Читать книгу Так крошится печенье - Джеймс Хедли Чейз - Страница 1

Часы на стене показывали без десяти четыре, когда на столе сержанта Беглера коротко звякнул телефон.

Беглер, крепкого сложения веснушчатый мужчина лет под сорок, бросив хмурый взгляд на телефон, а потом на настенные часы, положил крупную волосатую руку на трубку, нехотя поднес ее к себе и буркнул:

– Беглер слушает.

– У меня на линии Гарри Браунинг, – доложил дежурный сержант. – Спрашивает вас. Похоже, он вне себя от ярости.

Беглер помрачнел еще больше. Гарри Браунинг был владельцем ресторана «Ракушка», одного из трех первоклассных ресторанов в Парадиз-Сити. К тому же он ходил в друзьях мэра и шефа полиции, капитана Террелла, что относило его к категории людей, с которыми Бегл еру следовало быть особенно предупредительным.

– Давай его, Чарли, – сказал Беглер и потянулся за сигаретой. К его большому сожалению, пачка на столе была пустой. А кофе он пил последний раз полчаса назад. У Беглера было две слабости: он то и дело пил кофе и курил одну сигарету за другой. – И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли, – добавил он. – У меня в горле пересохло.

– Слушаюсь, – с готовностью подчинился дежурный сержант Чарли Тэннер. Он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Беглера. – Браунинг на проводе.

В трубке послышался щелчок, а затем низкий голос рявкнул:

– Это ты, Беглер?

– Я, мистер Браунинг. Чем могу служить?

– Это черт знает что! У меня в ресторане мертвая женщина. Я хочу, чтобы ты немедленно сюда приехал и избавил меня от нее. Слушай, Беглер, ты, возможно, у себя в полиции постоянно с такими вещами сталкиваешься, но мне эта история создает чертовски серьезные проблемы. Я не хочу никакой огласки. А когда я говорю, что не хочу огласки, значит, ее не должно быть. Понимаешь? Если пресса что-то пронюхает, я кое с кого спущу шкуру, и если я это обещаю, то так и сделаю, кто бы он ни был. Я ясно выразился?

Беглер, до сих пор изнывавший от жары в большом, слабо освещенном кабинете детективов, резко выпрямился:

– Хорошо, мистер Браунинг, ни о чем не беспокойтесь. Я сейчас же выезжаю.

– Единственное, что от тебя требуется, – провернуть это дело без шума. Уладишь все быстро, Беглер, и мне не о чем будет волноваться… и тебе тоже!

И Браунинг положил трубку.

Беглер поморщился, постучал по зуммеру и, когда дежурный сержант ответил, спросил:

– Чарли, внизу есть кто-нибудь из прессы?

– Гамильтон из «Сан». Только он выпил и теперь спит. А в чем дело? Что-то случилось?

– Пока ничего толком не знаю. Слушай, Чарли, мне нужно отлучиться. Если Гамильтон поинтересуется, куда я уехал, скажи ему, что домой, что у меня заболел зуб. Кто сегодня у нас в смене?

– У вас болит зуб? – участливо спросил Тэннер. – О, сочувствую, Джо. Я…

– Да ладно тебе, – остановил его Беглер. – Кто в смене?

– Мандрейк вышел за вашим кофе. – В голосе Тэннера прозвучало неодобрение. – Джексон здесь, все выращивает мозоли на заднице.

– Пришли его, пусть меня подменит. Хесс еще здесь?

– Собирается уходить.

– Задержи его. Скажи, чтобы подождал меня. Я сейчас спущусь.

Беглер натянул пиджак, похлопал по заднему карману брюк, чтобы убедиться, с собой ли пистолет, схватил пачку сигарет и поспешил вниз в комнату сборов.

Фред Хесс, заведующий отделом по расследованию убийств, стоял прислонившись к стене, на его полном круглом лице была написана покорность судьбе.

– Еще две минуты, и меня не было бы в этом курятнике, – с горечью процедил он, когда Беглер вошел в комнату. – В чем дело?

Беглер ничего не ответил.

Сбежав по ступенькам к припаркованной полицейской машине, он вскочил в нее и включил двигатель. Хесс устроился на сиденье рядом.

– Мертвая женщина в «Ракушке». Это Браунинг снес нам яичко.

Машина с ревом помчалась по пустынной главной улице.

– Убийство? – хмыкнув, спросил Хесс.

– Он не сказал. Я не спрашивал. Разберемся на месте. Браунинг был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы.

