Читать книгу Заметки о любви - Дженнифер Смит - Страница 6

Туристическая фирма впечатлила меня своей готовностью помочь.

– Внесенная предоплата за бронирование возврату не подлежит…

– Да, и я не могу передать билеты другим лицам, – говорит Хьюго уже в третий раз. – Я лишь надеялся, что вы сможете сделать исключение. Видите ли, все билеты бронировала моя девушка, но мы расстались, а я все равно хочу поехать и…

– Ваше имя Маргарет Кэмпбелл? – спрашивает представитель клиентской службы бесцветным, уставшим голосом.

Хьюго вздыхает.

– Нет.

– Ну вот, – отвечает девушка, и на этом разговор заканчивается.

Дома только Альфи и Джордж. Хьюго посвящает их в свой новый план, ожидая хоть какой-нибудь поддержки, но оба брата лишь ошарашенно таращатся на него.

– Ты псих, – говорит Альфи. – Шизанутый псих.

Джордж потирает выбритый затылок и скептически смотрит на Хьюго.

– Даже если найдется кто-то, кто так же сбрендил и согласится на все это, зачем тебе проводить целую неделю в обществе совершенно незнакомого человека?

– Точно! Ты все время бубнишь, как тебе тошно жить в одной комнате со мной, – говорит Альфи. – Но почему-то торчать целыми днями в одном купе с какой-то девчонкой ты не против?

– Хотя это все равно лучше, чем жить в одной комнате с тобой, – парирует Джордж, и Альфи бросает в него мячом для регби.

– Да я классный, – говорит он.

Хьюго не обращает на них внимания. Со стороны его план похож на безумие. Но есть одна объективная причина его осуществить: до того, как начать учебу в университете в компании своих пятерых братьев и сестер, он хочет провести неделю сам по себе. Конечно, разделить это время с кем-то незнакомым кажется малопривлекательным, но в данных обстоятельствах Хьюго не видит иного пути.

– Я все равно хочу поехать, – говорит он своим братьям. – И это единственный выход.

В конце концов они соглашаются помочь ему написать пост. Троица собирается вокруг ноутбука и остаток вечера придумывает самое странное в истории объявление, взрываясь время от времени хохотом. Хьюго приходится немного уступить Альфи – «По-моему, не лишним будет сразу сказать о том, где и как вы будете спать», – но он вынужден признать, что получилось в итоге неплохо:

«Всем привет!

Во-первых, я и сам понимаю, что все это немного странно, но тем не менее. После расставания со своей девушкой (это была не моя идея) я остался с утешительным призом: билетами на недельное железнодорожное путешествие из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Но есть загвоздка: я не могу изменить имя моей бывшей на бронях и поэтому обращаюсь ко Вселенной с надеждой, что найдется еще одна Маргарет Кэмпбелл, которой вдруг захочется не только спасти меня, но и попутешествовать самой. Знаю, что вы можете подумать, но клянусь, я не псих. Я нормальный восемнадцатилетний парень из Англии и думаю, большинство людей описали бы меня как славного малого (рекомендации предоставляются по требованию). Поезд отправляется с Пенн-Стейшн в Нью-Йорке 13 августа и прибывает в Сан-Франциско 19 августа. Если вы предпочтете не сидеть со мной, я сделаю все возможное, чтобы решить эту проблему с туристической фирмой. Если честно, мне просто нужно сесть в поезд с кем-то по имени Маргарет Кэмпбелл, а остальное уже зависит от вас. Придется ночевать в купе с двухэтажными кроватями (с этим уже ничего не поделаешь), но по дороге еще забронированы номера в отелях Нью-Йорка, Чикаго, Денвера и Сан-Франциско, которые вы можете оставить за собой. Я не против найти себе другое место, где остановиться. Я прошу лишь об одном – потерпеть меня рядом только тогда, когда нужно будет садиться в поезд. Остальные детали обсудим потом. Так что если вас зовут Маргарет Кэмпбелл и вы готовы к приключениям, пожалуйста, напишите мне на почту HugolsNotANutter@gmail.com[3] и ответьте в письме на следующие три вопроса (если претенденток будет несколько, я выберу одну по ответам):

Ваша заветная мечта?

Чего вы больше всего боитесь?

Какую самую важную для вас вещь вы возьмете с собой в поезд?

Удачи всем Маргарет Кэмпбелл – я рассчитываю на вас!

Пока!

Хьюго У.»

