Читать книгу Серая Площадь - Дженнифер Адамс - Страница 2

Склонив голову навстречу мокрому асфальту, Эрик сидел на серой, единственно свободной скамейке, полностью отдаваясь во власть тяжких раздумий. С каждой минутой вопросов становилось всё больше, а ответов он подбирал на них всё меньше. Ему казалось, что кто-то просто над ним пошутил: ну не может человек угодить в ситуацию, подобную этой. Невозможно даже представить себе обстоятельства, аналогичные этим! Загробный мир, Клеменс, магия, и тайны, связанные с загадочным Адамом, – даже для человека, который видит призраков, это было уже слишком. Одного загробного мира хватило бы, чтобы сойти с ума, а здесь же был целый вагон странностей. Как бы то ни было, Эрик знал, что он не сможет отвертеться от Клеменса, что ему всё же придётся искать колдуна Мандериуса и самому разбираться во всём, что касается этих странностей. Помассировав виски, Эрик сморщился. Его голова, впрочем, как и остальные части тела, одеревенела, налилась свинцом, отказывая выказывать помощь в этих нелёгких мыслях.

Просохшая скамейка, на которую он сел, по-прежнему стояла на Серой Площади, которая до недавнего времени служила центральным местом его необычных кошмаров. Серая Площадь и сейчас казалась для Эрика обителью всех страхов и переживаний, только на этот раз всё было по-настоящему.

«К такому кошмару будет сложно привыкнуть, – юноша обеспокоенно обвёл ожившую Площадь глазами, – хотя здесь стало намного приятнее, чем в моём сне, но тем не менее…»

Серая Площадь – это не просто сосредоточение цивилизованного города. Из короткого рассказа в самолёте выяснилось, что она служит порталом для тех, кто навсегда распрощался с миром живых, а в дальнейшем становясь для покойников и вторым домом. Так ему сказал таинственный незнакомец в чёрном пальто – Клеменс, оказавшийся не кем иным, как Смертью. Эрик понятия не имел, куда идти дальше, где искать замок некого Мандериуса и что говорить тому. Но одно он знал наверняка: Клеменс недосказал ему больше, чем нужно знать человеку, попавшему в мир мёртвых, будучи живым. Информации было ничтожно мало, чтобы рационально проанализировать обстановку, и единственное, что Эрик на данный момент прекрасно понимал, – так это то, что он, к сожалению, не сошёл с ума, и то, что сейчас происходит, действительно с ним происходит.

Проходящие мимо люди с интересом смотрели на Эрика. Поймав один из любопытных взглядов, Эрик встретился глазами с маленьким пожилым человеком, разглядывающим его, точно он был каким-то интересным и красивым экспонатом в галерее. Старик стоял возле красочного ларька и пристально, без смущения за ним следил. Одетый в цветное, похожее на перья попугая одеяние пожилой мужчина смотрелся со стороны нелепо, что немного забавляло, но не воодушевляло двигаться дальше. Поймав на себе взгляд Эрика, старичок тотчас перевёл свои круглые глаза на ларёк, притворяясь, что с диким упоением разглядывает узорчатые орнаменты. Поначалу самого Эрика мало занимали прохожие: люди как люди, ничего интересного. Однако вспоминая кошмары, он не мог не отметить тот факт, что жители Серой Площади не имеют ничего общего с теми отвратительными призраками из его снов. Одни из них улыбались, некоторые даже смеялись, рассказывая что-то друг другу. Словно они были живыми, такими же, как он сам. А ведь, по словам того же Клеменса, некоторая часть обитателей пришла сюда из другого мира!

«Неужели они забыли, что умерли?» – печально подумал Эрик, поглядывая на смеющийся народ.

Старичок, что искусно и незаметно за ним подглядывал, неожиданно тряхнул седовласой бородой, бормоча что-то под нос, взмахнул дряхлой рукой: на землю посыпались белые искры, вызывая волну раздражения среди проходящих стороной людей.

– Ох уж эти маги, – проворчал другой старик, морща лоб, – прока от их магии? Только всё портят! Поджигают леса и наводят порчу.

Эрик пропустил ворчание мимо ушей. Его куда больше привлекал волшебник, подаривший в какой-то момент ему неплохую идею. Собравшись с духом, он подошёл к старому магу. – Извините, пожалуйста, – Эрик осторожно дёрнул за лохматый рукав старца (маг продолжал что-то шептать и махать руками, обжигая асфальт искрами, но ровно до тех пор, пока Эрик не подошёл к нему, – почуяв неладное, старец сразу же убрал руки в карманы и перевёл взгляд с радужного ларька на юношу), – не могли бы вы мне подсказать, где живёт Джоув Мандериус и как мне с ним связаться?

– Господин Мандериус у себя в замке, дитя, – скрипучим голосом, похожим на скрежет открывающейся двери, с удовольствием отозвался колдун, – а найти его ты можешь вон на той горе, – старик указал на возвышающуюся над остальными домами ограду, за которой виднелся великолепный по своей красоте каменный дворец с несколькими бельведерами. Клеменс оказался прав. Не заметить огромный дворец было крайне сложно, одни позолоченные колонны да башни, отбрасывающие длинные тени на улицу, чего стоили. Старец многоговоряще улыбнулся и мягко прибавил: – но предупреждаю, дитя, к господину Мандериусу ты просто так не попадёшь. Без приглашения к Джоуву Мандериусу нет входа. Но если ты по какой-либо причине сможешь туда проникнуть без его присутствия, выхода тебе никогда не видать.

Последняя фраза не впечатлила Эрика.

«Похоже, с этим Мандериусом шутки плохи, – грустно подумал он, – неужели Клеменс этого не знает?»

Из-под кустистых густых бровей пожилого мага выглядывали добрые глаза, предупреждающим взором устремляясь на мальчика.

– А где я могу достать это приглашение? – непринуждённо поинтересовался Эрик, как будто не замечая зловещего взгляда. Ему не хотелось, чтобы посторонние начали подозревать его в чём-то, особенно в чём-то плохом. А со стороны вполне может статься, что он замыслил недоброе, – Эрик ясно поймал нотку подозрения в туманных зрачках мага.

– Как где? – Округлил глаза старик. Наверное, неосведомленность Эрика его очень расстраивала. – Господин Мандериус лично вручает приглашения. Иначе никак нельзя, – старый маг одарил его ободрительной улыбкой, показывая всем своим видом, что жизнь на приглашении не кончается, – но ты, дитя, не переживай. Сегодня бал! Бал в честь господина Мандериуса.

– И, конечно же, в замке у самого Мандериуса? – горячо хмыкнул Эрик.

– Если ты есть в списках у господина Мандериуса, то ты непременно попадёшь на бал и поговоришь с ним, как и хотел.

– Спасибо большое, – угрюмо поблагодарил Эрик.

Как пить дать: приглашение он сегодня не увидит – Мандериус не мог знать наперёд о его появлении на Серой Площади, а завтра выпрашивать драгоценный клочок бумаги с подписью господина Мандериуса будет бесполезно, да и поздно – бал закончится.

