Читать книгу Firefly. Чертов герой - Джеймс Лавгроув - Страница 4

– Проклятый День Альянса, – пробурчала Зои.

День Альянса был особым праздником Персефоны – как День объединения, только местный. Он знаменовал собой подписание договора о вступлении Персефоны в Альянс, и Мэл лелеял надежду, что люди празднуют это событие с воодушевлением только потому, что это хороший повод устроить себе выходной и напиться. Но День Альянса, как и День объединения, был Мэлу не по душе. Совсем не по душе.

На веревках, натянутых между домами, висели ряды ярких флагов Альянса: одна половина – синее поле, на второй – красные и белые полосы, а в центре – красный квадрат с завитком из желтых звезд разных размеров. Флаги колыхались, словно языки. Мэлу казалось, что они над ним смеются: «ты проиграл, проиграл, проиграл»… Ленты тех же цветов украшали балконы и фонарные столбы, и кроме того, флагами были затянуты все окна, в которых еще сохранились стекла.

Мэл, Зои и Джейн с трудом тащились по извилистому переулку, постоянно уворачиваясь, чтобы избежать столкновения с людьми, которые шли в противоположном направлении. Многие из прохожих украсили свои потрепанные пальто и шляпы пластмассовыми значками, окрашенными в цвета Альянса, а кое-кто надел свою старую форму и сейчас с гордостью демонстрировал медали, полученные за уничтожение крепостей и солдат «бурых».

Прищурившись и стиснув зубы, Мэл старался не отставать от Зои. Среди всех, кого он знал, именно у нее лучше всего получался стоицизм – в основном потому, что на ее лице застыло выражение легкого недовольства. Кое-кто утверждал, что Мэла трудно понять, но он знал, что это не так. Всю его душу заполнила озлобленность. Она добралась и до сердца, и казалось, что избавиться от нее невозможно. Но он не возражал. Озлобленность заставляла его жить. Заставляла его летать.

Правда, она не уберегала его от неприятностей.

И менее всего – в День Альянса.

К Мэлу и Зои подбежали три подвыпившие молодые женщины в украшенных вышивкой красных атласных куртках и черных брюках. Их волосы были собраны в маленькие круглые пучки по бокам головы. Женщины со смехом размахивали флажками Альянса.

– С Днем Альянса! – крикнула одна из них, и все они расхохотались.

Выругавшись, Зои шагнула в сторону и протиснулась мимо них. Мэл улыбнулся: Зои, теряющая контроль над собой, – уморительное зрелище. И в других обстоятельствах это служило бы хорошим предзнаменованием для похода по барам. Мэла порадовала бы возможность разломать пару столов и стульев и пробить головы нескольким сторонникам Альянса, помогла бы ему заглушить тоску. Однако они пришли сюда по делу, а дела важнее развлечений.

Мэл догнал Зои.

– В чем дело? – спросил он с невинным видом.

– Ненавижу дур, сэр, – ответила она.

– Воистину, они отвратительны, – подтвердил он.

– Эй! Что за спешка? – крикнул им в спину Джейн.

Обернувшись, Мэл увидел, что Джейн обнимает двух молодых женщин, а третья тем временем аккуратно просовывает древко флажка под стежки на левом наушнике его шапки.

– Обожаю твою шапку! В ней ты такой милый! – визжала женщина с флажком.

Самая блондинистая из них несколько раз подпрыгнула, пытаясь дотянуться до оранжевого помпона. Джейн улыбался во все тридцать два зуба, наслаждаясь вниманием. Мэл и Зои молча пошли дальше.

– Подождите! – крикнул Джейн. Девушки отцепились от него и, смеясь, нетвердой походкой пошли прочь.

Джейн подошел к Мэлу и Зои, по-прежнему ощущая себя объектом поклонения. Он поправил на голове шапку и недавно появившееся на ней украшение. Не в силах сдерживаться, Мэл выдернул из шапки ненавистный символ, бросил его на мостовую и растоптал каблуком.

