, что дети всё получат после обеда. Едва успев повидаться с Питером, тётушка проследовала вслед за миссис Мэдисон в её кабинет и провела там довольно долгое время, за которое все успели порядком известись от любопытства. Женщине пришлось подписать целую стопку документов, прежде чем директриса её отпустила. Ну а после, погрузив в багажник хилый чемодан Питера, они попрощались, сели в старенький автомобиль и неспеша отправились вместе к новой жизни.

– Поверить не могу, что это произошло с кем-то из нас, – пробормотала Абби, глядя в окно на отъезжающую машину.

– Да уж, – ответил Маркус Беллмен, который тоже пришёл проводить Питера, – я был готов, что все мы вылетим отсюда как мусор, когда нам стукнет восемнадцать. Мэнниксу повезло.

Абби дёрнула его за рукав и наградила сердитым взглядом. Рядом стояла Гвендолин, которая, судя по встревоженному лицу, хорошо расслышала Маркуса. Ей вот-вот должно было исполниться восемнадцать, и она заранее подыскивала себе место. Гвендолин планировала устроиться гувернанткой в какую-нибудь семью и наведываться в приют по выходным. Ещё несколько месяцев назад она занялась рассылкой своего скромного резюме, которое ей помогла составить миссис Элридж – одна из двух оставшихся в приюте учительниц, чьей основной специализацией являлась литература. Однако с каждым отказом угроза жизни на улице нависала над Гвен всё сильнее.

– Извини, Гвен, – виновато пробормотал Маркус, – я не хотел…

– Всё в порядке, – ответила Гвендолин и улыбнулась, – Абби права. Пока в приюте случаются такие счастливые события, у нас всех есть надежда.

Так они и стояли втроём у окна, пока крошечный автомобиль, переваливаясь на кочках из стороны в сторону, не потонул в туманной дымке.

***

Почувствовав, что съезжает по стене, Абби вздрогнула, открыла глаза и поспешила выпрямиться, чтобы не рухнуть с подоконника на пол. И когда только она успела задремать? Уже темно, лишь из-под закрытой двери в комнату пробивался свет и доносились приглушённые голоса. Заканчивалась вечерняя уборка, затеянная перед приездом миссис Мэдисон. Близилось время ужина.

Интересно, их неприветливые окрестности ещё не превратились в море? Абби зевнула и вгляделась в свет дорожных фонарей, тянущихся вереницей вдоль дороги, но и без них можно было понять, что дождь закончился. Небо, непривычно чистое и глубокое, рассыпало первые редкие звёзды, а плотная пелена туч, висевшая над домом все эти дни, медленно уплывала за холмы.

– Ах ты ж… – пробормотала Абби, увидев, что за окном распогодилось, и ощутила, как внутри закипает злость.

Единственная возможность провести время в своё удовольствие и при этом избежать наказания рассеялась подобно утренней дымке из-за дурацкого дождя, который лил три дня без остановки, а к приезду директрисы прошёл как ни в чём не бывало! Абби едва не расплакалась от досады. Она раздражённо ударила рукой по окну, но не слишком сильно, потому что трещина, рассекавшая его, словно молния, могла увеличиться и расколоть стекло надвое.

– Ну почему! Почему это вечно со мной происходит!

Внезапно её внимание привлекла одинокая фигура, стоявшая прямо на шоссе в свете дорожного фонаря. Абби сразу узнала её. Это была миссис Мэдисон. Создалось ощущение, что директриса появилась совершенно внезапно, прямо из воздуха, потому что автомобиля, который обычно возил её по делам, нигде не было видно. По спине Абби пробежали мурашки. Она поёжилась и внимательно вгляделась в силуэт директрисы. Пучок на голове миссис Мэдисон сбился в сторону, а сама она больше не держала голову высоко поднятой, как обычно. Одна рука женщины была крепко прижата к груди, а пальцы второй судорожно хватали воздух, словно пытались нашарить трость, с которой никогда не расставались, но никак не могли её найти. Старуха медленно сошла с дороги и двинулась к дому, и Абби увидела, как при ходьбе она шатается из стороны в сторону. Подол её платья сразу же запачкался и промок, на него налипли целые комья грязи, но старуха даже не подумала его приподнять. Будто бы движимая какой-то посторонней силой, она шагала вперёд, сгорбившись и не разбирая дороги, вот-вот норовя упасть, но всё-таки сохраняя в последний момент равновесие, прямиком через лужи и грязь.

Абби взволнованно поднялась на колени и прислонилась носом к стеклу, чтобы лучше разглядеть миссис Мэдисон. Жуткой походкой директриса напоминала мистера Брауна, когда тот выпивал слишком много виски, или зомби, бредущего за новой порцией мозгов. Старуха почти добралась до двери, когда завязла в тягучей жиже и не смогла сделать очередной шаг. Но вместо того, чтобы рвануть ногой изо всех сил, миссис Мэдисон начала методично раскачиваться взад-вперёд, а её руки болтались в такт движениям. Абби закрыла рот рукой, чтобы не взвизгнуть от омерзения. Ей захотелось выскочить в гостевую комнату, запереть парадную дверь на все замки и не дать миссис Мэдисон попасть в дом. Потом Абби крепко зажмурилась и вновь открыла глаза. Нужно было удостовериться, что зрение её не обманывает – настолько жутким казалось это зрелище. В этот момент старуха с чавкающим звуком высвободилась из трясины. Она неспешно – словно ничего не случилось – поднялась на крыльцо и одним щелчком включила уличный фонарь. Мощный столп света в миг отогнал от дома тьму, осветив деревянные ступени на крыльце и чёрную фигуру миссис Мэдисон. Прежде чем та открыла дверь и исчезла за ней, Абби успела увидеть её лицо – мрачное и суровое, как и всегда. Девочка облегчённо вздохнула и пробормотала:

– Надо же, напугала сама себя. Наверное, спросонья разыгралось воображение.

За стеной хлопнула входная дверь и послышалась глухая поступь миссис Мэдисон. Директриса пересекла гостевую комнату и поднялась в свою спальню на втором этаже. Едва её шаги стихли на лестнице, как совсем рядом, в коридоре, раздались голоса детей, которые спешили в столовую. В животе громко заурчало, и Абби поняла, что сильно проголодалась. Она рывком скинула с плеч дырявый плед, потянулась, разминая затёкшие конечности и, прежде чем соскочить на пол, в последний раз бросила взгляд за окно. В свете фонаря виднелся какой-то предмет, торчащий из ближайшей лужи. Он был виден слишком отчётливо, чтобы спутать его с чем-то другим. То был увязший башмак миссис Мэдисон.