Читать книгу Остров потерянных детей - Дженнифер Макмахон - Страница 3

В жизни Ронды Фарр было два Питера. Питер, которого она любила, но который был не ее парнем, и вот этот белый кролик, которого она, словно Алиса в Стране чудес, должна была преследовать в длинной норе. Правда, кролика Алисы не звали Питером. Единственный известный Ронде кролик по имени Питер был в книжке Беатрис Поттер – обыкновенный коричневый кролик с пушистым коричневым хвостом, который постоянно наведывался в сад к бедному мистеру Макгрегору.

С другой стороны, Кролик Питер Ронды был кроликом Эрнестины Флоруччи: весь белый, как она сказала полиции, ростом шесть футов.

– Кролик? – удивились полицейские и приготовились что-то записать в свои черные блокноты. – Ростом шесть футов? Вы уверены?

Хотя полицейские были настроены скептически, мать Эрнестины, Труди, верила рассказу Ронды. Верила, но отказывалась ее простить.

Жизни Эрнестины, Труди и Ронды – возможно, жизнь каждого в Пайкс-Кроссинг – навсегда изменились всего за три минуты. За это время можно сварить яйца всмятку.

Кролик Питер явился Ронде после Пасхи и увел крошку Эрнестину. Было пятое июня. Ронда заехала в мини-маркет к Пэт, чтобы залить полный бак, потому что в тот день предстояла поездка в Берлингтон, на собеседование. Ронда опаздывала, но ей пришлось сделать остановку, так как бензина в баке почти не осталось, одни лишь бензиновые пары.

А еще она подумала, что, возможно, увидит Питера. Она почти все выходные провела с пустым баком, дожидаясь сегодняшнего дня, чтобы заправиться. Потому что знала: сегодня Питер будет в гараже.

Проведать его перед собеседованием, пусть даже перекинуться всего парой слов – мол, привет, как дела? – одно это поднимет ей настроение. Его дом она обходила стороной. Потому что в этом случае ей пришлось бы вести беседы с Ток, придумывать повод, почему она остановилась здесь, и, что самое болезненное, из дома наверняка выбежит Сьюзи и примется скакать вокруг нее – этакое ангелоподобное напоминание о ее собственной никчемной жизни.

Был идеальный день начала июня, не жаркий, но и не слишком прохладный. Ронда вела машину, опустив окна, вдыхая запахи свежескошенной травы и только что расцветшей в садах сирени. Кемпинг на берегу озера Никел-Лейк открылся в День поминовения[1], и до Ронды долетал дымок костров.

Перед заведением Пэм свисали с крючьев пестрые надувные игрушки: морские чудовища, спасательные круги, небольшой желтый плотик и ухмыляющийся крокодил с ручками и углублениями для стакана. Ниже были сложены связки дров по совершенно сумасшедшим ценам. Два автомата для изготовления льда слева от входной двери и реклама в окне заведения обещали холодное пиво, все необходимое для отдыха на природе и допоздна открытые двери. Наконец пришло лето. И вот она, Ронда, в отглаженной белоснежной блузке и костюме цвета хаки. Она с тоской посмотрела на крокодила.

Собеседование, на которое она, по всей видимости, опоздает, было связано с работой, к которой, если честно, у нее не лежала душа. Нет, работа была по специальности (две недели назад она получила степень бакалавра биологии) и неплохо смотрелась бы в ее резюме: ассистент-исследователь полосатых мидий в Университете штата Вермонт. Дело в том, что полосатые мидии были своего рода местной чумой – они заполонили собой все озеро Шамплейн, толстой коркой наростов покрывали водопроводные трубы и останки затопленных судов на его дне, вытесняя другие биологические виды.

Заправиться в Пайкс-Кроссинге можно было только в мини-маркете у Пэт. Отсюда недалеко до озера. Поэтому здесь всегда много народу из кемпинга и летних домиков. А еще считалось, что в заведении Пэт лучше всего покупать лотерейные билеты. Всего пару недель назад один такой счастливчик сорвал джекпот – двести пятьдесят тысяч долларов, а до этого еще один – пять тысяч.

