Читать книгу Звёздные войны. Сокол тысячелетия - Джеймс Лусено - Страница 13

В медцентре «Аврора» на планете Оброа-Скай пищали и перемигивались датчики биосканеров и системы жизнеобеспечения. Вокруг постели пациента собрался консилиум из врачей и медицинских дроидов.

– Зафиксировано повышение мозговой активности, – доложил один из дроидов. – Быстрое сокращение глазных мышц прекратилось.

– Теперь осторожно, – велел дроиду Сомпа. Его головные отростки зазмеились от предвкушения. – Он приходит в чувство, но с пробуждением нельзя спешить. – Врач-хо’дин вгляделся в показания, после чего повернулся к другому дроиду: – Увеличь дозировку в полтора раза.

Дроид подчинился, расширив отверстие клапана, который регулировал подачу лекарств в вену пациента.

– Осторожно, – повторил Сомпа, еще раз украдкой взглянув на мониторы. Увиденное приободрило его: – Мы доведем его до кондиции, будьте уверены.

Человек на кровати застонал, но отнюдь не от боли. Он словно пробуждался от затянувшейся полуденной дремы.

«Аврора» имела репутацию элитного лечебного заведения, и здесь держали лучших меддроидов, каких только можно было купить за деньги: человекоподобного 2-1B от «Промышленных автоматов»; двадцатилетнего «Медтеховского» фельдшера FX-10, дооснащенного новейшими эвристическими процессорами; двух GH-7 от «Чивеба» на репульсорной тяге, паривших над головой пациента; и двух MD одиннадцатой серии – медспециалистов, запрограммированных на неврологический анализ. Никто из разношерстной группы врачей, собравшихся у постели, не носил хирургических перчаток, халатов и масок; все были в опрятных рубашках, блузах, брюках и юбках, что считалось привычной формой одежды в «Авроре».

Меддроиды подавали лекарства, следили за показаниями и вели учет процедур. Главный невролог Лиэл Сомпа не ждал сюрпризов. Пациент находился в превосходном состоянии, и вероятность остановки сердца была ничтожно мала. У него были сердце и легкие тридцатилетнего – в буквальном смысле слова, а почки, селезенка, поджелудочная железа и печень – человека, вдвое младше его хронологического возраста. С момента последней процедуры сращивания нервов и глубокой нейронной стимуляции прошло уже несколько недель. Все это время пациент пребывал в полубессознательном состоянии: то просыпался, то вновь погружался в сон, ерзал и ворочался, стонал и скрежетал зубами, смеялся и кричал, по всей вероятности реагируя на те сны, которые доктор Сомпа внедрял в его сознание вот уже десять лет кряду. Пациент приходил в себя подобно водолазу, всплывающему на поверхность океана, – медленно, шаг за шагом, стараясь избежать кессонной болезни. Веря в успех, Сомпа велел убрать питающие трубки.

– Вы слишком самонадеянны, – заявила ему Рил Безант, тви’лека, самый уважаемый врач-психотерапевт в «Авроре». – Мы проходили эту стадию столько раз, что уже и не счесть.

– Сегодня все будет по-другому, – пообещал Сомпа.

– То, что вы тратите половину ресурсов клиники на ваше любимое детище, просто недопустимо.

Головные отростки Сомпы налились краской.

– Должен ли я напомнить, что вы здесь лишь наблюдатель?

– Ничем иным я заниматься и не планирую, Лиэл.

Сомпа смерил ее взглядом:

– Отчего вам так не терпится свести этого человека в могилу?

– Не более чем вам – сохранить ему жизнь любой ценой. Если, конечно, мы сойдемся на том, что это можно назвать жизнью.

– Я хочу не просто сохранить ему жизнь.

– Вы не всемогущи – что бы ни говорили вам в академии на Риннале.

– Я всецело осведомлен о пределах моих возможностей.

– Значит, вы всецело преуспели в том, чтобы все эти годы водить нас за нос. – Безант указала на дисплей: – Повреждение сетчатых образований все еще обширное. Изолированные корково-бугорные сети проявляют ограниченную связность и функционируют лишь частично… Даже если он очнется, шансы, что он выживет, минимальны.

Свой ответ Сомпа адресовал всем коллегам разом:

– Мы сохранили его тело. Стимулировали мышцы, чтобы избежать атрофии. Отказавшие органы заменили на новые. Кровь очистили. Даже несмотря на черепно-мозговые повреждения, я уверен, что разум его остался так же крепок, как и тело.

– Мясо можно заморозить, – парировала Безант. – Пациентов можно законсервировать в карбоните. Но мозг – это вам не мышцы.

– Мы наделили его снами и воспоминаниями. Его разум здоров.

– Имплантированными воспоминаниями, – еще более твердо указала Безант. – Памятью о жизни, которой у него не было. Даже если он очнется, он будет ходячим психическим расстройством.

