Читать книгу Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Нисхождение - Джей Бонансинга - Страница 8

Келвин Дюпре влетел в кабинет на втором этаже ратуши. Его сердце колотилось как сумасшедшее, во рту пересохло от паники. Он на мгновение остановился на пороге и быстро осмотрел комнату, которую Лилли временно выделила его семье, чтобы они могли отдохнуть перед дальней дорогой. Свет пробивался только через световой фонарь в крыше, вся мебель – столы и картотеки – была сдвинута в дальний угол, на заколоченных окнах висели проеденные молью занавески.

Угрюмые дети сгрудились вместе, но почти не разговаривали. Беттани сидела на потертом вращающемся стуле и читала измятую книгу, а Томми и Лукас устроились на полу и играли в настольную игру.

– Милая? – окликнул Келвин Мередит, которая сидела одна в другом конце комнаты и смотрела на трещину в заколоченном окне, слегка покачиваясь на складном стуле и одними губами бормоча обсессивно-компульсивную литанию – что-то разобрать было невозможно, но время от времени слышны были фразы вроде «тихо» и «засыпай», – пока мир жил своей размеренной жизнью. – Милая, все в порядке?

Келвин подошел к жене, нервно сжав кулаки.

Она ничего не ответила.

– Милая? – Келвин опустился рядом с ней на колени. – Поговори со мной. Что не так?

И снова никакого ответа – лишь безмолвные слова навязчивой молитвы.

– Послушай, милая. Помнишь, я говорил о стаде, которое формируется к западу отсюда? Его попытались остановить, но что-то пошло не так. Оно движется прямо сюда. Мы должны остаться здесь. За этими стенами нам спокойнее. Мы должны остаться хотя бы на некоторое время. Ты понимаешь?

Мередит не смотрела на него и не отвечала, она просто продолжала бормотать что-то себе под нос и тихо напевать какую-то мелодию. Тонкий луч света пробился сквозь заколоченное окно и сделал ее узкое, точеное лицо еще более суровым, чем обычно. Едва слышный шепот, скорее стон, чем песня, – ее голос, казалось, доносился из глубин колодца. Она снова и снова повторяла слова старинной колыбельной:

– Тихо, малыш мой, засыпай… Папа принесет тебе каравай.

Келвин понял, что она бормотала это уже много дней, может даже недель. Он прикоснулся к ее плечу.

– Милая? Ты слышала, что я сказал?

Вдруг жена отшатнулась от него, как будто его прикосновение пронзило ее электрическим током. Ее лицо исказилось от гнева, она сердито посмотрела на мужа.

– Я слышала, что ты сказал, Келвин, я ведь не в коме! – она нахмурилась. – Что случилось со стадом?

– Что? – он наклонил голову. – О, я не знаю. Ему попытались перекрыть путь, но от этого стало только хуже, – он ласково погладил жену по плечу. – Все будет хорошо. Не переживай, – он сжал ее руку. – Почему бы нам не помолиться об этом? Что скажешь? Давай помолимся, – он опустил голову. – Боже всемогущий, прошу тебя, услышь наши молитвы…

Его прервал дрожащий голос, донесшийся у него из-за спины:

– Может быть, хватит уже молиться?

Келвин повернулся и увидел своего старшего сына Томми, который стоял, сжав кулаки, в мокрой от пота толстовке. На худой детской шее трепетала жилка. Он был на грани – на грани взросления, на грани насилия, на грани слез.

– Мама совсем с ума сошла, совсем с катушек слетела, а ты только молишься!

– Следи за языком! – Келвина накрыло волной гнева. Мальчишка умел надавить на больное, а больного у Келвина в последнее время было немало. – У нас здесь стоит вопрос о жизни и смерти.

– Я знаю, пап. В том-то и проблема. Одними молитвами ты нас не защитишь.

– Сядь! Сейчас же!

– Но, пап…

– Живо!

Мальчишка раздраженно вздохнул, развернулся на каблуках и вернулся на свое место. Он пнул настольную игру и этим испугал братишку.

Келвин снова повернулся к жене.

– Все будет хорошо, я обещаю, – сказал он ей, ласково гладя ее по плечу.

Она снова отстранилась.

– Твой сын прав, Келвин.

– Не говори так.

– Твоя жена душевнобольная.

– Мередит…

– У нее не все дома.

– Прекрати!

– ЭТО ТЫ ПРЕКРАТИ! – прокричала она так громко, что все в комнате вздрогнули. Дети отвлеклись от игр и подняли головы. Узкое лицо Мередит побледнело, у нее на шее забилась жилка. – Хватит притворяться, будто ты можешь одними молитвами пройти сквозь это! Будто у нас все в шоколаде! Будто не наступил конец света и мы не оказались в полной заднице!

– Ладно, хватит… – Келвин снова прикоснулся к ней, и она снова отбросила его руку.

– И хватит мне лгать!