Они уже почти закончили, когда услышали, что мама зовет их спускаться к ужину. За окном спальни над садом повис туман, расцвеченный золотистыми бликами заходящего солнца. Хьюго захлопывает крышку ноутбука, но Альфи снова открывает его.

– Ты не опубликовал пост.

Хьюго бросает взгляд на загоревшийся экран.

– После ужина.

– Это тебе не домашнее задание, – поддразнивает его Джордж. – Нечего перечитывать по тысяче раз.

– Знаю, я…

Альфи хмурится.

– И в этом весь Хьюго – снова тянет кота за хвост.

– Я не… тяну кота за хвост. Просто мне нужно еще немного все обдумать.

Джордж с важным видом кивает.

– Вот-вот, точно, в этом весь Хьюго.

– Слушай, – поднимаясь, говорит Альфи, – знаешь, я считаю это совершеннейшим безумием…

Хьюго ждет продолжения.

– И?

– И ничего. Все. Я считаю, что все это безумие. – Альфи ухмыляется, выходя из комнаты. – И именно поэтому ты должен это сделать.

Когда братья уходят, Хьюго еще раз просматривает объявление, держа палец над клавишей, которая отправит его в мир. Но он никак не может заставить себя ее нажать. Что, если никто не откликнется? А что делать, если кто-то все-таки ему напишет? Что, если он вдруг выберет серийного убийцу? Или, что еще хуже, какую-нибудь болтушку? Что, если пост увидит его Маргарет? Или родители узнают?

Чуть раньше, еще до того, как все разошлись по своим послеобеденным делам, Айла отправила в их групповой чат вопрос о том, кто должен рассказать новости о Маргарет папе с мамой. «Полагаю, Хьюго не захочет делать это сам», – добавила она, и это было верное предположение. Он уже так давно встречался с Маргарет, что она стала частым гостем в доме Уилкинсонов, и Хьюго представить себе не мог, как рассказать обо всем родителям, которые просто обожали ее. Честно говоря, они так сильно ее любили, что, как он подозревал, могли рассердиться на него из-за того, что он позволил ей с ним расстаться.

«Любой из вас, кроме Альфи», – полушутя написал он в ответ, и в конце концов это сделали Айла и Джордж – двое самых серьезных и надежных из всех них. Но теперь, стоило Хьюго войти в кухню, где его встретили аромат карри с курицей (его любимое блюдо) и мамин сочувственный взгляд, он задумался о том, что, возможно, все-таки стоило выбрать Альфи. Только он смог бы обернуть все в шутку, и, наверное, удалось бы пропустить эту неприятную часть.

– Как ты, дорогой? – спрашивает мама, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Она почти на тридцать сантиметров ниже всех своих детей – миниатюрная женщина со светлой кожей и непослушными волосами, отчего ее можно было принять за слегка чокнутую дамочку, если бы не решительные складки вокруг рта. Когда его родители узнали, что ждут шестерняшек, именно она решила, что они должны подойти к этому творчески, и с самого момента рождения детей начала вести блог об их жизни. В один прекрасный день все это вылилось в книгу о воспитании, потом еще одну, и так о их жизни вышла целая книжная серия. И хотя Хьюго все эти книги казались ужасно унизительными, они позволяли семье из восьмерых человек держаться на плаву, что было бы трудно делать на одну учительскую зарплату его отца.

Хьюго охватывает паника. Его мама, которая все время находится в движении и носится, словно в ускоренном режиме, сейчас проницательно смотрит на него со слезами на глазах. Ему приходит в голову, что она может попытаться начать разговор о расставании прямо здесь, на кухне, поэтому он неловко треплет мать по плечу и как можно быстрее обходит ее.

– Я в порядке, мам. Правда.

Она как будто хочет сказать еще что-то, но плита издает сигнал, и, бросив на Хьюго обеспокоенный взгляд, мама бросается к духовке, чтобы вытащить противень с чесночным хлебом, еще одним его любимым блюдом.

Входит папа в своей футболке с логотипом «Тоттенхэм Хотспур», и Хьюго не может удержаться от смеха – он понимает, что все это ради него, потому что Маргарет всегда была яростной болельщицей «Арсенала»[4]. К его облегчению, отец лишь подмигивает ему и, достав из шкафа тарелки, принимается накрывать на стол.

Когда все готово, Хьюго проскальзывает на свое обычное место между сестрами. Айла шутливо толкает его плечом в плечо, а Поппи корчит ему рожицу.

