Читать книгу Ничего, кроме любви - Дженнифер Деламир - Страница 5

Карета грохотала по мощенным булыжником улицам, свет фонарей едва пробивался сквозь густой туман. Том поглядывал в окно, думая о Маргарет Уонн.

Какая она красавица! Высокая, царственная, с бледной гладкой кожей, которая напоминала мраморные статуи, виденные им в садах Мейфэра. А ее глаза! Ее поразительные зеленые глаза блеснули по-особенному, когда она назвала его «Просто Том». Скрытый вызов скорее заинтриговал его, чем оттолкнул. Вернувшись в Лондон, Том повидал множество светских красавиц, но ни одна из них не завладела его вниманием настолько полно. Он был уверен – под ее мраморной холодностью скрывался огонь. Вопрос лишь в том, почему он так отчаянно хочет это выяснить?

– Ты собираешься заночевать в карете? – насмешливым тоном спросил Джеймс.

– Прости, что? – оторвался от своих размышлений Том.

– Мы приехали, – прищелкнул языком Джеймс. – Ты так ушел в свои мысли, что ничего не заметил.

Том снова выглянул в окно, на этот раз сосредоточившись. Экипаж стоял у дверей лондонского дома барона Саммервилла, мужа сестры Тома Элибет.

– Ты не слышал ни слова из того, что я рассказывал тебе по дороге, – упрекнул друга Джеймс. – Это раздражает.

Лакей распахнул дверцу, и Том вышел из кареты. Заметив, что Джеймс не последовал за ним, он сказал:

– Ты не зайдешь?

Джеймс покачал головой:

– Я, пожалуй, отправлюсь в клуб.

– Выпить стаканчик бренди и перекинуться в карты. – Проведя несколько недель в обществе Джеймса, Том узнал большинство его привычек.

– Обещать не могу, – сказал Джеймс. – Но вероятность этого весьма высока.

– Лиззи будет разочарована. Она очень хотела сегодня вечером повидаться с тобой.

– В самом деле? Как мило! Однако уже поздно. Она, пожалуй, уже спит.

– Напрасно ты так уверен. Насколько я знаю Лиззи, она будет ждать.

Джеймс вздохнул.

– Хорошо. – Он вышел из кареты и сказал кучеру: – Подожди здесь. Я долго не задержусь. – Повернувшись к Тому, он объяснил: – Я сердечно люблю кузину, но, учитывая ее деликатное положение, не намерен вынуждать ее бодрствовать до рассвета.

– Ты такой внимательный, Джеймс, – заметил Том, не в силах скрыть иронии. Он ценил, что Джеймс заботится о кузине, но также знал, что тот обычно предпочитает проводить вечера где угодно, только не у родственников.

Дворецкий распахнул дверь.

– Где они, Карвилл? В гостиной, полагаю? – Не дав дворецкому шанса ответить, Джеймс прошел дальше.

На лице дворецкого промелькнуло раздражение. Том достаточно выучил светские правила, чтобы знать, что Джеймсу нужно было подождать. Конечно, Джеймс член семьи, даже если он гость в этом доме. Так что, возможно, это не имеет значения? И все-таки недовольство Карвилла было заметно. Можно будет позже расспросить об этом Лиззи. Том понимал, что ему многому нужно научиться, вращаясь в лондонском обществе, и хотел выучить все тонкости как можно скорее. Он снова подумал о мисс Уонн. Необходимо произвести на нее впечатление.

Из комнаты донесся веселый смех Лиззи. Поблагодарив дворецкого коротким кивком, Том последовал за Джеймсом в гостиную.

Джеймс уже целовал Лиззи в щеку.

– Ты сегодня выглядишь восхитительно, дорогая кузина!

Леди Саммервилл отложила книгу, которую читала.

– Джеймс, ты всегда говоришь комплименты. Я так рада, что ты зашел.

– Ты должна винить за вторжение Тома, – ответил Джеймс, как будто кузен только что не сказал ему, что Лиззи будет счастлива его видеть. – Он, похоже, убежден, что ты настроилась сегодня повидаться со мной. – Джеймс пересек комнату, чтобы пожать руку Джеффри и добавил: – Понятия не имею, почему она так решила.

