Читать книгу Бегущий по Лабиринту - Джеймс Дэшнер - Страница 10

Повисла странная тишина, словно над Глэйдом пронесся ветер и вымел все звуки. Для тех, кто не мог увидеть записку, Ньют прочитал ее содержимое вслух, однако никаких криков, возгласов или вопросов, которые ожидал услышать Томас, не последовало – глэйдеры, не произнося ни слова, ошеломленно смотрели на девушку. Она лежала на земле и выглядела так, будто спала: грудь поднималась и опускалась в такт едва уловимому дыханию. Судя по всему, девушка, оказывается, не умерла и вовсе не собиралась этого делать.

Ньют поднялся. Томас ожидал, что он начнет успокаивать всех, даст какое-то более или менее разумное объяснение происходящему, но тот лишь скомкал записку, сжав кулаки с такой силой, что на них проступили вены. Сердце Томаса оборвалось. На душе сделалось совсем скверно.

– Медаки! – крикнул Алби, сложив ладони рупором.

Томас не успел подумать, что значит это слово – он слышал его однажды, – как кто-то с силой отпихнул его в сторону: два подростка постарше продирались сквозь толпу зевак. Один высокий, со стрижкой ежиком и носом размером с крупный лимон, другой – маленький, черноволосый, с первыми признаками седины на висках. Томас решил, что их появление внесет хоть какую-то ясность в происходящее.

– Ну и что нам с ней делать? – спросил тот, что повыше, неожиданно высоким голосом.

– А я откуда знаю? – бросил Алби. – Вы у нас тут медаки, вот вы и думайте.

Медаки, – мысленно повторил Томас, начиная догадываться о значении слова. – Скорее всего, это что-то вроде врачей.

Невысокий медак склонился над девушкой, проверил ее пульс и, прижав ухо к груди, послушал биение сердца.

– А кто сказал, что Клинт должен первый к ней клеиться? – сострил кто-то в толпе. Несколько человек громко рассмеялись.

– Я – следующий! – раздался чей-то выкрик.

Как они могут шутить в такой ситуации? – возмутился Томас. – Девушка чуть не умерла. Он почувствовал отвращение.

Глаза Алби сузились, а рот перекосила недобрая усмешка, не предвещавшая ничего хорошего.

– Если хоть кто-нибудь прикоснется к ней – отправится ночевать к гриверам в Лабиринт, – сказал Алби. Он сделал паузу, медленно обводя взглядом окружающих, слово хотел заглянуть в глаза каждому. – Повторяю: никто ее не тронет!

Первый раз Томасу понравилось сказанное Алби.

Невысокий парень, которого звали Клинтом – если выкрикнувший его имя не ошибался, – завершил беглый медицинский осмотр и встал.

– Она вроде в порядке. Дыхание и пульс в норме. Правда, немного замедленные. Физически она так же здорова, как ты и я, но, видать, в коме. Джеф, давай-ка отнесем ее в Хомстед.

Джеф взял девушку за руки, а его напарник Клинт ухватил за ноги. Томас хотел как-то помочь – с каждой секундой он все сильнее сомневался в том, что не видел ее раньше. Она действительно казалась ему странно знакомой, он чувствовал с девушкой какую-то невидимую связь, хоть и не мог объяснить – какую. Подумав об этом, Томас нервно оглянулся, словно посторонние могли подслушать его мысли.

– На счет «три», – скомандовал Джеф. Его высокая, согнутая пополам фигура выглядела довольно нелепо. – Раз… два… три!

Они рывком подняли незнакомку с земли и почти подбросили в воздух – девушка, очевидно, оказалась куда легче, чем они предполагали, – и Томас еле сдержался, чтобы не заорать на них.

– Думаю, придется понаблюдать за ней какое-то время, – произнес Джеф, ни к кому особенно не обращаясь. – Если быстро не очухается, начнем кормить ее бульоном.

