Читать книгу Кто останется жив – будет смеяться - Джеймс Хедли Чейз - Страница 2

– Закончено, – сказала Гленда. – Надеюсь, я не отняла у вас много времени?

Она появилась в офисе в восемнадцать часов, а теперь было девятнадцать тридцать пять, сделала снимки нашего зала и сфотографировала меня раз двадцать за письменным столом.

Спрятав аппарат в чехол, Гленда расслабилась и дружески мне улыбнулась.

– Совсем нет, – ответил я и поднялся. – Работа закончилась перед вашим приходом. Надеюсь, вы получили все, что надо?

– Не совсем. Мне хотелось бы узнать от вас кое-что еще, но, может быть, для этого вы назначите мне другое время? Мне стало известно, что Фаррелл Браннигам помог вам, может, расскажете обо всем поподробнее? Читателей такое, вероятно, заинтересует.

– Давайте поговорим за ужином. Как вы на это смотрите? – спросил я; в ней было что-то притягивающее меня, хотелось побыть с ней как можно дольше. – Я знаю здесь неплохой ресторанчик в конце улицы.

Она кивнула:

– Хорошо. Согласна.

С момента нашего знакомства на площадке для гольфа я постоянно думал об этой девушке.

По воскресеньям я обычно перекусывал в клубе и общался с другими игроками, но в тот день мне этого не хотелось.

Я отправился на пляж, и, пока плавал и загорал, ее лицо и улыбка стояли перед глазами.

Когда мужчина и женщина встречаются, происходит какая-то реакция, которой еще никто не нашел объяснения. Вернее, это можно назвать разрядом молнии, своеобразным взрывом. Поскольку я электронщик, то представляю себе это как вспышку при замыкании. Именно это со мной и произошло. Как только я увидел Гленду Марш, она сразу же стала женщиной, которую я желал. Но произошло ли то же самое с ней? Мне очень хотелось бы знать это.

Мы пешком направились в ресторан «Мирабо», где я часто ужинал. Она была одной из тех редких женщин, которые не тратят времени на меню. Бросив взгляд на карточку, она выбрала суп, и я заказал себе то же самое.

– А теперь расскажите о себе, – попросила она, облокотясь на стол и глядя на меня зелеными глазами.

Я рассказал о своем отце, о своей любви к гольфу, о компании, в которой работал, о Браннигаме. Мы закончили ужин почти одновременно с окончанием моего рассказа.

– Вы женаты?

– Нет, – ответил я и улыбнулся. – Когда буду немного посвободнее, то подумаю об этом.

– У вас есть кто-нибудь на примете?

– Нет. Я в этом еще не уверен.

Она внимательно посмотрела мне в глаза, по ее губам скользнула улыбка, кажется, она поняла. Пока я заказывал кофе, она закурила.

– Неплохая карьера, мистер Лукас. Поздравляю, – сказала она после ухода официанта.

– Я просто знаю свою работу, и мне очень повезло.

– Конечно, необходимо знать свою работу. Скажите, банк Шарновилла действительно самый надежный в мире? Или это только реклама?

– Самый надежный банк в мире, это точно. Именно я установил в нем систему безопасности.

Она очень заинтересовалась.

– «Самый надежный банк в мире» – отличное название для сенсационной статьи. Расскажите поподробнее…

– Прошу прощения, но я не имею права. Прежде чем мне доверили эту работу, я подписал обязательства ничего и никому не говорить. Если вы хотите знать детали, обратитесь к Алексу Менсону, директору банка, но вряд ли вам удастся вытянуть из него что-либо. Система безопасности банка сверхсекретна.

– Я все-таки попытаюсь. – Она улыбнулась. – Вы не замолвите за меня словечко, мистер Лукас?

– Конечно. А теперь скажите мне, где вы остановились? Сколько времени собираетесь провести в Шарновилле?

– Я остановилась в «Эксельсиоре» и пробуду здесь около месяца.

– Вам нравится отель?

Она скривилась:

– Как может нравиться отель?

– Двухкомнатная квартира с кухней не заинтересовала бы вас?

Ее зеленые глаза блеснули.

– Еще бы! Это было бы замечательно!

– Могу помочь вам. В доме, где я живу, есть свободная квартира. Посодействовать, чтобы вы получили ее на месяц? – Я жестом попросил принести счет. – Хотите посмотреть ее?

– С удовольствием. Спасибо, мистер Лукас.

