Читать книгу Меж двух огней - Дженни Хан - Страница 12

В понедельник после обеда мы с группой делаем лабораторную по химии. Большую часть работы выполняют двое парней, а мы с еще одной девочкой записываем результаты в тетрадь. Это меня более чем устраивает: я никогда не была сильна в естественных науках. Мы стоим вокруг лабораторного стола и ждем, когда закипит приготовленная смесь, и вдруг я слышу за спиной разговор двух девочек из младших классов.

Одна из них хнычет:

– Как бы я была счастлива послать к черту этот ежегодник! Все, что от нас требуется, – это сделать коллажи из фотографий новеньких. Я на такое не подписывалась!

И тут мне пришла в голову мысль: ежегодник – одно из тех дел, о которых мне говорила Кэт! Мне нужно заняться чем-то новым, чтобы почувствовать себя счастливой. Я провела в школе много хороших дней, даже встречала Рива, и это не выбило меня из колеи. Меня больше не беспокоили мои, скажем так, прошлые проблемы.

А еще мне очень нравится делать коллажи.

В детстве постоянно этим занималась. Я не выбросила ни один журнал, не вырезав из него все красивые картинки. Часами складывала их, как кусочки пазла, потом приклеивала на доску для постеров и вешала в своей комнате. Когда переехали с Джар Айленда на материк, мы не взяли их с собой. Я тогда была не в состоянии что-то паковать. Этим занимались мама с папой. Интересно, они их выкинули или доски до сих пор валяются где-то в гараже?

Я рисую в тетради круги.

– Да знаю я! – говорит вторая девочка с таким раздражением, что чуть не задувает пламя горелки. – Но хочешь или не хочешь, а нужно его повесить, чтобы не потерять шанс стать на будущий год выпускающим редактором. Сама понимаешь, это вопрос политики.

Комитет по изданию ежегодников. Значит, я стану членом этого комитета.

После урока собираю учебники и отправляюсь в администрацию, чтобы узнать, где и когда проводятся собрания этого комитета. Вдруг на доске объявлений в коридоре вижу листок бумаги. На нем изображена фотокамера и написано: «Ежегодник – это круто! Собрания каждый понедельник в библиотеке!».

Сегодня как раз понедельник. Вот это повезло, какое совпадение! А еще можно будет написать об участии в комитете во вступительном эссе на будущий год. Лилия и Кэт в последнее время только и говорят, что о поступлении, и это заставило меня задуматься о собственном будущем. Честно говоря, и мой выпуск не за горами. Половина предпоследнего учебного года уже прошла.

Пора задуматься, куда я хочу поступить, после выпуска. Мама рассказывала, что она всю жизнь мечтала заниматься архивами: маленькой девочкой она нашла на чердаке кучу старых семейных документов Зейнов, составила каталог и разложила по специальным папкам, переложив каждый листок вощеной бумагой. И это в семь лет.

Следуя этой логике, мое призвание – ветеринария. Мне всегда хотелось быть доктором для животных. Однажды в Монтессори нас вывезли на экскурсию в зоопарк, и мне удалось подсмотреть, как ветеринар дает антибиотик больному детенышу пингвина. Это было забавно. После этого лечила свои мягкие игрушки, давала им микстуры и перевязывала лапы бинтом из домашней аптечки.

Я не могла решить, нужно ли предупредить тетю Бэтт, что я задержусь, и пришла к выводу, что не нужно. Не ее дело, где я и когда вернусь. Все равно она будет приставать ко мне с этими же вопросами, как только вернусь домой.

Прямо посередине школьного двора вдруг кто-то чуть не сбивает меня с ног.

Рив.

В последний момент успеваю сделать шаг в сторону. Слава богу, он меня не заметил. По правде говоря, он вообще не замечает людей, когда выбрасывает свое тело вперед костылями, как катапультой. Рив слишком занят, ругаясь с кем-то по телефону, напряженно наморщив лоб. Руки его заняты, и он прижимает телефон к щеке плечом.