– Позволь спросить, – робко промолвил старец, – зачем столь юному молодому человеку понадобился Джоув Мандериус? У тебя проблемы?

– Вроде того, – Эрик задумался, – а вы, случайно, не в курсе, кто такой Мандериус?

Скорее всего, прозвучавший вопрос старику показался настолько несуразным, что он даже поперхнулся от смеха. Вдоволь насмеявшись, старичок сделался серьёзным и, по всей вероятности, готовым помочь Эрику.

– Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, к кому желаешь идти за помощью?

– Э-э-э… – Эрик замялся. Ему и в голову не приходила мысль, что вопрос станет для него настолько казусным, но и в этом был свой плюс: теперь-то чудной колдун точно не будет его подозревать – он просто-напросто сочтёт его за любознательного болвана. – Я знаю только то, что мистер Джоув очень важная персона в этом мире, – деревянным голосом пробормотал Эрик.

– Что ж, – чуть не растрогавшись, старик похлопал Эрика по плечу, будто на свете не было никого, кроме него, способного разрешить проступившую проблему, – я смогу тебе кое в чем помочь. Г-н Джоув Мандериус – великий колдун, и ты правильно делаешь, что желаешь получить помощь именно от него. О, дитя! Его доброта не знает границ, сила его магии настолько велика, что всякий гнусный злодей, завидев г-на Мандериуса, бросается на самотёк, одни пятки сверкают, а всякий, кто нуждается в помощи, всегда получает её от г-на Мандериуса. К тому же этот человек невероятно добр ко всем и настолько же мудр во всяком деле. Я ещё не встречал более рассудительного и благовоспитанного человека в этом мире, чем г-н Джоув. Если ты доверишь ему свою жизнь – будь уверен, что она окажется в самых надёжных руках средь всех людей, проживающих на великой Серой Площади.

Эрик внимательно слушал маленького старца и понимал, что тот полностью и безоговорочно доверяет г-ну Мандериусу, а это означает, что, вполне возможно, Мандериус окажется приятной личностью, гораздо приятнее, чем Клеменс. И только Мандериус в силах рассказать ему истину правды, в отличие от мужчины в чёрном пальто, да и других жителей Серой Площади.

– Спасибо, мистер… – Эрик вопрошающе глянул на старика.

– Зови меня Консус Лендер, – склонился в поклоне маг.

– Спасибо, мистер Лендер, – ещё раз поблагодарил его Эрик.

– Всего наилучшего. И пусть твой путь озарит денница г-на Мандериуса, – старик вторично поклонился, так, что его забавный длинный колпак уткнулся в пышущую разнообразной живностью землю, – встретимся на балу, молодой человек, – попрощался Консус Лендер.

– Какая ещё денница? – Запоздало спросил Эрик, но старик уже растворился в толпе из жизнерадостных людей.

– Бал! Сегодня бал, отец! – Пропищала маленькая рыжая девочка. Она радостно прыгала возле фонтана, который, к слову, работал и не был заржавелым и потрёпанным, как раньше.

– Слава Мандериусу, нас пригласили, – рядом стояла высокая женщина в черном балахоне, верно, мать огненно-рыжего ангела. Отец погладил по волосам дочь и тихо произнёс:

– Этот бал нам как никогда нужен. Если нам не поможет г-н Мандериус, то кто тогда?

– Я не знаю, Алоис, – женщина покачала головой, – у него и без нас хватает забот. К тому же на торжестве будет много народа, и что таить – у нас мало шансов.

– Мандериус нам поможет, – твёрдо заявил мужчина.

«Мандериус и мне поможет», – самодовольно подумал Эрик. Настроение, омраченное недавними событиями, постепенно улучшалось. Теперь он точно знал, что нужно делать и кто ему наверняка окажет помочь. Оставалось только разобраться, как получить приглашение и оказаться наедине с Мандериусом, чтобы спокойно, в мирной обстановке объяснить многоуважаемому колдуну цель своего визита.

– Побежали покупать платье! – Девочка потянула за рукав свою мать и жалобно посмотрела на отца.

– Побежали, кто первый добежит до магазина Елены, тот получит большой кусок торта!

– По-настоящему большой? – Девочка задержала дыхание в предвкушении положительного ответа.

– Самый большой в мире! – Отец весело расхохотался, подхватывая малышку на руки, а женщина лишь грустно вздохнула:

– Как ребёнок.

Чуть погодя, когда солнце намертво въелось в синее небо, стало ясно, что вокруг не найдётся ни одного жителя Серой Площади, не поглощенного великим празднеством Мандериуса: от детей до стариков – все были втянуты по уши в праздник. Каждый прохожий обсуждал, что будет на столе у Мандериуса, какие блюда не будут поданы; как Мандериус будет одет, как будут одеты его гости и слуги, какие украшения подготовил для них хозяин замка.

– Я слышал, что в честь г-на Мандериуса будут освобождены каменные стражи замка!

– А я слышал, что в конце вечера будет фейерверк в сотню залпов!

– Да что там фейерверк! Будут настоящие огненные драконы!

– Стол на весь зал! – Компания мальчишек радостно обсуждала каждую деталь торжества, приводящую их в несказанный восторг.

Не будь эти мелочи странными и необыкновенными для Эрика, он не стал бы терять драгоценное время на пересуды и сказки маленьких детей. Но услышанное не расслышать. Воображение рисовало огромных, цепляющихся за края неба огнедышащих мифических существ, крылатых гигантов, раскалывающих твердь земли, как орех, и непостижимо громадного великана, чья макушка была навеки спрятана за лазурными волнами облаков.

– Почему я не вижу на твоём лице улыбку? – Знакомый голос оборвал его размышления о величественных драконах и каменных стражах. Несомненно, голос принадлежал его лучшему другу, Питеру Аддерли. Круглощекий, веселый, в своей любимой полосатой футболке Питер ни капельки не изменился. Разве что прибавил в весе.

– Пит?

– Узнал старого друга, ты не так плох, как я думал.

Рассмеявшись, друзья горячо обняли друг друга. Но столь долгожданная встреча не стала для Эрика приятным сюрпризом. Несмотря на то что прошло всего несколько лет, смерть лучшего друга тяжёлым грузом поселилась в его душе. Раз в месяц, а бывало и чаще, он вспоминал о том проклятом дне, когда Питер ушёл из дома и уже больше никогда не возвращался обратно. Несчастный случай в лице пьяного водителя унёс тогда не только жизнь совсем ещё юного человека, но и крепкую дружбу.

– Совсем не весел, – Питер Аддерли театрально покачал головой, – а ведь сегодня главное событие года – бал у Мандериуса.

– Неужели тебе совсем не интересно, как я здесь оказался? – Эрик не мог поверить своим ушам, что его друга тоже охватила праздничная лихорадка. Однако Питер лишь натянуто улыбнулся и безмятежно произнёс:

– Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется.

– И с каждой минутой становится запутаннее. Ты – прямое тому доказательство.

– Слушай, – поведение друга в один миг изменилось, – здесь нам спокойно не поговорить, – голос Питера дрогнул, – пойдём ко мне? Я так понимаю, ты всё равно никуда не торопишься. Посидим до вечера, а там и бал.