Я посмотрел в ее большие зеленые глаза.

– Называйте меня Ларри, Гленда. Мы будем соседями. Моя квартира находится в другом конце коридора.

На следующее утро она переехала. Я позвонил Алексу Менсону, объяснил ему, что Гленда делает репортаж о Шарновилле и хочет увидеться с ним. Своим сухим резким голосом он ответил, что она может прийти, когда захочет. Потом я позвонил Гленде, передал слова Алекса и пригласил вместе поужинать, если у нее не найдется более интересного занятия.

Я повел ее в ресторан «Дары моря» и спросил, как прошла беседа с Менсоном. Ее красивые тонкие руки сделали отрицательный жест и безнадежно опустились на колени.

– С таким же успехом можно было беседовать с уборщицей. Он позволил мне сфотографировать фасад банка и холл, но, когда я спросила его о системе безопасности, он умолк. Ничего не узнала, Ларри.

– Я вас предупреждал. Если бы он вам, Гленда, рассказал, как функционирует система безопасности, то банк после этого перестал бы быть самым надежным в мире.

Она засмеялась.

– Вы правы, жаль, погибает такой материал. – Она посмотрела на меня: – Но вы, Ларри, могли бы мне рассказать.

– Нет, не могу. Браннигам намеревается открыть еще четыре банка на побережье, и мне он поручит установку систем безопасности. Я хочу получить этот контракт. Браннигам проницательный человек и сразу поймет, что ваши сведения идут от меня. Прошу прощения, Гленда, но я не могу быть вам полезен.

– Ну что ж, ничего не поделаешь. – Она пожала плечами.

Пока мы ожидали заказанных омаров, Гленда спросила:

– Какой уровень преступности в Шарновилле?

– Точных данных я не знаю. Поговорите с шерифом – Джо Томсоном. Я время от времени играю с ним в гольф. Он интеллигентный человек и может сообщить много интересного.

Во время еды я решил, что наступило время для наведения справок о частной жизни Гленды.

– Вы мне задали кучу вопросов, теперь моя очередь. Вы замужем? – Я с трепетом ждал ответа.

– Да, но неудачно. – Она скривилась. – Видите ли, я работаю, а он делает вид, что продает машины, просто бездельничает. Я совершила ошибку, выйдя за него замуж.

– Все их совершают.

– Возможно. – Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Мне уже надоело заниматься фотожурналистикой, должна признаться. Все время в бегах, жизнь в отелях, мотелях…

– А вы не думали о вторичном замужестве?

Я посмотрел ей прямо в глаза. Они вдруг потеряли блеск.

– Каждый имеет право мечтать, не так ли? – Она отодвинула тарелку. – Это было очень вкусно.

– Кофе?

Она кивнула.

Довольно долго мы молча смотрели на океан, отражавший свет луны. Я умирал от желания ускорить события, но знал, что это будет ошибкой. Я хотел бы признаться, что люблю ее, что у меня много денег, что я мог бы предоставить ей семейный очаг и что она могла бы остаться со мной до конца жизни. Но следовало подождать ее действий. Проявить терпение. У меня был впереди по крайней мере месяц.

Мы вышли из лифта в нашем доме на девятом этаже и остановились перед ее дверью.

– Спасибо за прекрасный вечер, Ларри.

– Завтра повторим?

Она задумчиво посмотрела на меня, потом покачала головой.

– Нет. Приходите лучше ко мне. Я приготовлю ужин. – Она улыбнулась. – Странно, как встречаются люди. До завтра, до восьми часов.

Она взяла мою руку, пожала ее, потом слегка коснулась моей щеки губами и исчезла в квартире, мягко закрыв за собой дверь.

Некоторое время я стоял неподвижно. Теперь я знал: между нами возник контакт, и с трудом верил в это.

Мы сидели рядом на диванчике. Единственная лампа слабо освещала комнату, и в ней царил полумрак. Только что закончился самый лучший ужин в моей жизни: суп из крабов, утка с рисом и соусом. Мы выпили по два больших коктейля и бутылку мартини. Я никогда не чувствовал себя так свободно и легко.

Минни Кросби пел песенку «Голубизна ночи», записанную на пленке. Присутствие рядом со мной женщины, желанной женщины, красивая музыка, ужин, алкоголь – все это привело меня в блаженное состояние. Никогда еще я не знал такого счастья, такой радости. Воспоминание об этих мгновениях я должен сохранить на всю жизнь. Мне даже не хотелось разговаривать. Я хотел только вот так молчать, слушать мелодию, смотреть на эту женщину, которая сидела, откинувшись на спинку дивана, закрыв глаза. Самая прекрасная женщина в мире.