– Я тоже, – с улыбкой сказал Джеффри.

– И следует ли тебе принимать гостей в столь позднее время в твоем интересном положении? – Джеймс снова повернулся к Лиззи. – Почему ты не укроешься в вашем загородном поместье в ожидании счастливого события?

Лиззи осторожно положила руку на округлившийся живот. Как чудесно она выглядит! В течение мучительных лет, что они вместе провели в Австралии, Том никогда не думал, что снова увидит сестру счастливой.

– До родов еще добрых три месяца, – сказала Лиззи. – Не хочешь же ты, чтобы я исчезла из Лондона на все это время.

– Так поступает большинство женщин, – пожал плечами Джеймс.

– Возможно, это хороший способ на время избавиться от докучливых мужчин, – поддразнила она.

– Вот за это я тебя люблю, кузина, – рассмеялся Джеймс. – Ты всегда честна и прямолинейна.

– Я тебе наскучил, дорогая? – спросил, подойдя к ней, Джеффри. Он мягко взял руку жены и поцеловал.

Том заметил, как Лиззи тихонечко вздохнула, словно простое действие Джеффри глубоко ее тронуло, как будто это было их первое свидание.

– И правда, мне следует тебя отослать, – сказала она, погладив его по щеке. – Разве не ты причина моих проблем?

Ее голос чуть дрогнул, хотя она и старалась подражать игривому тону Джеймса. Лиззи была влюблена, влюблена настолько, что даже притворно не могла изобразить разногласия с мужем. Она буквально светилась. Джеффри ответил ей взглядом таким страстным, что мог бы костер разжечь.

У Тома сжалось сердце. До сих пор такая любовь, как у Лиззи и Джеффри, ускользала от него. Годами он был так поглощен другими проблемами, что отбросил всякие мысли о поисках жены. Вдобавок к этому Том пережил потерю лучшего друга и душераздирающее горе его вдовы. Они всем рискнули ради любви и все потеряли. Слава Богу, есть Лиззи и Джеффри, счастливые, преуспевающие, довольные. Теперь Том снова начал об этом задумываться. Лиззи и Джеффри были примером того, каким должен быть настоящий брак – слияние двух судеб воедино на твердом фундаменте истинной веры. Мог он найти такую пару? Кто знает, что ждет в будущем?

Том сразу полюбил своего зятя. Джеффри как живой представал перед ним в многочисленных подробных письмах Лиззи. Было ясно, что он человек надежный и обожает жену.

Их нежность друг к другу не осталась незамеченной.

– Послушайте, голубки, – заметил Джеймс, – думаю, вам обоим надо ретироваться в провинцию.

Несмотря на шутливый тон, лицо кузена выражало смущение. От Тома не укрылось, что хотя Джеймс с удовольствием играл роль свахи, он не слишком удобно чувствовал себя с уже женатыми парами.

Джеймс взял со столика перчатки.

– Поскольку ясно, что вы оба намерены остаться в городе, возможно, это я должен уйти.

– Не уходи. Ты только что пришел, – потянулся остановить его Джеффри.

– Он прав, – объявила Лиззи. – Ты пока не можешь уйти. Пожалуйста, останься. Я велю подать чай. – Она взяла со столика колокольчик и вызвала дворецкого.

Демонстративно закатив глаза, Джеймс сказал:

– Чай. Именно этим я желаю насладиться в этот час!

– Тебе не нравится мой чай? – игриво надула губки Лиззи.

– Моя дорогая, я люблю твой чай почти так же, как тебя. И все же совершенно серьезно говорю, что тебе нужно отдохнуть. Ты же знаешь, что доктор велел тебе не напрягаться.

– Я и отдыхаю, мне тут хорошо, – возразила она, указав на окружавшие ее подушки и на скамеечку, на которой стояли ее ноги.

Вошел дворецкий, Лиззи отдала ему распоряжения.

– И еще лимонное печенье, – добавила она. – Я знаю, что кухарка его специально приготовила.

– Лимонное печенье? – просиял Джеймс. – Я, пожалуй, немного задержусь.

