Читать книгу Краткая история тела. 24 часа из жизни тела: секс, еда, сон, работа - Дженнифер Акерман - Страница 2

Вы – это ваше тело. Оно ограничивает вас и поддерживает. Побуждает и контролирует, восхищает и вызывает отвращение. И все же его функционирование остается для вас почти тайной. Давайте посмотрим правде в лицо: все мы до той или иной степени ощущаем свое тело, отчетливо осознаем свою физическую оболочку: симметрию лица, рисунок морщин, контуры туловища, линию бедер, округлость живота, изгиб стопы. Но многие ли из нас хотя бы представляют, что происходит внутри нашего тела? Как сказал Блаженный Августин, «и люди идут дивиться горным высотам, морским валам, <…> круговращению звезд, а себя самих оставляют в стороне»[1]. Когда мы здоровы, тело функционирует с такой естественной легкостью, что мы почти забываем о его существовании. Чаще всего оно напоминает о себе, когда оказывается не способно легко и просто совершать привычные действия, когда мы чувствуем недомогание или боль. По сути, многие из нас проживают жизнь, пытаясь не обращать внимания на то, что происходит у них внутри. Отсутствие новостей уже хорошая новость.

А вот и нет. Я осознала это некоторое время назад, когда свалилась со страшным гриппом после целой полосы стрессов. Болезнь на недели выбила меня из колеи, высосав все соки и лишив всех приятных сторон физического существования: удовольствия от труда, сладкого запаха моих детей, чувственных наслаждений, аппетита, способности смаковать пищу, спокойного сна. Выздоровев, я почувствовала не только облегчение и радость от того, что заново обрела свое тело, но и сильное желание узнать о нем больше. Какова природа удовольствий, которыми наслаждается здоровое тело? И тех недомоганий и хворей, которые его беспокоят? Я осознала, что не имею ни малейшего понятия о происходящем внутри меня, больной или здоровой. Я ничего не знала о пищеварении и о том, что ему предшествует – чувстве голода, о той таинственной цепи химических реакций, которая преобразует недостаток питательных веществ в потребность принять пищу, а иногда, наоборот, в тошноту. Я представления не имела о том, как воздействуют на мое тело вирусы, алкоголь или накапливающийся стресс. Я знала, что одни действия мое тело предпочитает совершать утром, другие – после обеда, а третьи – ближе к ночи, но не могла объяснить почему.

Тот грипп не был смертельно опасным, но напомнил мне о том, что мы пребываем в этом мире внутри вместилища из кожи, крови и костей и время моего ухода в небытие приближается с каждым днем. Даже долгожители живут всего-навсего 700 тысяч часов или около того. Мое тело не вечно, и другого у меня не будет никогда. Не стоит ли узнать его получше?

* * *

В первом классе я имела четкое представление о своем теле. Знала, что сердце бьется где-то слева в груди, рядом с тем местом, куда мы кладем руку, принося клятву на верность американскому флагу. Я знала, что, расчесывая волосы, удаляю омертвевшие клетки, – нелепое убеждение, которое я обсуждала с друзьями при каждом удобном случае. Я знала, что некоторые лакомства, например пакетик изюма, вредят желудку. Я знала, что буду капризничать, если не посплю днем. Дальше этого мои познания о теле не шли. Так продолжалось около тридцати лет. А затем меня, как Савла на дороге в Дамаск, осиял яркий свет.

Первой мыслью было поступить на медицинский факультет. Я представила, как штудирую «Анатомию» Грея, зубрю латинские названия нервов и костей, просматриваю «Ланцет» и «Медицинский журнал Новой Англии» в поисках описаний загадочных клинических случаев: «Повторяющиеся приступы боли в животе у 10-летней девочки» или «Озноб и лихорадка после пребывания в Южной Америке у 22-летнего мужчины». Врачевание так же притягательно, как работа детектива: понаблюдав за больным, врач должен проанализировать симптомы, поставить диагноз и назначить лечение. Однако осваивать медицинскую специальность в 35 лет – значит забыть о нормальной жизни и посвятить учебе лучшие годы.