– Как скажешь, – Эрик пожал плечами и грустно добавил: – но я приглашение ещё не получил.

– Я тоже, – Питер весело подмигнул другу, – но ты особо не переживай на этот счёт, Мандериус точно знает, где я живу, и принесёт его ко мне домой. Не лично, конечно, а через посыльных. Я в этом уверен.

– А мне? – Эрик встревожено глянул на друга. – Они принесут?

– Я думаю, что доставят. Мандериус из тех, кто всё знает наперёд. И думаю, что он захочет пообщаться с вновь прибывшим человеком, – успокоил его Питер.

Идти долго не пришлось. За центром Серой Площади, на повороте к возвышающемуся замку Мандериуса, между каменной дорогой, ведущей в диковинный сад, и узкой лесной тропинкой, находилась маленькая улица без названия, на которой и жил друг Эрика. Улица была без преувеличения крошечной и состояла всего из шести одноэтажных домов, которые были пронумерованы римскими цифрами. Примечательно было и то, что возле каждого сооружения стоял мелкий голубой сарай. Друзья прошли три абсолютно идентичных по своему дизайну дома (все они были выложены из красного кирпича, с белой крышей и тянувшимся в небо дымоходом), четвёртый, отличающийся от близнецов-домов только неухоженной лужайкой, и принадлежал Питеру.

– Смело заходи. И чувствуй себя как дома! – Улыбнулся белоснежной улыбкой Питер, – и не наступи на моего пёсика. Он не любит гостей.

– Пёсика?

– Да, – Пит почесал макушку, – назвал Жульеном. И не бойся его – он, может быть, и здоровый, но своих не трогает.

– Утешил, – хмыкнул Эрик, – не думаю, что я для него свой.

Внутри небольшого дома, так же как и снаружи, чувствовался неудержимый нрав и нечистоплотный характер друга – в углу свисала прозрачная паутинка, а на столе длинным рядом скопились грязные чашки, видимо, ожидающие своего часа, когда их хозяин наконец помоет. На диване и на полу были разбросаны разные журналы, прочитать которые так не терпелось Эрику. На одном из них красовалась изумрудная надпись: «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ».

– Я думал, все любят Мандериуса, – задумчиво протянул Эрик, вглядываясь в рычащую темноту под журнальным столиком Питера.

– Конечно, любят. Здесь нет ни слова о чужой судьбе. Только про Мандериуса. С ним всегда происходили плохие события, вот автор этого журнала нам немного и рассказал о его жизни.

– А мне можно почитать?

– Конечно, что за вопрос?

Питер протянул журнал Эрику и ушёл на кухню. Вслед за ним, роняя маленький стол и поджимая под себя короткий дугообразный хвост, рванул рыжий косматый пёс, не просто огромных размеров, а исполинских. Эрик ещё долго гадал, как пёс столь колоссальной величины смог поместиться под столь махоньким столиком. Ко всему прочему, Эрик так и не смог до конца разобрать породу необычного любимца друга. Жульен походил на сенбернара, скрещенного с чау-чау.

В кухне раздалось громогласное требовательное рычание и непонятные булькающие звуки – Эрик пришёл к выводу, что собака принялась за еду. Почти сразу за бульканьем послышалось, как включилась вода, а затем раздалось звонкое дребезжание чашек – Питер всё же решил их помыть. Открыв «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ», Эрик начал изучать статью. Действительно, жизнь великого м-ра Джоува Мандериуса не была на вкус сладкой и вкусной, как мёд. Скорее наоборот. В сорок тысяч лет (Эрик несколько раз перечитал указанные цифры в журнале, чтобы убедиться, что всё верно и ему не показалось) древний маг потерял жену и своего малолетнего сына, а спустя три года группа магов, последователей А., убила младшего брата – его тело так и не было найдено. Как Мандериус лишился ребёнка, в статье не говорилось, лишь вскользь упоминалось про «горе в семье».

– Неужели и здесь можно умереть?

– Что ты говоришь? – Питер выглянул из кухни. – Я тебя не слышал, вода помешала.

– Я думал, что в этом мире не существует «смерти». Ведь все здесь уже и так умерли.

– Не совсем верно. Некоторые на Серой Площади родились. Но загадка загробного мира ещё до конца не раскрыта. Но да, здесь можно умереть. И скорее всего, даже не умереть, а просто исчезнуть, раствориться.

– А от старости люди умирают? Я хотел сказать, «исчезают»? – Поправил себя Эрик, – Мандериусу, судя по статье, больше сорока тысяч лет.

– Ещё никто не умирал своей смертью, только насильственной. А что касается Мандериуса, то он один из древнейших жителей Серой Площади. Наверное, его за это так и чтят – было бы очень глупо, если бы он столько прожил и не набрался мудрости.

– Хорошо, – Эрик закрыл журнал. Желание читать про чужие горести как-то само собой отпало. – Тебе помочь? – поинтересовался он у друга, решив хоть как-то отвлечься от темы смерти.

– Помоги накрыть на стол. В шкафчике ты найдёшь печенье, а на подоконнике – вазу. В ней ты, конечно, конфет не увидишь, а вот возле вазочки их полным-полно.

– А ты всё такой же, – усмехнулся Эрик.

Как только стол был накрыт, а чай разлит по кружкам, друзья уселись в мягкие кресла и начали разговаривать на всевозможные темы. Пёс Питера, Жульен, послушно сидел на маленьком деревянном стуле, который под тяжестью собаки умоляюще трещал. Его хозяин, будучи по комплекции не менее пышным, не обращал внимания на разведённые в разные стороны ножки стула и был полностью уверен, что всё будет хорошо.

– Ты тоже ни капельки не изменился. Разве что вырос на две головы, – рассмеялся Питер. – Правда, Эрик, что ты принимаешь? Поделись секретом с другом.

– Так как тебе живётся в этом мире? – Скромно проигнорировав вопрос, поинтересовался Эрик. – Серая Площадь – так ведь вы его называете?

– Ты мне лучше расскажи, как ты сюда попал. Я не тупой, Эрик. Ты ведь не умирал, – вопросом на вопрос ответил Питер. – Ты отличаешься от всех. Правда, не пойму чем, но всё-таки.

– А-а-а, – протянул Эрик, – наверное, именно по этой причине ты думаешь, что Мандериус пригласит меня на свой бал?

– Разумеется. Ещё никому не удавалось проникать на Серую Площадь живым. Это знает и младенец.

– Хорошо, – допив чай, Эрик, не зная, с чего начать первым делом, просто спросил: – ты ведь знаешь, кто такой Клеменс?

– Понятия не имею, – грустно ответил Питер, – какой-нибудь житель Серой Площади? Или старый знакомый твоего отца?

– Не думаю, что он друг моего папы, но было бы забавно. Клеменс – это Смерть. Его так зовут.

– М-м, – задумчиво протянул Питер, делая из своей кружки несколько глотков и наливая Эрику свежую порцию чая, – мужчина в чёрном пальто?

В знак согласия Эрик закивал:

– Верно.