– Еще бы! – хохотнул Хесс. – Из того, что я слышал об этом заведении, можно сделать вывод, что труп им совсем ни к чему. Ты был там, Джо?

– На мою-то зарплату?

Теперь они ехали по набережной. У пляжа было припарковано всего несколько машин. Дорога пустовала.

– Нам придется действовать очень осторожно, Фред. У Браунинга слишком большие связи в этом городе.

– Какие ни были бы у него связи, если это убийство, шила в мешке не утаишь.

– Да… но пока мы еще не знаем, убийство ли это. Дай мне самому разобраться. У Браунинга много влиятельных друзей.

– Пожалуйста, приятель, действуй. Я знаю, когда мне лучше не высовываться.

Ресторан «Ракушка», окруженный лужайками, цветочными клумбами и подсвеченными пальмами, находился в конце набережной. Три мраморные ступени вели к внушительному входу. Ресторан закрылся в 2.30, и теперь холл освещали только одна люстра и несколько светильников, вмонтированных в панели вдоль стен, отчего на ворсистом ковре цвета бордо лежали длинные темные тени.

Беглер и Хесс вышли из машины, поднялись по ступеням и через вращающуюся дверь вошли в просторный, со вкусом обставленный холл, где их ожидал Луис, высокий, благородной внешности метрдотель.

Поколебать невозмутимость надменного и величественного Луиса было непросто, но Беглер сразу понял, что метрдотелю определенно не по себе.

– Сюда. – И Луис двинулся большими решительными шагами в следующий холл, а затем вверх по лестнице в бар. Детективы последовали за ним.

Здесь их ожидал Гарри Браунинг. Он сидел возле стойки бара, зажав сигару в зубах и держа в руке бокал с бренди.

В свои пятьдесят пять Браунинг, с загоревшим, чисто выбритым лицом, был крепок и лысоват. В петлице его смокинга из шотландки красовалась белая гвоздика.

Он выглядел таким, каким был: умным, богатым, могущественным и высокомерным.

– Она там.

Он ткнул пальцем в конец зала. Вдоль одной из стен тянулись кабинки из темного резного дуба. Каждая кабинка была занавешена бархатом.

– В последней кабинке.

Беглер и Хесс прошли к указанному месту и заглянули в кабинку.

В полумраке они с трудом разглядели фигуру светловолосой женщины, ничком лежавшей на столе. Белое вечернее платье открывало обнаженную спину. Белокурые волосы женщины разметались по темному дубовому столу, словно расплавленное золото.

Беглер обернулся к Браунингу:

– Мистер Браунинг, нельзя ли здесь немного прибавить света?

Луис зашел за стойку бара и щелкнул несколькими выключателями. Сразу же та сторона бара, где стояли детективы, озарилась таким ярким светом, что им пришлось прищуриться. Беглер поблагодарил Луиса кивком и, подойдя к столу, дотронулся до плеча женщины. Оно было ледяным, что подтверждало заявление Браунинга, но для полной уверенности Беглер прижал пальцы к сонной артерии. Пульс не прощупывался.

– Лучше бы ее не трогать, пока мы не сделаем фотографии, – заметил Хесс.

Подошел Браунинг и, яростно жуя сигару, пробасил:

– Я хочу избавиться от нее сейчас же, парни! Пошевеливайтесь. Играть в свои игрушки будете в морге. Если пресса что-нибудь разнюхает, у меня весь сезон пропал. Уберите ее отсюда!

– Нельзя, пока не сфотографируем труп, – коротко бросил Хесс. – Это могло быть убийство.

– А ты кто такой? – уставился на него Браунинг.

Беглер, мысленно проклиная Хесса за то, что тот открыл рот, поспешил объяснить:

– Он возглавляет отдел по расследованию убийств, мистер Браунинг. Он прав, это могло быть убийство. Я…

– Это самоубийство, – перебил его Браунинг с каменным выражением лица. – На полу валяется шприц, и лицо у нее синее. Не надо, черт побери, быть сыщиком, чтобы догадаться, что она умерла от передозировки героина. А теперь уберите ее отсюда!

Беглер заглянул под стол. На ковре действительно лежал шприц. Выпрямившись, он обхватил руками голову женщины и, осторожно приподняв, всмотрелся в мертвое лицо. При виде синюшного оттенка кожи и широко раскрытых глаз без зрачков Беглер хмыкнул и опустил голову мертвой женщины на стол.

– И все же, мистер Браунинг, могло быть и убийство, – упрямо повторил он. – Возможно, ей «помогли».