Она открыла глаза, улыбнулась мне и выключила магнитофон.

– Все имеет конец.

– Какой прекрасный вечер! – сказал я. – Ужин отменный. И вы необыкновенная женщина.

Она взяла сигарету, закурила и снова откинулась на спинку дивана, но на этот раз подальше от меня.

– Вчера вы спросили, собираюсь ли я снова выйти замуж. Мне нужно рассказать вам об Алексе, моем муже.

– О вашем бывшем муже?

– Я все еще замужем.

Безмятежное чувство покинуло меня, я весь напрягся.

– Я хотела бы развестись. – Она смотрела на кончик сигареты. – Боже, как было бы хорошо!

– А почему вы не развелись? – Я наклонился вперед, сжав кулаки. – Разве это проблема?

– Вы не знаете Алекса. С ним всегда проблема. Он отказывается дать мне развод, хотя мы не живем вместе.

– Скажите, Гленда, кто ушел: вы или он?

– Я его покинула, не могла больше выносить. Кроме денег, его больше ничего не интересует.

– Когда вы ушли от него?

– Примерно шесть месяцев назад.

– Должно же быть средство избавиться!

Она пожала плечами:

– Я могла бы купить его за двадцать тысяч долларов. Тогда он дал бы мне развод.

– Хотите сказать, что, имея двадцать тысяч долларов, вы сможете стать свободной?

– Не будем говорить об этом. – Она махнула рукой и стряхнула пепел с сигареты. – Я хочу, чтобы вы знали, Ларри, обо всем, поскольку вижу, что вы любите меня. – Она положила свою руку на мою. – После разрыва с Алексом чувствовала себя способной прожить одной до конца дней своих, но когда встретила вас, то поняла, что больше так не думаю. Забавно, не правда ли? Удивительно: женщина встречает мужчину, и внезапно что-то происходит. Мы не должны больше встречаться, Ларри. Я говорю серьезно. Знаю, у вас есть деньги, знаю, что вы меня любите, но я не хочу быть купленной. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Вы не должны говорить, что дадите мне деньги на развод с Алексом. Я их не приму. Я работаю и откладываю деньги, через два года надеюсь накопить достаточно, но не хочу, чтобы вы меня ожидали.

– Я дам вам взаймы необходимую сумму, Гленда. Вернете потом, когда сможете. Хорошо?

Она поднялась.

– Уже поздно.

Я порывисто обнял ее, она прижалась лицом к моему лицу.

– Да, только один раз, Ларри, я тебя хочу.

Внезапно зазвонил звонок, он подействовал на нас как неожиданный удар грома. Мы отпрянули друг от друга, уставившись на входную дверь.

– Не открывайте, – прошептал я.

– Нужно открыть. – Она жестом указала на окно без занавесей, то есть было ясно, что в квартире кто-то есть.

– Мне нужно спрятаться?

Я напугался, и вот почему. В Шарновилле я стал заметной фигурой и был на равных со всеми членами клуба. И если меня застанут в квартире замужней женщины, это создаст плохое общественное мнение.

– Нет, – сухо произнесла Гленда.

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я смотрел, как она открывает дверь. Человека, который оказался на пороге, я никак не ожидал увидеть. Это был шериф Джо Томсон. Как знала Гленда, я часто в его компании играл в гольф. Мы неплохо ладили, но, болтая с ним на площадке, я понял, что он полицейский до мозга костей.

Лет сорока пяти, высокий, худой, Томсон служил в полиции уже лет двадцать. Лицо у него было запоминающееся: маленькие глазки полицейского, крючковатый нос, тонкие, как лист бумаги, губы. На площадке он казался крепким, принимал гольф всерьез, и я полагал, что он будет неуступчивым, если случится непредвиденное, ведь у него совершенно отсутствовало чувство юмора.

Томсон внимательно оглядел комнату. Его маленькие глазки остановились на мне, брови удивленно поднялись. Посмотрев потом на стол, явное доказательство того, что мы ужинали вдвоем, он снял шляпу с широкими полями.

– Извините за поздний визит, миссис Марш, но, увидев у вас свет, я решил передать вам сведения о преступности, которые вы просили. – Он жестом поприветствовал меня. – Привет, Ларри!