– Позаботьтесь о ней, – сказал Ньют. – Что-то в девчонке особенное. Иначе ее бы сюда не прислали.

У Томаса засосало под ложечкой. Он уже не сомневался, что как-то связан с девушкой. Они прибыли сюда с разницей в один день, ее лицо показалось ему знакомым, и, несмотря на все ужасное, что Томас узнал о Лабиринте, он испытывал необъяснимую потребность стать бегуном… Что все это могло значить?

Перед тем как медаки понесли девушку в Хомстед, Алби еще раз внимательно всмотрелся в ее лицо.

– Положите девчонку в соседней с Беном комнате и глаз с нее не спускайте! Обо всех изменениях немедленно сообщать мне. И не важно, что произойдет – обделается она или начнет говорить во сне. Сразу доложите!

– Хорошо, – буркнул Джеф, и они с Клинтом понесли девушку в Хомстед. Ее тело безжизненно раскачивалось.

Когда медаки ушли, толпа начала расходиться, на ходу обсуждая ситуацию и выдвигая все новые и новые предположения относительно произошедшего.

Томас рассеянно наблюдал за ними, погрузившись в раздумья. О его необъяснимой связи с девушкой подозревал не он один. Неприкрытые намеки по поводу того, что Томас имеет к девушке какое-то отношение, свидетельствовали о том, что глэйдеры явно о чем-то догадывались, но вот о чем? Мало того, что он и так ничего не понимал, так теперь еще и эти обвинения… На душе сделалось совсем гадко. Словно прочитав его мысли, к нему подошел Алби и схватил за плечо.

– Ты уверен, что никогда ее раньше не видел? – спросил он.

Томас помедлил, прежде чем ответить.

– Нет… скорее, я не помню, – ответил он осторожно.

Интересно, а если он и вправду ее знал? Что бы это могло значить?

– Уверен? – допытывался Ньют, остановившийся рядом с Алби.

– Я… нет, не думаю. Чего ты ко мне пристал? И так тошно…

Сейчас Томасу хотелось лишь одного – чтобы поскорее наступила ночь и он смог бы остаться в одиночестве и заснуть.

Алби покачал головой, отпустил Томаса и повернулся к Ньюту.

– Что-то тут не так. Созывай Совет.

Он произнес это так тихо, что окружающие наверняка его не услышали, но в приказе слышалось что-то зловещее.

Алби и Ньют ушли, и Томас с радостью заметил, что к нему направляется Чак.

– Послушай, а что такое Совет?

Чак напыжился.

– Это когда собираются кураторы, – с важным видом сказал он. – Собрания проводятся очень редко – когда происходит что-то очень необычное или трагическое.

– Думаю, сегодняшнее событие подпадает под оба определения. – Урчание в желудке прервало поток мыслей. – Кстати, можно где-нибудь раздобыть чего-нибудь пожевать? А то утром я толком и не позавтракал. Умираю от голода.

Чак удивленно поднял брови.

– При виде этой полудохлой цыпочки в тебе проснулся голод? Да ты еще больший псих, чем я думал.

– Просто раздобудь поесть, хорошо? – вздохнул Томас.

Несмотря на скромные размеры кухни, она была укомплектована всем необходимым, чтобы приготовить полноценный обед. Тут имелись: большая плита, микроволновая печь, посудомоечная машина и два стола. Оборудование выглядело старым и изношенным, однако содержалось в идеальной чистоте. При виде кухонной утвари и привычной обстановки Томас вдруг почувствовал, что воспоминания, настоящие и цельные воспоминания, вот-вот вернутся к нему. Но важнейшие элементы – лица, имена, места и события, – по-прежнему отсутствовали. Все это буквально сводило с ума.

– Садись, – сказал Чак. – Я тебе что-нибудь принесу, но клянусь – в последний раз. Хорошо, что Фрайпана сейчас нет – он терпеть не может, когда мы суемся в его холодильник.

Томас был рад, что они остались одни. Пока Чак гремел посудой, доставая еду из холодильника, он выдвинул из-под небольшого пластикового стола деревянный стул и сел.

