Читать книгу Ключ подчиняется воле хранителя - Джеймс Эллис - Страница 2

Кирилл стоял в полнейшем ступоре, не в силах пошевелиться. Женя куда-то вдруг пропал, Кирилл оглядел улицу, но его не увидел.

Он развернулся обратно и на месте двери, через которую он прошел, увидел кафе. Он медленно подошел, открыл дверь, зашел внутрь, тут же ощущая резкий запах кофе и выпечки. Внутри за маленькими круглыми столиками сидели люди.

Он вышел.

– Какого хера ты здесь делаешь?

Обернувшись на голос, он встретился взглядом с удивленным и, кажется, злым Женей.

– Это я у тебя хочу спросить! – воскликнул Кирилл. – Что это? Это Париж?

Женя мучительно застонал и схватился за голову, запуская в волосы пальцы.

– Твою мать! Зачем ты за мной поперся? – злобно выкрикнул он.

– Ты побежал, я побежал за тобой, что мне было ещё делать?

Женя раздраженно выдохнул, но не ответил. Огляделся.

– Что это? Елисейские поля? – устало спросил он.

Кирилл кивнул. В Париже было утро, около часа дня. Солнце ярко светило, но жарко не было. От огромных зеленых деревьев на улицу падала тень.

– Ладно, идем.

Женя неторопливо подошел к двери того самого кафе и открыл дверь. Кирилл внимательно за ним наблюдал.

– Почему?.. – спросил он, разглядывая за открытой дверью людей, мирно жующих свои круассаны и попивающих кофе за столиками.

Он закрыл дверь и открыл ее вновь.

– Cazzo1.

– Не говори, что мы не можем попасть обратно, – прошептал Кирилл.

– Мы не можем попасть обратно, – строго ответил Женя. – Они закрыли двери.

Женя развернулся и сел на широкую деревянную скамью.

– Кто – они? Ты, блять, можешь объяснить, какого черта мы были в России десять минут назад, зашли в подъезд и оказались в Париже? – воскликнул Кирилл, идя за ним.

– Нет, не могу. И если тебя не устраивает это, то иди нахуй.

Кирилл выдохнул, пытаясь успокоиться, и сел рядом. Они молчали, но вдруг он засмеялся, откинувшись на спинку скамейки. Женя удивленно на него посмотрел.

– Я понял, – произнёс он сквозь смех. – Понял, я просто обдолбался этой марихуаной паленой! Странно, давно так не вставляло.

Женя вздохнул и закрыл лицо руками.

– Идиот. Значит, слушай, – неожиданно строго сказал он. – Мы в Париже. У нас нет денег и нет документов.

Кирилл снова начал смеяться.

– Это бред…

– Возьми себя в руки! – со злобой крикнул на него Женя. – Пойдем.

– Никуда я не пойду, – равнодушно ответил Кирилл. – Буду сидеть тут и ждать, пока меня отпустит.

Женя резко встал.

– Ну, сиди, жди, придурок.

Он пошел прямо по улице. Кирилл неохотно встал и отправился за ним.

– Ладно, просто скажи: всё это – не галлюцинация?

Женя даже не обернулся.

– Нет, не галлюцинация.

Кирилл усмехнулся.

– Допустим, и что мы будем делать? – с сарказмом спросил он, а потом вдруг остановился, заметив в далее Эйфелеву Башню, и произнёс: – Не галлюцинация, как же.

Женя резко развернулся. Кирилл даже отшатнулся, увидев его злой взгляд, а в следующее мгновение крикнул, почувствовав острую боль:

– Какого хера?!

Он даже не сразу понял, что Женя ударил его по лицу.

– Галлюцинация, блять? – с яростью сказал он. – Еще раз скажешь это слово, я тебя тут оставлю, и выбирайся как хочешь из этого сраного Парижа!

– Ладно, ладно, – с обидой ответил Кирилл, потирая саднящую скулу, – реальность.

– Молодец, аплодирую!

Женя выдохнул, пытаясь, видимо прийти в себя. Он снова сел на скамейку.

– Мне нужно успокоиться. Черт, что я должен с тобой делать?

Кирилл молчал, не желая нарываться. Им действительно нужно было успокоиться, взять себя в руки и придумать, что делать дальше, – справедливо решил Кирилл и почему–то усмехнулся своим мыслями.

– Значит, сейчас пойдем искать одного человека, – задумчиво произнёс Женя, – который наверняка сможет нам помочь.

– Какого?

– Трудно объяснить, – ответил он, вздохнув.

Он неспеша пошёл вдоль по улице, Кирилл – за ним.

– А где его искать? – с сомнением спросил Кирилл.

– Я не знаю. Мы будем надеяться на удачу.

Кирилл поднял брови и поджал губы.

– А как выглядит, расскажи, я постараюсь помочь, – предложил тогда он.

