Читать книгу Царство костей - Джеймс Роллинс, James Rollins, Rebecca Cantrell - Страница 10

23 апреля, 21:35 по Гринвичу

Перелет через Северную Атлантику

С высоты тридцати тысяч футов коммандер Грей Пирс наблюдал, как перед ним медленно вырастает туманное побережье Африки, подсвеченное тлением огоньков прибрежного городка. Частный реактивный самолет – «Сессна Сайтейшн Х+» – несся над черными водами Атлантики прямо к этим огонькам, но им не предстояло сделать остановку на побережье.

Час назад они приземлились для дозаправки на одном из островов Кабо-Верде, ровно на середине маршрута с конечной точкой в Демократической Республике Конго. Все равно оставалось еще не менее пяти часов лета – до города Киншаса, расположенного практически в самом центре континента.

«В буквальном смысле в самом сердце Африки…»

Электронный планшет, поставленный под углом на маленьком тиковом столике перед кожаным креслом Грея, коротко звякнул. Вздохнув, коммандер дождался, пока не установится зашифрованное спутниковое соединение со штабом «Сигмы» в Вашингтоне. Потом выпрямился и подхватил планшет. На экране открылось окно с развалившимся на пиксели изображением, которое скоро превратилось в знакомое лицо директора Пейнтера Кроу.

Босс Грея сидел за своим письменным столом без обычного синего пиджака, распустив галстук и расстегнув верхнюю пуговку рубашки. С раздраженным видом он пригладил пальцами свои угольно-черные волосы, затолкав единственную седую прядь за ухо, словно засовывая туда орлиное перо. Плосковатое лицо с высокими скулами ясно выдавало его индейское происхождение, хотя серебристо-голубые глаза свидетельствовали о том, что в жилах Кроу течет кровь сразу нескольких рас.

– Директор, мы уже практически у побережья, – сообщил Грей. – Вы обещали держать нас в курсе любых изменений ситуации в точке.

– Хорошо. У меня и вправду уже есть кое-какая новая информация. Тревожная, вообще-то говоря. Сейчас и Кэт выйдет на связь. А тем временем, как там поживает наша медицинская группа?

– Уже работают с тем, что есть, прикидывают предварительный план действий, чтобы не тратить время после прилета.

Грей бросил взгляд на пару в креслах перед самой кабиной. Его друг и сослуживец по «Сигме», Монк Коккалис, склонив голову над столом, сидел напротив Лизы Каммингс, жены директора Кроу. У той был немалый опыт работы в области медицины и эпидемиологии, и если то, что происходило сейчас в темном сердце Африки, действительно вызывалось некоей неведомой инфекцией, тогда ее знания различных заболеваний и схем их передачи могли оказаться жизненно важными.

Монк же был бывшим спецназовцем. И хотя свой зеленый берет он давно повесил на гвоздь, Коккалис по-прежнему поддерживал свою массивную фигуру в отличной физической форме и наголо брил голову. Сейчас на нем были джинсы, тяжелые ботинки и обтягивающая футболка с оскалившим зубы бульдогом на ней, не особо отличавшимся от физиономии самого Монка. Но под оболочкой крутого парня скрывался ум столь же острый и быстрый, как у любого чемпиона по шахматам. Поступив в «Сигму», бывший военный медик прошел переподготовку в области биологических наук, получив магистерскую степень по биомедицине.

Пейнтер покосился куда-то в сторону.

– Похоже, что Кэт готова.

На экране возникло еще одно окно, открыв слегка веснушчатое лицо и темно-каштановые волосы Кэтрин Брайант, аналитика разведывательной службы «Сигмы».

– Может, позовешь Монка и Лизу послушать, что она скажет?

– Думаю, что стоит.

Грей поманил к себе обоих коллег, которые тоже услышали предложение директора. Они устроились в креслах напротив Грея, а тот сдвинул планшет, чтобы им тоже было видно.