– Да с ней никого не было с тех пор, как она появилась здесь, – нетерпеливо возразил Браунинг.

– Все случаи самоубийства расследуются как убийство, пока мы не докажем, что имело место самоубийство. Простите, мистер Браунинг, но этот случай не может быть исключением.

Глаза Браунинга вспыхнули злостью.

– Я не люблю несговорчивых копов, Беглер, и у меня хорошая память. – Он повернулся к Луису: – Свяжи-ка меня с капитаном Терреллом.

– Сожалею, мистер Браунинг, – сказал Беглер, когда Луис поспешил к стойке бара, – но таковы правила, если на то не будет иного указания шефа. Здесь есть телефон, откуда бы я смог позвонить?

– Ты никуда не позвонишь, черт побери, пока не поговоришь с Терреллом! – рявкнул Браунинг и направился к бару.

Детективы переглянулись, и Хесс усмехнулся. Он знал, что если топор и упадет, то не на его шею. Хесс проскользнул мимо в кабинку и, подхватив лежавшую рядом с трупом вечернюю сумочку из белой с золотом парчи, открыл ее и заглянул внутрь. Достав оттуда конверт, он прочел надпись и передал конверт Беглеру.

– Взгляни-ка, Джо. Это нам.

Беглер слышал, как Браунинг, понизив голос, разговаривает по телефону. Детектив взял конверт, на нем размашистым почерком было написано: «В полицейский участок». Беглер осторожно вскрыл конверт перочинным ножом и извлек из него сложенный пополам листок бумаги. Он расправил его и, чувствуя дыхание Хесса у себя за спиной, прочел записку, написанную тем же размашистым почерком:

«Вам следовало бы побывать на Приморском бульваре, 247. Он получил свое. Это моя работа. Чтобы избежать тюрьмы, я выхожу из игры.

Мюриэль Марш-Девон.

P.S. Ключ под ковриком».

– Эй, Беглер, – позвал его Браунинг. – Тебя к телефону. Террелл.

С запиской в руке Беглер направился к бару и взял телефонную трубку у Браунинга, который отошел на несколько шагов.

– Это вы, шеф?

– Да, в чем дело, Джо? – спросил Террелл.

– Мистер Браунинг заявил о том, что в его ресторане обнаружен труп женщины. Я только что приехал. Похоже на самоубийство: передозировка героина. В качестве объективных доказательств шприц и синюшный цвет лица женщины. Я нашел предсмертную записку в ее сумочке. Сейчас зачитаю. – Беглер быстрым движением развернул листок бумаги и, чтобы Браунинг не услышал, начал читать тихим голосом, а прочтя, добавил: – Скорее всего, она кого-то прикончила. Мистер Браунинг хочет, чтобы мы немедленно увезли тело. Сомневаюсь, что это возможно. А вы, шеф? Хорошо бы прислать сюда дежурную полицейскую машину.

Помолчав, Террелл спросил:

– Кто там с тобой, Джо?

– Хесс.

– Оставь его с телом, а сам поезжай на Приморский бульвар и проверь информацию. Я позвоню Лепски, чтобы он к тебе там присоединился. Через двадцать минут буду в ресторане. Скажи Хессу, чтобы вызвал дежурную машину.

– Браунингу это не понравится, – предположил Беглер, глядя на нервно расхаживающего по залу владельца ресторана.

– Я поговорю с ним. Отправляйся, Джо.

– Еду.

Беглер положил трубку на стойку бара и подошел к замершему на месте Браунингу. Тот резко повернулся к сыщику.

– Шеф хочет поговорить с вами, мистер Браунинг.

Браунинг бросился к телефону, а Беглер, вернувшись к Хессу, распорядился:

– Вызывай, Фред, машину. Никаких отклонений от положенной процедуры. Шеф скоро будет. – Он улыбнулся. – А я еду на Приморский бульвар. Ну все, пока, и поделикатнее с Браунингом.

– А если он не захочет со мной деликатничать? – обеспокоенно спросил Хесс.

Сбегая по лестнице, Беглер слышал, как Браунинг громким, срывающимся от волнения голосом говорил:

– Ты не можешь так поступить со мной, Фрэнк. Ты…

Его голос доносился все глуше и совсем стих, когда Беглер выскочил на улицу, объятую ночной духотой. Не успел он подойти к машине, как из темноты вынырнула долговязая фигура Берта Гамильтона из «Парадиз-Сити сан».

– Как твой зуб, Джо? – спросил он, преграждая Бегл еру путь. – А я и не знал, что у тебя еще остались зубы.