Джейн не стал нагибаться за флажком. Для него, похоже, весь этот эпизод уже остался в прошлом.

– Когда закончим с делами, может, останемся на ночь в порту? – спросил он. – Тут столько вечеринок…

– А у нас – целый трюм химикатов, от которых я хочу поскорее избавиться, – ответил Мэл.

– А, точно. Они же могут взорваться. – Джейн неприятно улыбнулся, а точнее – оскалился. – Честное слово, работа, которой мы занимаемся…

Мэл повернулся к нему.

– Какая, Джейн? Рискованная? Опасная? По-твоему, мы уже пробили дно?

– Ну да. Зачем нам всё это?

– Только такая работа позволяет нам не светиться. Благодаря ей мы летаем, а не сидим в тюрьме и не болтаемся на виселице.

– Остынь, Мэл, – отмахнулся от него Джейн. – Что ты на меня наехал? Я же не виноват, что ты проиграл эту войну.

Зои шагнула между ними, встала перед Джейном и устремила свой стальной взгляд прямо на него.

– Заткнись, Джейн, или я сама тебя заткну.

Это была серьезная угроза, и Джейн отреагировал на нее соответственно.

– Да не хотел я никого обидеть, – буркнул он и покраснел, на этот раз – от стыда. Джейн ненавидел давать задний ход. – Вы двое живете прошлым, вот и всё. Бэджер верно сказал – война закончилась. И притом давно. Можно, наверное, извлечь пользу из мирной жизни.

Зои открыла рот, но потом, похоже, спохватилась. Она долго, изучающе окинула взглядом Джейна.

– А что? – запротестовал он. – Это же чистая правда. Война в самом деле закончилась. И проиграть – не так уж и плохо. Это же не конец света. Я тысячу раз проигрывал, я тоже что-то терял – деньги, награбленное добро, лошадь, свою девственность… – Джейн бросил взгляд на флажок, который Мэл втоптал в грязь, и глаза его расширились. – О нет! – застонал он, наклоняясь к порванному флажку. Он поднял его и обвиняюще выставил его перед Мэлом. – Она написала на нем код своей волны. Видишь? А теперь я не могу его прочитать, ты стер половину.

– Терять – не так уж и плохо, – отозвался Мэл. – Кроме того, девчонка так себе.

– С чего ты так решил? – спросил Джейн.

– Ей понравилась твоя шапка.

Джейн вытянулся во весь свой немалый рост.

– Эту шапку связала моя мама. Ты просто завидуешь.

– Почаще себе это повторяй, – парировал Мэл.

Что-то бормоча себе под нос, Джейн попытался сложить флажок из частей, но через несколько секунд сдался и разочарованно подбросил обрывки в воздух.

* * *

– Так, послушайте меня, – сказал Мэл, когда они подошли к бару Таггарта. – Встреча с Хантером Ковингтоном назначена ровно на шесть. Мы выясняем, честно ли он играет. Если да, то мы забираем у него груз и идем за Кейли. Она проверяет, всё ли в порядке с нашим шаттлом. Я плачу за ремонт, мы возвращаем арендованный шаттл, а Уош тем временем готовится к взлету.

– А этот Ковингтон сообщил, чтó мы должны везти? – спросил Джейн.

– Он сказал, что предпочел бы обсудить это лично, а не по волне, – ответил Мэл.

Хантер Ковингтон был тем, что нравилось Мэлу меньше всего – неизвестным фактором. Он запросил расценки на перевозку «маленького предмета» в находящуюся неподалеку точку, которая будет названа позже. Мэл не любил неопределенность, не любил вести дела с незнакомыми людьми, но всё-таки договорился о встрече в баре Таггарта, раз уж они всё равно на Персефоне. От оплачиваемой работы отказываются только богачи и болваны. Мэл точно не принадлежал к первой категории и надеялся, что его нельзя отнести и ко второй.