– Я видел его один раз в жизни, – Питер задумчиво и несколько огорошенно вытаращился на потолок, что-то прикидывая в уме, – точнее, надо сказать – в конце своей жизни. Никогда не забуду его лицо и глаза, – невесело прибавил он. Эрик прекрасно понял, что воспоминания о своём последнем дне даются другу нелегко, и поторопился сменить тему:

– Так когда, ты сказал, нам принесут приглашения?

– Пока не знаю, может быть, после обеда или ближе к полднику, – Питер пожал плечами, – могут вообще не принести.

– Что?

– Шучу я, – засмеялся Питер, – видел бы ты сейчас своё лицо. Я погляжу, что чувство юмора у тебя напрочь отбило.

За окном стояла великолепная погода: не было продувающего тебя насквозь ветра, а жаркое солнце уже проворно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо в розовый и оранжевый цвета.

Выпив по три кружки чая и съев абсолютно всё печенье, ребята стали думать, чем бы занять себя до наступления вечера.

– Мы можем сходить в сад, – предложил Питер, – или в лес. О! Мы можем навестить моего приятеля Годвина. Он, это, маг.

– А что если тебе принесут приглашение, а мы будем прогуливаться в это время или сидеть в гостях? – С магом Эрик уже познакомился, поэтому его куда больше беспокоил вопрос с приглашениями на бал.

– Кажется, что тебя сейчас больше волнует бал, а не наша встреча, – словно прочитав мысли, обиделся Питер.

– Нет, что ты, – спешно проверещал Эрик, – вы мне дороги одинаково.

– Иди ты.

Неожиданно прерывая их маленькую ссору, раздался приглушенный, но настойчивый стук – кто-то упорно стучал в дверь. Через мгновение стало очевидно, что тот, кто находился за дверью, не прекратит подражать дятлу, пока ему не откроют.

– Наверное, это твоё любимое приглашение, – ухмыльнулся Питер и, нарочно умиляясь, сладко вставил: – Мне позвать священника, чтобы он связал вас узами брака?

– Ступай уже открывать, – с нетерпением откликнулся Эрик.

– Пойдём со мной. Я хочу увидеть на твоём лице разочарование, когда мне дадут приглашение, а тебе – нет.

– Идём, – согласился Эрик, – только сильно не плачь, если меня пригласят, а тебя – нет.

За дверью стояли две немиловидные женщины. Одна из них, на вид чуть постарше другой, была полной брюнеткой с крючковатым носом. Одета она была в серое длинное платье с ярким узором на рукавах. Женщина представилась Эльзой и протянула алый конверт Питеру.

– Вы Питер Аддерли? – монотонным голосом спросила она, прежде чем отдать долгожданное приглашение.

– Он самый, – празднично произнёс друг Эрика.

– Тогда это вам, – женщина вяло усмехнулась и повернулась лицом к Эрику.

– Эрик Беккет?

– Верно.

– Ваше приглашение, – сухо произнесла женщина и протянула чёрный конверт. Питер озадаченно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на Эльзу.

– А почему конверты разные? Красные закончились?

– Самые важные персоны получают белый конверт. Затем по степени важности: фиолетовый, зелёный и синий, – отозвалась вторая женщина, более молодая, наряженная в точно такое же убранство, как и её спутница, – оранжевый, золотой, и для самых низших сословий предусмотрен красный конверт с чёрной полоской. Затем красный конверт с зелёной полосой и наконец ваш – чисто красный, посланный из вежливости господином.

– Спасибо, до свидания, – буркнул Питер, закрывая дверь перед носами женщин.

– Посланный из вежливости, – передразнил он, – настоящие гиены. Видел, как они наслаждались моим унижением?

Эрик почти не слушал гневную тираду друга. Он открыл свой конверт, и из него тут же с негромким хлопком выпорхнул красный дымок. Пёс, в это время с любопытством выглядывающий из арки и принюхивающийся к новому запаху неожиданных посыльных, с диким лаем умчался в соседнюю комнату, а Эрик высыпал содержимое конверта к себе на ладонь. Внутри конверта лежал золотой ключ, приклеенный к пожелтевшей бумаге. Отклеив его и сунув в карман, Эрик принялся читать то, что было на бумаге: «Мистеру Беккету. В предоставленном письме извещаю Вас, что Вы приглашены на бал, который состоится в шесть часов сегодняшнего вечера. Убедительная просьба не опаздывать. С уважением, г-н Джоув Мандериус, Первый Советник Верхней Коалиции».

– А у меня нет никакого ключа, – разочарованно выдохнул Питер.

– Чтобы это могло означать?

– Может быть, мистер Джоув забыл его вклеить? Как-никак, он уже старый. Сколько, ты говоришь, ему лет? Сорок тысяч?

– Да нет. Я про приглашение в целом. Почему Мандериус сделал акцент на мне?

– Возможно, ты ему больше по душе, а так я без малейшего понятия. Мне вообще никогда не была ясна его система отбора.

– Вот именно, – Эрик раздражённо фыркнул, – система отбора. Он сортирует людей, как мусор.

– Во все времена существовали сословия, – заметил Питер, – и этот мир – не исключение из правил. Так. У нас есть два часа до бала. Чем займёмся?

– Прогуляемся до сада? – механическим голосом предложил Эрик. Он не сводил глаз с текста письма, вновь и вновь перечитывая его плавающие строчки.

– Слушай! А ведь эта горгулья не назвала цвет твоего конверта, когда перечисляла его разновидности, – вспыхнул Питер, – я только сейчас понял.

– Теперь это неважно, – Эрик аккуратно сложил письмо и, упаковав его обратно в конверт, положил в карман к золотому ключу.

Причудливый сад, куда они с Питером немедленно направились, испускал душистый аромат свежей скошенной травы и пах домашним малиновым вареньем, чудесным образом смешавшимся с пряным благоуханием вишни. Он был маленьким, но опрятным: круглой формы кусты росли строго вдоль проложенной массивными камнями дорожки, а огромные деревья с синими лепестками и гладкой на ощупь корой зигзагами пролегали на широкой лужайке, теснясь по соседству с белыми стройными деревцами. Помимо декоративных цветов, Эрик увидел чащу из вишнёвых и малиновых кустов и множество изящных скамеек с подвешенными за прочные ветви качелями.

– Вот что мне нравится в этом саду, так это вишнёвые деревья, – Питер бодро сорвал целую горсть бордовых ягод и незамедлительно отправил их к себе в рот, – в любое время года они цветут и пахнут. – Блаженно причмокивая, выпалил мальчик.

Друзья долго блуждали по тропинкам сада, натыкаясь на декоративные цветы и собирая ягоды. Питер также показал другу неглубокое прозрачное озеро, по его словам, способное исцелить любую рану. Пока Пит красноречиво рассказывал, как не так давно ему довелось понежиться в прохладном источнике здоровья, Эрик случайно встретил взглядом деревянную табличку, на которой чёрным по белому было написано: «В озере не купаться».

– Я не привык ориентироваться во времени по закату солнца или свету звёзд, – Эрик печально постучал по стеклу своих наручных часов, чьи стрелки устойчиво остановились, – нам не пора на бал?