Беглер обошел его:

– Очень советую тебе, Берт, держаться от этого места подальше. А то, того гляди, лишишься последних мозгов.

– Откуда ты взял, что они у меня есть? – парировал Гамильтон и двинулся к входу в ресторан, а Беглер вывел свою машину на шоссе и помчался по направлению к Приморскому бульвару.

Тики Эдрис был ростом не больше трех с половиной футов, имел большую, круглую как шар голову и короткие толстые ручки и ножки. Одним словом, выражаясь научным языком, он был ахондропластическим карликом.

Вот уже восемь лет Эдрис работал официантом и помогал разносить напитки в коктейльном зале ресторана «Ракушка». Чванливых клиентов Браунинга забавлял добродушный маленький уродец с грустными глазами и суетливой походкой. Они находили оригинальным, что их обслуживает карлик, и по прошествии лет Эдрис стал чем-то вроде придворного шута, держась с клиентами так фамильярно, как не рискнул бы себе позволить даже Браунинг.

В подогнанном по его росту фартуке Эдрис заканчивал протирать бокалы, когда вошел Луис, метрдотель.

– Они хотят поговорить с тобой, Тики, – сообщил он. – Просто отвечай на вопросы. Чем меньше будет сказано обо всем этом, тем лучше для мистера Браунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его уродливое лицо выглядело усталым, под глазами пролегли тени. Он работал без перерыва с шести вечера и чувствовал себя вконец измотанным.

– Хорошо, мистер Луис, – ответил он и быстро влез в свой белый пиджак из тика. – Не тревожьтесь.

Он вышел из комнаты и засеменил к бару. В дальнем углу бара фотограф делал снимки трупа. Шеф полиции Террелл, крупный мужчина с рыжеватыми седеющими волосами и выступающей квадратной челюстью, разговаривал с Браунингом. Если бы не щетина на подбородке, по его виду никак нельзя было предположить, что он только что вылез из постели, в которой его застал звонок Беглера, и натянул на себя одежду.

Доктор Лоуис, медэксперт, невысокий тучный мужчина, нетерпеливо ожидал, когда фотограф закончит делать снимки. Своей очереди ждали и два криминалиста, чтобы снять отпечатки пальцев. Они сидели за стойкой бара и с вожделением поглядывали на ряды бутылок.

Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Джейкоби с блокнотом в руке устроились в одной из кабинок. Увидев Эдриса, Хесс поманил его. Карлик засеменил к кабинке.

– Ты тот официант, который обслуживал мертвую женщину? – начал допрос Хесс.

– Да.

Хесс оглядел карлика. Выражение лица детектива красноречиво свидетельствовало, что он не слишком высокого мнения об увиденном. Эдрис смотрел на сыщика ничего не выражающим взглядом, сцепив перед собой пухлые ручки.

– Как тебя зовут?

– Тики Эдвард Эдрис.

– Адрес?

– 24, Ист-стрит, Сикомб.

Сикомб был продолжением Парадиз-Сити, там проживало большинство низкооплачиваемого рабочего люда.

Протокол допроса, который вел Хесс, стенографировал Джейкоби, молодой смышленый еврей.

– В котором часу она здесь появилась? – спросил Хесс, закуривая.

– Чуть позже одиннадцати: точнее, в 11.08.

Хесс внимательно посмотрел на карлика:

– Откуда ты знаешь?

– У меня есть часы… И я умею ими пользоваться.

– Она была одна?

– Да.

– Она заранее заказала эту кабинку?

– Нет. Было уже поздно. Почти все перешли из бара в ресторан. Поэтому свободных кабинок оказалось сколько угодно.

– Как ты считаешь, она была в порядке?

Хесс был уверен, что Браунинг и Террелл уже подошли к кабинке и слушают их. Оглянувшись, Эдрис увидел нахмуренное лицо Браунинга и поспешно ответил:

– Да, в порядке.

– Что она делала, поднявшись в бар?

– Вошла в кабинку и села. Я спросил, ждет ли она кого-нибудь, но она сказала «нет». Заказала только коктейль. Я обслужил ее, и все.

– Что было потом?

– Мне нужно было спуститься с напитками в ресторан. А когда я вернулся, занавес ее кабинки был опущен. Я спросил у бармена, присоединился ли кто-нибудь к ней, но он ответил, что она по-прежнему одна. Я подумал, ей хочется уединиться, и не стал навязываться.

– Ты чертовски прав, ей хотелось уединиться. Что было дальше?