– Ну что, – начинает папа, проводя рукой по своей блестящей черной голове. Хьюго уже и вспомнить не может, когда видел отца с волосами. Лысина стала такой же неотъемлемой его частью, как и улыбка, от которой папино лицо начинает сиять и показываются ямочки на щеках, тогда он становится похожим на молодого парня и легко может сойти за еще одного брата Уилкинсона. В первый учебный день в начальной школе Хьюго наблюдал, как остальные дети попадали под обаяние этой улыбки и тянулись к его отцу, словно цветы к солнцу. Тогда он ощутил невероятный прилив гордости, и когда вечером побежал обнимать пришедшего за ним папу, то в голове неудержимо стучало лишь одно слово: «Мой».

– Рассказывайте, что у вас новенького, – говорит отец, как он делает это каждый вечер, и Хьюго быстро опускает глаза. Но ему нет нужды волноваться. Альфи весело трещит о своем матче по регби, у Поппи новая история о ее летней работе в кинотеатре; Оскар немного продвинулся в разработке своего футбольного приложения, а Айла ходила в парк со своим бойфрендом Ракешем. Джордж, чья одержимость телешоу «Лучший пекарь Британии» привела его к работе в местной пекарне, целый день учился готовить лимонные пироги с безе и, что самое главное, принес один такой домой на десерт.

– Надеюсь, ты не засунул в него пенни? – спрашивает Поппи, и Джордж бросает на нее испепеляющий взгляд.

– Это было всего лишь раз, – бурчит он себе под нос.

– Но, – не успокаивается Поппи, – хватило и его…

И тут все машинально смотрят на Хьюго. А затем так же быстро отводят глаза, изо всех сил стараясь делать вид (правда, не очень удачно), будто сейчас совсем не его очередь рассказывать и будто бы его новости не настоящая сенсация.

– Честно говоря, мне тоже есть что вам рассказать, – говорит он, и вся семья в изумлении поворачивается к нему. – Несмотря на, э-э-э, последние события, я решил, что все равно поеду в Америку.

Стоит отдать им должное, никто не стал расспрашивать его о «последних событиях». Папа лишь вопросительно поднимает брови. Мама поджимает губы и перемещается на краешек стула. Альфи произносит: «Вот молодец!» – и протягивает через стол кулак, чтобы стукнуться с ним. Но сразу же, почувствовав настроение за столом, медленно убирает руку.

– Маргарет пожелала, чтобы билеты остались у меня, – продолжает Хьюго, посчитав, что будет лучше не вдаваться в объяснения, насколько бесполезными они могли для него оказаться, – так что я хотел бы поехать.

– С кем? – как-то уж слишком спокойно спрашивает мама.

Хьюго старается не встречаться взглядом с братьями или сестрами.

– Один.

– Большое путешествие для одного, – продолжая оставаться беспристрастным, замечает папа. – Ты в Лондон-то один никогда не ездил, что уж говорить про другую страну.

– Мне уже восемнадцать, – напоминает Хьюго. – И если бы мы… если бы нам… короче, я с таким же успехом мог бы сейчас уехать учиться в какой-нибудь университет. Так что не вижу разницы.

– Если честно, разница есть – ведь ты и метра пройти не можешь, чтобы не потерять ключи или кошелек, – говорит мама, одновременно извиняющимся и раздраженным тоном. – Я люблю тебя, Хьюго, и ты очень умный мальчик, но еще ты слишком уж часто витаешь в облаках.

Хьюго открыл было рот, чтобы возразить, но он прекрасно понимал, что она права. Когда Хьюго был маленьким, мама даже называла его Паддингтоном[5], потому что он то и дело терялся, отставая от всей их компании.

– Пора начинать прикалывать к твоему свитеру записку, – говорила она с побелевшим от волнения лицом, когда наконец находила его под вешалками с одеждой в «Маркс энд Спенсер» или в совершенно другом отделе их местного «Теско». – «Пожалуйста, присмотрите за этим медвежонком».

В шапке маминого блога даже висит баннер с их шестеркой, они на нем идут от самого старшего к самому младшему (что, честно говоря, совершенно нелепо, потому что разница во времени их рождения – всего восемь минут). Они следуют друг за дружкой из левой части страницы в правую. Первым лихо вышагивает Джордж, закинув на плечо удочку. За ним, с ухмылкой на лице и футбольным мячом под мышкой, шествует Альфи. Следом вприпрыжку спешит неугомонная Поппи, а потом ленивой походкой двигается через экран Оскар, что-то насвистывая. Позади него, уткнувшись носом в книгу, семенит Айла. А потом идет Хьюго, самый последний, вечно отстающий и постоянно пытающийся догнать своих братьев и сестер.