Как прекрасно вошла Лиззи в роль баронессы, подумал Том. Ему с трудом в это верилось, когда он вспоминал, как сестра, радостно смеясь, мчалась верхом на лошади, как, работая, стирала в кровь пальцы, но ни разу не пожаловалась. А теперь она такая элегантная, так замечательно управляет слугами и большим домом, и никто не подумал бы, что леди Саммервилл вовсе не высокого происхождения. Независимо от того, что делала Лиззи, она всегда заставляла Тома гордиться ею.

– Устраивайся поудобнее, Джеймс, – Лиззи похлопала по соседнему креслу, – и расскажи нам о последнем приеме. Ты теперь мои глаза и уши. Я хочу знать все!

– Все? – повторил Джеймс, и его глаза весело блеснули.

– Все, – с улыбкой подтвердила Лиззи.

Джеймс сел в кресло.

– Вечер был замечательный, качество бренди – приличное. Более того, почетный гость был само очарование. Разве не так, Том?

Том смотрел на Джеймса, притворяясь, что не совсем его понял.

– Ты меня спрашиваешь? Разве я разбираюсь в бренди?

– Я говорю о мисс Уонн, хитрец ты этакий, – ответил Джеймс. – Ты был совершенно поглощен ею, и не пытайся этого отрицать.

Совершенно поглощен ею! Том вспомнил о мисс Уонн, и у него дыхание перехватило, словно он только что взбежал по лестнице. Совершенно поглощен!

– Значит, мисс Уонн действительно так очаровательна, как говорят? – спросила Лиззи.

– Я не нахожу в ней ничего замечательного, – небрежно сказал Джеймс. – Довольно приятная английская роза. Том, однако, не мог от нее глаз отвести. – Джеймс изобразил потрясение. – Просто скандально, как он на нее уставился, особенно учитывая, что она через две недели выйдет замуж.

– Не обращай внимания на Джеймса, – сказал Том Лиззи. – Ты же знаешь, он все преувеличивает.

– Ты всегда додумываешь лишнее. – Лиззи с притворным упреком хлопнула Джеймса по руке. – Ты немного сваха.

– Чепуха. Я оставляю эту обязанность старой миссис Паддингтон. – Джеймс усмехнулся. – Не сказать, что она в этом преуспела, бедняжка. В этом сезоне нет выдающихся пар. За исключением мисс Уонн и Денолта, конечно, но это совсем другая история.

От упоминания о Денолте у Тома по спине пробежал неприятный холодок. Этот человек раздражающе самовлюблен, это правда, но даже при этом как он мог проявлять такое небрежное безразличие к потрясающей женщине, которая была его невестой?

– Кто этот Денолт? – требовательно спросил Том. – Что у него за подноготная?

Джеймса, должно быть, удивила настойчивость в вопросе Тома. Он только пожал плечами:

– Потомок одной из старейших фамилий в Англии. Думаю, они пришли с норманнскими завоевателями.

– Ты снова преувеличиваешь, – запротестовала Лиззи.

– Не слишком, – сказал Джеффри. – Его дядя носит один из старейших герцогских титулов в Англии. Беда в том, что никто из членов этого семейства не позволит вам это забыть. Время от времени мне приходилось работать с ним в палате лордов. Убежден, что более напыщенного и преисполненного собственной важности человека во всей Англии не сыскать.

– Ты говоришь, что работал с ним. Это значит, что он проявил интерес к твоим благотворительным обществам? – спросила Лиззи.

– Вовсе нет, – иронически фыркнул Джеффри. – Его заботят более важные вещи вроде того, должным ли образом натерты полы в коридорах палаты лордов.

– Денолт такой же, как его дядюшка, – объявил Джеймс. – Хотя есть небольшая разница. Он преисполнен гордости, которая приходит, когда человек сам делает деньги, а не просто получает наследство.

– Как все это неприятно, – поморщилась Лиззи.

– Что плохого в том, чтобы тяжко потрудиться ради богатства? – нахмурился Том. – Почему кто-то должен просто получить деньги, даже не пошевелив пальцем?

– Том прав, – согласился Джеффри. – В сегодняшнем мире определение джентльмена быстро устаревает.