Монк помахал Кэт. Пара была жената, с двумя маленькими дочками.

– Как там Харриет и Пенни?

– Уже скучают по папочке. По-моему, они винят меня в том, что ты опять уехал.

– Служба зовет, – произнес он извиняющимся тоном.

– Больше похоже, что запросы Смитсоновского, – возразила она.

После того, как в Вашингтоне прозвучал тревожный вызов из лагеря беженцев ООН, по институту распространился слух о возможном вирусном заражении. Поскольку мир еще только оправлялся от последней пандемии, научное сообщество пребывало в состоянии повышенной бдительности. Никто не хотел рисковать тем, чтобы по миру распространилось еще одно подобное бедствие.

Директор программы Всемирной охраны здоровья – ветеринар, специализирующийся по диким животным, содержащимся в неволе – первым забил тревогу. Задачей этой программы, действующей на базе Смитсоновского института биологии охраны природы при Национальном зоологическом парке, было отслеживать любые кризисные ситуации, могущие угрожать жизни и здоровью – причем не только человеческого населения, но и представителей дикой природы. Этот подход к здравоохранению так там и называли – «Одно здоровье», признавая, что всеобщее благополучие в равной мере зависит как от людей, так и от животного мира. Вообще-то семьдесят пять процентов всех эпидемических заболеваний последнего столетия – Эбола, ВИЧ, COVID-19 – были переданы людям зоонозным путем, то есть от представителей фауны. Так что вполне имело смысл постоянно мониторить на этот предмет популяции диких животных, чтобы вовремя засечь очередную угрозу.

«Вроде той, с которой сейчас могли столкнуться в Конго».

И все же все это вполне могло оказаться ложной тревогой. На данный момент это была лишь потенциальная угроза. «Сигму» подключили лишь по причине ее тесных связей со Смитсоновским институтом – даже штаб этой структуры располагался в подземельях прямо под Смитсоновским замком[32] в парке «Национальный молл» в Вашингтоне. Такое местоположение было выбрано по причине близости как к хорошо оборудованным исследовательским лабораториям института, так и к кулуарам власти, что группе было только на руку.

Группа «Сигма» скрытно работала под эгидой УППОНИР – Управления планирования перспективных оборонных научно-исследовательских работ Министерства обороны США. Все это были в прошлом бойцы различных спецподразделений, втайне завербованные «Сигмой» и прошедшие переподготовку в различных научных дисциплинах, чтобы действовать в качестве оперативных сотрудников для защиты интересов Соединенных Штатов и всего мира от любого рода угроз. Название происходило от греческой буквы Ʃ, которая символизировала «сумму всего лучшего» – сплав ума и силы, гибрид бойца и ученого. Девиз группы был прост: «Будь первым».

Следуя этому принципу, директор Кроу всякий раз мобилизовал «Сигму», когда до Смитсоновского института доходили сведения о какой-либо надвигающейся угрозе. Он сразу же привлек к делу специалиста, который не раз помогал им в прошлом, – бывшего армейского рейнджера, уже находившегося на тот момент в Африке. Капитан Такер Уэйн согласился разыскать ветеринара из «Всемирной охраны здоровья» и доставить его на место событий, пока «Сигма» еще только добирается до африканского континента. Независимо от того, реальной или нет окажется угроза, «Сигма» намеревалась оказаться там первой, готовая это выяснить.

– От капитана Уэйна ничего не слышно? – спросила Лиза, подаваясь ближе к экрану. Ее светлые волосы были стянуты в хвост на затылке, на носу пристроились очки для чтения. – Удалось ему найти доктора Уитакера?

Пейнтер кивнул.

– Они уже по пути в Кисангани. Должны через час приземлиться, и сразу же вертолетом в лагерь.

– Погодите, – вмешался Монк. – Я думал, план заключался в том, что все мы встречаемся в университете Кисангани и первым делом оборудуем там базу для дальнейших операций.