Он посмотрел на жену.

– О чем ты?

– Томми слышал, что ты сегодня собираешься на базу Национальной гвардии искать оружие вместе с этими людьми. Это правда?

– Но это не…

– ЭТО ПРАВДА ИЛИ НЕТ?

Келвин кивнул:

– Да, это правда.

Мередит сделала глубокий вдох, ее глаза остекленели от ярости и безумия.

– Я пойду с тобой.

– Мередит…

Ее черты исказились в странном урагане чувств: здесь были боль, отчаяние, тоска, но прежде всего – обжигающий гнев.

– Я не собираюсь сворачиваться в клубок и умирать. Без боя я не сдамся. Я не меньше других хочу уничтожить этих монстров. Я пойду с тобой.

Руины бывшей Восемнадцатой базы Национальной гвардии занимали небольшое, поросшее кустарниками плато над речкой Элкинс примерно в полутора милях к востоку от Вудбери. Узкая, выжженная солнцем подъездная дорога отходила от Восемнадцатого шоссе и петляла по западному склону холма до самых ворот, которые теперь напоминали обугленный скелет из погнувшихся железных костей, разорванных взрывной волной зажигательной бомбы.

Когда Боб подвел проржавевший «Додж Рэм» к развороченной проходной, остальные пассажиры молча осмотрели обломки базы. Когда-то она была настоящей крепостью, обнесенной высоким железным забором, но теперь серые здания с толстыми стенами и укрепленные арсеналы скорее напоминали разрушенный детский городок, в котором игрушечные домики и машинки рассыпались по изрытой взрывами земле. В отдалении, как мертвые черепахи, валялись перевернутые танки. Повсюду стояли выгоревшие каркасы «Хаммеров» и БМП «Брэдли». В половине зданий были выбиты окна и двери, кое-где из-за пожара и действия внешней среды обрушились целые этажи. Кратер от взрыва, который уничтожил базу, теперь напоминал черный пруд, заполненный токсичной дождевой водой; радиус поражения до сих пор был прекрасно очерчен огромными концентрическими кругами сажи и копоти, расходящимися по бетону.

– Боже, что здесь случилось? – спросил Келвин, сидящий на заднем сиденье, которое было узковато для троих взрослых. Он был зажат посередине между Мередит и Лилли и пытался хоть что-нибудь разглядеть в окно, наклоняя голову. Дэвид сидел в пассажирском кресле, коленями придерживая автоматическую винтовку «AR-15».

Он взглянул на руины.

– Ребята, которые перешли дорогу Губернатору, сожгли эту базу в качестве своеобразной упреждающей меры.

– Когда?

– Не знаю, – пожал плечами Дэвид, – может, месяц назад или около того.

– Что же это за люди такие? – риторически спросил Келвин, пораженный масштабом разрушений.

– Просто люди, – ответила ему Лилли, растирая ноги, как будто они затекли. Ее стройное тело было прижато к задней дверце пикапа. Болезненные воспоминания прошлого месяца до сих пор мелькали у нее в голове. Гибель Хэпа Абернати этим утром оживила ее старую панику. Лилли сама себе казалась обманщицей. Кем она себя возомнила? Она упорно пыталась отбросить сомнения. Глядя на базу, она видела валявшиеся повсюду жалкие останки кусачих, и от одного вида этих почерневших трупов ей становилось не по себе. Среди этих заброшенных зданий вполне могли бродить и другие обгоревшие мертвецы. Она вытащила «ругер», проверила магазин и сказала: – Обычные люди. Такие же, как мы. Обычные люди, которые пытаются выжить.

Тут подала голос сидевшая возле другой задней дверцы Мередит, возбужденно ерзавшая от беспокойства и адреналина:

– Как по мне, мы никогда ничего не найдем, колеся по округе на этом проклятом пикапе… Нужно выйти и все хорошо обыскать.

Через час бесплодных поисков – все здания были либо уже разграблены, либо полностью разрушены взрывом – возле гаража в дальнем углу базы они обнаружили узкий, невысокий ангар. То ли благодаря стальному каркасу, то ли из-за причуд ударной волны здание совсем не пострадало. На двери висел тяжелый замок.

Боб сбил замок молотком, и вся команда разведчиков ввалилась в темноту ангара, пропахшего машинным маслом и плесенью.

Включили фонарики. Узкие лучи света выхватили из сумрака огромные, стоящие друг на друге ящики, затянутые паутиной. Стопки доходили до потолка. На стенках ящиков виднелись выполненные печатными буквами надписи: «НЕРАЗОРВАВШИЕСЯ БОЕПРИПАСЫ»; «БРОНЕБОЙНЫЕ ПАТРОНЫ “БРАУНИНГ” 50 КАЛ., 100 ШТ.»; «ВЗРЫВЧАТОЕ ВЕЩЕСТВО С И СИГНАЛЬНЫЕ РАКЕТЫ КАЛИБРА 25 ММ С ВЫСОКИМИ ТТХ, 50 ШТ.». Наконец, фонарик Боба остановился на ящике с маркировкой «ЗАЖИГАТЕЛЬНЫЕ БОЕПРИПАСЫ / БЕЛЫЙ ФОСФОР».