– Сейчас узнаем, – на удивление Эрика, Питер вытащил из сумки маленькие песочные часы и взглядом профессионала обвёл их тонкий силуэт, – у нас есть двадцать три минуты. Этого времени хватит, чтобы не спеша добраться до замка.

– Как ты это сделал? – Искренне поразился Эрик, но, зная, что собой представляет его друг, недоверчиво уточнил: – Или ты сейчас подшутил надо мной?

– Хочешь жить – умей вертеться. В этом мире всё упирается в песочные часы, – вздохнул Питер, – и я не шучу – первое время песок доводил меня до ручки, но, когда я просёк фишку, стало проще.

– Как-нибудь ты мне расскажешь, как определять по ним время, – поражённо попросил Эрик, – думаю, это займёт не один час.

– Только предупреждаю, – Питер убрал часы в сумку, – будет довольно-таки сложно.

* * *

В шесть часов вечера Эрик вместе со своим другом стоял неподалёку от огромных медных ворот, за которыми возвышался украшенный к балу каменный замок. На воротах были две большие огненные буквы – «М» и «Д», сквозь них на людей смотрело отвратительного вида чудовище – химера, чьи голова и шея принадлежали льву, туловище – козлу, а хвост – змее.

– Посмотри, – Питер жестом указал на каменные статуи двух великанов, – это стражи Мандериуса. Поговаривают, что сегодня они были пробуждены ото сна, – тихо объяснил Пит, – в целях всеобщей безопасности.

«Или безопасности самого Мандериуса», – подумал Эрик, разглядывая неподвижную химеру.

– Хотя если присмотреться, – Пит прищурил один глаз, – то они всё ещё спят.

Казалось, все жители города получили своё приглашение – такого скопления людей Эрик ещё не встречал. Даже в центре Лондона. От молодых до старых, все, кому не лень было выходить из уютных домов, толпились возле входа, создавая жуткую толчею, но терпеливо ожидая приближения своей очереди. Теперь, когда Эрику представился весь размах торжества, замок выглядел махоньким и ненадёжным.

– Как они все поместятся в таком маленьком замке? – диву дался он, пробиваясь через толпу и наступая кому-то на ногу. Седобородый дед засопел, а Эрик поспешно извинился.

– Э-э-х, сразу видно, что ты ничего не знаешь про владения Мандериуса, – Питер схватил его за плечо, чтобы не отстать. – Этот дворец – самая настоящая крепость, это раз. Безопаснее места не придумать. В замке наложены необыкновенные чары – древняя магия Мандериуса, это два. Я не помню её точного названия, знаю только то, что она позволяет совершенно всем жителям нашего города, до единого, пребывать в замке одновременно. И не такой уж и маленький замок у Мандериуса, это три.

– Вот так чудеса, – изумился Эрик.

– Это ещё не всё. В случае какой-нибудь беды было единогласно принято, что именно особняк Мандериуса станет для всех убежищем. Вот поэтому мистер Джоув собственнолично наложил ещё одни чары – незримую защиту от любого зла.

– В замок действительно никак не попасть?

– Ходят легенды, что есть потайные ходы, о которых никто не знает. Никто, даже Мандериус. Однако это только легенды.

– Мистер Аддерли? – Эльза, что услужливо занесла приглашения к ним домой, вопросительно глянула на обоих друзей. – Ваше приглашение. Надеюсь, Вы его не потеряли?

– Смею вас огорчить, оно у меня здесь, – Питер достал уже слегка помятое письмо и протянул его женщине. Та в ответ поморщила нос.

– Мистер Беккет, ключ, – проверещала она.

Поначалу Эрику думалось, что ключ нужен для того, чтобы открыть потайную дверь, за которой, возможно, его бы ожидал Мандериус. Теперь, когда дама в сером платье намеревалась отобрать ключик, у Эрика закрались сомнения. Покопавшись в кармане и не торопясь отдавать золотой ключ, Эрик в последний раз посмотрел на него. При последнем разглядывании тот был абсолютно гладким, без каких-либо надписей, но глянув на него внимательнее, Эрик увидел выгравированные инициалы «М. Д.» (или надписи всё-таки не было?).

– Ключ, пожалуйста, – монотонно повторила женщина. Получив заветные приглашения, она без особого желания впустила ребят внутрь.

Как и обсуждалось на улицах, бал оказался на редкость славным. Несколько пар из мужчин и женщин, наряженных в бальные наряды, танцевали по краям роскошного зала. Они кружились в такт мелодичному вальсу, поражая всех своими грациозными движениями, заставляя изумлённую публику то и дело благоговейно вздыхать и вызывать волну бурных аплодисментов. Эрик вместе с поражёнными до глубины души зрителями громко похлопал парам и направился вглубь толпы, неуютно огибая разинувших рты зрителей. Огромный холл был украшен разнообразными водяными узорами, бесформенными пузырьками воды, летающими по всему воздушному пространству. Они налетали на маленькие огненные искры, сливаясь с ними воедино, создавая невообразимые причудливые фигуры. С потолка свисали красивейшие хрустальные люстры. Внутри них была сотня белых свеч, обливающих зал мягким, бархатистым светом и приятным, душистым ароматом цветов. В центре стояло несколько столов, на которые уже была поставлена многообразная закуска. Там были: тарталетки со всевозможной начинкой, несколько видов канапе, грибы, порезанное тонкими ломтиками мясо, сырные корзинки, фрукты и много чего другого, вкусного и съедобного на вид. Хотя танцы не очень впечатлили Питера, картина аппетитной еды мгновенно исправила положение – при виде золотого индюка Питер пришёл в неописуемый восторг и кинулся к столу, расталкивая людей, словно шар, сбивающий кегли. В конце зала виднелось несколько дверей, две из которых, по всей видимости, были заперты.

– А ключ у меня отобрали.

Эрику уже было подумалось, что женщина специально забрала у него заветный «билет» на встречу с Мандериусом, из-за вредности или по какой другой причине, и что он больше не имеет возможности пообщаться с колдуном, как вдруг кто-то его больно дёрнул за плечо.

– Мистер Беккет, ровно в семь часов вы должны зайти в крайнюю дверь, где Вас будут ожидать, – зловещий шёпот, направленный прямиком к нему в ухо, в мгновение ока исчез, теряясь в шуме заполненного людьми зала.

Эрик не успел увидеть того, кто это сказал. И тем более спросить, к какой именно двери ему нужно подходить – правой или левой. Резко повернувшись на голос, мальчик увидел толпу стариков, весело расхваливающих вино.

«Вряд ли это был кто-то из них, – с досадой подумал Эрик, – может быть, это был Мандериус? И чтобы не раскрывать свою личность, убежал? А может, среди этих стариков есть Мандериус, а я даже об этом не подозреваю? Да нет, глупость».

– Что у тебя с лицом? – поинтересовался Питер, пропустивший таинственное приглашение загадочного человека. В руках Пит держал кусочек маринованного мяса, что вызвало небольшое беспокойство и негодование со стороны окружающих, – ты как будто проглотил ломтик лимона, и он застрял у тебя в горле.

– Меня только что позвали на приватную беседу: в семь я встречусь с Мандериусом. Но, увы, мне не сказали, за какой именно дверью меня ждут. Сказали только – в крайней. А крайних здесь две.