– Поэтому я уверен, что Том и Денолт замечательно поладят, – вставил Джеймс.

– Как именно он заработал деньги? – спросил Том.

– Это как-то связано с железными дорогами в Америке. Я не знаю подробностей.

– Правда? – протянул Том. – Лиззи, ты слышала, что собираются построить железную дорогу от Сиднея до Параматта?

Леди Саммервилл немного выпрямилась.

– В самом деле? Какой замечательно современной становится Австралия!

– Зачем тебе сведения о Денолте? – спросил Джеффри.

– Он хочет завтра встретиться со мной и обсудить деловые вопросы.

– Как интересно, – вставила Лиззи.

– Да, не правда ли? – сказал Джеймс, поправляя Лиззи подушку. – Конечно, Том попросил обворожительную мисс Уонн присоединиться к ним.

– И она придет?

– Как ни печально, женщин в клуб не допускают. Какая жалость!

Том не знал, говорит ли Джеймс серьезно или просто подкалывает его, но кузен опасно близок к правде. Окажись Том в Лондоне раньше, он, возможно, сам попытался бы завоевать Маргарет. Он мысленно одернул себя. Кого он обманывает? Он прикладывает все усилия, чтобы освоиться с новым положением, положением, которое дало ему найденное золото и брак сестры с аристократом. Хотя такая женщина, как мисс Уонн, вероятно, не закроет глаза на низкое происхождение Тома. Разве не выбрала она мужчину, который и богат, и аристократ по рождению? Все говорили Тому, что деньги дают могущество, но он знал, что еще многое не подвластно человеку.

Его руки сжались в кулаки. Знакомая реакция! Усилием воли Том распрямил пальцы. Этот жест не укрылся от Лиззи. Она сочувственно посмотрела на брата и напомнила:

– Джеймс, ты так и не рассказал о главных событиях.

– Да? – притворно удивился Джеймс. – И каковы же они?

С видом «леди желает посплетничать» Лиззи сказала:

– С кем ты танцевал? Кто-нибудь привлек твое внимание?

– О, понятно, – подмигнул Джеймс. – Я обошел вопрос юбок.

Лиззи игриво стукнула его подушкой.

– Фи, Джеймс. Надеюсь, ты так не разговариваешь с дамами!

– Ты прекрасно знаешь, как именно я разговариваю с дамами. – Джеймс выхватил у кузины подушку и прижал к сердцу. – Вот почему они меня так любят. За исключением мисс Уонн…

– Джеймс! – В голосе Лиззи прозвучала предупреждающая нотка.

– Ну хорошо, – уступил Джеймс. – Дай подумать… – Он похлопывал себя пальцем по подбородку, словно глубоко задумавшись. – Я танцевал с мисс Хардуик, мисс Шоу, мисс Каррингтон…

– С какой мисс Каррингтон? – спросила Лиззи. Настойчивость ее тона наконец стала ясна Тому, остановив круговорот его мыслей, которые все еще были заняты мисс Уонн.

Джеймс поднялся и взял печенье с подноса, который служанка только что принесла в комнату.

– Я говорю о мисс Эмили, конечно. Люсинда неуклюжа в танцах. Неудивительно, что она не замужем.

– Полагаю, способность к танцам – не главное требование в браке, – сказал Джеффри.

– Возможно. В любом случае я рад, что она не замужем.

– Это почему? – спросила Лиззи.

– Поскольку Люсинда старшая, Эмили не может выйти замуж раньше ее. Их отец в этом совершенно непоколебим. Настоящий дракон. – С довольным видом Джеймс сунул печенье в рот.

– Как удобно, – заметила Лиззи. – Ты можешь флиртовать с Эмили в свое удовольствие, ничего большего от тебя не ждут.

– При таком положении дел я расцветаю, – согласился он. – Но для мисс Эмили это тоже хорошо. Это дает ей возможность сезон-другой наслаждаться жизнью, прежде чем она выйдет замуж и настроит свой ум на отвратительное дело превращения в матрону.

Он так драматически передернул плечами, что Лиззи рассмеялась. Даже Тому было трудно подавить улыбку.