Единственно, что изменилось: исчезла тяжелая белая гипсовая повязка. Вместо нее нога обернута какой-то черной штукой на липучке. Кажется, она называется лангета.

Мне приходится идти за ним. Неспециально. Просто мы идем в одном направлении. Хотя между нами довольно большое расстояние, мне все равно слышно, что он говорит.

– Да я все время твержу этому болвану, что могу делать больше, Рен, – горячится он. – Ладно, если он не может заняться нашей программой сегодня, он уволен. В конце концов, я могу заняться своими персональными тренировками самостоятельно. И так уже на неделю отстаю от составленного расписания.

Рив резко останавливается у столбиков, огораживающих футбольное поле и соединенных цепью. Там идет тренировка. В середине поля игроки, встав в большой круг, делают разминку, хлопая в ладоши каждый раз, когда меняют упражнение. Алекс стоит в центре. Интересно, теперь он капитан?

Никто из ребят не замечает, что Рив за ними наблюдает. Они не видят, как он стоит у кромки поля, не видят, когда он уходит.

«Не смей чувствовать себя виноватой из-за него, – говорю я себе. – Не смей испытывать к нему вообще какие-то чувства».

Рив сходит с дороги и направляется к бассейну. Там у дверей стоит какой-то пожилой мужчина в полном противоветровом костюме. Не думаю, что это здешний преподаватель. В руках у него планшет, а на плече висит спортивная сумка.

– Рив, привет, парень. Готов поработать?

Похлопав Рива по спине, мужчина распахивает дверь и придерживает ее. Рив окидывает его тяжелым холодным взглядом.

– Я всегда готов работать, а вы?

Оказывается, собрание редколлегии ежегодника очень популярное мероприятие, особенно среди девочек. Если ты в редколлегии, в газете никогда не разместят твои не самые удачные фотографии. Такой вот бонус. В библиотеке собралось много народа, все распределились по небольшим группам, и каждая из них занимается своим делом. Кто-то разбирает обзорные листы, кто-то делает макеты страниц, кто-то наблюдет за подготовкой обложки к печати, а кто-то высчитывает стоимость одного экземпляра.

Здесь присутствует и несколько парней. Я замечаю, что они больше заняты техническими вопросами, так как все сидят за компьютерами. Девочки стоят у них за спинами и говорят, каким бы им хотелось видеть конечный результат.

Я заметила девочек, которых встретила на лабораторной по химии. С хмурыми лицами они сидят на одном стуле и перебирают стопки цветных фотографий. На некоторые указывают пальцем и, делая вид, что их тошнит, мерзко хихикают.

– Давай поставим вот эту, где Керри чихает, – говорит одна из них. Хорошо, чтобы их тут вообще не было. Если мне повезет и я займусь коллажами, постараюсь сделать так, чтобы ни одной неудачной фотографии никто не увидел. Даже если на них тот, кто мне лично не нравится.

Смущает то, что у каждого есть свой участок работы. А что делать новичкам, как я? Прислоняюсь к одному из книжных стеллажей в углу комнаты и придумываю, что сказать нашему куратору, мистеру Краусу, когда он придет и собрание начнется официально. Наверное, мне нужно будет представиться, возможно, рассказать о том, что когда-то я занималась коллажами, если это можно так назвать. А еще мне бы очень хотелось научиться пользоваться симпатичными школьными цифровыми камерами, тогда бы я могла делать фотографии. Может, он даст мне несколько уроков.

Вслед за мной в библиотеку заходят еще несколько человек. И среди них Надя Чоу. Она топчется у двери в чирлидерской тренировочной форме, как будто не собирается здесь оставаться надолго.

Мне нравится Надя. Она симпатичная и очень похожа на Лилию, только глаза у нее больше и на лице веснушки.

Я собираюсь подойти к ней и поздороваться, хотя официально мы не знакомы. Но вдруг перед ней появляется Ренни. На ней-то как раз нет тренировочной формы. Не может быть! Неужели она ушла из команды, раз Рив не играет? Охотно верю.