– Интересно, – протянул Питер, – может, за правой?

– В вашем мире крайняя дверь – это дверь справа?

– В нашем мире крайняя дверь остаётся крайней. Не беспокойся. У нас есть ещё минут сорок, чтобы всё выяснить, – успокоил друга Питер, – постой-ка здесь, я поспрашиваю у знакомых, мало ли кто из них тоже находится в «чёрном конверте». Благо людей Мандериус не поскупился звать в этом году.

Покорно кивнув, Эрик стал дожидаться друга. Музыка, состоящая из скрипок и виолончели, грустно одаривала юношу печалью, а время беспощадно стремилось к семи. Эрик не смел покидать место, где его потревожили приглашением: что если Питер вернётся, а его нет? Увы, пока на горизонте Пита было не видать и всё, что оставалось Эрику делать, – это смиренно стоять и ждать, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Здравствуй, дитя. Ты снова стоишь как потерянный, – к нему подошёл Консус Лендер – милый старец, с которым Эрику посчастливилось встретиться утром.

– Здравствуйте, понимаете, мне сказали, что я должен зайти в крайнюю дверь, а крайних-то здесь две… – рассеянно проговорил Эрик. Второй раз на дню он почувствовал себя полным глупцом в глазах маленького старичка.

– Ничего страшного. Ты, главное, подойди к дверям, а г-н Мандериус тебя лично встретит.

– К любой двери? Без разницы?

– К любой, – улыбнулся мистер Лендер.

– Спасибо вам огромное, – Эрик поспешил к дверям. На удивление, никто из присутствующих не проделал того же.

– Значит, я один получил чёрный конверт? – не поверив в собственную удачу, Эрик радостно стал ожидать появления человека, о котором он весь день внимал много хорошего. Того, кто поможет ему разобраться с проблемой, а не бросит на произвол судьбы в загробный мир. Того, кто вот-вот появится и поможет.

Эрику почудилось, что «вот-вот» затянулось в часы. Несколько раз подёргав ручки (все три двери оказались закрытыми), он грустно вздохнул.

– Эрик Беккет?

Перед юношей возник молодой мужчина с длинными серебряными волосами, собранными на затылке тугой косой, с украшенными маленькими сверкающими камнями прядями. У него было красивое, но плоское лицо и невероятно тонкие пальцы, облагороженные золотыми перстнями с ярким рубиновым обрамлением. Чёрные узкие глаза блестели ярче драгоценных камней в его прическе и рассматривали Эрика с нескрываемым интересом. Одет этот человек был в стиле рококо – в этот праздничный вечер колдун надел белоснежную рубашку с кружевным бежевым жабо, сверху по стройной фигуре был натянут длинный приталенный кафтан нежного персикового цвета. Как и положено данному стилю, незнакомец носил короткие штаны до колена, которые дополнялись белыми чулками. На ногах у него были чёрные, классические для того времени туфли.

– Меня зовут Джоув Мандериус, и ты, вероятнее всего, уже слышал про меня?

– Да, сэр.

– Позволь, – Мандериус слегка подтолкнул мальчика в сторону и дотронулся до крайней левой двери рукой. Та с неприятным скрипом тут же отворилась.

– Здесь нас никто не потревожит, будь в этом уверен, – маг на секунду задумался, – разве что слуги, кои принесут нам чашку чая, но только при условии, если тебе это предстанет угодным. Хотя многие из жителей этого города вожделенно стремятся попасть ко мне на личный приём, я был вынужден попросить их немного подождать. У меня нет желания задерживать твоё время, мой мальчик, – Мандериус завершил свою короткую речь ласковой улыбкой.

При всем том в этой улыбке Эрик не нашёл ничего приятного и хорошего. Хотя внешне мистер Джоув излучал красоту и гармонию, да и поведение существенно отличалось от поведения Клеменса, Эрик внутренне напрягся – что-то холодное и скользкое таилось в чёрных глазах хозяина вечера, что-то плохое, скрытое и опасное. Пройдя в комнату, Эрик обнаружил, что она совершенно пуста – кроме двух кресел и маленького столика возле окна, в ней ничего не было: ни портретов, ни книжных шкафов, ни даже люстры. Кругом царил мрак и гнетущая пустота.

– Насчёт света не переживай. Старый добрый Мандериус владеет несколькими приёмами древней магии, – в голосе колдуна явственно послышалась лёгкая тень хвастовства. Мистер Джоув раскрыл ладонь, длинные красные языки пламени потянулись из его кожи, формируясь в небольшую огненную сферу. Та стремительно вырывалась, Мандериус не стал ей мешать, и подскочила к самому верху потолка, принимая окончательную форму люстры.

– Мистер Джоув, – Эрик проводил взглядом колдовство и переключился на хозяина замка, – в письме вы приложили ключ, но ваши слуги забрали его у меня.

– Не бери в голову, у Эльзы дурной нрав, а ключ всего лишь символ моего рода, – уклончиво произнёс маг.

– А ещё я слышал, что вы склонны помогать другим людям, – Эрик не стал больше ходить вокруг да около. Он сел в мягкое кресло и посмотрел на седовласого мужчину, – меня сюда прислал Клеменс, и мне очень интересно знать зачем. Может быть, вы мне расскажете, что происходит?

– Клеменс, старый бедокур, – губы Мандериуса дрогнули, но он смог овладеть собой и изобразил плохую копию улыбки. – Нет, мальчик мой, на сей раз Клеменс всего лишь открыл дверь и впустил тебя на Серую Площадь. Тебе же известно, что живым людям, таким как ты, воспрещено здесь появляться? Истинная магия не позволит. Тем не менее Клеменс и несколько древних магов увидели в небе Звезду Предначертания. Именно она-то тебя сюда и позвала, дорогой.

– Звезда Предначертания? – Тут же поинтересовался Эрик, стряхивая со лба проступившие капельки пота.

В комнате становилось душно. Было ли всему виной отсутствие окон, Эрик точно не знал, но у него создалось впечатление, что магический огонь вместо подвешенной люстры разрастается по потолку, забирая свежий воздух в свои огромные, карминового цвета щупальца.

– Существует суждение, – медленно проговорил Мандериус, укладывая ладони на ручки кресла и неотрывно вонзая черный взгляд в Эрика, – что после ухода величайшего зла и остановившей его Силы минует тысяча солнечных дней и столько же ночей. Люди позабудут плохие времена, и тогда ночное небо осветит Звезда Предначертания – Судьба всего человечества, уходящего тысячелетия. Эрик Беккет, вчера мифическое суждение исполнилось. Я увидел эту звезду и позвал Клеменса, дабы и он исполнил предназначенное.

– Чтобы он впустил меня? Но как я, обычный подросток, связан с необычной Звездой? – Эрик отвел глаза. Под тяжелым взором Мандериуса ему становилось дурно, словно маг понемногу высасывал из него жизнь.

– Ты уникален, Эрик Беккет, – только и молвил колдун, – ты смог преодолеть барьер.