– Привет, Джо, – хрипло ответил я.

– Как это любезно с вашей стороны, – сказала Гленда. – Входите, мистер Лукас уже уходит. Он уже многое рассказал о вашем городе.

– Правда? – Его взгляд снова остановился на мне, потом обратился к Гленде. – Ларри действительно хорошо знает этот город. Можно сказать, он один из его основателей. Нет, я не могу остаться, меня ждет дома жена. – Он протянул Гленде конверт: – Здесь все, что вам необходимо, миссис Марш. Если понадобятся дополнительные сведения, вы знаете, где меня найти. – Он попрощался со мной: – Пока, Ларри!

Надев шляпу, он направился к лифту.

Гленда и я неподвижно стояли друг против друга, пока не услышали, как хлопнула дверь лифта. Все переменилось, еще три минуты назад я сгорал от желания, и она тоже. Теперь все пропало.

– Мне нужно уйти, – неуверенно проговорил я. – Он наблюдает за всем, что здесь происходит. Нужно быть осторожными, Гленда.

Она в отчаянии замахала руками, затем бессильно опустила их.

– Какой-то момент я подумала… – Она отвернулась. – Мне никогда не везло!

– Если Браннигам, Менсон и мэр вообразят, что у меня интрижка с замужней женщиной, Гленда, начнутся неприятности, и это отразится на моих делах. Я должен учитывать эти обстоятельства.

Она вздрогнула и повернулась ко мне:

– Интрижка? Для тебя это так?

– Нет, Гленда, что ты. Это они могут так подумать.

Она принужденно улыбнулась:

– Не притворяйся и не бойся. Я не испорчу тебе карьеру.

Горечь, звучавшая в ее голосе, подействовала на меня как удар хлыста, но тем не менее следовало уйти, ведь Томсон ждал внизу в машине моего ухода от Гленды.

– Я сообщу тебе, Гленда, когда мы сможем увидеться. Нам только нужно быть осторожными.

Я подошел к ней, но она отступила, покачав головой.

– Гленда, нам нужно найти выход. Я тебя люблю. Ты должна понять, рисковать нельзя.

– Очень хорошо понимаю. – Она снова принужденно улыбнулась. – До свидания, Ларри!

Она прошла в спальню и закрыла дверь. Какое-то мгновение я думал о человеке, сидевшем внизу в машине в ожидании, когда зажжется свет в моей квартире. Я бросился в коридор, мигом открыл дверь к себе и вошел.

Прежде чем зажечь свет, я подошел к окну, чтобы бросить взгляд на улицу.

Машина Томсона все еще стояла внизу. Я зажег свет, затем не спеша, чтобы он мог меня видеть, медленно задернул занавески. Машина шерифа тронулась с места и уехала.

Двумя днями позже, когда я знакомился с утренней почтой, в мой кабинет влетел Билл Диксон. Я не видел его всю предыдущую неделю. Он работал над проектом здания, которое хотели возвести в двадцати четырех километрах от Шарновилла.

– Салют, Билл, – сказал я. – Когда ты появился?

– Вчера вечером. – Он бросил свой чемодан и сел передо мной. – Я тебе сразу же позвонил, но тебя не было.

Действительно, в то время я бродил по пляжу один, пытаясь разрешить проблемы, связанные с Глендой. Деликатная ситуация! Послонявшись по своей гостиной в тот вечер, когда мы расстались, вспоминая ее голос, фразу: «Я тебя хочу», я, вопреки всякой осторожности, снова подошел к ее двери и позвонил. Было час тридцать. Она не открыла. Я снова позвонил, но услышал, как поднимается лифт, испугался и вернулся к себе.

На следующее утро, прежде чем идти в офис, я снова позвонил, но Гленда не ответила. Отослав курьера, я набрал номер ее телефона уже из офиса, но опять напрасно.

В обеденный перерыв я еще раз попытался связаться с ней, уже наполовину потеряв разум. Если бы она была разведена, не возникло бы никаких проблем! А сейчас я вынужден думать также и о том, что ее муж, возможно, следит за нами. Если бы я оказался скомпрометированным, это нанесло бы огромный ущерб моему положению в Шарновилле, наше с Биллом предприятие могло потерпеть финансовый крах. Конечно, ситуация идиотская, но я хорошо знал это местечко. В Шарновилле люди должны вести себя безукоризненно, а я теперь был заметным человеком.