Ренни обнимает Надю и прижимает к себе. Это объятие дольше и нежнее, чем те, которыми обмениваются девочки на переменах. Ренни слегка отстраняется и, теребя Надину челку, что-то шепчет ей. Надя улыбается и энергично кивает. Она отдает Ренни флешку и выходит за дверь.

Тогда, в конюшне, Лилия рассказала нам с Кэт, что после осеннего бала их с Ренни отношения стали очень напряженными. Я прикусываю нижнюю губу. Меня очень беспокоят все эти Надины сюсюканья с Ренни. Не слишком хорошее влияние та может на нее оказать. Мне это не нравится, ведь Лилия – старшая сестра Нади, и та должна проявлять лояльность к ней, а не к Ренни.

В комнату входит мистер Краус. Он преподает у нас рисование. Логично, что он курирует и ежегодник.

– Так, слушайте все! – В библиотеке стало тише, но ненамного. Большинство собравшихся продолжало болтать. – На этой неделе нам нужно сделать выпуск с отчетом об осеннем бале, репортажем о клубах иностранных языков и обзором осенних видов спорта. – Он окинул взглядом комнату. – Если вы пришли сюда впервые, найдите кого-нибудь и включайтесь в работу. – С этими словами он вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь.

Вот как. Ну ладно.

Похоже, выпуск ежегодника – это дело исключительно учащихся.

В надежде получить хоть какую-то информацию я подхожу к группе девочек, которые скачивают фотографии с камеры на компьютер, и оказываюсь совсем близко к Ренни. Она работает над репортажем об осеннем бале.

– Сегодня мы получили еще больше фотографий с бала, – говорит она, доставая флешку.

– Сомневаюсь, что они нам понадобятся, – отвечает ей другая девочка, не отрываясь от экрана. – У нас гораздо больше фотографий с бала, чем портретов выпускников, а места – один разворот.

– Хотелось бы быть уверенной, что будут выбраны лучшие фотографии, – в голосе Ренни звучит металл. – Я и выбрала лучшие, – отвечает девочка с улыбкой, щелкает мышкой, и на экране компьютера появляется изображение Лилии и Рива, как они танцуют на сцене. Он крепко прижимает ее к себе с широкой улыбкой на лице. Снимок сделан незадолго до того, как он увидел меня. До того, как меня охватил приступ безумия.

Я заставляю себя отвернуться.

Девочка стучит ручкой по экрану.

– Я скомпоновала весь разворот вокруг этой фотографии.

Ренни мотает головой, берется за мышку и кликает на другое фото с общим планом бала.

– Эта лучше. И потом, перед тем как сделать окончательный выбор короля и королевы бала, мы должны получить все снимки. Важно стопроцентное попадание.

– Но на твоем изображении не видно, кто стал королем и королевой!

Ренни оборачивается, чтобы посмотреть девочке в лицо.

– Ты издеваешься? Фотография, которую ты хочешь разместить, напомнит всем о происшествии! Она послужит триггером! – Впервые я была согласна с Ренни. Как бы мне хотелось, чтобы они вообще не затрагивали в газете эту тему. – И я не говорю уже о том, что это будет абсолютно бестактно по отношению к Риву!

– Мы всегда публикуем в газете хоть одну фотографию короля и королевы бала, – отвечает девочка с вызовом.

Ренни смотрит на нее с неприязнью, но смягчает тон и делает пальцем знак, чтобы та наклонилась ближе.

– Мне бы не хотелось заранее разглашать эти сведения, но есть большие сомнения в том, что в этом году выборы королевы не были подтасованы. Тренер Кристи рассматривает вопрос о пересчете голосов, поэтому до полной ясности давай-ка не будем публиковать эту фотографию, поняла?

Девочка, округлив глаза, кивает.

– Хорошо, – отвечает она шепотом. – Это совсем другое дело.