Кроме того, я знала, что не обладаю тем качеством, которое просто необходимо для истинных врачей: я не могу долго обходиться без сна. Пока я взвешивала так и этак решение поступить в двухгодичную магистратуру по медицине, мне приснилось, что я прыгнула с моста и угодила головой в зловонную жижу. Наутро я отказалась от поступления на медицинский факультет.

Прошло десять лет, и вот я вновь вернулась к медицине – уже как писатель. За минувшие годы я где только могла черпала информацию о последних медицинских достижениях. Перечитала десятки книг и сотни журналов. Наведывалась в лаборатории ученых, посещала научные конференции, встречи и лекции. Я наблюдала за жизнью своего тела и подвергала его бесчисленным экспериментам.

И обнаружила, что не зря ждала так долго. Многое из того, что мы сегодня знаем о человеческом организме, стало известно только в последние годы, когда наука сделала огромный скачок вперед. За последние пять–десять лет найдены объяснения почти всему, выявлена физическая подоплека голода, усталости, мышечной активности, сенсорного восприятия, секса, сна и даже юмора. Теперь нам известно такое, что десять лет назад сложно было даже вообразить, например, какие именно участки мозга работают, пока вы читаете это предложение, что́ накапливающийся стресс может сделать с вашей талией и как физические усилия способствуют интеллектуальным. Новые данные проясняют вопросы, которые, казалось, останутся без ответа: почему, например, вы заразились от больного ребенка, а ваш муж – нет? Какой биологический механизм лежит в основе перебранки супругов о том, подходят ли красные брюки к малиновой рубашке? Почему ваша коллега ест что вздумается и не прибавляет ни грамма, а вам стоит только взглянуть на пончик, чтобы поправиться?

За последние десять лет мы узнали, что, если судить по числу клеток, наш организм только на 1 % состоит из человеческих клеток, а остальные 99 % – это клетки микробов, обитающих на поверхности нашего тела и внутри его[2]. (Но по размерам микробные клетки значительно меньше наших, поэтому общая «клеточная масса» у нас все-таки человеческая.) Мы узнали, что даже мысль о физической зарядке заставляет напрягаться мышцы, а из-за постоянного недосыпа можно набрать лишний вес. Мы начали понимать, что «выбор времени важнее всего»[3]. Если вы хотите, чтобы ваш организм сохранился как можно лучше, обращайте внимание не только на то, что делаете, но и когда.

Некоторые из этих сведений дало изучение дисфункций (то есть нарушений функций) различных органов. Английский анатом XVII века Томас Уиллис сказал: «Более всего природа приоткрывает нам свои тайны, когда отклоняется от проторенных путей»[4]. Изучая нарушения питания, мы познаем биохимическую природу голода. Исследуя неспособность узнавать лица, проникаем в чудо восприятия лиц. Нарушения осязания подсказывают нам, какова биологическая природа ласки.

Другие научные прорывы стали возможными в результате появления новых приборов, позволяющих наблюдать то, что происходит внутри тела. В прошлом любое медицинское обследование подразумевало болезненное физическое проникновение в потаенные уголки организма несчастного пациента. Увидеть, как работает тот или иной внутренний орган, можно было лишь случайно. Так, пуля, разворотившая живот некоего Алексиса Сен-Мартина, позволила полевому хирургу Уильяму Бомону воочию наблюдать процесс пищеварения. Затем, уже в XX веке, появились первые рентгеновские снимки, которые давали четкие, но статичные изображения костей в туманной оболочке плоти. В последние 10–20 лет новые технологии получения изображения – сканирование при помощи позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) и магнитно-резонансной томографии – и новые способы «прослушивания» клеточной деятельности сделали возможным детальное изучение живого функционирующего организма. Сканирование мозга позволило узнать, что́ происходит внутри него, когда мы узнаём лица, изучаем новый язык, слушаем музыку или смеемся шутке. Новые методы исследования клеток кишечника выявили существование там «второго мозга» – и целого сонма микроорганизмов, живущих в ворсинах и впадинах его извилистых коридоров.

