Читать книгу Солнце и луна, лед и снег - Джессика Дэй Джордж - Страница 10

Глава 9

Путь до утеса, на котором стоял дворец, занял больше времени, чем думала ласси. Они шли уже неведомо сколько дней. Когда достигли подножия утеса, спускалась ночь. Белая равнина была настолько плоской и лишенной приметных деталей, что ласси недооценила ее размеры. Ролло обогнал медведя и, дыша чуть тяжелее обычного, остановился у начала крутой тропинки, обвивавшей холм.

– За мной, – велел медведь Ролло.

Теперь он обращался с волком гораздо теплее. Похоже, долгая гонка через равнину сдружила их.

Пока медведь поднимался по тропе, ласси выпрямилась и стала осматриваться. Тропа была достаточно широкой для медведя и гладкой, как зеркало. Девушка даже разглядела в ней свое отражение. К ее изумлению, утес оказался вовсе не каменным, а ледяным – всюду, кроме тропы, гладкий зеленый лед покрывала белая снежная крупа. Пик имел на удивление правильную форму, тропа поражала гладкостью. У ласси закралось подозрение, уж не рукотворные ли они. Но чьих это рук дело? У кого хватило могущества создать гору изо льда?

Последний вопрос она произнесла вслух, и медведь ответил ей:

– У нее.

Тропа вилась вокруг холма, и теперь девушка видела, что белая снежная равнина простирается во все стороны до самого горизонта.

– Она настолько могущественна.

– Кто?

Но медведь не отозвался.

Когда они добрались до вершины, совсем стемнело и взошла луна. Дворец оказался ненамного уже утеса: вокруг его основания шла лишь узкая тропка. Ласси ахнула, увидев, что и сам дворец выстроен из зеленого льда, хотя массивные двери кованого золота были украшены алмазами и рубинами величиной с гусиное яйцо.

Исбьорн шагнул к дверям и рыкнул. Створки распахнулись. Они вошли в просторный зал, увешанный шелковыми знаменами со странной эмблемой: жемчужно-белый медведь на синем фоне, по одну сторону от него золотое солнце, а по другую – серебряная луна. Под ногами у медведя помещался вызывающий беспокойство символ, похожий на пилу или зазубренный нож, вышитый черным.

Ласси с удовольствием обнаружила, что, хотя дворец и сделан изо льда, внутри его наполняет приятное тепло. Она соскользнула с медвежьей спины, откинула капюшон и, медленно поворачиваясь, принялась рассматривать все вокруг. Потолок зала поддерживали стройные ледяные колонны, сплошь покрытые угловатыми знаками. Ласси внимательно посмотрела на них и подошла потрогать. Ледяная колонна на ощупь оказалась гладкой и твердой, но теплой и вовсе не мокрой. Девушка вгляделась в резьбу на колонне.

– Ой, а эти значки мне знакомы, – обрадовалась она. – Здесь говорится что-то про китов, множество китов, выходящих на берег. – Она оглянулась на медведя. – Эти знаки похожи на картинки, которые вырезает мой брат Ханс Петер. Он учил меня смыслу некоторых из них.

Она провела рукой по резным фигуркам, и ее кольнула тоска по дому. Долго еще ей не увидеть Ханса Петера…

– Твой… брат? – Медведь подошел к ней и прищурился на резные знаки. – Ты умеешь их читать?

– Да. – Она выставила вперед рукав парки. – А вот эти не могу. Пыталась, но, по-моему, в них никакого смысла. Хотя они вроде похожи, тебе не кажется?

Медведь, прищурившись, разглядывал ее парку, изучая красную с голубым вышивку, идущую полосами вокруг рукавов и по подолу. Внезапно его глаза расширились, он встал на дыбы и зарычал. Ласси вжалась в колонну, а Ролло тут же закрыл ее собой.

– Где ты это взяла? – Голос медведя переполняло чувство, которое девушка приняла за ярость, но в равной степени это мог быть и страх. – Где?!

– Это парка моего брата, – ответила ласси слегка дрогнувшим голосом. – Ханса Петера. Ты его видел. Он дал ее мне. Ты был при этом.

Он опустился на все четыре лапы, все еще подрагивая от возбуждения.

– Да. Помню. – Подавшись вперед, медведь прищурился еще сильнее. – А он где это взял?

– Не знаю, – почти прошептала ласси. – Когда я была маленькая, он ходил в море, а вернувшись, привез ее с собой. С ним что-то случилось, что-то, что опечалило его.

Медведь издал странный лающий звук, и ласси скользнула в сторону, надеясь спрятаться за колонной. Но тут она поняла, что он смеется. Это был глухой, горький смех, но все-таки смех.

– Опечалило? – Голос его звучал насмешливо. – Пусть бы это было мое единственное несчастье.

– А в чем твое несчастье? – спросила она застенчиво, все еще наполовину прячась за колонной.

Исбьорн остановился и начал раскачиваться, как делал у нее в доме.

– Не могу сказать, – выдавил он наконец. Вот только что слова выходили из него легко, легче, чем когда-либо раньше, – и вдруг речь снова сделалась затрудненной. – Не могу сказать!

Слова превратились в гневный рев. Медведь резко развернулся и умчался, исчезнув за дверью в дальней стене зала.

– Ладно, – сказала ласси, ошарашенная странным поведением медведя. – Похоже, мы остались вдвоем, Ролло. Давай-ка исследуем местность.

В ледяном дворце оказалось очень тепло. Ласси сняла парку и белые сапоги и взяла их в руки. Вместе с Ролло она обошла большой зал, любуясь резьбой и огромным камином в дальнем конце. Весь камин – и полка и очаг – состоял изо льда, и тем не менее огонь, ярко пылавший внутри, не растапливал это сооружение. Перед очагом лежал роскошный ковер и стояло кресло, обитое тканью, которую ласси приняла за бархат, хотя никогда в жизни не видела его и не щупала. Усевшись в кресло, девушка обнаружила, что оно как раз подходит ей по размеру. Нашлась даже обитая гобеленом подставочка для ног, наклоненная под идеально правильным углом. И кресло, и подставка для ног тоже были вырезаны изо льда, не считая, конечно, обивки и набивки.

– Это определенно не для нашего исбьорна, – сказала ласси, протягивая ноги к огню.

– Нет, это для вас, госпожа, – раздался голос из-за спинки кресла.

С перепугу ласси рванулась вперед и упала на колени на коврике перед камином. Ролло припал к полу, вздыбив шерсть и оскалившись.

– Вот те на! – произнес голос, и из-за кресла вышло существо, доходившее ласси едва ли до плеча.

Это был не человек. И не животное – по крайней мере, девушка никогда таких не видела. Верхняя часть тела принадлежала мужчине: у существа имелась голая мускулистая грудь, две человеческие руки и вполне человеческого вида лицо. Борода и вьющиеся волосы были одинакового красновато-коричневого оттенка. Но из волос торчали два тонких рога, а золотые глаза пересекались горизонтальными зрачками – как у козы. А от пояса начинался самый настоящий козел, с красновато-бурой шерстью того же цвета, что борода и волосы, и с раздвоенными копытцами. Единственной одеждой существа была повязанная на шее шелковая лента, сотканная из красных и синих нитей, образующих узор, очень похожий на вышивку на рукавах парки Ханса Петера.