У меня в груди все сжимается. Неужели тренер Кристи догадалась, что мы с Кэт проникли к ней в кабинет и переложили бюллетени? Я тряхнула головой. Нет, не может быть. Мы были очень осторожны и не оставили следов.

Я подсаживаюсь к группе учеников, которые решают, по каким категориям в этом году пройдет голосование. Самый очаровательный, самый популярный, самые красивые глаза, самый спортивный. Я заставляю себя подумать о каком-то другом мальчике. Не о Риве.

После собрания я иду домой мимо школьного бассейна и слышу пронзительный свист. Неужели Рив все еще здесь? Осознавая, что это не слишком хорошая идея, я все же не могу сдержать любопытства. Сколько же Рив тренируется? Неужели у него все-таки есть шанс получить спортивную стипендию?

Я тихонько вхожу и подглядываю. Рив в плавках в воде. Большая черная лангета лежит на лавке. На краю бассейна, опустив ноги в воду, сидит мужчина. Он в одежде, просто завернул спортивные брюки до колен.

– Хорошо, Рив, теперь я хочу, чтобы ты взялся за край бассейна и с интервалом в 15 секунд сделал ногами серию лягушачьих движений в течение трех минут. – Он берет в рот свисток. – Приготовился…

Рив стонет.

– Ну, раз ты не можешь, – поддразнивает мужчина Рива.

Рив выходит из себя.

– Я могу. Дело не в том.

– А в чем?

– Я могу сделать эту серию с минутными интервалами, – огрызается он.

– И?

– Почему вы не хотите заниматься со мной в тренажерном зале на беговой дорожке?

Мужчина несколько раз удивленно моргает.

– Ты пока еще не готов к тренажерному залу, парень. Именно поэтому на тебе лангета, а не эластичный бинт. Ты слишком торопишься и перегружаешь ногу.

– Вы в этом ничего не понимаете. Вы ведь даже не пытались дать мне большую нагрузку. Поверьте, я могу сделать гораздо больше, чем сейчас.

Мужчина качает головой.

– Сынок, тебе нужно смириться со своей травмой, а не бороться с ней. Для выздоровления нужно время.

Рив подтягивается и ложится торсом на бортик. Хотя он весь мокрый и в мурашках, щеки его горят от злости.

– Я нашел в интернете статью про парня, который сломал бедро и уже через пять недель бегал милю за семь минут. Именно тренировок такого уровня я жду от вас.

Мужчина вздыхает.

– Послушай, Рив, в нынешнем сезоне на поле ты не выйдешь. Выбрось это из головы.

На теле Рива напрягаются все до единого мускулы.

– Да знаю я! Знаю, что не буду играть в этом сезоне! Но чемпионат среди колледжей начинается в феврале. Мне нужно прийти в форму к этому времени. Если не буду играть в футбол, я не поступлю в колледж, и точка. Это замкнутый круг!

Тренер спокойно откладывает в сторону планшет и кладет руки на колени.

– Восстановление – длительный процесс, Рив. Ты шагаешь вперед, только если сделаешь предыдущий шаг. Тебе нужно привыкнуть к «если».

От этого слова Рив вздрагивает и мотает головой, будто хочет забыть, что его услышал.

– Знаете что? Я сделаю это самостоятельно!

– Рив…

– Вы меня слышали? Вы уволены. Я в ваших услугах больше не нуждаюсь.

Рив вылезает из воды и пытается перенести часть веса на больную ногу, но не может и скачет на одной ноге к полотенцу. Он тяжело дышит и сыплет проклятьями.

Физиотерапевт качает головой, складывает вещи в сумку и идет мимо меня к выходу из бассейна.

Рив некоторое время сидит на лавке. С него на бетонный пол капают капли. Я уже решаю, что он соберет вещи и пойдет домой, но он снова лезет в воду, плывет к мелкому краю и там делает те упражнения с лягушачьими движениями. Только без минутных остановок. И так пять раз.

С ума сойти, насколько же мы с ним похожи. Мы оба через силу пытаемся выжать нечто хорошее из безнадежно плохого.