– Мы закрылись около 2.30. Когда большинство клиентов ушло, а занавес так и оставался опущенным, я пошел получить с нее за коктейль. Постучал по стене кабинки, но никто не ответил. Тогда заглянул внутрь, а там она лежала, как сейчас лежит.

– Выходит, ты не подходил к ней целых три с половиной часа?

– Ну да. Я был занят. Я работаю в коктейль-холле, вечер выдался нелегкий. Сколько посуды надо было убрать!

Браунинг, резко повернувшись к Терреллу, ворчливо бросил:

– Я еду домой. Луис тут все закроет. Надо же было на меня такому свалиться. Эта история может погубить мой бизнес. Убери своих ребят, Фрэнк, и как можно скорее. Я хочу, чтобы Луис немного поспал.

– Мы не задержимся, Гарри, – ответил Террелл, пожимая ему руку, и проводил Браунинга взглядом, пока тот не спустился по лестнице и не исчез из виду. Тогда шеф полиции присоединился к доктору Лоуису, который осматривал мертвую женщину.

А карлик, убедившись в отсутствии хозяина, сказал:

– Когда вы меня спросили, была ли она в порядке, я не сказал вам правду. А теперь хочу ответить на этот вопрос по-другому.

Хесс уставился на него:

– Слушай, возможно, твоя мамаша считала тебя сильно умным, но я этого не нахожу. Ты хочешь сказать, что врал нам?

– Я боялся потерять работу. – Эдрис достал носовой платок и вытер вспотевшее лицо. – Мне нравится моя работа. А босс слушал. Если бы я сказал правду, а он услышал, он бы выгнал меня.

– А почему ты думаешь, что он не выгонит тебя, если ты сейчас скажешь правду?

– Но ведь он не узнает, если вы ему не скажете, правда?

Задумчиво оглядев карлика, Хесс пожал плечами:

– Ладно, так, значит, она не была в полном порядке?

– Нет. Я сразу понял, что у нее неприятности. Она была вся белая, и ее била дрожь. Я знал: когда она в таком состоянии, она может устроить сцену или закатить истерику. Увидев, что она вот-вот сорвется, я провел ее в кабину, принес ей выпить и опустил занавес. Я не хотел, чтобы она устраивала сцену. Босс не любит сцен.

Хесс и Джейкоби переглянулись, и Хесс спросил:

– Выходит, ты знаешь эту женщину?

Эдрис украдкой взглянул на Луиса, разговаривавшего с Бертом Гамильтоном, и, понизив голос, ответил:

– Да, я знаю ее, она живет в квартире напротив.

– Какого черта ты не сказал этого раньше? – обозлился Хесс.

– Вы не спрашивали, и потом, я уже говорил, мистер Браунинг слушал наш разговор. Если он узнает, что я был с ней знаком и усадил ее в кабинку, он выгонит меня.

– Что тебе о ней известно?

– Она наркоманка и проститутка. Я знаком с ней восемь лет.

Хесс подался вперед:

– Ты имеешь в виду, она была твоей девушкой, Тики?

Эдрис грустно посмотрел на него:

– Вы полагаете, у меня может быть девушка?

– Ты направлял к ней богатеньких плейбоев, а она отсчитывала тебе комиссионные? Так, Тики?

– Она жила в квартире напротив, – повторил Эдрис со спокойным достоинством. – Случалось, ей приходила охота поболтать со мной. Надо полагать, она видела во мне, как вы и все другие, всего лишь уродца. Неужели то, что она иногда болтала со мной, делает меня сводником? – Он посмотрел Хессу прямо в лицо. Тот, не выдержав, отвел взгляд.

– О чем она говорила? – продолжил детектив.

– О многом. О своем муже, о дочери, о жизни, любовниках.

– Она замужем?

– Да.

Подошел Луис:

– Вы мистер Хесс?

– А в чем, собственно, дело? – огрызнулся Хесс. – Я занят.

– Вас к телефону, – высокомерно скривившись, сообщил Луис.

Хесс поднялся.

– Побудь-ка здесь, коротышка, – приказал он Эдрису. – Я с тобой еще не закончил.

Он подошел к стойке бара и поднял трубку:

– Слушаю.

– Это Джо, – раздался в трубке голос Беглера. – У нас тут убийство. Шеф с тобой?

– Да.

– Скажи ему, я нашел парня, которого она упомянула в своей записке. В него всадили пять пуль. Давай-ка, приезжай сюда.

– Ладно. Я скажу шефу. Хорошенькое дельце, а? Что-то не похоже, что нам удастся хоть немного поспать.