– Светская матрона? Ты хочешь сказать вроде меня? – с улыбкой спросила Лиззи, похлопав себя по большому животу.

– Нет, – запротестовал Джеймс. Он вернулся к ее креслу и, упав на одно колено, взял ее руку. – Ты никогда не будешь, как те женщины. Ты образец доброты.

– Послушай, Джеймс, – с притворно сердитым видом поднялся Джеффри. – Разве не мне подобает оказывать моей жене такие знаки внимания?

– Джеффри, в тебе нет ни капли ревности, – заявил Джеймс. Он искоса взглянул на Тома. – А вот Денолт…

– Боже милостивый, – сказал Том, раздраженно воздев руки. – Опять мы об этом!

– Денолт был решительно настроен завоевать мисс Уонн с того момента, когда она сняла траур и впервые появилась на лондонском балу, – продолжал Джеймс, благоразумно держась подальше от Тома, которому хотелось придушить друга. – Он буквально кружил вокруг нее, как сторожевой пес. – Джеймс прошелся около кресла Лиззи и несколько раз рыкнул. – Никому не оставил шансов!

Лиззи рассмеялась над комичной выходкой Джеймса, потом тихо вздохнула.

– Жаль, что я не могла быть с тобой на вечере, – сказала она Тому и машинально положила руку на живот.

– Все в порядке, кузина, – заверил ее Джеймс, мягко похлопав по плечу. – С ним был я. Дай сообразить… – Он на минуту задумался. – Очередная хорошая вечеринка будет через три дня. – Он оценивающе посмотрел на Тома. – Сегодня ты действовал замечательно, но тебе еще надо кое-чему научиться. В следующий раз, я уверен, ты будешь танцевать с мисс Уонн.

– Разве она не собирается замуж? – сказал Том, пытаясь игнорировать дрожь, охватившую его при мысли о танце с мисс Уонн. – И разве новобрачные не отправляются на континент или куда-нибудь еще?

– О, до этого еще несколько недель. Поразмыслив, я пришел к выводу, что нет необходимости дожидаться вечеринки, чтобы увидеть ее. Ты вполне можешь столкнуться с ней завтра.

Том шагнул к нему.

– Я тебе говорил, у меня встреча с Денолтом…

Джеймс ретировался за кресло Лиззи и поднял руку:

– Я хотел сказать, что ты можешь увидеть ее на этой замечательной площади. Уверен, она по утрам ходит туда на прогулку.

– Да? С чего ей туда ходить? – Том не находил ничего замечательного в маленьком клочке травы и обсаженных дубами дорожках, вокруг которых сгрудились дома. Наверняка Гайд-парк куда более привлекателен!

– Она живет как раз напротив, в доме номер пятнадцать.

Том оцепенело посмотрел на него:

– В самом деле?

– Да, – ответил Джеймс, его глаза снова заблестели. – Правда, удобно?

Том стоял у окна своей темной спальни и смотрел в ночь. Густой туман ложился на город, хотя легкий ветерок кое-где рвал его в клочья и шелестел листвой деревьев. На небе ярко сиял полумесяц, пробиваясь сквозь туман, его лучи вместе с уличными фонарями затевали с парком интригующую игру света и тени.

Том вырос в городе, но годы, проведенные в Австралии, научили его ценить тот особый покой, который можно найти только в провинции. Через несколько недель светский сезон закончится, и они с Джеффри отправятся проверять, как обстоят дела с урожаем в поместье в Кенте. Будет так приятно вырваться из дымных и шумных улиц, не говоря уже о душных модных гостиных!

Лиззи тоже поехала бы, если бы могла. Они предприняли все предосторожности. Никто не говорил об этом вслух, но все думали о кошмаре, который случился с ее единокровной сестрой Реей во время родов. В конце концов и Рея, и младенец умерли. Возможность, что она могла унаследовать ту же физическую хрупкость, тяжелым грузом лежала у Лиззи на душе. Она старалась не показывать этого, но Том знал. Он делал все, что мог, чтобы переубедить Лиззи, напомнить ей, что у Реи была другая мать, а их мать прекрасно справлялась с родами. И все-таки в глубине души Том не мог отрицать, что тоже беспокоится. Лиззи для него – самое дорогое существо на свете. Она все, что у него есть.

