Читать книгу Магический подход. Искусство жить плодотворно - Джейн Робертс - Страница 6

11 августа 1980 года, понедельник, 20:43

(Сегодня я купил Джейн «водяную подушку», чтобы облегчить ее дискомфорт при сидении; но, наполняя ее после ужина, мы не верили, что это поможет. Еще я купил ей белье трех видов… Перед сеансом мы примерно час смотрели Национальный демократический съезд в Нью-Йорке – первое заседание, на котором партия Картера, хотевшая «закрытого» проведения, победила партию Кеннеди, который требовал «открытого».

Я в шутку сказал Джейн, что демократы могут достичь видимости единства на съезде, но на выборах в ноябре они могут в итоге сказать что-то вроде «что ж, мы проиграли, но зато были едины» против Рейгана. Политическая ситуация, означающая выбор между Картером и Рейганом, для меня практически невыносима, и мне было интересно, почему наша страна выбрала для себя такие испытания.

«Что ж, – сказала Джейн примерно в 20:40, – мне сейчас настолько удобно, насколько это возможно, так что давай начнем. Я чувствую его. По крайней мере, мне намного лучше, чем раньше». Мы несколько раз перечитывали прошлый сеанс и каждый день повторяли рекомендации Сета. Джейн также «гуляла» два раза в день, используя для опоры свой рабочий столик на колесиках, хотя сегодня вечером мы пропустили ходьбу в пользу телепередачи. Вечер был влажный, но не очень жаркий. В открытые двери и окна мы слышали песни сверчков и цикад.)

Итак…

(«Добрый вечер, Сет».)

Добрый вечер. Дело не в том, что ваша культура злоупотребляет интеллектом, просто вы полагаетесь на него, исключая все остальные способы подхода к жизни. Точка.

Интеллект великолепен, но сам по себе, сейчас (подчеркнуто) он действительно изолирован во времени и пространстве, в отличие от остальных частей личности. Когда он подвергается излишним нагрузкам, с обычно сопутствующими ему схемами и объяснениями, он действительно может испугаться, запаниковать, потому что не способен по-настоящему воспринимать события, пока они не произойдут. Он не знает, что случится завтра, а поскольку он подвергается излишним нагрузкам, то параноидальные тенденции позволяют ему предполагать худшее.

Но эти тенденции не естественны для интеллекта, они появляются, только когда он вынужден действовать изолированно – не только во времени и пространстве, но и психологически изолированно от других частей личности, которые должны бы предоставлять ему дополнительную информацию, которой он сам не владеет, и своего рода магическую поддержку.

Так называемый рациональный подход жизни, в том виде, в котором он сейчас используется, крайне пессимистичен. Он содержит собственные методы и «решения» проблем, собственные пути достижения целей и удовлетворения желаний. Многие люди настолько зависят от этого подхода к жизни, что становятся психологически слепы к любой другой ориентации. Естественно, к вам с Рубуртом это не относится, иначе вы сейчас не проводили бы этот сеанс и вообще не занимались бы ничем подобным.

Рациональный подход определенному типу людей ближе, чем остальным, хотя определенные недостатки у него все равно остаются. Вы живете в технологическом и научном обществе, поэтому все преимущества и недостатки рационального подхода заметны и в социальной, и в политической сфере. Творческим людям труднее всего использовать этот подход, потому что он прямо противоречит творческим импульсам человека в нескольких важных областях. Однако вы с Рубуртом располагаете доказательствами того, что жесткая реальность совсем иная. В прошлом вы сами ощущали недостатки такого подхода, чувствуя теоретическую привлекательность нашей работы, но понимая, что она не всегда соотносится с «научно достоверной» жесткой реальностью. (Все это очень эмоционально.)

(20:56.) Вы не считали, что все это выдумки. С другой стороны, вы и не были готовы признать, что это факт. На самом же деле, здесь речь идет о большей версии факта, из которой – как я уже говорил раньше – появляется мир фактов.