– Если вы думаете, что уникальность – это способность проходить через двери Клеменса, то вы глубоко ошибаетесь на этот счёт. Я не вижу ничего уникального в том, что я сделал. И не допускаю того, что ваша Звезда ошиблась. Мне здесь не место, – сухо произнёс Эрик.

Мистер Джоув на минуту замер. По его бледному лицу Эрик прочёл, что колдун не любит, когда кто-то оспаривает его правоту и тем более вступает в спор.

– Мальчик мой, – Мандериус хлопнул его по плечу, – вероятнее всего, Клеменс тебе не рассказал обо всех своих особенностях, о своих силах. Если хорошенечко подумать, то этот человек – плохой рассказчик, не так ли?

Эрик кивнул. В этом Мандериус был совершенно прав – Клеменс ничего толком ему не рассказал. Более того, в самолёте мужчина в чёрном пальто ясно дал понять, что не станет этого делать из личных соображений.

– Клеменс не просто человек, собирающий души и переправляющий их на Серую Площадь, – увлечённо продолжил Мандериус, – он – незримая грань между добром и злом. Нейтральная сторона, поддерживающая баланс не только в мире живых существ, но и в загробном мире.

– То, что он нейтрален, мне было сказано, – согласился с ним Эрик.

– Клеменс обладает невероятной силой, – в графитовых глазах мистера Джоува вспыхнула зависть, – она способна на уничтожение целого бытия и на сотворение новой жизни. Лишь одному существу, помимо Клеменса, удавалось прежде воскрешать. – Мандериус с напряжением выдохнул, – часть силы Клеменса запечатана на Серой Площади, она-то и регулирует всю жизнь в нашем мире. Живые никогда не смогут сюда проникнуть. Так я думал раньше. Однако родился ты – крошечное существо, способное противостоять Клеменсу и его силе. Существо, о котором нам рассказала Звезда Предначертания.

– И в этом моя уникальность? – неуверенно спросил Эрик. Юноша сильно сомневался, что без магии сможет противостоять Клеменсу, – вы меня позвали сюда, только чтобы убедиться, что я смогу преодолеть магию Клеменса? Не хочу никого расстраивать, но если бы Клеменс не открыл дверь на Серую Площадь, то мы с вами, маловероятно бы, что встретились, мистер Джоув.

– Грядут большие изменения, мой мальчик. Я бы сказал – грандиознейшие изменения. По этой причине я позвал тебя к себе в замок.

– Какие изменения?

Лицо Мандериуса менялось с каждой минутой: оно то испепеляло злобой, то прожигало завистью. Сейчас выражение лица молодого (хотя, если верить журналу Питера, пожилого) мужчины было предельно натянуто, стало заметно, что хозяин особняка старается выглядеть максимально непосредственным и добрым. Приветливая улыбка не спадала с его губ, обнажая белые ровные зубы.

– Великие перемены в целом мире, в наших мирах. Сила Клеменса, та, что удерживает границы, иссякает, а новый источник наш старый друг не сможет нам отдать, – мягко пояснил Мандериус, – его господство как сильнейшего под вопросом. Как нейтральная сторона Клеменс послужил прекрасно.

– Почему бы ему просто не запечатать ещё одну часть своей силы? – Эрик вопросительно глянул на Мандериуса. – И как я смогу помочь вашему миру? У меня нет ни оружия, ни магии, как у вас.

– Граница между нашими мирами – это некий незримый барьер, материя, которая когда-то давно нуждалась в мощном заряде. Без заряда призраки могли свободно посещать свой прежний дом, пугать живых людей, делать им больно и даже убивать, – Эрику на миг показалось, что в голосе Мандериуса появилось наслаждение, смешанное со страданием. Хозяин замка продолжил:

– Клеменс смог помочь, подарив миру заряд своей магии, коей было достаточно, но он предупредил всех тех, кто не потерял свою человечность, что сила эта не бесконечна и любое вмешательство, любое, даже незначительное, может навсегда изменить наши миры. Барьер будет разрушен, а призраки, которые проживают здесь, вновь ворвутся в мир живых, такими, какими ты, мой мальчик, видел их в своём сне.

– Гневными и злыми? – пропуская мимо ушей знания Мандериуса о его кошмарах, горячо воскликнул Эрик.

– Приносящими людям лишь боль и холод.

– Но кому понадобилось, чтобы барьер исчез?

– Пожалуй, я отвечу на твой вопрос после чашки чая. Ты ведь не против, если мы сделаем небольшой перерыв?

Эрик кивнул, и Мандериус хлопнул в ладони. Пустая комната озарилась бледным голубым сиянием, и в её центре явился крупный, похожий на борца сумо мужчина. В руках у здоровяка блестел серебряный поднос с двумя белыми фарфоровыми чашками и небольшой, украшенный выгравированными узорами чайник.

– Угощайся, – миротворно произнёс Мандериус, – ты любишь зелёный чай?

– Люблю, – вымученно ответил Эрик. Его не покидало ощущение, что вместо чая в его изумительной чашке плавает восхитительный ароматный яд.

– Спасибо, Франциск, – Мандериус сурово посмотрел на борца сумо и бросил недвусмысленный взгляд на дверь, – если твоя помощь понадобится – позову.

Франциск угрюмо поклонился и, громко топая, вышел из комнаты, оставив Эрика наедине с хозяином.

– Великолепный маг, – Мандериус склонил голову набок, – и не менее великолепный боец. Прекрасно владеет давно забытой рукопашной техникой. Жаль, остался без языка.

Эрик осторожно сделал глоток чая и внимательно посмотрел на мистера Джоува.

– Так кому было нужно, чтобы барьер прекратил своё существование? – Франциск мало интересовал Эрика, а вот граница между его миром и миром Серой Площади затронула мальчика до глубины души.

– А ты представляешь, что произойдёт с Серой Площадью, если грань убрать?

– Ничего хорошего? – Нерешительно предположил Эрик, – и вряд ли людям из моего мира понравятся кровожадные призраки.

– Да, но, если бы у людей был оберегающий их правитель, всё сложилось бы иначе – Серая Площадь поглотила бы твой мир, расширила свою территорию, а люди из обоих миров обрели бы мудрого господина. Того самого, кто был изначально против разделений, того, кто всю свою жизнь потратил на этот проклятый барьер, – глаза Мандериуса вспыхнули недобрым огоньком. – Всё было продумано до мельчайшей детали – этому колдуну оставалось совсем чуть-чуть, но Клеменс решил сделать добро и уничтожил древнюю магию.

Эрик ошарашенно посмотрел на скривленное лицо Мандериуса. Видимо, поняв, что слишком упоенно рассказывает про уничтожение барьера, маг поторопился исправиться и противоположно своим словам как из пушки выпалил:

– Но ты прав. Нельзя допустить, чтобы призраки потревожили людей.

Пытаясь не обращать внимания на побелевшего колдуна, Эрик как ни в чём не бывало поинтересовался:

– В чём заключается моя помощь?