– Важный момент, – добавил он. – Ни слова о том, что мы можем взорваться раньше, чем доставим его груз. Ясно?

– Очень умно, – отозвался Джейн.

Они прошли мимо магазина, где не так давно Мэл покупал похожее на торт розовое платье с оборками, которое Кейли надела на бал. Сегодня живые манекены были одеты в цвета Альянса; они держали в руках флаги и приветствовали зевак. Прохожие с радостным криком махали им в ответ.

Чуть дальше находился ломбард, который также был магазином старьевщика. Мэл и Кейли часто торговались с его владельцем о цене деталей для «Серенити». Напротив него располагалась продовольственная лавка, где экипаж обычно покупал протеиновые блоки для камбуза. Чёрт побери, сегодня каждый магазин вывесил флаг в честь присоединения Персефоны к Альянсу. А может для того, чтобы лоялисты не внесли их в черный список. Мэл мог лишь надеяться на то, что в душе их владельцы так же разъярены, как и он.

Троица свернула в узкий переулок, который стал еще у́же благодаря лавинам кирпичей, сходящим с его трехэтажных зданий. В небе гудела и трещала транспортная баржа; она медленно набирала высоту, оставляя за собой дымный след.

Повернув направо на соседнюю улицу, Мэл, Зои и Джейн столкнулись с еще одной компанией пьяных девушек в накидках и шляпах в цветах Альянса.

– Хочешь мой код волны, милый? – спросила одна из девушек у Мэла, когда они проходили мимо.

Джейн зарычал.

На основании этого Мэл сделал вывод, что его еще не простили. Но Джейн никогда не точил на кого-то зуб. И дело было не в благородстве его души, а в том, что он мог удержать в голове лишь небольшое число мыслей, да и те – недолго.

Чем дальше они шли, тем более обшарпанными становились магазины; между ними стали попадаться заколоченные, лишенные крыш промышленные здания, населенные немногочисленными скваттерами. Дым здесь был гуще; от него у Мэла запершило в горле. Судя по запаху, местные жители жгли сухой навоз. На тротуаре, скрестив ноги, сидел нищий и протягивал прохожим ладонь, покрытую засохшей грязью.

Они шли дальше, в еще более заброшенную и обезлюдевшую часть города – в одно из еще не закрывшихся питейных заведений на этой улице. Над его входом висела чуть покосившаяся, нарисованная вручную вывеска: «Бар и салон Таггарта». С тем же успехом на ней можно было бы написать: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Именно в таких местах Мэлу приходилось заключать сделки в последнее время.

Грохот музыки и крики были слышны за полквартала. Переднюю стену приземистого здания из шлакобетонных блоков когда-то побелили, однако теперь на ней красовалась полоса граффити – от тротуара до высоты вытянутой руки. Многочисленные слои граффити покрывали всё, за исключением нескольких белых островков. Зеленые металлические двери салуна потрескались и проржавели. Голографическая витрина гудела и то включалась, то выключалась в хаотичном, раздражающем ритме. Под витриной на мостовой в тусклом свете поблескивало что-то лиловое и липкое. Возможно, кровь.

«Бар Таггарта» располагался в самом сердце района, из которого по городу распространялось гниение; это была такая помойка, в которую власти не сунутся, пока там кто-нибудь не взорвет гранату – а может, и после этого тоже. На перестрелки в баре можно было не обращать внимания; они означали, что потом придется арестовывать меньше подонков. Если там вспыхивали драки, полиция могла заявить о том, что разнимать дерущихся – не ее дело. Иногда стычки перерастали в долгие эпические сражения.

В любом случае Мэл заметил, как Зои стиснула зубы, увидел ее суровый взгляд и понял, что она уже кипит от ярости. Вывести ее из себя будет довольно легко. А Джейн? Ну, Джейн – это Джейн. Почти столь же взрывоопасный, как и «Эйч-Ти-Экс-20».