Сомпа отмел возражения:

– Побочные эффекты можно вылечить. Так же просто, как и дурные сны.

– Он будет лечиться весь остаток жизни!

– Многие лечатся. Иметь такие повреждения, как у него, для этого вовсе не обязательно.

Лекку Безант задрожали. Тви’лека выдохнула, признавая поражение:

– Не понять мне вас, Лиэл. У вас и так полон шкаф Фаан’еровых премий.

– Дело не в премиях, доктор.

– Тогда в чем? Только не говорите, что такой подход применим повсеместно. Удержать этого парня на плаву стоило безумных денег. Многие из наших пациентов за целую жизнь столько не потратят.

– Доктор Сомпа, – перебил его 2-1B.

Хо’дин повернулся. Веки пациента дрогнули, моргнули, затем широко распахнулись, и голубые зрачки уставились на скопление человеческих, инородческих и механических лиц.

– Рассогласованное движение глазных яблок, – доложил тот же дроид.

– Притушите свет, – распорядился Сомпа, не сводя глаз с мониторов, которые отображали интенсивность сердцебиения и дыхания. Склонившись над пациентом, он негромко позвал его: – Капитан Джадак.

Зрачки Джадака расширились, сердце забилось сильнее.

– Лежите смирно, – продолжил Сомпа. – Говорить вам пока рано. – Хо’дин дождался, когда пульс Джадака стабилизируется. – Вы в медицинском центре, капитан. И уже давненько, позволю себе заметить, но об этом позже. Из-за обширных повреждений головного мозга вы впали в кому. И мы сочли нужным держать вас в этом состоянии до тех пор, пока не уверились, что ваши раны полностью исцелились. Мы провели ряд операций и лечебных процедур. Стимулировали ваши мышцы, чтобы предотвратить ресорбцию и атрофию, и внедряли в ваше сознание сны, которые сейчас могут показаться вам отрывочными воспоминаниями. Со временем, однако, вы научитесь отличать их от настоящих.

Джадак часто заморгал, и в уголках его глаз проступили слезы.

Успокаивающим жестом Сомпа положил ладонь ему на плечо:

– Я хочу задать вам несколько вопросов. Моргните один раз, если ваш ответ – «да», и дважды, если «нет». Вы меня поняли?

Пациент моргнул.

– Мы подключили к вашему горлу чувствительный микрофон. Позднее, когда почувствуете силы, вы сможете говорить. Понимаете?

Джадак моргнул.

– Я назвал вас по имени. Вы узнали это имя?

Моргнул.

– Помните что-то из своей жизни?

Моргнул.

Сомпа бросил быстрый взгляд на Безант, которая стояла рядом, скрестив руки на груди.

– Здесь, в «Авроре», мы продлеваем жизни пациентов, – продолжил Сомпа все так же тихо и неторопливо. – Позволяем на много лет пережить отведенный им срок. Но вы – случай один на миллион… Кто-то назовет это врачебным чудом. Немногим предоставляется шанс начать жизнь заново. Вы понимаете?

Пациент моргнул.

Сомпа распрямился:

– Вы что-нибудь помните об аварии, из-за которой впали в кому?

Джадак моргнул дважды.

Сомпа покосился на монитор сердечного ритма:

– Не страшно, капитан. Память со временем вернется. Вас что-нибудь беспокоит? Боль, неудобство?

Моргнул дважды.

– Ощущаете свое тело?

Моргнул.

– Хотите сесть?

Когда пациент подтвердил желание, один из меддроидов нажал кнопку на пульте, и изголовье кровати поднялось. Другой подал стакан воды, и Джадак стал жадно пить через трубочку.

– Попробуете поговорить? – предложил Сомпа через минуту.

– Да, – прохрипел Джадак и откашлялся: – Риз?

Сомпа поднял взгляд на дроидов, ожидая объяснения.

– Второй пилот, – подсказали ему.

– Сожалею, капитан. Ваш напарник не пережил аварию.

Джадак понурил голову, но через мгновение вновь ее поднял:

– Корабль.

Сомпа позволил тому же дроиду ответить:

– У нас нет информации о корабле.

Внезапно лоб Джадака рассекли морщины, и он обвел взглядом собственное тело:

– Я не чувствую ног.

Головные отростки Сомпы покачнулись.

– Мы были не в силах сохранить вам нижние конечности. Мы решили не устанавливать протезы до тех пор, пока не будем уверены, что вы в состоянии ими пользоваться.

Джадак проглотил это известие молча.

– Сколько я уже в койке? – наконец спросил он.

Сомпа перекинулся быстрым взглядом с Безант, и та опередила его с ответом:

– Шестьдесят два стандартных года.

Голубые глаза Джадака выскочили из орбит – почти в буквальном смысле этого слова.