Позднее Ронда узнала, что в тот день Труди Флоруччи остановилась здесь именно затем, чтобы купить лотерейные билеты. Она всегда носила счастливые номера в кармане своей выцветшей джинсовой куртки вместе с деньгами на четыре билета и пачкой ментоловых сигарет какой-то совершенно дешевой марки. Дорогие вроде «Кул» она курила, лишь когда был жив ее муж и она могла позволить себе такую роскошь.

Труди была готова грузить всем этим первого встречного копа, да еще в самый неподходящий момент, не стесняясь выкладывать мелкие, но малоприятные подробности, слыша которые Ронда неизменно морщилась. Это все равно как если бы Труди открыла рот и, оттянув щеку, продемонстрировала копу сочащуюся сукровицей язву.

На бензозаправке с полным обслуживанием работал муж Пэт, Джим. Это надо же такое придумать – с полным обслуживанием! – подумала Ронда. Джим ни разу никому не помыл ветровое стекло! Когда же она однажды попросила его проверить масло, он лишь что-то буркнул и с такой яростью принялся грюкать чем-то под капотом, что у нее тотчас пропало желание еще раз просить его об этом.

В тот день Джим, тощий, как скелет, и длинный, как доска, вышел ей навстречу в голубом комбинезоне, с на редкость скучающим видом. Темные волосы зализаны назад, на щеках – щетина недельной давности.

– Тебе заправиться? – пробурчал он, глядя куда-то вдаль, поверх крыши машины. Затем прихлопнул мошку, жужжащую рядом с правым ухом.

Ронда кивнула ему из открытого окна своей синей «Хонды». Она даже улыбнулась, однако Джим, похоже, этого не заметил. Он, отвинтив крышку, выбрал бензин – обычный (даже не спросив) – и принялся наполнять бензобак.

– Питер на работе? – спросила Ронда как бы невзначай, вглядываясь в гараж.

– Взял выходной, – ответил Джим.

Ронда тотчас приуныла. «Дура-дура-дура», – сказала она себе.

– Сегодня я тут один-одинешенек, – добавил Джим с явной обидой в голосе и потер мочку уха. Похоже, мошка его все-таки ужалила. В этом году вообще наблюдалось настоящее нашествие мошкары.

Пэт тоже не было. Как Ронда узнала позже, та ушла в парикмахерскую. Именно поэтому, когда Труди подкатила на своей заржавленной «Корсике» и остановилась напротив автоматов со льдом, Джим бросил насос, а сам бегом вернулся в магазин, чтобы обслужить Труди. Обычно за кассой сидела Пэт. Она вообще заправляла тут всем: вела бухгалтерский учет, заказывала товар, требовала у старшеклассников удостоверение личности при покупке пива (последнее доставляло ей особое удовольствие). Что не доставляло ей удовольствия, так это когда новый водитель фургона, доставивший товар, или же коммивояжер со своими вопросами, просьбами, предложениями обращался прямиком к Джиму, думая, что тот здесь главный. Некоторые даже называли его Пэт. Отчего она была вынуждена носить большой бейджик, на котором крупными буквами было написано «ПЭТ ГЕРБЕРТ, ВЛАДЕЛИЦА И МЕНЕДЖЕР БЕНЗОЗАПРАВКИ».

В тот день Пэт уехала в парикмахерскую делать завивку. Труди не стала выключать мотор, полагая, что долго здесь не задержится. Она и радио оставила включенным для своей маленькой дочери, Эрни Флоруччи. Та была пристегнута к заднему сиденью, выцветшему, в грязных пятнах и в дырках от потушенных об него сигарет. Труди только что забрала дочь из школы. На девочке было платье без рукавов из красного вельвета. Ее каштановые волосы были заплетены в косички и стянуты на концах коричневыми резинками. Эрни училась во втором классе. Во втором, подумала позже Ронда, пытаясь вспомнить, какой она сама была в этом возрасте – уязвимой, маленькой и ничего не значащей.