– Вам лететь еще как минимум пять часов, – объяснил Пейнтер. – И через этот район катится целая серия грозовых фронтов, способных посадить любой вертолет. Чтобы избежать дальнейших задержек, Такер согласился попробовать проскочить перед очередной грозой, пока она не разразилась в полную силу. Особенно после последних сведений из лагеря.

– Каких сведений? – уточнил Грей.

– Два часа назад поступил еще один неразборчивый радиовызов. От того же врача, который там работает. На заднем плане слышалась стрельба. Врач предостерег, чтобы никто и не думал соваться в лагерь.

– Тогда, пожалуй, Такеру стоит дождаться нас, – заметил Грей. – Кто знает, в какую поганку они с этим ученым могут вляпаться?

– Я уже это учел. Бойцы ВСДРК[33] – вооруженных сил Демократической республики Конго – полетят впереди них. Все спешат проскочить перед грозой. Только после того, как конголезские военные скажут, что все чисто, Такер двинет туда. Пока мы тут с вами разговариваем, группа ВСДРК как раз вылетает из Кисангани.

– Они уже в воздухе, – поправила Кэт. – Летят на двух «вертушках».

– И все-таки, может, Такеру стоит дождаться нас? – произнес Грей. – Мы даже не знаем, есть ли на самом деле какая-то реальная угроза. Он может зря подвергнуть опасности себя и доктора Уитакера.

Пейнтер секунду хранил молчание.

– Расскажи им, Кэт.

Та сместилась в кресле, явно читая с экрана стоящего рядом компьютера. В момент сеанса связи она находилась в коммуникационном центре «Сигмы».

– Я изучила радиообмен и разведданные и по всей Африке. Полевой лагерь ВОЗ[34] в Уганде, неподалеку от границы с ДРК, сообщил о странных случаях чего-то вроде кататонии[35] среди контингента, поступающего к ним из джунглей. За последние две недели число людей с такими симптомами неуклонно растет. ВОЗ пока не стала распространять эту информацию из-за отсутствия летальных исходов. А потом и в одной больнице в Бурунди, дальше к югу, зафиксировали несколько схожих случаев – люди вдруг становились неповоротливыми и молчаливыми. Не исключено, что нечто подобное происходит и в Судане, хотя окончательного подтверждения пока нет.

– Выходит, поражен не только этот ооновский лагерь, – заключила Лиза. – Похоже, что-то и вправду распространяется. Но каким образом?

Кэт опять подвинулась и вывела в другое окно географическую карту Центральной Африки, на которую были наложены стрелки и дуги с направленными в одну сторону треугольными зазубринами.

– Это карта погоды, – объяснила она. Нажав на кнопку, привела стрелки и дуги в движение – они медленно поползли по экрану. – Здесь наглядно показаны направление и сила весеннего муссона, который и привел к недавнему паводку. Насыщенные влагой потоки воздуха с Атлантики движутся к северу и востоку, наталкиваясь на жаркие сухие ветра, дующие к югу из Сахары.

Лиза с гримасой выпрямилась.

– Кэт, ты ведь не думаешь, что…

– Все зафиксированные случаи лежат как раз на пути этих ветров, – мрачно подтвердила та. – Уганда, Бурунди, даже Южный Судан… Может, это просто совпадение. Но я поискала другие схожие доклады из районов южнее Анголы и Замбии. – Кэт помотала головой. – Пока что ничего. В той стороне все тихо.

Грей перевел взгляд с Лизы на Кэт.

– И ты предполагаешь, что эта предположительная зараза переносится по воздуху – сеется этими муссонными ветрами?

– На данный момент это не более чем предположение, – отозвалась Кэт.

Лиза сняла свои очки для чтения.

– Вообще-то теоретически возможно, чтобы вирусная инфекция распространялась таким образом. Уже неопровержимо доказано, что с неба каждый день на нас сыплются миллионы вирусов, разносимые верхними слоями атмосферы.