Я пытался связаться с Глендой вечером, затем на следующее утро, но безуспешно. Когда я спустился в гараж, то увидел: ее машина отсутствует.

В отчаянии я решил, что она покинула город. Встретимся ли мы когда-нибудь?

Вечером я пошел на пляж, чтобы обдумать положение. Гленда стала для меня единственной желанной женщиной в мире, и я готов был ждать ее два года, чтобы потом жениться на ней.

После трезвого размышления я решил побольше узнать о ее муже. Вдруг мне удастся с ним встретиться, поговорить, дать ему денег, и он даст ей свободу. Она была мне дороже любых денег. Все, что я имел, было вложено в дело, но Диксон, несомненно, дал бы мне в долг двадцать тысяч.

Я пришел к мысли, что мне необходимо обстоятельно поговорить с Глендой и взять у нее адрес мужа. Но где она? Куда уехала?

Утром, когда я ставил машину на стоянку у офиса, увидел на тротуаре шерифа Томсона. Он остановился и кивнул мне:

– Привет, гражданин!

Так он называл своих друзей.

– Привет!

– Эта обворожительная женщина, которую вы ко мне направили, миссис Марш… – Он уставился на меня маленькими глазками. – Ее статья не принесет вреда Шарновиллу?

Я заставил себя улыбнуться.

– Именно поэтому я и предложил ей повидаться с вами.

– И правильно сделали.

После некоторого молчания я немного принужденно сказал:

– Она делает репортаж о моем деле, Джо. Это для меня очень важно. У меня есть кое-какие данные, но я никак не могу с ней связаться.

Он сдвинул шляпу на затылок.

– Она ненадолго уехала из Шарновилла, но должна скоро вернуться, сказала, что собирается делать фоторепортаж о магазине Гримона, и ее пригласили к старому Гримону в Лос-Анджелес. – Он внимательно посмотрел на меня. – Она вернется. Ей хотелось пофотографировать тюрьму.

Он остановил машину, которая пошла на двойной обгон.

– Сыграем с вами в гольф в воскресенье?

– С удовольствием бы, Джо, но в воскресенье я играю с Браннигамом.

Томсон понимающе кивнул:

– С мистером Браннигамом? Мне рассказывали, что вы играете с ним. Это хорошее общество, Ларри.

– Между нами, Джо. Он играет со мной потому, что я даю ему уроки гольфа. Его гандикап от восемнадцати до двенадцати.

Джо поправил шляпу, вытер нос обратной стороной ладони и со словами:

– У вас есть работа, у меня тоже. Салют! – он ушел.

Значит, Гленда в Лос-Анджелесе, скоро должна вернуться в Шарновилл, и я смогу с ней поговорить.

– Мы заключили шикарный контракт, Ларри, – заявил Билл, сияя от радости. – Великолепное дело! Оно должно принести нам, по подсчетам, более ста тысяч долларов.

Несколько часов потом мы обсуждали между собой контракт с заводом сборно-строительных конструкций. Предстояла громадная работа, нужно было сделать рабочие чертежи, разместить пишущие машинки, калькуляторы, машины для копирования. Закончив работу, Билл удобно устроился в кресле и, глядя на меня, сказал:

– Неплохо, а?

– Наше дело разрастается, но нужны деньги, ведь придется поработать месяцев шесть, не получая ни копейки. Нам необходим кредит, риск небольшой: заказчики – солидные люди. Я играю в воскресенье с Ф.Б. и поговорю с ним. Надеюсь, он предоставит кредит.

Неожиданно Билл спокойно спросил меня:

– Скажи, кто эта Гленда Марш?

Если бы он вдруг ударил меня по лицу, я бы меньше удивился. Я смотрел на него, открыв рот.

– Гленда Марш, – сухо повторил он.

Я взял себя в руки.

– А? Да… Гленда Марш. Она приехала сюда на этой неделе. «Инвестьер» прислал, чтобы сделать репортаж о Шарновилле. Она уже занималась нашим делом. – Я понимал, что говорю слишком быстро. – Она хотела познакомиться с нами и набрать материал для фоторепортажа, она успела уже встретиться с Менсоном и Томсоном. Подобный репортаж мог бы послужить нам хорошей рекламой.

– Отлично. – Билл некоторое время колебался, прежде чем продолжить: – Послушай, Ларри, мы компаньоны. Мы создали дело, и оно процветает. Шарновилл весьма специфический город. Он развился очень быстро, но сохранил дух провинции.