Труди оставила радио включенным, причем довольно громко, потому что Ронда слышала его из своей машины. Это была музыка в стиле кантри. Ронда никогда эту музыку не слушала, хотя радиостанции, которые ее передавали, плодились с невероятной скоростью. Поэтому Ронда и не узнала песню. Песня же была про любовь и, пожалуй, про разбитое сердце. С другой стороны, разве они не все про это, подумает позже Ронда.

Эта музыка отвлекала Ронду, пока она нервно перебирала в уме, что скажет во время собеседования, какие вопросы ей могут задать. Последние два дня она провела, читая про полосатых мидий все, что попадется под руку, чтобы произвести впечатление умной и начитанной. Пусть биологи знают, что она не поленилась выполнить домашнюю работу. Она мысленно перебирала эти факты, размышляя о разрушительной силе инвазивных видов, тихой сапой вытеснявших эндемиков, о фотографиях более крупных по размеру местных моллюсков, которые буквально задыхались от нашествия полосатого агрессора, когда на стоянку перед магазином въехала третья машина и остановилась рядом с «Корсикой» Труди.

Это был золотистого цвета «Фольксваген Жук». Первая мысль Ронды была, черт, это ведь Лора Ли Кларк, мать Ток. Она пониже опустила голову, сделав вид, будто рассматривает дисплей радиоприемника. У нее не было настроения болтать с Лорой Ли. Та наверняка заведет разговор про Питера и Ток («Какая счастливая пара», – обычно щебетала она) и про последнее изобретение крошки Сьюзи («Гений, а не ребенок, мой маленький гений», – вечно твердила Лора Ли). Потом Ронда, однако, подняла глаза. Дверь машины открылась, и из нее вышел водитель. Вот тогда-то она и увидела, что это вовсе не старая безумная Лора Ли Кларк, а огромный белый кролик!

– Вы хотите сказать, что это был кто-то в костюме кролика? – спросил ее позже полицейский. – Как, например, пасхальный кролик?

– Да, – отвечала она. – Конечно. Костюм белого кролика. Костюм. Мужчина в костюме белого кролика.

– Откуда вам известно, что это был мужчина? Да еще в костюме?

– Не знаю. Просто… просто мне показалось, что это мужчина. Он был высокого роста.

– Шести футов ростом, – повторил полицейский, читая собственные записи.

На самом же деле там, на стоянке перед мини-маркетом Пэт, в понедельник, без четверти три пополудни, когда кролик вышел из машины, Ронде даже в голову не пришло, что внутри костюма может быть человек. Он проворно, но как-то нервно прыгал, словно кролик, то и дело дергая большой белой головой то в одну сторону, то в другую.

Он повернулся к Ронде и, как ей показалось, на миг уставился на нее слепыми пластмассовыми глазами. Ей показалось, будто она увидела, как дернулся его нос, когда он легонько кивнул ей. После чего большой, белой, пушистой лапой постучал по стеклу рядом с Эрни. Маленькая девочка улыбнулась и открыла дверь машины. Кролик наклонился. Эрни ласково погладила его по голове и, почесав его за ушами, отстегнула ремень безопасности.

Кролик протянул ей лапу. Эрни взяла ее в свою маленькую ладошку, вылезла из машины матери и перешла к золотистому «Фольксвагену», где без какой-либо борьбы или колебаний уселась на пассажирское сиденье рядом с водителем. Она все время улыбалась.

У золотистого «фольксвагена» на заднем бампере имелась вмятина. Это все, что Ронда могла сказать полицейским, когда описывала машину. Она сказала им, что сначала подумала, что это Лора Ли, но, как затем оказалось, она ошиблась. Ей даже в голову не пришло посмотреть на номер.

– Но это был местный номер? Штата Вермонт, а не, скажем, канадский. Например, Квебека? – спросил один из полицейских.

– Да, штата Вермонт, – ответила Ронда, отругав себя за то, что даже не посмотрела на номер машины, чтобы запомнить его. – По крайней мере, мне так кажется.