Монк нахмурился.

– Да, такое вполне может быть. Но сомнительно, чтобы такое количество частиц оказалось достаточно заразным. Передача воздушным путем – от человека к человеку – и вправду имеет место, но вирусам необходим «хозяин», в роли которого выступает инфицированный организм. Лишь немногие вирусы способны выжить в среде вне такового, особенно на солнечном свету и при ультрафиолетовом излучении.

– Это не совсем так, – возразила Лиза. – В то время как вирусы гриппа способны выжить на открытых поверхностях лишь день-два, те же вирусы ОРВИ могут сохранять патогенность почти неделю. А есть и другие, которые остаются жизнеспособными еще дольше. Хотя, как и сказала Кэт, все это не более чем предположение.

– Вот почему нам нужно больше информации с мест и объективных данных, – заключил Пейнтер.

– И как можно быстрее, – добавил Грей. – Что-то мне подсказывает, что скоро я из Африки не уеду.

Пейнтер был с этим явно согласен.

– Я хочу, чтобы ты пока отложил свой отпуск.

Со всех точек зрения для Грея этот реактивный самолет был чем-то вроде вовремя подвернувшейся попутки на дороге. Поскольку ситуация в Конго оставалась неопределенной, он рассчитывал добраться до этого региона за компанию с медицинской группой «Сигмы», расставить всех по местам и отправиться дальше. Его собственная подготовка в «Сигме» – после того, как его уволили из спецназа по решению военного трибунала – сосредоточилась на сплаве физики и биологии, так что при решении чисто медицинских вопросов проку от него было бы немного.

План его заключался в том, чтобы из Африки двинуть прямиком в Гонконг – навестить свою подругу Сейхан и их маленького сынишку, которые гостили у ее матери. Уехала Сейхан две недели назад, намереваясь пробыть там месяц. Грей рассчитывал провести с ними оставшуюся часть ее визита.

«Теперь, похоже, ничего не выйдет».

Он и сам не знал, что именно чувствует по поводу этой перемены. Ему очень хотелось увидеть Сейхан и Джека, но Грей не мог сбросить со счетов и более настойчивый зов своего сердца. В последнее время в деятельности «Сигмы» наступило затишье. Во время пандемии терроризм в глобальном масштабе практически сошел на нет. Региональные стычки все еще продолжались, но введенные повсеместно локдауны препятствовали расширению террористической деятельности за пределы государственных границ.

«Но сейчас…»

И хотя Грею нравилось быть отцом и строить домашнюю жизнь с Сейхан, в глубине души он оставался бойцом. Его уши были навеки настроены на посвист пролетающих мимо пуль, на доплеровский эффект разлетающейся шрапнели. В его крови бежало оружейное масло. Он жаждал кислого дымка перестрелки в воздухе, тех моментов, когда время замедляется и потоком накатывает адреналин. Грей бросил взгляд на Монка, заметив, как тот непроизвольно сжимает кулак.

«Он тоже это чувствует».

И все же заметил Грей и подрагивающие морщинки в уголках глаз своего друга. Как и Пирс, Монк тоже был отцом. Есть ли у них обоих какое-то право подвергать себя опасности, когда дома маленькие дети? Все настоящие бойцы борются с этим разделением надвое, когда их тянет в разные стороны одновременно.

У Грея была и другая причина чувствовать себя неуютно. Он представил себе Сейхан, щедрые изгибы ее тела, ее чуть кривоватую улыбку, ее искусное владение ножом и стволом. Она была таким же воином, как и он сам.

Если в Африке все полетит к чертям…

«Ей не понравится, что она все это пропустит».

Неудовольствие подобной переменой планов выразил и еще один пассажир.

