Читать книгу Средняя школа. Худшие годы в моей жизни - Джеймс Паттерсон - Страница 3

Вот смотри: в каком году родилась твоя прапрапрабабушка? Знаешь? А теперь отмотай еще на сто лет назад. И еще на сто. Вот примерно тогда и была построена средняя школа Хиллз-Виллидж. Лично я подозреваю, что раньше это была тюрьма, но с тех пор в ней почти ничего не изменилось. Тюрьма тюрьмой, только теперь – для шестых, седьмых и восьмых классов.

В кино это часто показывают, поэтому я знаю: когда человека сажают в тюрьму, вариантов у него ровно два – либо избить кого-нибудь до полусмерти, чтобы все думали, что ты псих, и боялись приставать, или съежиться, скукожиться, слиться с толпой и не попадать под горячую руку.

Ну, меня ты уже видел, так что насчет моего выбора уже наверняка догадался. Добравшись до класса, я направился прямиком к заднему ряду и постарался сесть как можно дальше от учительского стола.

Только в этом плане обнаружился один изъян по фамилии Миллер. Точнее, Миллер-киллер. С ним стратегия «не попадать под горячую руку» не срабатывает. У него обе руки горячие.

Правда, я этого еще не знал.

– Значит, за последней партой сидим, да? – сказал он.

– Ну да, – ответил я.

– Что, любишь училку доводить? – спросил он.

Я пожал плечами:

– Да нет, не особенно.

– А задняя парта – для крутанских пацанов, – сказал он и сделал шаг ко мне. – И вообще, ты сел на мое место.

– А оно не подписано, – сказал я, но тут же подумал, что, наверное, зря сказал, потому что Миллер схватил меня за горло своими лапами пятьдесят последнего размера и стал поднимать над полом, как гирю. А я как-то привык, что к голове приделано тело, поэтому встал на цыпочки. Ему только того и нужно было.

– Так, еще раз, – сказал он. – Это мое место. Понял?

Понял, понял. Я провел в шестом классе всего четыре с половиной минуты и уже успел обзавестись неоновой мишенью на спине. Вот тебе и слился с коллективом.

Не пойми меня неправильно. Я не такой уж и хиляк. Сам увидишь через несколько глав. Но после знакомства с Миллером я решил перебраться за какую-нибудь другую парту. Подальше, поспокойней, где не так вредно для здоровья.

Но только я собрался сесть, как Миллер крикнул:

– Это тоже мое место!

Нет, ты понял, к чему он клонит?

К тому времени, как в дверь вкатился мистер Рурк, наш классный, я только и мог, что стоять столбом, гадая, можно ли провести следующие девять месяцев, ни разу не сев за парту.

Рурк посмотрел на меня поверх очков:

– Прошу прощения, мистер Катч… Катча… Катча-до…

– Катчадориан, – подсказал я.

– Будь здоров! – крикнул кто-то, и класс грохнул смехом.

– Тихо! – заорал мистер Рурк и поставил в журнале галочку напротив моей фамилии. – Ну и как у тебя дела, Рейф? – спросил он тут же, улыбнувшись, словно добрый дедушка.

– Все хорошо, спасибо, – ответил я.

– Тебе, должно быть, не нравятся стулья в этом классе? – спросил он.

– Нет, что вы, – сказал я, потому что нельзя же было объяснить все как есть.

– Тогда СИЮ. СЕКУНДУ. САДИСЬ!

Да, мистер Рурк – это вам не Миллер. В мистере Рурке живет два человека, и я с ходу познакомился с обоими.

Сидеть прямо перед Миллером дураков не было, поэтому единственное свободное место оставалось именно там.

А я иногда бываю таким идиотом, что глупее просто некуда. Так и сел, не оглянувшись. И тут же, конечно, полетел вниз, вниз, и так до самого пола.

Ну хоть что-то хорошее в этом было: по сравнению с тем, как все началось, хуже уже некуда.

Правда, было и плохое, и заключалось оно в том, что насчет хорошего я здорово ошибался.