Читать книгу Китайское чудо. Критический взгляд на восходящую державу - Дженнифер Рудольф - Страница 5
I. Политика
2. Может ли борьба с коррупцией спасти партию?
ОглавлениеДжозеф Фьюсмит
Коррупция в Китае не новость. Студенты, протестовавшие на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, обличали «незаконное обогащение чиновников». Три года спустя, сразу же после поездки Дэна Сяопина в особую экономическую зону Шэньчжэнь, недалеко от Гонконга, коррупция взлетела вверх, а власти приняли суровые меры после подавления протестов на Тяньаньмэнь. По состоянию на 2001 год, согласно оценке уважаемого экономиста Ху Аньгана, коррупция уже составляла 13–16 % валового внутреннего продукта Китая – цифра, которая выглядит высокой, но все равно отражает тот факт, что коррупция разрасталась. Еще одна волна коррупции, судя по всему, захлестнула Китай после того, как центральное правительство осуществило стимулирующее вливание в экономику в размере пяти триллионов жэньминьби (RenMinBi, RMB – «народные деньги»[5]; около 750 миллиардов долларов США) в связи с мировым финансовым кризисом 2008 года. Ежегодно Центральная комиссия КПК по проверке дисциплины (ЦКПД) издавала новые постановления о необходимости сокрушить коррупцию, но вероятность попасться и подвергнуться судебному преследованию оставалась низкой. Однако кампания Си Цзиньпина, начатая сразу же после его вступления на пост Генерального секретаря КПК в ноябре 2012 года, перевела усилия по борьбе с коррупцией на повышенную передачу.
Почему именно сейчас? Учитывая долгую историю коррупции – что послужило переломным моментом? Может быть, как предполагают некоторые, коррупция попросту достигла такого уровня, что начала угрожать продолжению правления КПК? Или – что близко к предыдущей версии – она угрожала легитимности партии наряду с такими факторами, как социальная нестабильность, требования верховенства закона, силы глобализации и так далее? А может быть, причиной была борьба фракций? Все эти факторы сыграли свою роль, но, несомненно, особая причина антикоррупционной кампании Си кроется в попытках опального функционера КПК Бо Силая отменить решение XVII съезда партии 2007 года (который назначил Си следующим партийным лидером) и занять руководящий пост самому.
История усилий Бо примечательна, и, несомненно, многие подробности останутся неизвестными надолго, если не навсегда. Но совершенно ясно, что партия – имеется в виду Центральный комитет и, в частности, руководство во главе с Председателем КНР Цзяном Цзэминем[6] – решила, что Си Цзиньпин сменит Ху Цзиньтао на посту Генерального секретаря в 2012 году. Бо Силай даже не войдет в Постоянный комитет Политбюро, маленькую группу, в которой сосредоточена высшая власть. Примечательно, что именно Бо, родившийся и выросший в рядах партии, сын одного из «восьми бессмертных», определявших политику КПК в напряженные дни протестов на Тяньаньмэнь в июне 1989 года, решил выступить против решения КПК. Если у КПК и есть основное правило, оно гласит, что решениям необходимо повиноваться. Даже Чжао Цзыян, премьер, впоследствии обвиненный в расколе партии, не осмелился напрямую оспорить заявление Дэна Сяопина, что демонстранты на площади Тяньаньмэнь были «крайне малочисленной группой», вовлеченной в «спланированный заговор» по свержению социализма и правящей партии. Но Бо Силай без проблем разработал свою программу в Чунцине, огромном городе на юго-западе, где он возглавлял Коммунистическую партию, и представил себя бо́льшим социалистом, чем те, кто властвовал в Пекине.
Судя по всему, Бо также вступил в сговор с другими, чтобы добиться членства в Постоянном комитете Политбюро, в котором ему отказали. А если и существует правило строже, чем запрет оспаривать решения КПК, то это запрет создавать фракции, чтобы плести заговоры против руководства КПК. Подробностей этого заговора мы не знаем, но лично Си Цзиньпин заявил, что он существовал. По словам Си:
Среди дисциплины и правил партии нет ничего важнее политической дисциплины и политических правил. В последние годы мы расследовали серьезные нарушения дисциплины и закона со стороны высокопоставленных кадров, в частности, дела Чжоу Юнкана, Бо Силая, Сюй Цайхоу, Лин Цзихуа и Су Жуна. Совершенные ими нарушения политической дисциплины и политических правил партии были крайне серьезны, их следовало серьезно расследовать. Чем больше становилась власть этих людей, чем выше было их положение, тем больше они игнорировали политическую дисциплину и политические правила партии, вплоть до того, что стали совершенно беспринципны и безрассудны! Некоторые из них обладали раздутыми политическими амбициями и нарушили партийную организацию, ввязавшись в политические заговоры, чтобы аморально растлить и разобщить партию!