– Кошмар какой-то. Нас отправили сюда какие-то злодеи. Поверить не могу, что это на самом деле происходит…

– Перестань ныть. Просто прими как есть и не думай об этом, – отозвался Чак после небольшой паузы.

– Да, ты прав.

Томас посмотрел в окно. Похоже, сейчас наступил удачный момент, чтобы найти ответ хотя бы на один из миллиона вопросов, вертевшихся у него в голове.

– Откуда здесь электричество?

– А кого это волнует? Мне лично все равно.

Опять скрытничает, – с досадой подумал Томас.

Чак поставил на стол две тарелки: на одной лежали сэндвичи с пышным белым хлебом, на другой – аппетитно блестевшая ярко-оранжевая морковь. В животе снова заурчало, поэтому Томас схватил один из сэндвичей и жадно принялся его уплетать.

– Потрясающе, – прочавкал он с набитым ртом. – По крайней мере, еда здесь отменная.

Несмотря на странность всего окружающего, он вдруг снова почувствовал умиротворение. К счастью, Чак не горел желанием вступать в беседу, поэтому Томас спокойно пообедал в тишине, за что остался очень благодарен мальчишке.

Подкрепившись, он собрался с мыслями и решил, что с этого момента перестанет хныкать и начнет действовать.

Проглотив последний кусок сэндвича, Томас откинулся на спинку стула.

– Слушай, Чак, – начал он, вытирая губы салфеткой, – а что надо сделать, чтобы стать бегуном?

Чак поднял глаза от тарелки, с которой подбирал последние крошки, и громко отрыгнул. Томас невольно поморщился.

– Только снова не начинай!

– Алби сказал, что скоро я начну заниматься с разными кураторами. Как думаешь, когда я смогу попробовать себя в качестве бегуна?

Томас ждал от Чака толкового ответа, но тот лишь картинно закатил глаза, давая понять, что более идиотского желания и придумать нельзя.

– Они вернутся через несколько часов. Вот прямо у них и спросишь.

Томас решил не обращать внимания на иронию.

– Что они делают, когда возвращаются из Лабиринта? Что находится в той бетонной будке?

– Карты. Они собираются там сразу после возвращения, чтобы ничего не забыть.

– Карты? – Томас не поверил своим ушам. – Если они пытаются создать карту, что мешает им взять с собой бумагу и делать это прямо в Лабиринте?

Карты… Это заинтриговало его сильнее, нежели все остальное, о чем довелось услышать в последнее время. Впервые он услышал о чем-то, что могло помочь выбраться из заточения.

– Конечно же, они так и делают, но есть еще много всяких вещей, которые им нужно обсудить и проанализировать. К тому же, – Чак опять закатил глаза, – они почти все время бегают, а не рисуют. Потому и называются «бегунами»!

Томас задумался. Неужели Лабиринт настолько огромен, что за два года они так и не смогли найти из него выход? Это казалось невероятным. Но он вспомнил, как Алби что-то говорил про перемещающиеся стены. Что, если глэйдеры приговорены провести здесь весь остаток жизни?

Приговорены.

Слово вызвало панический ужас, и огонек надежды, зародившийся в нем после сытного обеда, моментально угас.

– Чак, а вдруг мы все – преступники? Какие-нибудь убийцы или вроде того…

– Чего?.. – Чак посмотрел на него как на сумасшедшего. – Откуда такие бредовые мысли?

– Сам посуди: нам стерли память, мы живем в месте, из которого невозможно сбежать, а территорию вокруг охраняют кровожадные монстры. Тебе это не напоминает тюрьму?

Теперь, когда Томас озвучил свою теорию вслух, она показалась еще более правдоподобной. Сердце у него екнуло.

– Чувак, мне примерно двенадцать лет. – Чак ткнул себя в грудь. – Максимум – тринадцать. Ты правда думаешь, что я совершил преступление, за которое меня могли бросить в тюрьму до конца жизни?