– Точно, черт возьми. Поспеши-ка, Фред. – И на том конце линии послышались гудки.

Едва Хесс успел повесить трубку, как на лестнице показались два санитара с носилками.

– Труп уже готов? – поинтересовался один из них.

– Почти. Подождите, сейчас узнаю.

Проходя мимо Эдриса, Хесс приостановился:

– Ладно, Тики, на сегодня все. Потолкуем с тобой завтра. Приезжай в управление и спроси меня… Меня зовут Хесс. – И он направился к Терреллу и доктору Лоуису.

– Можете ее забирать, – объявил Лоуис, складывая инструменты в сумку. – Мое заключение будет у вас на столе завтра в девять утра. А сейчас я отправляюсь досыпать.

Хесс ухмыльнулся.

– Ты так полагаешь? – весело воскликнул он. – А у нас имеется еще один труп для тебя.

Беглер только что звонил. Он ждет тебя на Приморском бульваре, 247.

Стоило посмотреть на лицо толстяка доктора при этих словах.

– Но, выходит, я сегодня вовсе не посплю! – возмутился он.

– А зачем парням вроде нас спать? – возразил Хесс, улыбаясь еще шире. – Мы – супермены.

Когда Лоуис выскочил из бара, Террелл резко спросил:

– В чем дело, Фред?

– Только что звонил Джо, шеф. У него очередной труп на руках. Он просит нас приехать, сэр.

Террелл посмотрел на мертвое тело, которое положили на пол. Женщине было около сорока, стройная, хорошо сложенная, с красивым лицом.

– Наркоманка, Фред. Все бедра изрешечены иглой.

– Карлик тут проболтался. Он знает ее. Говорит, она не только наркоманка, но еще и проститутка. Браунинг будет просто в восторге, когда это выплывет наружу.

Как стервятник, почуявший падаль, Гамильтон из «Сан» уже был тут как тут и направлялся через бар прямо к ним.

– Мы поручим Максу довести здесь дело до конца, – распорядился Террелл. – А сами поедем к Джо.

– Что происходит? – спросил Гамильтон. Кто-то сказал ему однажды, что он похож на Джеймса Стюарта (сорокалетний Гамильтон был высок и седовлас), с тех пор репортер старался говорить манерно растягивая слова, чтобы еще больше походить на знаменитого актера.

Террелл на ходу бросил ему через плечо:

– Поехали с нами, увидишь.

– Что тут за каша заварилась? – не унимался Гамильтон, шагая рядом с Хессом.

– Еще один труп. Она прикончила его, потом себя, – ответил Хесс. – Сенсация как раз по твоей части.

Эдрис отступил назад, когда полицейские прошли мимо него, и, проводив их взглядом, наблюдал, как санитары укладывали мертвую женщину на носилки и выносили из бара.

И, только вернувшись в зал для коктейлей и закрыв за собой дверь, карлик дал волю своим чувствам, и лицо его озарилось злорадной усмешкой. В радостном исступлении он начал кружить по залу, взмахивая толстыми ручками в такт своим па.

Приморский бульвар соединял Парадиз-Сити с его городом-спутником Сикомбом. Вдоль той части длинного бульвара, которая проходила по Парадиз-Сити, высились огромные роскошные виллы, каждая с пышным садом, площадью в целый акр, бассейном, трехэтажным гаражом и воротами, снабженными электронным механизмом. А вдоль того же бульвара, проходившего по Сикомбу, теснились маленькие ветхие домишки с крошечным палисадником, тротуар перед которым предназначался для детских игр. Приморский бульвар, как ничто другое, олицетворял собой два слоя американского общества: высший и низший, имущих и неимущих, богатых и бедных.

Первые бледные лучи рассвета окрасили ночное небо, когда сержант Беглер остановился у дома номер 247. Это был дом дачного типа, скрытый высокой живой изгородью, давно не знавшей садовых ножниц.

Достав из бардачка фонарик, Беглер пересек тротуар и толкнул незапертые деревянные ворота. Освещая себе путь фонарем, он прошел по короткой дорожке к входной двери. Ключ, как было сказано в предсмертной записке, действительно оказался под сильно изношенным ковриком. Сержант постоял перед дверью, оглядел бунгало напротив, в нем царила тьма. Только тогда, достав пистолет из кобуры, он нажал на кнопку звонка и долго не отпускал ее. Беглер не рассчитывал, что кто-то откроет ему дверь, но, как опытный полицейский, был предусмотрителен и не собирался воспользоваться ключом, пока не убедится, что никого, кроме трупа, в бунгало нет.