Позади Грея послышался стон, донесшийся с диванчика по правому борту салона, за которым последовало потрескивание суставов, когда последний член команды проснулся и потянул руки и ноги. Грей бросил взгляд за спину. Джо Ковальски кое-как перевел свою массивную тушу в вертикальное положение. Провел огромной ладонью по темной щетине на черепе. Бросил насупленный взгляд на собравшихся перед ним.

– Так, значит, придется там застрять? – хрипловато проворчал он.

Как и у Грея, у Ковальски не было никакой особой роли на этом задании. Бывший моряк был специалистом-взрывником «Сигмы», но в данный момент находился на больничном. Четыре месяца назад у него диагностировали множественную миелому в третьей стадии – рак плазматических клеток. Прогноз был мрачный, хотя симптомы, помимо некоторой анемии, были на данный момент едва заметными. Ковальски уже прошел курс лечения дексаметазоном и ингибитором протеазы, хотя Грей слышал, что его онколог рекомендовал трансплантацию стволовых клеток, перед которой костный мозг пациента необходимо полностью разрушить химиотерапией.

Всегда отличающийся упрямством, Ковальски отказался от столь радикального курса – по крайней мере, на данный момент.

И вместо этого направлялся сейчас в Республику Конго, расположенную прямо к западу от ДРК, в национальный парк Вирунга – повидать свою невесту, Марию, которая присматривала за их приемным сыном Баако – молодым гибридом гориллы, выпущенным там на свободу в заповедник[36]. Пейнтер предостерегал Ковальски против этой поездки в Африку, особенно с учетом того, что миелома ослабляет иммунную систему больного – хотя не то чтобы кто-то когда-либо использовал слово «слабый» или «больной» в отношении этого мускулистого бычары. И все же Ковальски настоял на том, чтобы присоединиться к остальным, напирая на то, что раз уж по джунглям разнеслась весть о какой-то неведомой угрозе, то и его невеста, и мохнатый «сын» тоже могли оказаться в опасности. Он намеревался оказаться там, чтобы защитить их обоих.

Пейнтер в конце концов сдался.

«Ну как я мог не уступить?»

Ковальски был не из тех, кто лежит пластом на больничной койке. Он будет драться столько, насколько хватит сил. Вдобавок, все прекрасно помнили, каким именно образом этот человек заработал рак – подвергнувшись воздействию серьезной дозы радиации во время предыдущего задания, чтобы спасти остальных[37].

«Так что все мы теперь его должники, и пусть он ни в чем себе не отказывает».

На вопрос Ковальски ответил Монк:

– На увеселительную прогулку мы и не рассчитывали. Похоже, там и вправду происходит что-то серьезное.

– Ну ладно, ладно, – проворчал Ковальски, опять раскидываясь на диванчике. – Разбудите меня, когда мы будем на месте.

Грей повернулся к лицу Пейнтера на экране.

– Нам что-то еще следует знать?

– На данный момент это все. Если будут новые сведения, получите перед посадкой. А пока что советую всем взять пример с Ковальски и немного отдохнуть. Что-то подсказывает мне, что по прибытии вам придется пошевеливаться.

Грей в этом ничуть не сомневался. Он отключил связь, и все вернулись к своим собственным местам и мыслям. Его сердце теперь билось еще сильнее. Коммандер представил себе инфекционную бурю, проносящуюся над сердцем Африки. Возникло чувство, что его группа, которой было поручено взять под контроль эту кризисную ситуацию, уже здорово отстает от графика, и хотелось поскорей уже оказаться на земле.

Но впереди оставалось еще несколько часов лета.

Так что первыми на месте событий предстояло оказаться не им.

23:16 по центральноафриканскому времени

Кисангани, Демократическая Республика Конго

С рюкзаком на плече и пистолетом «Дезерт Игл» в набедренной кобуре Такер спешил по темному, мокрому от дождя асфальту Международного аэропорта Бангока – маленького аэродрома, расположенного к востоку от города Кисангани. Их «Сессна Гранд Караван» приземлилась несколько минут назад, пилотируемая его приятелем Кристофером Нкомо, которому вместе с его братом Мэттью предстояло выгрузить пятнадцать красных пластиковых ящиков, содержащих мобильную лабораторию Фрэнка, и доставить их в университет Кисангани.