Ему никогда не нравилась эта картинка.

– Дорогой, – уже нежным голосом продолжает мама, – ничего страшного, что ты грезишь наяву, но только если здесь. Я буду слишком переживать, если ты окажешься сам по себе где-нибудь в Нью-Йорке или Сан-Франциско. По правде сказать, ты не совсем…

– В состоянии отвечать за себя, – подсказывает Поппи.

– Готов, – предлагает свою версию Оскар.

– Благоразумен, – подмигивая Хьюго, говорит Айла.

– Красивый, – говорит Альфи. – Простите, а мы сейчас вообще о чем?

Мама не обращает на них внимания.

– Ты можешь взять с собой кого-то из них, разве нет?

– В том-то и дело, – отвечает Хьюго, чувствуя, как у него горит лицо. Он понятия не имеет, как рассказать родителям про лишний билет, не выдав при этом своего плана разыскать другую Маргарет Кэмпбелл. Его братья и сестры, конечно же, в курсе затеи. И они поддерживают его. Но они не подозревают того, что даже если бы Хьюго мог взять с собой любого, кого захотел бы, то меньше всего на свете ему бы хотелось выбрать себе в спутники кого-то из них. Но его братья и сестры были тут абсолютно ни при чем. Впервые в жизни Хьюго думает только о себе.

– Я хочу сбежать ненадолго, – говорит он, и в его голосе сквозит отчаяние. – Узнать, каково оно – быть самому по себе. Особенно если учесть…

– Что вы будете все вместе учиться в университете, – заканчивает за него папа, и Хьюго бросает на него благодарный взгляд. Он все лето только и делал, что старался не произнести это. Остальные тоже могли поступить куда угодно, но только у него одного всегда были отличные оценки, и поэтому его братья и сестры позволяли ему горевать об отсутствии других вариантов. Но он никогда не говорил – и не позволял себе даже думать, – что дело было и в них.

– Не то чтобы я не рад этому, – слабым голосом говорит Хьюго, переводя взгляд с Альфи на Оскара, а с Оскара на Джорджа, рядком сидящих за столом напротив него и наблюдающих за ним с непроницаемыми лицами. – Вы же знаете, как сильно я… ну, вы, ребята, моя… – Он поворачивается к Поппи, которая, скривив рот, ждет продолжения. Айла, сидящая по другую его руку, смотрит в свою тарелку. – Мы всегда были одной командой.

– И теперь ты мечтаешь о том, чтобы тебя перевели в другую? – спрашивает Джордж. Его голос звучит нарочито небрежно, но Хьюго все равно чувствует его жесткость. Когда они были маленькими, папа шутил, что Джордж как пастушья собака – всегда приглядывает за остальными и следит, чтобы они были вместе. Он воспринимал этот грант на обучение не как свой долг, а как неожиданное везение. Возможность продолжать двигаться по жизни так, как они привыкли, – одним целым.

Хьюго качает головой.

– Совсем нет! Просто… Неужели я единственный, кто задавался вопросом, каково будет… – Он не заканчивает мысль, зная, что они поняли его. Они всегда его понимали. Но даже если кто-то из них и был с ним согласен – даже если кто-то из них хотя бы капельку поддерживал его, – это было незаметно. Они с бесстрастным видом наблюдали за ним, и на их лицах обида сменялась оскорблением, чтобы потом проявиться раздражением.

Хьюго с трудом глотает ком в горле, ощущая замешательство. Но тут ему вспомнились слова Альфи про то, как он вечно тянет кота за хвост, и Хьюго решил не отступать.

– Дело в том, что я и представить не могу, как окажусь где-то без вас, – говорит он, и это самая что ни на есть правда. – И именно поэтому я должен узнать, каково это. Пусть даже всего на неделю.

На мгновение все затихают, даже Альфи. Наконец папа кивает.

– Тогда тебе и правда стоит поехать, – просто говорит он, а мама, сидящая в другом конце стола, вздыхает.

– Постарайся не потерять свой паспорт, – говорит она. – Как бы то ни было, мы бы предпочли, чтобы в конце концов ты вернулся домой.