Две минуты ожидания удовлетворили его, и, вставив ключ в замок, он отпер дверь. Очутившись в небольшом холле, Беглер захлопнул дверь и посветил фонариком в поисках выключателя. В свете люстры под потолком он увидел перед собой коридор, двери по обе стороны которого были закрыты.

Его несколько удивило, что две передние комнаты имели нежилой вид: в них не было никакой мебели и лишь на окнах висели некогда белые нейлоновые занавески. Третья дверь по коридору вела в ванную. По полотенцам на вешалке и розовой губке детектив заключил, что ванной кто-то пользовался. Открыв дверь напротив, Беглер оказался в маленькой кухоньке. Пустые пыльные полки и ящики подсказали ему, что никто из живущих в этом бунгало никогда не утруждал себя стряпней.

В самом конце коридора было еще две комнаты. Беглер открыл дверь слева и включил свет. С первого же взгляда сержант понял, что перед ним спальня особого предназначения.

Посреди комнаты стояла необъятной ширины кровать. Неиспользованные простыни и наволочки были безупречно чисты. Стену напротив и потолок над кроватью закрывали большие зеркала. Пол устилал толстый темно-красный ковер. Стены бутылочного цвета украшали окантованные фотографии улыбающихся обнаженных красоток. Внимание Беглера привлек большой шкаф в углу. Он подошел к нему и распахнул дверцы. Наметанный глаз детектива сразу заприметил весь набор атрибутов «девочки по вызову» – от эротических альбомов до хлыстов и плеток. Закрыв шкаф, Беглер вышел из комнаты и остановился перед последней дверью. Потом нажал на ручку и толкнул дверь – она медленно приоткрылась. Комната была освещена, и детектив увидел односпальную кровать, на которой полулежал мужчина, а рядом с ним разлетевшиеся по простыне страницы газеты. Смерть застала его за безобидным занятием – чтением вечерних новостей. На нем была белая с голубым пижама, спереди залитая кровью. Кровь была и на крепко сжатых руках, и темнела полоской по загорелой щеке.

Прежде чем войти в комнату, Беглер долгое время внимательно рассматривал убитого.

Это был могучего сложения человек с плечами боксера, с иссиня-черными волосами, стриженными под «ежик». Тонкие усики придавали ему вид похотливого фата. Он принадлежал к армии плейбоев, которые оккупируют пляжи Парадиз-Сити, выставляя напоказ свои мускулы и мужскую силу – их единственный капитал, ибо деньги таким парням достаются нелегко.

Возле кровати на тумбочке Беглер заметил телефон и набрал номер «Ракушки». Едва он успел переговорить с Хессом, как в прихожей раздался звонок. Открыв входную дверь, сержант обнаружил за ней детектива второго класса Тома Лепски.

– Шеф сказал, здесь есть чем заняться, – пояснил Лепски, входя в холл. Он был высокий и жилистый, голубые глаза на его обветренном, изрезанном глубокими линиями лице смотрели холодно и проницательно.

– Да… Труп. Пойдем посмотрим.

Беглер провел его в спальную. Лепски, взглянув на убитого, сдвинул шляпу на затылок и уверенно сказал:

– Это Джонни Уильямс. Ну-ну, получил наконец свое.

– Ты его знаешь?

– Конечно, как не знать. Один из дорогих альфонсов при отеле «Палас». Как он оказался в этой дыре?

Между тем Беглер, методично изучавший содержимое комода у стены, извлек из него бумажник свиной кожи, в котором обнаружил водительское удостоверение и чековую книжку. И то и другое было на имя Джонни Уильямса, причем на счете в банке оказалось три тысячи семьсот пятьдесят шесть долларов наличными.

– Полагаю, он жил здесь, – сказал сержант. – Взгляни-ка на комнату напротив, – посоветовал он и, продолжая осматривать маленькую спальню, нашел шкаф, заполненный вещами Уильямса.

Лепски возвратился со словами:

– Впечатляет. А что это за женщина?

– Называет себя Мюриэль Марш-Девон. Покончила с собой сегодня ночью в «Ракушке»: передозировка героина. В предсмертной записке призналась, что собственноручно расправилась с этим бугаем.

Лепски подошел к трупу поближе и хмыкнул, увидев его грудь.

– Она действовала наверняка. Похоже, выстрелила прямо в сердце.

Беглер, вдруг что-то заметив под кроватью, нагнулся и осторожно достал из-под нее автоматический пистолет 36-го калибра, предварительно обернув его носовым платком.