– Офигеть, – тихонько пробормотал Боб.

– Что там, Боб? – Лилли посветила на ящик. Маркировка ни о чем ей не сказала.

– Я слышал об этом дерьме, – ответил Боб, опускаясь на колени и стряхивая пыль с крышки. – Белый фосфор. Его использовали в Кувейте.

– Что это такое?

– Мерзкая, мерзкая дрянь. Как напалм, только ярче и горит быстрее.

– Зажигательные бомбы?

– Типа того.

– Мы ведь уже это попробовали?

– Это другое, поверь мне, – Боб через плечо взглянул на нее. – Представь себе огонь на стероидах.

Лилли обдумала его слова.

– Сможем мы этим воспользоваться?

Боб загадочно посмотрел на нее и повернулся к остальным.

– Ребят, нужна помощь. Надо найти какую-нибудь тележку или тачку, чтобы отвезти все это в пикап.

Позже в тот же день Лилли и остальные вернулись в Вудбери и обнаружили, что Мэттью, Спид и Глория уже пробились обратно в город.

Дрожащие, потные, покрытые сажей, словно они только что выбрались из обрушившейся угольной шахты, они встретились с Бобом и Лилли в госпитале, где Боб обработал их легкие ожоги и помог им справиться с несильным отравлением дымом, пока Лилли расспрашивала их о том, с какой скоростью стадо приближается к Вудбери.

– Пожалуй, у нас максимум двенадцать часов, – сказал Мэттью, сидя на краю кушетки и полотенцем стирая копоть с лица. Перепачканные и испуганные Глория и Спид сидели в другом конце комнаты, потягивая воду из бутылок.

Лилли шагала из стороны в сторону.

– Какого хрена произошло? Я видела, как ходячие пугались огня, как они отступали от него. Такого прежде не было! Почему они стали неуязвимы?

Мэттью пожал плечами и посмотрел на товарищей.

– Черт его знает. Все случилось так быстро, что я даже не понял, что происходит.

– Огонь притормозит их, по крайней мере некоторых, – добавил Спид. – Но большинство… не знаю, по-моему, они даже не заметили этого долбаного огня.

После этого повисла долгая пауза. Тишина была невыносимой.

Лилли взглянула на Боба.

– Что там с западной стеной? Долго еще ее укреплять?

– До наступления темноты должны закончить, – Боб нервно прочистил горло. – Я понимаю, времени в обрез. Нам, конечно, не до похорон. Но что, если я выйду и скажу пару слов, прежде чем мы закопаем старика Хэпа? – Боб все никак не мог откашляться – он сипел и хрипел, но Лилли понимала, что на самом деле он старается сдержать слезы. – Он был хорошим парнем. Спас в свое время не одну жизнь. По-моему, мы все ему обязаны. Что скажешь?

– Само собой, Боб, – Лилли скользила взглядом по его обветренному лицу. Его уставшие глаза скрывались среди паутины морщин. Как и любого алкоголика в завязке, его мучили тики. На мгновение Лилли даже показалось, что он вот-вот снова уйдет в запой. И как же она справится без него? – Как только стену укрепят и мы распределим всех по местам… встретимся на площади и похороним его рядом с Пенни.

Боб кивнул и опустил взгляд, отчасти из благодарности, отчасти от стыда. Никто не знал, как сильно ему хотелось выпить.

На другом конце комнаты Глория сняла козырек и провела пальцами по редеющим грязно-серым волосам.

– Наверное, в конце концов пожар сократит численность стада. Половина этих тварей пылает, как факелы, – она посмотрела на Лилли. – Можно надеяться, что, когда они доберутся сюда, их останется не так уж много.

Кивнув, Лилли потерла глаза.

– Как там говорится? Твои бы слова да Богу в уши?

– Кстати о Боге, – заметил Спид. – Я видел, тот чувак – тот чокнутый святоша – работал с вами на стене. Они решили остаться?

– Похоже на то… – вздохнула Лилли. – Точно не знаю, – она подумала об этом. – Келвин вообще-то клевый. На фанатика он не похож, – она вспомнила все семейство Дюпре. – Дети тоже ничего. Меня волнует только его жена. Она вся как на иголках. Присматривайте за ней. Кажется – я уже видела такое, – она пробыла там слишком долго. Она хочет помочь нам со взрывчаткой, но я сомневаюсь, стоит ли. Эта женщина опасна. У меня такое впечатление, что она в одиночку хочет расправиться со всем стадом.

После долгой паузы Глория произнесла:

– А кто не хочет?