Это очень могущественные слова в лексиконе партии. Обвинение Чжоу Юнкана, бывшего члена Постоянного комитета Политбюро, и Сюй Цайхоу, бывшего вице-председателя Центрального военного совета, в участии в «политических заговорах», чтобы «разобщить партию», воспроизводит слова, которые не произносились с самой Культурной революции полувеком ранее. Они обращаются к самым глубинным расколам в партии накануне ее XVIII съезда в 2012 году.
Бо Силай был арестован за различные преступления еще до того, как Си стал Генеральным секретарем, поэтому он не входит в число 184 «тигров» (высших чиновников), затронутых кампанией против коррупции. Но очевидно, что ее целями были многие последователи Чжоу Юнкана, Лин Цзихуа, Сюй Цайхоу и других. Без сомнения, первой и важнейшей задачей Си была зачистка его политических оппонентов.
Но эта кампания не ограничивалась политической борьбой. Конечно, как показывает борьба против Бо Силая и других, самой главной проблемой было нарушение партийной дисциплины, угрожавшее дальнейшему существованию КПК. В глазах Си и его союзников партия столкнулась с серьезными угрозами, способными разрушить ее, так же как схожие угрозы уничтожили Коммунистическую партию Советского Союза. После восхождения на пост партийного лидера Си Цзиньпин высказался кратко: «Почему распался Советский Союз? Почему рухнула советская Коммунистическая партия? Важная причина тому – их идеалы и убеждения пошатнулись… В конце концов хватило одного тихого слова Горбачева, чтобы объявить о роспуске советской Коммунистической партии, и великая партия исчезла». И заключил: «Под конец никто не был настоящим мужчиной, никто не воспротивился». С тех пор он и его приближенные раз за разом взывали к призраку распада СССР. Впоследствии официальная ежедневная газета «Жэньминь жибао» опубликовала в качестве важного комментария следующее: «Сегодня исполняется 22 года с момента, когда исчез Советский Союз с его 74-летней историей. Уже более двух десятилетий Китай не перестает размышлять, как советские коммунисты потеряли Коммунистическую партию и нацию».
Что привело Китай к этому кризису легитимности? Как указывал Си, дело в утрате «идеалов и убеждений». А может быть, как сказал бы Си, будь он ученым, возник альтернативный дискурс, где подчеркивались «верховенство закона» и «институционализация», что подразумевало окончание революционной миссии партии в пользу институционализированного правительства. Эта альтернативная программа коренилась в собственной риторике КПК. После обнародования новой Конституции в 1982 году, вскоре после катастрофической Культурной революции, КПК постоянно подчеркивала «верховенство закона». Так, Си Цзиньпин, выступая с речью на тридцатой годовщине опубликования Конституции, заявил: «Чтобы вести государственные дела в соответствии с законом, прежде всего мы должны руководить страной в соответствии с Конституцией. Ключ к удержанию власти в соответствии с законом кроется прежде всего в том, чтобы управлять в соответствии с Конституцией. Руководство партии формулирует Конституцию и закон, и сама партия должна действовать в рамках Конституции и закона, чтобы в полной мере довершить установление закона руководством партии, обеспечивая охрану закона и в первую очередь повинуясь ему».
К несчастью для себя, некоторые либеральные интеллектуалы поверили, что эта речь означает намерение Си следовать либеральной программе, поддерживать верховенство закона и, в более широком смысле, зарождение гражданского общества. В январе 2013 года либеральная газета «Нанфанг Жуомо» отреагировала на риторику Си о «китайской мечте» и верховенстве закона и опубликовала передовицу с заголовком «Мечта Китая – мечта о конституционном правительстве». Идея «конституционного правительства» коренилась в правозащитном движении, развивавшемся на протяжении прошлого десятилетия. Его основной целью было использование законодательства не только для защиты прав граждан, но и для укрепления верховенства закона, а также для того, чтобы постепенно вынудить партию действовать только в рамках законности, тем самым воплощая в жизнь заявленные ею задачи. Хотя такое видение давало надежду на путь к «мирной эволюции», оно также подрывало легитимность партии. Эту опасность почуяли Си и другие руководители, и потому они сочли, что передовица в «Нанфанг Жуомо», привлекшая внимание всей нации, толкает Китай по пути бывшего Советского Союза. Двадцать второго апреля 2013 года Главное управление ЦК КПК выпустило Документ № 9, где подчеркивались семь областей, не подлежащих публичному обсуждению, начиная с конституционного правительства. В их число также вошли «всеобщие ценности», «гражданское общество», «свобода печати» и «исторический нигилизм».