– Я не знаю, – снова ответил Женя.

Кирилл посмеялся и покачал головой.

– Круто. Имя тоже не знаешь?

– Если ты заткнешься, искать будет проще, – огрызнулся он.

Они так долго шли, что солнце уже начало спускаться. Женя казался очень сосредоточенным, хотя смотрел себе под ноги. Кирилл подумал, что вряд ли искать человека, глядя на асфальт, – хорошая идея, но мысли озвучивать не стал. Он почувствовал вдруг, как недовольно заурчал желудок. Людей на главной улице Парижа стало ещё больше.

– Долго мы ещё будем идти? – недовольно спросил Кирилл. – Я хочу есть.

Женя устало вздохнул.

– У тебя есть деньги?

– Сто рублей, – буркнул Кирилл.– Да, на них тут ничего не купишь. Когда мы найдем твоего «одного человека»?

– Может, сегодня, может, завтра, может, через неделю, через месяц, два.

– Мы умрем от голода.

– Значит, кого–нибудь ограбим.

Женя снова сел на лавочку. Кирилл внимательно посмотрел на него: лучи заходящего солнца золотили его светлые волосы, длинные ресницы. Усталостью и досадой были пропитаны его поза, каждый жест. Сейчас он казался очень хрупким, нежным, как фарфоровая статуэтка – только наполненная живым теплом. Своими тонкими пальцами он потер переносицу, потом, почувствовав пристальный взгляд, посмотрел на Кирилла, и тот заметил, как вдруг покраснели его щеки.

– Чего уставился? – спросил Женя грубо, но голос его дрогнул.

Кирилл не ответил.

Женя вдруг встрепенулся и с тихим возгласом: «Нашли! Фортовые», – бросился почти бегом к какой–то девушке. Кирилл, конечно, поспешил за ним.

Он услышал, как, подойдя, Женя быстро заговорил на чистом французском:

– Madame! Я прошу меня простить, я должен с вами поговорить.

Девушка, лет двадцати – двадцати пяти на вид, с темными волосами, высокая, худенькая и, как отметил Кирилл, просто прекрасная, смотрела на них удивленно, широко распахнув красивые черные глаза.

– В чем дело, мсье?

Женя облегченно вздохнул.

– Охотники, – почти шепотом произнёс Женя, всё так же, на французском, и от одного этого слова девушка отшатнулась, – они закрыли двери.

Пока Кирилл пытался понять, в какой момент его приятель свихнулся и начал с непонятными фразами приставать к девушкам на улице, она удивленно покачала головой и прошептала:

– Быть не может.

– Мы оказались в Париже совсем случайно, – продолжал Женя, – у нас с собой нет документов, нет денег; я искал Вас весь день, нам так повезло, что мы всё же встретил Вас!

– Пойдем, пойдем со мной, – быстро заговорила она, оглядывая их обоих с головы до ног, – вы пока можете пожить у меня, потом мы что–нибудь придумаем, мсье, я смогу достать и деньги, и документы.

Они быстро пошли по улице и очень скоро оказались у станции метро. Бесконечно длинный эскалатор спускал их под землю. Прохладные потоки воздуха были приятны после душного дня.

– Я только не понимаю, зачем они закрыли двери? – спросила девушка.

У нее был очень красивый голос.

– Я из России, мадам, – ответил Женя.– Они побежали за мной, мне пришлось прийти сюда, думал, они погонятся за мной, но когда я понял, что они остались, двери были уже закрыты.

– Они хотят выиграть время, пока вы здесь.

Женя кивнул.

– Могу я узнать ваше имя, madame?

Девушка кивнула:

– Конечно, меня зовут Роуз.

– Очень приятно познакомиться с вами. Мое имя – Джон, а это мой приятель – Кирилл, он, – начал Женя, задумчиво, – как бы сказать: здешний.

Улыбнувшись самой милой улыбкой, она кивнула. Кирилл не отвечал, хмурый, он почти не смотрел на них. Девушку смущала его отрешенность, и она почему-то боялась на него смотреть.

Они доехали очень быстро – Роуз жила недалеко от центра, – и девушка повела их к себе, в небольшой частный домик в два этажа с голубыми стенами и маленьким, отцветающим к осени садом перед ним.

Они разместились в просторной гостиной за круглыми столом с массивными деревянными стульями. Девушка куда-то ушла, кажется, на кухню. Женя не садился, Кирилл не знал, почему, но тем не менее следовал его примеру. Она скоро вернулась с подносом в руках, на котором стояли большие плоские тарелки с незнакомым блюдом внутри. Впрочем, Кирилл был голоден, и ему было совершенно всё равно, что есть.

Женя подвинул для Роуз стул, при чем, как отметил Кирилл, абсолютно естественным жестом, будто делал это каждый день. Девушка тепло улыбнулась.