Погода тем временем поджимала все сильней.

Такер шел следом за солдатом ВСДРК в камуфляжной униформе и ярко-оранжевом жилете.

Сбоку от Такера трусил Кейн. Даже вблизи густая черно-коричневая шкура бельгийского малинуа делала его похожим на тень Такера. Мех овчарки пропитался дождевой водой; пес регулярно встряхивался всем телом, но это особо не помогало. Кейн молча наблюдал за обстановкой, даже ни разу не фыркнув и высоко подняв остроконечные уши.

С другой стороны от Такера шел доктор Уитакер с рюкзаком за плечами, где лежало все необходимое для забора образцов. Ветеринар выглядел так, словно не постарел ни на один день с тех пор, как Такер уволился со службы. Может, разве что в коротко стриженных волосах появилось несколько седых прядок. В прилипшей к телу одежде он выглядел все столь же худощавым и стройным. Некогда все трое вместе совершали пробежки под жарким солнцем, поднимая ногами вековой красный песок на окраинах Багдада.

Бо`льшую часть своей службы Такер провел в Афганистане, потеряв там своего четвероногого напарника Абеля, однопометника Кейна. После этого Такера, обезумевшего от горя и почти безутешного, переправили в Ирак, где как раз в основном именно Фрэнк и способствовал тому, что ему удалось вновь обрести самого себя и цель в жизни. Ветеринар даже помог увольняющемуся в запас Такеру украсть Кейна. В то время срок службы пса еще не истек, но, потеряв Абеля, Такер просто не мог оставить своего мохнатого напарника. Оба они пролили вместе достаточно крови. Так что, под покровом ночи и при помощи подделанных Фрэнком документов, Такер улетел на родину, прихватив с собой Кейна. Со временем этот серьезный проступок был предан забвению – благодаря помощи, оказанной Такером «Сигме» в прошлом. И все же он знал, что ничего из этого не вышло бы без помощи его друга.

Такер покосился на Фрэнка.

«Этому человеку я обязан всем».

Конголезский сопровождающий вел их к вертолету, стоящему на площадке. Винты медленно крутились – пилот не давал двигателю остыть.

Такеру хотелось прибавить шагу. Он уже слышал от директора Кроу об опасениях «Сигмы» относительно того, что неведомая зараза способна распространиться за пределы этих границ. Ее надо было срочно остановить. Любовь Такера к африканскому континенту уходила в самую глубину его души. С некоторых пор Африка стала его родным домом и надежным прибежищем. Природная красота ее ранила его в самое сердце. Пару лет назад вместе с братьями Нкомо – Кристофером и Мэттью – он вложил кое-какие свои сбережения в шикарный лагерь для сафари в природном заказнике «Спитскоп» в Южной Африке. Месяц назад Такер в очередной раз вернулся туда из Штатов, проведя некоторое время на Юго-Западе, и присоединился к братьям для разведки второго места для их растущего предприятия.

«Пока не позвонили из «Сигмы».

Фрэнк на ходу наклонился к нему.

– Думаешь, можно лететь в такую погоду?

Такер пожал плечами.

– Видимость из-за дождя будет отвратная, но, пока не разразилась настоящая гроза, думаю, проскочим. Тут сорок минут лета.

– А что, по-твоему, там произошло? Почему доктор Джеймсон вдруг передумал и настоятельно просил не появляться там?

– Не знаю, но конголезские военные должны изолировать лагерь до того, как мы туда доберемся. По словам Кроу, два военных вертолета – транспортник «Пума» и еще один, поменьше, с огневой поддержкой – вылетели туда несколько минут назад.