В ваших собственных жизнях можно найти немало интереснейших доказательств, не считая наших сеансов, хотя, конечно, до определенной степени их стимулируют знания, полученные на сеансах. Они остаются изолированными обрывками и начинают составлять большее фактическое отображение реальности.

Вся эта информация касается вашей жизни в целом и физического состояния Рубурта. Вы должны четко сознавать свой статус в данном отношении. Этот материал поможет вам прояснить вопрос и разрешит оставшиеся сомнения, которые побуждают вас обоих – а Рубурта в особенности – придерживаться рационального подхода. Это ошибочные попытки сохранить то, что кажется ему сбалансированными взглядами и открытым мышлением. Из-за определений, которые вы учили, кажется, что существует лишь один ограниченный тип рациональности. И если вы выходите за границы этого узкого определения, то становитесь иррациональным, фанатичным, безумным или чем-то в этом роде (все это очень эмоционально).

Тонкий слой холодной «рациональности», которая признана как таковая, на самом деле – лишь налет, закрывающий более глубокую естественную рациональность. Именно существование этой магической рациональности дает основу для возникновения интеллекта. То есть рациональность, которую вы признаете, – всего лишь один незначительный ключ к спонтанной внутренней рациональности, которая присуща каждому естественному человеку.

Итак, в одном сне, когда ты спал и казался нерациональным, когда твой интеллект якобы не функционировал, ты получил информацию о своем прошлом физическом окружении. Ты увидел свой старый дом (10 июня 1980 года) [1] – у Бреннера. По двору были разбросаны промышленные и органические отходы. Ты увидел ситуацию в собственной символике, но знал, что собственность Бреннера оказалась загрязнена. Ты все еще любишь это место, поэтому некоторым образом связан с ним. Можно сказать, что ты отслеживаешь связанную с ним информацию.

Ты также несколько идеализируешь прошлое, поэтому не получил информацию «непосредственно» – она была представлена таким образом, чтобы оказать определенное психологическое воздействие, и поэтому была связана с другими действиями, причем не только в этом сне, но в нескольких.

(21:15.) Этот сон произвел бы впечатление независимо от того, прочитал бы ты потом ту статью (в газете Эльмиры). На самом деле, он произвел бы впечатление, даже если бы ты его не запомнил, хотя этого не случилось. Ты запомнил его, потому что хотел привнести элементы своего глобального знания в сознательный диапазон. Та часть тебя, которая сформировала сон, знала о загрязнении, но знала и о награде, о статье в газете и о твоей привычке читать газеты по вечерам. Все это касается психологических процессов – естественных и обладающих магической важностью. Это показало тебе, что в правилах рационального мира множество несоответствий. Это показало, что взгляды рационального мира – не система безопасности, а барьеры, препятствующие полноценному использованию интеллекта и интуиции.

Рубурт, истолковав твой сон, в сознательном, но расслабленном состоянии посмотрел из студии в кухню. Он подумал, что надо бы попросить тебя сфотографировать стол, так чтобы в кадр попала и полуоткрытая дверь, тогда он сможет потом нарисовать это. Но твой фотоаппарат не смог бы все это взять, о чем он не подумал. Меньше чем через две минуты ты пришел к нему в студию с фотоаппаратом, за который не брался много месяцев. Содержание твоих записей [2], которые он только что прочитал, заставило Рубурта иначе отнестись к магическому подходу. А ты пришел с ответом, словно говоря: «Да, магический подход действительно действует, вот так».

Состояние разума Рубурта было связано с твоим собственным – точно так же, как ты определенным образом связан со своим прежним местом жительства. В этих случаях мы имеем свободный поток информации на других уровнях.

Когда вы поймете это интеллектуально, разум может согласиться с тем, что его информация – это еще не вся информация, которой вы обладаете. Он может увидеть, что его знания – лишь вершина айсберга. Если вы начнете применять это понимание в своей жизни, то еще лучше будете сознавать, что с практической точки зрения действительно располагаете гораздо большим объемом знаний, чем сознаете, и что вас поддерживает естественный магический источник действий, образующий ваше существование. И тогда интеллект понимает, что не должен делать все в одиночку; что не все необходимо обдумывать и даже понимать.