Обеспокоенность КПК «историческим нигилизмом», который на самом деле означает написание хорошей, серьезной и честной истории на основе архивных изысканий – и неизбежно конфликтует с одобренной Партией историографией, – отражена в дискуссии о «двух тридцатилетиях», начавшейся в декабре 2013 года, когда приближалось 120-летие Мао Цзэдуна. Си и другим стало ясно, что излишний акцент на первых тридцати годах Китайской Народной Республики – суровом маоистском периоде – скомпрометирует последующие реформы, так же как излишний акцент на реформе чреват отвержением Председателя Мао, а значит – самой революции. В последние годы многие задавались вопросом, как революция почти семидесятилетней давности – неважно, в какой степени ее считают состоявшейся, – оправдывает нахождение партии у власти сегодня. В ответ Центральное бюро изучения истории КПК опубликовало не терпящую возражений статью, где утверждалось, что «отрицание» Мао Цзэдуна и маоизма (его политической философии) приведет к «серьезным политическим последствиям». Вновь воскрешая призрак крушения Союза, статья сообщала: «Важнейшей причиной распада Советского Союза и крушения КПСС является полное отрицание истории Советского Союза и КПСС, отрицание Ленина и других ведущих фигур, а также практика исторического нигилизма, смутившего умы народа».
Так же как и обсуждаемое в работе Родерика Макфаркухара усилие по укреплению руководящей роли Си Цзиньпина, кампания против коррупции напрямую связана с интерпретациями истории КПК и вопросами легитимности, поскольку возникновение коррупции прямо говорит об утрате «идеалов и убеждений» членами КПК. Если члены КПК утратили идеологическую ориентацию, их действительно следует ограничить посредством гражданского общества и верховенства закона. Но если вместо этого партийную дисциплину и идеализм можно восстановить путем борьбы с коррупцией – тогда, возможно, представление, что лишь правящая партия представляет истинные интересы и идеалы народа, жизнеспособно.
Жизнеспособно ли? Появление масштабной коррупции в рядах КПК отражает более обширные перемены в китайском обществе, так же как правозащитное и другие народные движения отражают появление более разнообразного, лучше образованного, более открытого и более вовлеченного общества. Это общество, которое, возможно, признает историческую ценность революции, но видит будущее более «демократическим», хотя и не дает точного определения, что это могло бы значить. Но, несомненно, это означает некую более масштабную, более контролирующую роль общества в том, чтобы коррупция не разъедала одновременно политическую систему и общественные нравы.
В настоящий момент кампания против коррупции идет уже четыре года. Арестованы были не только 184 «тигра» (чиновники уровня заместителя министра или выше), но и десятки тысяч «мух» (чиновники более низкого ранга). Но, как ни странно, не было предпринято никаких попыток теоретически обосновать, почему эта коррупция вообще существует. Официальная риторика осуждает эгоизм порочных чиновников, желающих извлечь выгоду из своего положения, чтобы обогатиться. Но какая-либо официальная дискуссия о том, как собственная структура партии создает стимулы для коррупции, до сих пор отсутствовала. А без откровенного признания этих скрытых структурных вопросов представляется затруднительным осуществить изменения, необходимые для уменьшения коррупции в будущем. До сих пор единственным структурным изменением было усовершенствование Комиссий по проверке дисциплины различного уровня в составе КПК, хотя не похоже, чтобы партия действительно хотела и дальше доверять вопрос своего существования этой сомнительного качества преторианской гвардии. Комиссии по проверке дисциплины и их предшественники никогда подолгу не играли определяющей роли в истории КПК, и когда в прошлом их роль временно усиливалась, их зачастую осуждали за различные эксцессы и снова ограничивали. Так что сейчас трудно представить, какие именно структурные изменения могут взять под контроль коррупцию, восстановить легитимность и обойти потребность в верховенстве закона и общественном контроле.
Хотя первоначальная атака антикоррупционной кампании была направлена против политических врагов Си, ее не следует рассматривать как простую борьбу фракций, пусть она и является частью этой борьбы, а скорее как составляющую широкомасштабных усилий по сдерживанию волны перемен в обществе, разъедающей легитимность КПК. По иронии судьбы, чем успешнее Си в краткосрочной перспективе, тем выше риск для политической и социальной стабильности в долгосрочной. Так или иначе, Си и правящей партии в целом следует задуматься о присоединении общественных сил, возникающих в Китае. Просто подавлять их недостаточно.
5
Женьменьби – официальная валюта КНР, главной единицей которой является юань. Латинизированный символ – ¥. – Примеч. ред.
6
Генеральный секретарь КПК в 1989–2002 годах, Председатель КНР в 1993–2003 годах. – Примеч. ред.