У меня по спине пробежала дрожь.

– Я не понимаю, Билл.

– Позволь объяснить. Не найдя тебя вчера вечером, я отправился перекусить и выпить стаканчик в бар «Эксельсиор». Там говорили только о тебе и этой девице Марш. Фред Маклейн здорово набрался и, будучи помощником шерифа, громко хвастался, что он в курсе происходящего. Он рассказал, что ты дважды водил ее ужинать в ресторан и что шериф Томсон обнаружил тебя у нее в поздний час. По его словам, она замужем и хочет разводиться. Именно это она сказала шерифу. Некоторые думают: между вами что-то есть. Через два дня об этом заговорит весь город.

Было как раз время сказать ему, что я люблю Гленду, но я, глупый, не сделал этого, а принялся оправдываться:

– Боже! Я пригласил ее дважды поужинать только затем, чтобы она поняла важность нашего предприятия. Поскольку я не успел ей рассказать много необходимого, она пригласила меня продолжить разговор у нее и угостила ужином. Этот проклятый городишко набит сплетниками и ханжами, но мы говорили только о деле.

Билл немного оттаял и улыбнулся:

– Рад, что ты меня понимаешь, Ларри. Судя по слухам, я опасался, что ты завел интрижку с этой особой. Будь осторожнее в будущем.

– Да, Билл, признаюсь, недостаточно подумал обо всем. Я не мог предположить, что люди так представят себе это. Миссис Марш сделает доброе дело, рассказав о нас в журнале. Почему бы не пригласить ее на ужин? Что здесь плохого?

– Ничего, Ларри, твоя ошибка в том, что ты пошел к ней.

Действительно, это было глупо с моей стороны. Я принудил себя улыбнуться. Билл сначала внимательно разглядывал свои ногти, а затем посмотрел мне прямо в глаза:

– Когда мне необходима женщина, я отправляюсь в Сан-Франциско и делаю это так, чтобы никто ничего не узнал. В Шарновилле, ради Бога, будь осторожен.

– Но ничего такого не произошло! – воскликнул я возмущенно. – Это болтовня!

– Именно эта болтовня может нам навредить. – Он провел рукой по коротким волосам. – Не нужно напоминать тебе, как мы зависим от Браннигама. Мы быстро выросли, и он нас поддерживает. Большие кредиты мы получили благодаря ему. Без его поддержки мы быстро прогорим. И есть одна вещь, которую ты, вероятно, не знаешь. Браннигам – квакер. Во время нашей первой встречи я говорил, что он замечательный человек, но при малейшем неверном шаге его помощь прекратится. Несколько лет назад у него была секретарша, преданная ему всей душой. Браннигам очень высоко ценил ее. Однажды она вступила в связь с женатым человеком. Разразился скандал, и Браннигам от нее избавился. Никогда у него не было такой высококвалифицированной секретарши, но это уже ничего не значило. В его глазах она выглядела прокаженной. Он не может слышать о мужчинах и женщинах, имеющих связи с женатыми и замужними. Следовательно, Гленду Марш тебе необходимо оставить. Если до Браннигама дойдут слухи, он прекратит организовывать нам кредиты, и мы пропадем.

– Между мной и Глендой ничего нет, – солгал я. – Успокойся. Сплетен больше не будет.

Он улыбнулся:

– Прекрасно. Необходимо, чтобы ты поехал со мной в Сан-Франциско на встречу с клиентами. Хорошо бы устроиться в одном отеле с ними. Там и заключим соглашение.

Я колебался, хотел дождаться возвращения Гленды, но на вопросительный взгляд Билла ответил:

– Конечно, Билл, я освобожусь.