– Отлично… имелись ли у машины какие-то другие приметы? Что-то такое, что бросалось в глаза? Например, ржавчина? Или что-то на заднем сиденье?

– Я не заглядывала на заднее сиденье. А так нет, это был просто золотой «Жук». Ничего необычного, кроме водителя.

– Значит, кролик, – скептически произнес коп. Тот из двоих, что был ниже ростом. На вид лет девятнадцати, не старше, подумала Ронда, практически подросток. Под тенью широкополой шляпы прыщи на его висках были ярко-красными, больше напоминая нарывы.

– Да-да, кролик. – На этот раз голос Ронды слегка дрогнул – сказывались нервы, усталость и раздражение по поводу того, что ей вечно приходится повторять одно и то же. А еще она знала, что Труди права: то, что Эрни пропала, – целиком и полностью ее, Ронды, вина. Она ничего не предприняла, даже не пошевелила пальцем, видя, как маленькую девочку в красном платьице куда-то увозят. Она наблюдала за событиями, словно за инфузориями в микроскоп – пассивный наблюдатель, пусть даже завороженный зрелищем, что разворачивается у него на глазах.

Но ведь она не пассивный наблюдатель. Она труженик. Она умеет отделить главное от второстепенного. Она методична и смотрит на вещи острым взглядом ученого. Она в любой ситуации знает, каким будет следующий логический шаг. Но по какой-то причине в тот день она сидела и смотрела, словно парализованная. Загипнотизированная белым кроликом.

Второй полицейский разговаривал в другом конце магазина с Труди. Джим вытащил из-за прилавка складной стул с рваным сиденьем и поставил его возле полки с конфетами, рядом с шоколадными батончиками и драже. На пару с полицейским они подвели к стулу бьющуюся в истерике Труди и теперь, как могли, пытались ее успокоить.

Всего несколько мгновений назад, когда до нее дошло, что Ронда стала свидетельницей похищения ее дочери и при этом даже пальцем не пошевелила, Труди попыталась выцарапать ей глаза своими только что наманикюренными ногтями. С ногтями Труди шутки плохи. Длинные, почти в два дюйма, заостренные на концах, покрытые свежим слоем красновато-оранжевого лака, который своим цветом напоминал Ронде кровоточащий брусок мороженого «Кримсикл». Второй коп, тот, что повыше, и плохо взявший на себя главную роль в расследовании, оттащил Труди и повел ее через весь магазин к складному стулу, который Джим достал из-за прилавка. Ронда осталась понуро стоять, прислонившись к холодильнику с пивом.

– Ты ничего не сделала! – крикнула Труди. – Ты сидела на своей вонючей жирной заднице и смотрела, как мою дочь куда-то увозят!

Ронда не считала свою задницу жирной, но, по сравнению с Труди, с ее шестым размером одежды, она была девушкой крупной. Коренастая, высокая, Ронда носила одежду четырнадцатого размера, а основной свой вес – на боках. Лицо ее было круглым. Она постоянно пыталась найти фасон стрижки, который бы сделал это менее заметным.

Усадив Труди на стул, высокий коп сразу же возобновил допрос:

– Скажите, может, вы знаете кого-то, кто мог увезти вашу дочь? Например, кто-то из родственников или ваш бывший бойфренд?

– Да я, на фиг, вдова! Нет у меня никаких бойфрендов! У меня есть Эрни и моя сестра, вот и все! – разрыдалась она. Тушь для ресниц черными ручейками потекла по ее бледному лицу, прорезая в тональном креме узкие канавки.

– Прошу вас, мэм, успокойтесь. Я понимаю, вам тяжело. Но может, Эрни рассказывала вам о ком-то? Может, это кто-то из родителей ее подруг? Или незнакомец, который видел, как она играет?

– Это был кролик! – выкрикнула Труди. – Гребаный Кролик Питер! О господи!

Она снова разрыдалась и дрожащей рукой принялась искать в кармане джинсовой куртки новую пачку сигарет и зажигалку. На пол выпорхнули лотерейные билеты. Высокий коп нагнулся, чтобы их поднять. И, пока Труди закуривала сигарету, внимательно их рассматривал, словно это были улики.