(Джейн-Сет продиктовала предыдущий абзац очень эмоционально, с убежденностью в голосе, как и многое другое на этом сеансе. Мне кажется, что это блестяще; я собираюсь сделать плакат и повесить на стену в своей студии, чтобы постоянно видеть.)

Это фактическая информация. Конечно, я часто использую аналогии, а иногда прибегаю и к символическим объяснениям, но в таких случаях я всегда уточняю, и даже тогда это просто наилучшее изложение фактов, выходящих за рамки ваших понятий. Так вот, интеллект может – и часто так и происходит – формировать отчетливые параноидальные тенденции, если считает, что должен решать все личные проблемы один – или почти один – или, тем более, если перед ним встают некие глобальные проблемы.

Рациональный подход, который возникает на подобных основаниях, утверждает, что лучший способ решить проблему – сконцентрироваться на ней, спроецировать ее результаты в будущее, размышлять о последствиях, «мужественно посмотреть на голые факты».

Это создает атмосферу, в которой проблема возрастает. Создается впечатление, что интеллект вынужден в одиночку справляться не только с сегодняшней проблемой, но и с ее катастрофическими последствиями в предполагаемом будущем. Такая концентрация с благими намерениями, стремление решить проблему, рациональный подход вызывают в итоге более глубокое ощущение беспомощности. Концентрация на проблеме приводит к своеобразному механическому повторению, создает однообразный гипнотический фокус.

(21:36.) Интеллект – отличный организатор, по крайней мере, по заданной схеме. Поэтому если подобная концентрация сохраняется долго, он начинает соответственно организовывать восприятие и опыт. Это своего рода искаженные попытки создать упорядоченность, подбирая сведения, которые подтверждают уже имеющиеся. Фактически, интеллект собирает доказательства своей точки зрения, потому что рациональный разум, как вы его понимаете, должен всему (подчеркнуто) найти приемлемое объяснение (сказано очень сосредоточенно).

При этом вполне реальные и неопровержимые доказательства, не соответствующие этой точке зрения, естественно, игнорируются, не учитываются, отбрасываются. Они существуют, но не используются. Они не считаются доказательствами и остаются пассивными. Должен сказать, что это крайне неудачный подход к решению проблем, и на самом деле создает больше проблем, чем решает.

Теперь что касается состояния Рубурта. Он часто считает, что «получил доказательства» того, что ему не становится лучше, что его состояние ухудшается, что все свидетельствует о том, что дела только портятся, а не исправляются. Иногда ему кажется, что это реалистичные мысли.

На самом деле, конечно, идет процесс, о котором я говорю. Другие не менее реальные и абсолютно физические свидетельства – сейчас постоянно заметные в его теле в любой момент – игнорируются как несущественные, слишком незначительные, чтобы их учитывать или принимать всерьез, потому что они не соответствуют имеющейся у него так называемой рациональной картине.

(«Может быть, ты приведешь пример?» – спросил я Сета. Но Джейн продолжала говорить без пауз, и я не уверен, что он/она услышали вопрос.)

Это именно тот процесс, о котором я говорил выше, поэтому я хочу, чтобы вы это поняли. Любое улучшение, если его не подчеркивать, практически остается незамеченным, не считается надежным доказательством. А любые проблемы, наоборот, воспринимаются как неопровержимые факты, потому что, как я уже говорил, соответствуют общей картине, которую составил себе интеллект. Они важны, а улучшения таковыми не считаются.

(Теперь Сет перешел к информации, отвечающей на мой вопрос.)

За последнюю неделю у Рубурта наступило некоторое улучшение в области подбородка, шеи и плеч. В трех-четырех случаях заметно улучшилось зрение. Какое-то время его лодыжки и колени обладали большой свободой движений – определенного вида – но по большей части все это оставалось незамеченным или, что еще хуже, не рассматривалось всерьез, потому что ходить лучше он не начал.