Тучи закрыли луну, погрузив город в темноту. Том думал о Маргарет. Ее дом, по описаниям Джеймса, на другой стороне этой площади. Это не был самый элегантный дом в этом районе, но за ним хорошо следили. Вероятно, его не сравнить с более фешенебельными домами в Белгравии, в районе к юго-западу, куда, как объяснил ему Джеймс, перебралась большая часть элиты, оставив Мейфэр как немного старомодный. Том улыбнулся при этой мысли. Каким сведущим он становится в светских делах, и как много еще нужно узнать!

Том не мог отсюда видеть дом номер пятнадцать из-за того, что фасады были расположены к площади под углом, и из-за дубов в центре. Но он мог представить себе Маргарет так же ясно, как будто смотрел на нее. Он воображал, что она стоит у окна своей спальни, глядя на окутанный туманом парк, на который сейчас смотрит он. Он рисовал ее себе в тонкой белой ночной сорочке, которая покрывала, но не прятала изгибы ее тела. Или, может быть, она накинула атласный халат, спасаясь от холодного ночного тумана. Волосы у нее распущены, длинные густые локоны рассыпались по плечам и поблескивают в лунном свете. Возможно, Том и Маргарет смотрят друг на друга и не знают об этом. Все тело Тома заныло от желания, едва он подумал об этом.

Он рассмеялся над собой и покачал головой:

– Том, ты чокнутый проходи…

Он оборвал себя. Том изо всех сил старался отвыкнуть ругаться. Это не пристало джентльмену и, что более важно, христианину. Временами Том сомневался, что преуспеет в том, чтобы стать тем или другим. Он хотел, чтобы его слово всегда было «приправлено солью» [1], как сказано в Библии, хотел говорить только поучительные вещи. Это была высокая планка.

Он вернулся в кровать и вытянулся на ней, наслаждаясь отличной пуховой периной. Это одно из немногочисленных удовольствий, что он нашел в Лондоне, мрачно подумал Том.

Независимо от рода занятий по возвращении в Англию он никак не мог подавить неприятного ощущения. То, что Том совершил до отъезда отсюда – в том числе дуэль с Фредди Хайтауэром, – все еще преследовало его. Это глупо, конечно. Фредди мертв, и никто, кроме родственников Тома, не знает об этом эпизоде из его прошлого. И все-таки возвращение в город вызвало в памяти множество скверных воспоминаний.

Он тосковал по Эдварду и Рее, по той жизни, которую он и Лиззи построили с ними на овцеводческой ферме Маккреев. Порой его сердце болело от тоски по тем будничным дням, когда они тяжело работали с утра до ночи, но у них было столько простых радостей! Рея и Эдвард были блаженно счастливы, Том и Лиззи – довольны. Все рухнуло в один день, когда браконьеры убили Эдварда. Тому пришлось вспомнить, что эти ужасные дни подтолкнули его к решению привезти Лиззи в Лондон, где она нашла свое счастье с Джеффри.

Он, действительно, жил между двумя мирами. Том не планировал оставаться в Англии надолго, он хотел лишь снова увидеть Лиззи и убедиться, что она благополучно устроена. Помимо этого, его намерения были неопределенными.

Хотя что за необходимость возвращаться в Австралию? Бизнес, который они начали с Салливаном, процветает, и Салливан – умелый управляющий. Они уже вчетверо увеличили доход от того золота, которое добыли собственным тяжким трудом. Том не имел желания опять работать в шахте, он покончил с этой грубой нелегкой жизнью, но и не собирался жить праздной жизнью «джентльмена».

– Господи, что мне делать?

Он говорил тихо, произнося слова, как молитву, хотя лежал в постели, закинув руки за голову и смотрел в потолок. Том никогда не чувствовал необходимости вставать на колени, когда молился, он считал, что Господь услышит его независимо от этого.

Том жаждал жизни, которая имела бы цель. Он многого достиг, он теперь богат. Но что-то ускользало. Что-то все еще недосягаемо. И по какой-то необъяснимой причине образ женщины, который Том рисовал в своем воображении, заставлял его осознать это еще острее.