– Она целый месяц говорила, что к ней приходит Кролик Питер. Что он в своей подводной лодке брал ее на Кроличий остров. Она даже рисовала картинки с ним. О господи! Я думала, что это все ее фантазии!

Джим подошел к Труди и, положив ей на плечо руку, легонько сжал его своими промасленными пальцами.

– Я только что позвонил в салон красоты. Пэт уже едет сюда. Не переживай, Труди. Эрни найдется. Помнишь ту девочку в Вирджинии? Она нашлась, живая и здоровая. Ведь так?

Ронда вспомнила Эллу Старки, восьмилетнюю девочку, похищенную в прошлом месяце в сельской глубинке в Вирджинии. Спустя десять дней ее обнаружили в яме. Она выжила лишь благодаря тому, что собирала в ржавую консервную банку дождевую воду и ела дождевых червей. Ронду передернуло. Труди смерила ее полным ненависти взглядом.

– Эта жирная девка знает больше, чем говорит! – выкрикнула она. – Иначе почему она просто сидела и глазела? Не иначе как она знала того мужика. Вдруг они с ним работают на пару? Она стояла на стреме! Разве похитители так не делают?

– Мы все доскональнейшим образом расследуем, – заверил ее коп.

Прыщавый коротышка-коп вывел Ронду на улицу. Теперь они разговаривали на забрызганном пятнами масла асфальте.

Ронде было видно, как Труди смотрит на нее сквозь оконное стекло, украшенное рекламой пива и сигарет.

СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПО СРЕДАМ. СКИДКА 5 ЦЕНТОВ С КАЖДОГО ГАЛЛОНА БЕНЗИНА В ТЕЧЕНИЕ ВСЕГО ДНЯ!!! ДЕЖУРНЫЙ МЕХАНИК! – обещала другая реклама. Но где же Питер?

Труди продолжала испепелять Ронду взглядом, как будто ожидала, что сейчас из-под полы ее блейзера мелькнет белый пушистый хвостик.

Прибыв в мини-маркет, сержант-детектив Джо Кроули вызвал на место происшествия целую команду полицейских и приказал им прочесать окружающую местность. Чуть позже прибыл белый фургон со следователями. Они сделали снимки. Они исследовали парковку на предмет отпечатков шин и других улик. Они посыпали порошком пассажирское сиденье в машине Труди в поисках отпечатков пальцев, хотя Ронда однозначно дала понять, что преступник работал в перчатках. Разве не полагается кролику иметь мохнатые лапы?

Кроули оповестил полицию штата о золотистом «Фольксвагене», увезшем Эрни Флоруччи, и объявил тревогу. Он отправил высокого копа вместе с Труди к ней домой, поручив ему найти рисунки девочки, на которых изображен кролик, и недавнее фото Эрнестины. Коп помог Труди встать со старого стула и вежливо вручил ей поднятые с пола лотерейные билеты.

– Такие вещи нельзя забывать, – сказал он ей, подмигнув. – У меня такое предчувствие, что они счастливые.

Труди кисло улыбнулась в ответ и сунула билеты обратно в карман джинсовой куртки. Опираясь на копа, который поддерживал ее за талию, она направилась к машине.

Сержант Кроули производил впечатление профессионала, что вселило в Ронду надежду. Уж если кто и способен найти малышку и кролика, то это Кроули. На вид ему было за сорок (как и ее отцу). Волосы с проседью коротко стрижены ежиком. Темные брюки, белая рубашка, темно-зеленый галстук с золотым зажимом. По мнению Ронды, когда-то он был в прекрасной физической форме и, словно бывший атлет после травмы колена, позволил себе слегка набрать вес.

– Мисс Фарр, есть ли еще что-то, что вы могли бы сказать мне про этого кролика? Что угодно.

– Нет, – сказала Ронда и покачала головой. Добавить ей было нечего. По крайней мере, про этого кролика. Но когда-то давно был другой белый кролик, правда, со временем он тоже исчез.