– Вы смеетесь? – заинтересовано спросил он на французском, сам усаживаясь за стол, как и Кирилл.

Девушка снова улыбнулась и поглядела в сторону.

– Вы напомнили мне о доме.

Женя усмехнулся.

– Да, – задумчиво сказал он. – Тут сейчас, кажется, это не принято.

Женя умело взял разложенные приборы и приступил к еде. Кирилл был раздражен его поведением. Все эти жесты, манера речи и всё прочее – Женя изменился в мгновенье ока, и эти перемены Кирилл не оценил. Смотреть и слушать это было почему-то тошно.

Кирилл начал есть и с восторгом ощутил, что поданное блюдо было просто необычайным на вкус.

– Знаете, я очень рада, что встретила вас, – ответила Роуз все так же на французском.

Она, кажется, хотела сказать что–то ещё, но промолчала.

– Я понимаю, о чем вы, – поспешил заверить её Женя. – Люди здесь совсем другие и говорят о другом, по-другому.

Кирилл крепко сжал в руке вилку, пытаясь совладать с собой. Пренебрежительный тон Жени, его слова, жесты, самоуверенный взгляд выводили его из себя.

– Они так глупы, – продолжал он.– Совершенно не хотят развиваться и сами не знают, что нужно им от жизни.

Кирилл не поднимал взгляд, только иногда исподлобья глядел на Роуз. Та смотрела на Женю внимательно, не отрываясь.

Женя открыл стоящую на столе бутылку вина, наполнил их бокалы и спросил у Кирилла на русском:

– Будешь?

Тот кивнул, и его бокал был наполнен. Женя на французском снова обратился к Роуз.

– Я, признаюсь, за эти два ода, устал от их общества.

Девушка согласно кивнула и пригубила бокал.

– Всё, что вы говорите, совершенно справедливо, – сказала она. – Впрочем не будем об этом. Мы не вежливы; вашему другу, должно быть, неприятно. Нам стоит говорить на русском – хотя я этого не люблю, но за десять лет устала и от французского.

– О вселенная, эти люди не знают и не хотят знать более двух языков, да и вторым владеют едва ли, только потому, что их заставляют учить его в школе, – отвечал Женя на французском.

Кирилл резко бросил на стол приборы, и девушка вздрогнула; юноша тут же, не позволив Жене продолжить, практически его перебив, сказал между тем также на французском:

– Не переживайте; я прекрасно говорю и понимаю на французском. Но то, что вы говорите, – он многозначительно посмотрел на Женю, – пошло и избито. Вы вправе обсуждать, что захотите; я не собираюсь принимать в этом участия.

Кирилл опустил глаза в тарелку, продолжая ужинать.

Роуз обеспокоенно посмотрела на Женю, но он откровенно смеялся.

– Может быть, ты понимаешь французский, но ты не понимаешь нас, – ответил он. – Что тебе не нравится в моих словах?

Враждебный настрой Жени только раздувал его пыл, и Кирилл уже чувствовал, какими вдруг невесомыми стали руки, ноги, легкая дрожь забила тело, и в любой момент он готов был сорваться на крик.

Он не ответил ему, обращаясь к Роуз.

– Где я могу закурить?

– Выйдете на террасу… на втором этаже… Если вам не трудно.

Кирилл кивнул. Террасу он нашел легко. Здесь было уютно. Взгляд невольно захватил ярко–розовый закат. Он сел в мягкое кресло, прежде подвинув его ближе к краю, и закурил. «К чему это всё: эти улыбки, взгляды, любезности, эти слова, – подумал Кирилл. – Зачем?» Они не могли принадлежать друг другу. Роуз, конечно, была красива во всех отношениях: длинные стройные ноги, тугая талия, она была подтянутая, высокая, ее плавные, точные движения делали её похожей на хищную кошку. Её глаза, её взгляд, её улыбка… Она не могла не вызывать восхищение. Но какой она была взрослой, какой казалась крупной и неповоротливой рядом с этим мальчишкой! Каким слабым, нелепым выглядел этот милый юноша рядом с ней! Он был едва ли выше нее. Они оба были идеальны, словно полубоги. Но нет, они не могли принадлежать друг другу. Злость закипала у него где-то в груди, там, где билось сердце.

Кирилл обернулся на звук шагов. Женя поставил второе кресло рядом и тоже стал курить.

– Ты хотел поговорить? – спросил он.

– Ты не думаешь, что, если бы я хотел поговорить, я бы остался?

– Я имел в виду наедине, без Роуз.

Кирилл затянулся и стряхнул с сигареты пепел. Золотые облака на небе тускнели.

– Джон, что за имя такое дурацкое? – задумчиво сказал он, чуть погодя.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я ушел, чтобы не продолжать конфликт, но ты, кажется, хочешь на него нарваться.