Такер и все остальные наконец дошли до стоящего на площадке вертолета и вместе со своим сопровождающим поднырнули под вращающиеся лопасти. Поджидающая их «вертушка», принадлежащая местным военным – «Газель Аэроспасьяль», – представляла собой легкий одномоторный летательный аппарат, достаточно универсальный, скоростной, маневренный и идеально подходящий для относительно коротких перелетов в неблагоприятных условиях. Сопровождающий открыл боковую дверцу и засунул голову внутрь, что-то крикнув пилоту.

Коротко переговорив с ним, солдат опять повернулся к пассажирам. По-английски он говорил с французским акцентом.

– Быстро приближается гроза. Либо летите прямо сейчас, либо вообще не летите.

Такер повернулся к Фрэнку.

– Согласно прогнозу, гроза будет бушевать всю ночь. Можем подождать, пока к утру небо не очистится.

Фрэнк сложил руки на груди, явно сомневаясь, как поступить, – разрываясь между неотложностью задачи и разумной осторожностью.

– Если там уже что-то распространяется, даже один день может оказаться решающим. – Он бросил взгляд на темный лес. – И, как ты сказал, наши конголезские друзья уже в пути. Если мы взлетим прямо сейчас, то можем последовать за ними. Если там какие-то проблемы, военные просто свяжутся с нами по радио, и мы сразу повернем назад. Как думаешь?

Такер бросил вопросительный взгляд на сопровождающего. Тот лишь пожал плечами.

Фрэнк расцепил сложенные на груди руки и показал на открытую дверцу.

– Я бы сказал, надо лететь.

Кивнув, Такер мотнул головой на вертолет.

– Тогда так и поступим.

Ветеринар забрался на заднее сиденье. Взмахом руки Уэйн приказал Кейну запрыгнуть следом, и овчарка пристроилась по соседству с Фрэнком. Когда Такер последовал за ней, пилот повернул к ним недовольное лицо.

– Никаких собак! – выкрикнул он сквозь шлем.

Такер ожег его взглядом.

– Вы неправы. Он не собака. – Он ткнул пальцем в Кейна. – Он – солдат.

Кейн издал негромкий угрожающий рык, словно подтверждая его слова.

Наклонившись вперед, Фрэнк показал большим пальцем на овчарку.

– Сэр, пожалуй, вам стоит прислушаться к нашему мохнатому другу.

Пилот негромко чертыхнулся и опять отвернулся от них.

Такер ухмыльнулся Фрэнку.

– А я и не знал, что ты говоришь по-собачьи.

Тот пристегнул ремень безопасности.

– Не так уверенно, как ты. Я уже видел вас с Кейном в деле.

– Скорее Кейна, чем меня.

И все же Такер ощутил прилив гордости как за себя, так и за своего четвероногого напарника. Кейн знал тысячу слов, сотню жестовых сигналов, но вовсе не это накрепко связало обоих. Все это выковывалось на протяжении многих лет, что они провели вместе, – те невидимые узы, что соединяли их надежней любого поводка и позволяли обоим легко читать и понимать друг друга без всяких слов и жестовых сигналов.

Такер потрепал Кейна по холке, когда винты закрутились еще быстрее, разгоняя струи дождя. Рычание мотора перешло в рев. Уэйн ощутил дрожь в теле напарника. Это был не страх, а возбуждение. Кейн готовился к решению очередной нелегкой задачи, весь подобравшись и явно в восторге от того, что снова при деле. Пес глянул со своего места на Такера. Янтарные глаза овчарки отблескивали золотом в свете огоньков кабины.

«Готов, приятель?»

Кейн ответил, ткнув Такера носом в щеку.

«Ну конечно же, готов!»

Удовлетворенный, Уэйн откинулся на сиденье. Он не знал, что их ждет впереди, – не сомневался лишь в том, что они с Кейном встретят это вместе.

«Как и всегда».