Во время Войны за объединение на Персефоне сторонники независимости сопротивлялись особенно долго и упорно. Когда на Старой Земле закончились ресурсы, люди отправились в космос, чтобы создавать новые Земли, терраформировать планеты и спутники – такие, как Персефона. Исполненных надежды, наивных поселенцев высаживали на худших участках земли, а элита забирала себе лучшие. Кроме того, богачи взяли под свой контроль правительства планет, приняли законы, выгодные для себя, и в конце концов объединились, создав всеобъемлющую галактическую власть, которую они назвали «Альянс».

Альянс объявил, что в него должны войти все населенные планеты. Девяносто девять процентов населения внешних планет и лун так и не получили от развивающейся цивилизации технологий и других преимуществ – таких, как комфортабельные дома, регулярные поставки продовольствия, медицинская помощь и образование. Людей использовали как дешевую рабочую силу; природные ресурсы их родины выбирали до дна, а их земли загрязняли, взамен давая лишь жалкие гроши. Пропасть между богатыми и бедными увеличивалась. Толстые превратились в ожиревших, а почти все остальные – в ходячие скелеты. Несправедливость была настолько очевидной, что Мэл всегда изумлялся, встречая людей, которые поддерживали Альянс или сражались на его стороне. Одной из них была Инара, его собственная компаньонка.

«Она не моя, – подумал Мэл. – Инара принадлежит только самой себе, и больше никому».

Он сражался за правосудие, справедливость и свободу для всех, но проиграл и был сурово наказан. Забавно, что будь у него такая возможность, Мэл снова бы так поступил – только на этот раз не был бы таким наивным.

– Мы пришли сюда работать, а не развлекаться, – напомнил он своим товарищам.

– Да, сэр, – ответила Зои.

– Надеюсь, этот Ковингтон поставит нам выпивку, – сказал Джейн, недовольно фыркнув.

– Если он это сделает, значит, его условия – невыгодные, и он пытается нас умаслить, – сказал Мэл.

– Бесплатная выпивка – это бесплатная выпивка, – возразил Джейн.

– Не всегда.

Было ясно, что Джейн не врубается. Неважно. Мэл двинулся вперед и толкнул створчатые двери. Следом, справа от него, пошла Зои. Их окружил вихрь зловония и шума. Табачный дым, запахи пролитого пива и пищи, поджаренной на тухлом сале, висели, словно туман, над головами грязных посетителей, которые скрючились на табуретах и стульях или прислонились к стенам, чтобы не упасть. На полу виднелись кольцевые отпечатки пяти метров в диаметре. Похоже, что когда-то здесь стояли огромные бочки. Кислота и бочки. Мэл предположил, что раньше здесь находилась дубильня, а новый владелец либо провел здесь минимальный ремонт, либо вовсе обошелся без него.

В глубине бара стояла невысокая сцена, а на ее краю – два динамика. Из них доносился громкий ритмичный скрежет. Одинокий музыкант сидел на стуле и играл на компьютерной клавиатуре. Сбоку к его шее кусочком клейкой ленты был прикреплен микрофон. У песни был бойкий, слишком хорошо знакомый припев:

Мэл рассвирепел. Ублюдок пел гимн Альянса. И это было не простое пение, а горловое. Проклятые пьянчуги, столпившиеся у сцены, размахивали руками из стороны в сторону и нестройно подпевали. Несмотря на аккомпанемент из синтетического органа, духовой секции и струнных, всё это звучало столь же музыкально, как сточный резервуар «Серенити», пока Кейли его не прочистила. А слушать это пение было еще менее приятно.

Подавив в себе гнев, Мэл сосредоточился на текущей задаче. Он оглядел переполненный бар. Хантера Ковингтона нигде не было.