Когда он вышел из кабинета, я посмотрел в окно. Меня предупредили, но я хотел Гленду, как никакую другую женщину в мире. Она должна поверить, что я люблю ее как одержимый, что для меня она дороже всех на свете. Если бы она мне разрешила дать ее мужу двадцать тысяч, чтобы тот согласился на развод, то проблемы никакой бы не было. Узнав, что я хочу жениться на ней, Браннигам ничего не будет иметь против. Но как увидеться с ней? Я должен провести в Сан-Франциско два дня. Она же, несомненно, завтра вернется в Шарновилл. Вдруг она подумает, что я сбежал? И тут я совершил самый великий промах в своей жизни. Я взял листок бумаги и написал: «Милая Гленда! Мне необходимо поехать на два-три дня в Сан-Франциско. Поскольку я не смог увидеться с тобой, пишу записку. Нам нужно поговорить, умоляю, не отказывайся. Уже ходят слухи о нас. Я уверен, мы найдем выход. Может, встретимся в воскресенье утром в восемь часов в Ферри-Пойнте? Это в нескольких километрах от Шарновилла. Там всегда пустынно в эти часы. Мы поговорим о нашем будущем. Поезжай по дороге в Сан-Франциско, на пятом повороте сверни налево и приедешь в Ферри-Пойнт. Если любишь меня, ты приедешь. Ларри». Я запечатал конверт и подсунул его под дверь квартиры Гленды.

Ферри-Пойнт – маленькая бухточка, окруженная кустарником и песчаными дюнами. Это идеальное место для купания. Я часто ездил туда, когда хотел побыть в одиночестве. Шарновилльцы это место еще не открыли для себя.

Я съехал по неровной дороге к бухточке, оставил машину в тени под деревом и пробрался через кусты на пляж с золотым песком. Приедет ли она? В Сан-Франциско я провел два дня. Контракт был заключен, и нам понадобился новый кредит в банке. Я не сомневался, что мы его получим, и пообещал Биллу поговорить об этом с Браннигамом в воскресенье во время игры в гольф. Но прежде нужно было решить с Глендой. Вдруг я увидел ее. Она сидела на песке в изумрудно-зеленом бикини. Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась. Мгновенно я оказался рядом с ней и услышал:

– Ты видишь, Ларри, искушение было слишком сильным. Все мои хорошие намерения не смогли помешать увидеться с тобой. Я думала о тебе и днем и ночью. – Она легла на песок. – Не будем больше говорить, милый. Иди ко мне.

Я снял рубашку и брюки, а она бикини. Встав на колени перед ней, я смотрел на это великолепное тело, желая покрыть его поцелуями.

– Быстрее, Ларри, не медли!

Ее нетерпение передалось мне. Она вскрикнула, обхватила меня ногами, впилась пальцами в тело. Солнце, шум волн, шелест листвы служили прекрасным фоном для объятий. Ее руки скользнули вниз по моей спине, не давая мне отстраниться.

– Еще, – прошептала она, задыхаясь, – умоляю, еще!

– Вставай, сволочь! – произнес голос.

Я почувствовал, как в ребро мне ткнулся пистолет. Перевернувшись на спину, я поднял глаза. Рядом со мной стоял невысокий, коренастый человек, бородатый, загорелый, с глазами как смородина. Широкополая шляпа была надвинута на лоб низко, до самых кустистых бровей. Белый костюм выглядел очень грязным и сильно помятым. Едва Гленда поднялась, как он ударом кулака опрокинул ее на землю.

Меня охватил слепой ужас и дикий гнев, и я бросился на него, намереваясь задушить. Катаясь по песку, мы дрались, как дикие животные. Вот я пальцами сдавил его горло, но он обладал невероятной силой, поэтому сумел вырваться и сильно ударил меня кулаком по лицу, добавил еще коленом в пах. Солнце померкло у меня в глазах. Бешенство придало мне силы, и я оттолкнул его. Он упал навзничь. Я наносил удары кулаками и ногами. Все тело у меня болело, но я хотел только одного – убить его.

Вдруг в голове моей вспыхнуло пламя, и свет погас, как гаснет разбитая лампочка.

Медленно возвращалось сознание. Песок больно впивался в кожу. Я пошевелился, и боль пронзила меня насквозь. Я услышал свой стон. Некоторое время я лежал неподвижно. Живот, голова, ребра ужасно болели. Солнце припекало. Я услышал шум моря, шуршанье листвы от порывов ветра. Сжав голову руками, я медленно сел, собрав все свои силы.