Женя усмехнулся.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – сухо произнес он. – Мы из другого мира. Там всё не так.

К удивлению Жени Кирилл тихо засмеялся. Это выводило его из себя, но он сохранял хладнокровие.

– Ты всегда смеешься над тем, что я говорю.

– Все твои слова насквозь пропитаны пафосом, – ответил Кирилл, – и фальшью.

Женя сжал челюсти.

– Вы, люди, очень глупы, – грубо ответил он. – Я каждую секунду нахождения среди вас мечтаю вернуться в свой мир и забыть этот кошмар.

– Мы, люди, – насмешливо продекламировал Кирилл. – А вы что же, не люди?

– На столько же люди, на сколько вы – обезьяны.

Кирилл усмехнулся и выкинул с балкона окурок.

– Что же вы тогда забыли здесь, среди нас, глупых обезьян? Или это поездка в зоопарк на выходные?

Женя встал.

– А это уже не твое дело.

Он собирался уходить, но Кирилл остановил его.

– Ответь мне на один вопрос: почему ты так ко мне относишься? Тебе не нравится, что я смеюсь над твоими словами, но я лишь отвечаю на твое отношение тем же.

Женя обернулся и долго думал, прежде чем ответить.

– Вы используете около десяти процентов потенциальной возможности своего мозга – конечно, для вас это только теория, не имеющая достаточно существенных доказательств или опровержений. Но мы используем не менее восьмидесяти, – произнёс он совершенно спокойно, поборов в себе неоправданную агрессию. – Мы можем гораздо больше, чем можете вы. Некоторые из нас могут даже читать мысли.

Женя замолчал, великодушно предоставляя Кириллу возможность обработать информацию. Тот неожиданно сильно побледнел. Он сам не мог разобраться в своих мыслях, а то, что Женя знал о каждой из них приводило в ужас. «Неужели знает? Боже мой, про всё знает, про все, и, наверное, знает про фантазии эти тоже, черт побери, все знает!»

Женя только выгнул бровь.

– Так ты, – произнёс Кирилл охрипшим голосом, – можешь читать мои мысли? Поэтому…

– Нет, – резко оборвал его Женя, и Кирилл почувствовал, как резко отхлынули чувства, но все ещё тряслись руки, а в груди будто было пусто, и только бешено колотилось сердце. – Бывают те, чьи мысли прочесть невозможно. Это бывает по разным причинам: детская травма, огромный секрет, который приходится скрывать, умение человека не позволять копаться у себя в голове. Я не могу читать твои мысли, и это мне не нравится. Я знаю, о чем думает каждый человек и что он сделает в следующее мгновение, я привык это знать. Но тебе я не могу доверять.

Кирилл кивнул.

– Зря. Я не желаю тебе ничего плохого.

– Откуда мне знать, что ты не лжешь? Что ты не воткнешь мне нож в спину, в прямом смысле? Что ты не Охотник, умело играющий роль обычного человека этого мира?

– Охотник?

Женя отмахнулся.

– Неважно.

Он нахмурился. Они уже выходили с террасы, когда Женя тихо сказал:

– Послушай! Если правда не желаешь мне ничего плохого, никому не говори, что я умею… читать мысли. Никому. Даже Роуз.

Кирилл с удивлением на него посмотрел:

– Почему?

– Я, может, объясню потом, – ответил Женя, и неуверенно, дрожа, добавил: – Пожалуйста.

Кирилл твердо кивнул, и уверенность в его глазах помогла Жене расслабиться. Никогда рядом с собой он не видел человека, который мог бы смотреть так решительно, упрямо, твердо, будто помогая нести тяжкий груз на плечах.

– Идем, – сказал он.

Они спустились. Роуз сосредоточенно смотрела перед собой, но, услышав шаги, вздрогнула и обернулась.

– Мадам, извините, что мы так надолго оставили вас.

– Ничего страшного, мсье, – ответила девушка. – Я приготовлю спальни для вас. Извините, уже поздно, и я очень устала.

– Конечно, – ответил Женя, легко улыбнувшись.

По крайней мере, он не знал, какие эмоции вызывает эта улыбка у Кирилла.

Спальни были небольшие, но очень уютные. Кирилл распахнул окно. Повеяло холодом.

Он лег. Несмотря на дикую усталость во всем теле спать не хотелось. Он лежал час, а может, больше, но никак не мог уснуть, все ворочаясь с боку на бок. В комнате было холодно, но душно – впрочем, возможно, Кириллу это только казалось. Потеряв всякое желание бороться с неожиданно одолевшей его бессонницей, Кирилл поднялся и вернулся на первый этаж. Он удивился, когда застал Роуз в маленькой кухоньке рядом с гостиной. Девушка, задумавшись, глядела в маленькое окно, хотя за ним ничего не было видно. Она не услышала его шагов.