На всякий случай Мэл достал из кармана фотографию – снимок с экрана монитора. В Черноте «Серенити» в один прекрасный день вдруг получил от кого-то – от Хантера Ковингтона – волну с предложением работы. Плата не поражала воображение, но работа есть работа. Мэл проверил биографию Ковингтона, расспросил о нем партнеров, но ничто из того, что он узнал, не наполнило его непреодолимым недоверием. С другой стороны, ничто и не вызвало энтузиазма. Похоже, он был своим человеком в порту Персефоны со множеством деловых интересов. Поэтому Мэла несколько удивило, что он никогда о нем не слышал. Правда, в городе было столько торговцев, жуликов, воров, скупщиков краденого и аферистов, что он вряд ли мог знать всех.

Ковингтон оказался хорошо одетым человеком в шелковой рубашке с аккуратно повязанным галстуком, переливчатом шелковом жилете и сшитом по мерке бархатном пиджаке. Его пышная борода сливалась с кустистыми бакенбардами. На видео Ковингтон говорил низким сочным голосом, напоминавшим урчание.

– Похож на кота, который сожрал сливки, – сказал Джейн, заглянув Мэлу через плечо и посмотрев на фото.

– На кота, у которого монополия на сливки, – ответил Мэл. – И который к тому же подмял под себя рынок жратвы.

– Вы уверены, сэр? – спросила Зои. – Дело стоит того, чтобы рискнуть?

– Задание Бэджера гораздо опаснее, – сказал Мэл. – Надеюсь, мы сможем разобраться с этим делом по дороге, особо не напрягаясь и не тратя много топлива.

– Я не вижу тут Ковингтона. – Джейн прищурился, вглядываясь в клубы дыма.

– Значит, сядем и подождем, – ответил Мэл. – Вон там свободный столик.

Столик освободился, потому что четверо, которые за ним сидели, попáдали со стульев, мертвецки пьяные.

– Скорее туда, – сказала Зои.

Они устремились вперед, пока другие не успели занять столик. Вокруг них пьяные вдрызг сторонники Альянса пытались превзойти друг друга – хлопали по спинам, произносили тосты и орали во всю глотку о том, какую пользу принесло их пыльной планете членство в Альянсе. Мэла просто озадачивал этот неослабевающий послевоенный энтузиазм по отношению ко всему, что связано с Альянсом. Люди, казалось, внезапно ослепли – или страшно отупели. Ведь те, кто получил «дары» Альянса, едва сводили концы с концами, работали за гроши и отдавали бóльшую часть заработка государству в виде налогов, которые не приносили им никакой пользы. Система была устроена таким образом, чтобы деньги текли только в одну сторону – наверх.

– Интересно, есть ли тут нормальная еда, – сказал Джейн, когда они сели за стол. Он взял в руки одну из тарелок и понюхал застывшие объедки. Было ясно, что шеф-повар пытался замаскировать вкус кусков протеинового блока с помощью чудовищной смеси пряностей и соусов. Джейн дважды посмотрел на тарелку, затем неуверенно поставил ее на стол. – Тухлятина. Умираю с голоду. – Он огляделся. – Может, Ковингтон купит нам жратвы, когда придет.

– Не уверена, что здесь готовят хоть что-то съедобное, – заметила Зои.

– Будет круто, если тут есть годные мокрощелки.

Зои бросила на Джейна взгляд, которым можно было резать алмазы.

– Не обижайся, – поспешно добавил Джейн. – Я хотел сказать – годные незамужние мокрощелки.

– А, ну тогда ладно, – протянула Зои. – Буду считать, что это комплимент.

– Так и есть.

– Ну, раз никто не хочет ставить нам выпивку, – сказал Мэл, – то, пожалуй, это сделаю я.

– Вот это совсем другое дело, – обрадовался Джейн.