Преодолевая боль, пульсировавшую в голове, я принудил себя открыть глаза и осмотреть пляж. Гленды не было, коренастого мужчины тоже. Вдруг до меня дошло: мои пальцы влажные. Оторвав руки от головы, я увидел, что они покрыты наполовину засохшей кровью. Любое движение причиняло мне боль во всем теле, и я не шевелился, продолжая смотреть на свои руки.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем мой мозг начал снова работать. Где Гленда? Что с ней? Я посмотрел на часы. Восемь сорок пять. Я находился без сознания минут тридцать. Мне с трудом удалось подняться. Море и берег завертелись вокруг, и я вынужден был снова сесть. Отдохнув, я предпринял новую попытку и, шатаясь, как пьяный, поднялся на ноги. Голова ужасно болела. Я медленно двинулся, с трудом передвигая ноги, как будто на них висели тяжелые гири. Наконец мне удалось добраться до воды. Я вымыл руки и лицо. Соленая вода обожгла кожу, но это ощущение вернуло меня к жизни.

Я потихоньку встал, осмотрелся кругом и направился к своей одежде. После двух неудачных попыток пришлось сесть, чтобы отдохнуть. В конце концов мне удалось одеться, и теперь я чувствовал себя довольно скверно, но все-таки живым. Что же произошло? Где Гленда? Где этот коренастый тип в помятом костюме? Как в кошмаре, я прошел по песку к машине, открыл дверцу и облегченно рухнул на переднее сиденье. Опустив зеркальце, я посмотрел на себя. Правый глаз сильно заплыл и почернел. Вся правая сторона лица опухла и была покрыта ссадинами.

Через какое-то время, несмотря на ужасную головную боль, мой мозг начал функционировать нормально. Уже скоро я должен играть в гольф с Браннигамом и попросить у него новые кредиты, но об этом нечего было и думать. Необходимо позвонить и отложить встречу. Это было в первый раз. Потом Гленда. Но сначала Браннигам.

Я выехал из Ферри-Пойнта. В конце песчаной дороги я затормозил у бара, но, еще раз взглянув в зеркальце, понял, что произведу сенсацию, если войду в бар позвонить, и поэтому поехал дальше. К счастью, в этот час движения почти не было. Голова и лицо болели все сильнее. Если по пути меня увидят полицейские, они наверняка остановят машину. Но фликов не было видно.

Как в тумане я подъехал к дому, поставил машину в гараж. Затем вышел, качаясь, и посмотрел на то место, где обычно стоял автомобиль Гленды. Его не было. Через пять минут я все-таки разговаривал по телефону с Браннигамом. Он как раз собирался ехать в Шарновилл, когда я сообщил ему, что попал в аварию и прошу извинить меня.

– Ранен, сынок? – спросил он с беспокойством.

– Я ударился головой о лобовое стекло, но ничего серьезного. Несколько ссадин.

– Что произошло?

– Один сумасшедший. Я едва успел увернуться, но разбил лицо.

– Очень жаль. Может быть, нужна какая-нибудь помощь?

– Нет, спасибо. Прошу извинить меня.

– Мы встретимся в другой раз, не беспокойся, сынок!

Несмотря на боль в голове, я прошел по коридору до двери Гленды и позвонил.

– Она уехала, мистер Лукас.

Я медленно повернулся. Пожилая чернокожая женщина, которая занималась у нас уборкой, стояла со шваброй и ведром.

– Уехала.

– Да, мистер Лукас. Уехала сегодня утром около семи часов с багажом. Похоже, очень спешила. Я предложила ей помочь, но она не обратила внимания. – Негритянка смотрела на меня, раскрыв рот. – Боже, что с вашим лицом, мистер Лукас?

– Автомобильная авария, – ответил я и вошел к себе.

Рухнув на постель, я сжал голову руками. Что произошло, Боже, что произошло?

Принудив себя подняться, я достал из холодильника лед, завернул в салфетку и приложил к затылку. Потом я медленно вернулся в гостиную, прижимая компресс к голове. Немного погодя мне стало легче. Нестерпимая боль начала затихать. Зазвонил телефон. Гленда?

– Мистер Лукас? – мужской голос.

– Кто у телефона?

– Меня зовут Эдвин Клаус. – После паузы продолжил: – Есть дело для обсуждения. Через двадцать минут я буду у вас, мистер Лукас. Но вначале, будьте любезны, проверьте багажник в вашем автомобиле. Понимаю, у вас болит голова, но сделайте усилие и посмотрите.

Он повесил трубку. Это шутка? Едва ли. Сумасшедший? Я сидел не шевелясь, наконец почувствовал, что весь заледенел. С трудом поднявшись, я медленно направился к лифту, спустился в гараж, открыл ключом багажник и поднял крышку.

Коренастый тип лежал там, свернувшись клубочком. Его белый костюм и борода были в крови, глаза неподвижны, как это бывает у мертвых.