– Ну вот, пожалуйста, дело об убийстве открыто и тут же закрыто, – сказал он. – Я не удивлюсь, что мне так и не удастся поспать сегодня часок-другой.

К бунгало подъехала машина, и Лепски направился к входной двери. Вернулся он с доктором Лоуисом.

– Он весь твой, – махнул в сторону убитого Беглер.

– Спасибо, удружил, – зло буркнул Лоуис. – Теперь мне придется составлять два отчета.

Беглер подмигнул Лепски и подтолкнул его к двери.

– Ничего, ничего, док. Не тебе одному. – И добавил, обращаясь к Лепски: – Пойдем подышим свежим воздухом.

Они вышли в палисадник и дружно закурили.

– Странно, что соседи не заявили о стрельбе, – заметил Лепски, кивая в сторону бунгало напротив.

– Может, они в отпуске, – предположил Беглер. – И к тому же в Сикомбе предпочитают не выносить сор из избы. Знаешь, я в полиции уже десять лет… и до сих пор у меня не было ни одного осведомителя из Сикомба.

– Интересно, почему она разделалась с Джонни? И еще, с какой стати он связался с двухдолларовой шлюхой?

– Не скажи, она была не такой уж дешевкой. Я видел ее. Хорошо одета, следила за своей внешностью. Многим, кто интересуется проститутками, нравится развлекаться с ними в убогой обстановке. И не спрашивай почему.

– Не буду, – ответил Лепски, сдерживая зевоту. – Я бы предпочел, чтобы шеф не вытаскивал меня из постели.

– А вот и они! – воскликнул Беглер при виде двух машин, мчавшихся по широкому бульвару, освещая фарами цепочку домов вдоль него.

Спустя полчаса доктор Лоуис вышел из бунгало и присоединился к шефу полиции Терреллу, который, сидя в своей машине, курил трубку и терпеливо поджидал донесений своих коллег.

– Его застрелили предположительно около десяти часов, – сообщил Лоуис. – Пять дырок в сердце. Отменная точность, но дело в том, что промахнуться было невозможно, так как она стреляла стоя в изножье кровати. Заключение будет готово к одиннадцати. Пойдет?

Террелл кивнул:

– Но только без обмана. А теперь отправляйся и поспи немного.

Когда Лоуис уехал, из бунгало вышел Берт Гамильтон, поспешивший передать сенсационную информацию по телефону.

– Да-а, бугай хоть куда, – обратился он к Терреллу. – Есть идеи, почему она его порешила?

– Именно это мне предстоит выяснить, – ответил Террелл, выходя из машины. – Пока, Берт. – И он направился мимо журналиста в дом.

В прихожей его ждали оба детектива.

– Здесь все ясно, сэр, – сообщил Хесс. – Убийство в чистом виде.

– Похоже на то, – согласился Террелл. – Но мы не пойдем легким путем. Поезжайте-ка на Ист-стрит и загляните в ее квартиру. Проверьте, совпадает ли почерк убитой с почерком на предсмертной записке. Я думаю, что дело простое. Но давайте убедимся в этом. Поговорите с карликом. Похоже, ему есть что рассказать. Возможно, он знает, почему она застрелила Уильямса. Отчет должен быть у меня на столе к десяти, так что шевелитесь, парни.

Хесс еле сдержал стон:

– Ладно, шеф.

Террелл вошел в комнату убитого, где Лепски, привалившись к стене, болтал с криминалистами, которые, сняв отпечатки пальцев, собирали свои инструменты.

– Том, – обратился к нему Террелл. – Займись выяснением, не слышал ли кто-нибудь выстрелы. Пройдись по бульвару и проведи опрос, и еще мне нужна информация на Уильямса.

– Шеф, неужели мне следует начать прямо сейчас? Еще только седьмой час. Вы же не хотите, чтобы я поднимал людей с постели, а?

Террелл усмехнулся:

– Ладно, дай им поспать еще полчасика. На этом конце бульвара люди встают рано. А вот и «скорая помощь», – добавил он, когда послышался шум мотора. – Оставляю тебя выполнять задание. – Он повернулся к криминалистам: – Есть что-нибудь?

– Полно отпечатков, – ответил один из них. – В этой комнате месяцами не вытирали пыль. В основном его отпечатки, но не только. Мы проверим их.

Террелл кивнул и направился к выходу, когда у дома остановилась «скорая помощь». Объяснив санитарам, где находится тело, он сел в машину и поехал в полицейское управление.