Как только Мэл протиснулся к барной стойке, какой-то человек в длинном плаще горчичного цвета и помятой ковбойской шляпе положил у его локтя сложенный в несколько раз листок бумаги. Это был не Ковингтон. Возможно, посыльный Ковингтона.

Мэл накрыл бумажку ладонью, и тогда человек в горчичном плаще, не говоря ни слова, отвернулся и скрылся в толпе. Мэл заказал выпивку, и пока бармен наполнял бокалы, развернул бумажку и взглянул на записку – словно на свои карты при игре в покер.

На улице. Один.

ХК

Справа от Мэла еще один одураченный житель Персефоны поднял стакан в честь Альянса, заливая темным элем рукав своей рубашки. Он прославлял «мирную жизнь».

«Не говоря уже о голоде и лучевой болезни», – подумал Мэл.

Он с трудом сдержался. Дела важнее развлечений. Он расплатился с барменом, взял выпивку и пошел к своему столику.

– …Только в одном Альянс недоработал: он мог бы убить на несколько сот тысяч «бурых» больше, – кричал заплетающимся языком одураченный гражданин, обращаясь ко всем собравшимся. – Так называемые независимые – не такие, как мы. Человеческую жизнь они не ценят. Вообще не ценят. Эти лживые трусы убили больше мирных жителей, чем солдат, – вы сами знаете, что это чистая правда! Готов спорить, что каждый из вас потерял кого-то из родных из-за этих дикарей.

– Да! – хором воскликнули стоявшие вокруг него люди и сердито подняли свои стаканы вверх.

Мэл больше не мог это выносить.

– Эй, погоди-ка… – начал было он, но затем прикусил язык и двинулся дальше к своему столику. Никто ничего не заметил.

Зои пристально посмотрела на Мэла; когда он ставил стаканы на стол, руки у него тряслись чуть сильнее, чем обычно.

– Сэр? – спросила она.

– Мне подсунули записку, – ответил он так, чтобы его слышали только Зои и Джейн. – Малый в ковбойской шляпе и плаще цвета гноя.

– Я его видела. Такой плащ трудно не заметить. Он сразу пошел к черному ходу. Что сказано в записке?

– Похоже, она от Ковингтона. Он ждет снаружи.

– По-моему, тут что-то нечисто, – сказал Джейн.

Мэл подумал.

– И да, и нет, – ответил он. – Здесь ужасно шумно и полно народу. Может, Ковингтону просто нужно тихое, укромное место.

– Но в одиночку? – спросила Зои, взглянув на записку. – Это еще подозрительнее.

– Согласен. Но если я не выполню его просьбу, возможно, сделка сорвется. Вы двое оставайтесь здесь, держите столик. Коммуникаторы у нас есть. Я оставлю канал включенным. Если что-то начнется, бегом ко мне.

– Может, выберем кодовое слово, сэр? – предложила Зои. – На всякий случай.

– Ладно. Если я скажу «клубника», это сигнал для вас.

– Клубника?

– Клубника.

– А что если слово всплывет в разговоре? – спросил Джейн. – Например, Ковингтон захочет выяснить, какой у тебя любимый фрукт, и ты автоматически скажешь «клубника»?

Мэл моргнул.

– Проблемы будем решать по мере поступления, – ответил он. – Проверка связи. – Он нажал кнопку на своем устройстве. – Зои?

– Не могу сказать, что очень хорошо вас слышу, – сообщила она, прижав палец к наушнику. – Сильные помехи.

– Но чуть-чуть ты меня слышишь.

– Чуть-чуть, – подтвердила она.

– Джейн?

– Слышу. Но едва-едва.

– Сойдет.

Мэл мысленно добавил аккумуляторы для коммуникаторов в длинный список покупок, который сейчас они не могли себе позволить.

– Скоро вернусь, – сказал он. – Джейн, веди себя прилично. Зои, следи за тем, чтобы Джейн вел себя прилично.

Стиснув зубы и наклонив голову вперед, Мэл направился к выходу.