– Дело в том, что ты можешь создать некоторые трудности на пути у человека, уничтожающего наш барьер. Я не знаю как, каким образом. И чтобы это понять, – Мандериус слегка наклонился к нему и прошептал, – мне нужно, чтобы ты остался в замке. Не пойми меня превратно – я не желаю тебе зла и прошу лишь об одном одолжении: просто поживи здесь. Через какое-то время я смогу узнать твою силу, и мы вместе остановим того, кто замыслил переворот во всём мире.

Эрик вздохнул. Вероятнее всего, Мандериус посчитал его полным глупцом или слепцом – ведь только слепой не смог бы заметить очевидного, а глупец – понять. Отставив чашку в сторону, юноша деликатно кашлянул и невозмутимо перешёл на шёпот:

– Я видел, как вы побелели от злости, когда рассказывали, что Клеменс вмешался в дела того человека. Тот человек, – Эрик на секунду замолчал, а потом уверенно придвинулся к сереброволосому колдуну, – тот человек – это вы. Это вы тогда почти разрушили барьер и сейчас пытаетесь сделать то же самое.

– Какая глупость, – вспыхнув, как факел, Мандериус нервно подскочил, – какая совершенно неуместная ересь. Неужели стал бы человек моего положения, моего статуса рисковать всем ради незначительной грани, восстановить которую у многих здешних магов не составит труда? Мой мальчик, ты устал и несёшь полнейшую небылицу.

– Не думаю, что я устал. Разве может невиновный человек вести себя подобным образом и быть эмоционально неуравновешенным, если он чист? – Эрик осторожно встал со своего кресла. Взгляд его серых глаз метнулся к двери, а затем упал на мага, который медленно подходил к нему. Когда они поравнялись лицом к лицу, Мандериус страстно изрёк:

– У каждого человека свой темперамент.

– Пожалуй, вы правы, – на секунду в комнате повисла неловкая тишина, и Эрик сделал шаг навстречу двери, – я прощу прощения – сегодня встал не с той ноги, вот и пошло всё наперекосяк: сначала меня послали к тётке, а потом отправили на Серую Площадь.

– В моём особняке много свободных спален, – Мандериус высокомерно ухмыльнулся, – оставайся в замке, нечего пропадать на улицах – ночью холодно и опасно.

– Меня приютил друг, – Эрик отстранился ещё на пару шагов и почувствовал неприятный холодок позади себя, – всего доброго, мистер Джоув.

Огненная люстра вспыхнула.

– В таком случае, – Мандериус поморщился, – у меня нет иного выхода, как приказать тебе остаться.

– На каком основании? – Прошипел Эрик.

Внутренний голос, сорвавшись в беззвучный ор, умолял немедленно уходить, бежать прочь от этого человека, но ноги непослушно оставались на месте. Холодная стенка будто врастала в позвонки, а ломящая боль внутри грудной клетки усиливалась с приближением мистера Джоува.

– Тогда вы сделали всё возможное, чтобы осуществить свой план, или устроили показушный бал в честь своей грязной персоны? – Выдавил из себя Эрик, понимая, что хуже быть уже не может – он попал. На этот раз – по-настоящему попал.

– Ах ты, маленький паразит, – проскрежетал Мандериус. Его бездонные глаза налились гневом, зрачки сузились, белки почернели. – Я научу тебя манерам. – Эрик сглотнул. Палка была перегнута, а справиться в одиночку с колдуном-обманщиком он не в силах. Толкнув мага, он бросился к двери. Благо та была всего в дюйме от его руки, и, как ни странно, не заперта.

– Никуда ты не пойдёшь, – из кисти Мандериуса вырывалось алое пламя. Его рот стал больше похож на акулью пасть, а некогда приятный голос сделался гнусавым и чересчур высоким.

Эрик выбежал в зал. Люди, не теряющие надежды, что вот-вот увидят хозяина дворца, будут выслушаны им и спасены, устремили пытливые взоры на юношу. Многие из них сидели под дверью на бордовых сиденьях высоких стульев, смиренно ожидая своего часа, другие – грудились неподалёку, распивая вино и обмениваясь комплиментами. Их надежды увидеть Мандериуса оправдались – послышались женские крики, скорее всего, увиденное не сильно оправдало их надежду. Налетев на старца в лиловом смокинге и на атлета-африканца, Эрик бросился в сторону огромного праздничного стола. Через мгновение вылетел сам Мандериус, полностью утративший свой человеческий вид и утоливший желание с ними встречаться. Он дико заорал и молнией устремился к Эрику.

– Мой замок станет для тебя склепом, – взвыло чудовище по имени Мандериус.

Отбиваться от колдуна было нечем, поэтому Эрику приходилось орудовать всем тем, что попадало ему под руку: нож, воткнутый в обглоданного золотистого индюка, вилка, другая вилка. Свои руки Эрик тоже задействовал: схватив Мандериуса за шею, юноша повалил его на стол. Он прекрасно понимал, что долго душить взъяренного колдуна не сможет, да и в этом не было толка: на мистера Джоува эти нелепые действия не оказывали влияния. Эрик молил лишь об одном – как бы маг не позвал на помощь своего слугу Франциска, справиться с которым без посторонней помощи он явно не сможет. Скатившись на пол, они оба – и Эрик, и Мандериус – пытались друг друга поранить кто чем: юноша – руками и ногами, обезумевший хозяин дворца – своей превосходящей силой. Толпа зевак, на огорчение Эрика, не вмешивалась. Они стояли рядом, задержав дыхание, словно происходящее было не более чем маленьким представлением. Отстранённое поведение граждан Серой Площади поразило Эрика и одновременно с тем сильно взбесило.

Эрик оказался прав насчёт мистера Джоува: как только Мандериус был повален на землю, колдун не стал больше церемониться с гостем. Яркая вспышка на мгновение ослепила Эрика – тонкие языки пламени стянули его всего, они ослепляли и жгли на нём кожу, душили и оставляли ожоги. Рука, которой Эрик наивно загораживался от мага, почернела. А довольный Мандериус торжественно отполз в сторону. Помощь многогабаритного Франциска ему не понадобилась.

– Эрик! – взявшийся непонятно откуда Питер испустил испуганный вопль.

– Это древняя магия, Беккет. Тебе она, видимо, неподвластна! – Мандериус расхохотался.

– Получай, монстр!

Взревев, Питер прыгнул на Мандериуса, придавливая его к полу. Заставленный врасплох Мандериус, злобно зашипев, скинул с себя Питера, ударяя того по лицу огненной плетью. Закричав от боли, Пит дотронулся до почерневшего ожога, а колдун что-то зашептал себе под нос. Зал охватило пламя, а пальцы Мандериуса заискрились.

– Оставь его в покое, ты, ничтожество, – раздался уверенный женский голос.

Эрик прищурился. Огонь почти ослепил его, но разглядеть владелицу прекрасного голоса он всё ещё мог. Голос принадлежал высокой блондинке с очень бледной кожей. Девушка махнула рукой в сторону Мандериуса, и тот тут же кубарем отлетел в сторону широкого витража. Затем вспыхнула яркая белая вспышка, и раздался ледяной голос Мандериуса:

– Ты пожалеешь, девчонка.

Эрик закрыл глаза. Постепенно он проваливался во тьму, дышать было тяжело, а тело всё ещё горело – древняя магия нанесла свой удар.