Прогресс в развитии генетики помог нам выйти на новый уровень познания основ работы органов, тканей и клеток. Львиная доля нового знания о человеческих генах собрана во время опытов над другими организмами: мышами, дрозофилами и рыбками – полосатыми данио (данио-рерио). К великому восторгу ученых, оказалось, что жизнедеятельность разных организмов – от грибка до человека – зачастую имеет одинаковую основу. Законы жизнедеятельности дрожжей распространяются и на нас.

Среди захватывающих открытий последних лет есть и такое: существенная часть жизни нашего тела связана с ритмом. Ученый Роберт Бёртон написал в 1621 году: «Наше тело подобно часам»[5]. И он прав. Времени подчиняется не только наше сознание, но и тело. Человеческий организм заключает в себе множество биологических часов, отмеряющих время нашей жизни, задающих ее ритм. Эти хронометры – главный, «тикающий» в мозге, и вторичные, скрытые в каждой клеточке нашей плоти, – подчиняют себе буквально всё, начиная с пробуждения поутру. Обычно мы не имеем понятия о внутренних ритмах, послушных биологическим часам, явно ощущая их только при сильном сбое: работе в неурочное время, смене часовых поясов или переходе с летнего времени на зимнее. Однако именно они управляют дневными колебаниями бесчисленных функций тела, от работы каждого гена до сложных поведенческих реакций – тем, как мы занимаемся спортом, переносим алкоголь, реагируем на когнитивные вызовы[6]. Подстраиваясь под эти ритмы, вы можете успешней выступить на совещании или умерить зубную боль. Игнорируя их, вы наносите себе серьезный вред.

* * *

Эта книга – о вашем теле, о множестве сложных и захватывающих процессов, происходящих в нем за сутки. Разумеется, мы все по-разному проводим свои «стандартные» сутки, да и тела у нас разные. (Приводя в пример себя, я руководствовалась мыслью Торо: «Я не стал бы говорить так много о себе, если бы знал кого-то настолько же хорошо»[7].) Физики могут посвятить себя изучению вещей, которые всегда одинаковы, таких как электроны и молекулы воды. Биологам же приходится иметь дело с ошеломляющим разнообразием. В природе нет двух идентичных животных, даже если они клоны. Это утверждение справедливо и для двух клеток, двух молекул ДНК. И хотя современные исследования доказали, что мы скорее схожи, чем различны, существуют миллионы мелких, но существенных различий – анатомических, психологических и поведенческих. Мы различаемся аппетитом и скоростью метаболизма (обмена веществ), тем, как видим и как ощущаем вкус. Мы различаемся тем, как справляемся со стрессом и перерабатываем алкоголь, в какое время предпочитаем просыпаться и отходить ко сну. То, что бодрит одного мужчину, для другого – яд. То, что одной женщине кажется стимулом, для другой – травма. То, что для одного организма вечер, для другого – утро.

Даже в отдельно взятом человеке все изменчиво. На протяжении дня, года, жизни в каждом из нас открывается много разных людей. Как сказал Монтень, мы отличаемся от себя самих настолько же сильно, насколько и от других людей.

Тем не менее наши тела работают по одной и той же схеме. Одна-единственная книга не может претендовать на то, чтобы описать эту схему полностью – даже ту ее часть, которая укладывается в один день. Так что я выбрала аспекты, которые интересны мне самой и, думаю, окажутся любопытными для других. Пробуждение, работа органов чувств, голод и пищеварение, функционирование памяти, физические усилия и стрессы, соскальзывание в сон – все это вы найдете здесь.