– Да какая разница, совершил или нет! Так или иначе, ты в заточении! Или ты считаешь, что оказался в летнем лагере?

Господи, – думал Томас. – Хотел бы я ошибаться.

Чак помолчал, затем произнес:

– Не знаю. По крайней мере, это лучше, чем…

– Да, я уже слышал! Лучше, чем жить в куче кланка!

Томас встал и задвинул стул назад под стол. Пусть Чак и был ему симпатичен, но любые попытки завязать с ним более или менее нормальный разговор заканчивались ничем и только злили.

– Можешь сделать себе еще один сэндвич, а я пойду на разведку. Увидимся.

Он быстро выскочил из кухни во двор, не давая Чаку возможности увязаться за собой. Глэйд снова принял обычный вид – люк был закрыт, подростки вернулись к своим делам, а в небе по-прежнему светило солнце. Никаких следов появления странной девицы, доставившей зловещую записку, не осталось.

Так как утренняя экскурсия была прервана, Томас решил самостоятельно пройтись по Глэйду, рассмотреть его как следует и, что называется, прочувствовать дух места. Сначала он направился в северо-восточный угол, к длинным рядам высоких кукурузных стеблей, с которых уже можно было снимать урожай. Неподалеку росли томаты, салат, горох и какие-то незнакомые Томасу растения.

Он глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь запахами земли и травы. Томас надеялся, что запахи пробудят хоть какие-то воспоминания, однако этого не произошло. Подойдя ближе к огородам, он увидел нескольких парней, которые пололи и рыхлили грядки. Один из них, улыбаясь, махнул ему рукой, и улыбка была искренней.

Может, здесь не так уж и плохо, подумал Томас. Не все же тут сволочи. Он еще раз глубоко вдохнул приятный аромат и пошел дальше – ему хотелось посмотреть многое.

Он направился к юго-восточному углу Глэйда, где в небрежно сколоченных деревянных загонах содержались коровы, овцы и свиньи. И ни одной лошади. Хреново. Толку от наездников было бы куда больше, чем от бегунов. Когда Томас приблизился к ферме, то подумал, что в прежней жизни он, вероятно, имел дело с животными. И запахи, и звуки казались ему очень знакомыми.

Запах фермы, конечно, был не так приятен, как аромат растений, но Томас посчитал, что могло быть и хуже. Исследуя Глэйд, он все больше поражался умению местных жителей вести хозяйство и сохранять среду обитания в идеальной чистоте. Его впечатлило, насколько организованными они, очевидно, были и как упорно сообща трудились. Можно себе представить, в какое отвратительное место превратился бы Глэйд, если бы все вдруг поглупели и обленились.

Наконец он оказался в юго-западном углу, неподалеку от рощи.

Томас как раз приближался к редким хилым деревцам, стоящим на самой границе, за которыми начинались густые заросли, когда уловил под ногами едва различимое движение, сопровождающееся щелкающим звуком. От неожиданности он вздрогнул. Диковинное существо, отдаленно напоминающее игрушечную крысу, промелькнуло мимо него и, сверкнув на солнце стальным блеском, устремилось в сторону деревьев. Когда существо отбежало от Томаса футов на тридцать, он сообразил, что это была вовсе не крыса, а скорее ящерица, только на шести лапках.

Жук-стукач, осенило Томаса. «С их помощью за нами наблюдают» – вспомнил он слова Алби.

Глядя вслед убегающему существу, Томас заметил, что тот отбрасывал перед собой на землю красноватый свет, вероятно, исходящий из глаз. И еще Томас мог поклясться, что на покатой спине жука большими зелеными буквами было написано «ЭТО ПОРОК», хотя логика подсказывала: разум просто решил сыграть с ним злую шутку.

Решив во что бы то ни стало разгадать загадку, он помчался вслед за жуком-шпионом и спустя всего несколько секунд оказался во мраке под сенью густых деревьев.