Ты получил информацию о Бреннере, потому что связан с этим местом. В том смысле, что ты получил внутренние доказательства. Ты проигнорировал множество других деталей. Рубурт уловил, что ты занимаешься фотоаппаратом, потому что он связан с тобой. Чтобы создать новую картину своего тела, он должен настроиться на доказательства подвижности, которые пытается показать ему тело.

Вы меняете точку фокусировки. Вы меняете то, что считаете важным. Этот сеанс подводит нас к началу обсуждения магического подхода к жизни, к решению проблем. Я хочу подчеркнуть, что надо делать, а не что не надо, хотя иногда я буду говорить и о различиях.

Если вы сумеете понять, о чем идет речь на этом сеансе, и если у вас будет намерение изменить свою ориентацию, то автоматически возникнет атмосфера, в которой возможны желаемые изменения.

Конец сеанса…

(«Спасибо».)

…и доброго вечера.

(21:56. Когда Джейн вышла из транса, я сообщил ей, что это был чудесный сеанс. Я также испытывал некоторое раздражение, потому что информация Сета часто показывает, что некоторые вещи были очевидными. Потом остается только удивляться, как можно было не заметить и/или не понять что-то настолько простое и ясное, при том что очень хотелось это использовать. На личных сеансах я часто с этим сталкиваюсь и каждый раз даю зарок в следующий раз поступить лучше – видеть более отчетливо, делать все, что позволит быстро и без усилий добиться желаемого результата. Джейн тоже знакомо это чувство, хотя, судя по некоторым ее замечаниям, в последнее время это стало случаться реже. Такие материалы дают человеку надежду, а попытки в них разобраться приводят пусть к мимолетному, но истинному пониманию, – по крайней мере, для меня это так. Дело в том, что я искренне считаю эту информацию важной и верю, что она будет работать. По сути, это лучшая информация, которую может получить человек.

Я думаю, что мое раздражение по вышеописанным причинам легко передается Джейн. Но эти чувства привели нас к оживленной и интересной беседе, так что в целом сеанс получился очень удачным [3]. Мне надо организовать работу над последней книгой Сета «Сны, „эволюция“ и воплощение ценностей», чтобы вставить туда примечание относительно этого сеанса.)

Примечания к сеансу 11 августа 1980 года

[1] Из моего дневника снов:

«Сон, раннее утро вторника, 10 июня 1980 года. Яркие цвета. Я живу в доме своих родителей, 704 по Уилбур Авеню, в городе Сэйр, Пенсильвания. Мне столько же лет, сколько сейчас, – шестьдесят один. Во сне не учитывалось, что дом продан, мои родители умерли в начале 70-х годов, а мы с Джейн уже двадцать шесть лет женаты и живем в Эльмире, штат Нью-Йорк. Во сне не было ни Джейн, ни моих родителей, ни кого-либо из семьи Бреннеров.

Много лет назад, когда мы с братьями разъехались из родительского дома и зажили собственной жизнью, рядом с ним построила дом семья Бреннеров. Во сне наблюдалось некоторое противоречие, – точнее, попытка объединения двух разных периодов. Там был летний вечер, смеркалось. Я вышел на прогулку с Флойдом Ватерманом (так я его назову), „настоящим“ другом из Эльмиры, который меня навещал. Флойд – подрядчик.

Чтобы попасть на Уилбур авеню, мы пошли по траве через теннисный корт, который давным-давно построил для нас, подростков, мой отец. В физической жизни дом Бреннеров стоит там, где был корт. Между кортом и тротуаром росло старое дерево гикори, которое я всегда любил и до сих пор хорошо помню. Сейчас дерево оказалось во дворе Бреннеров.

Пока мы с Флойдом шли по корту, я заметил, что газон Бреннеров усеян органическими и промышленными отходами, загрязнен. „Что это?“ – спросил я Флойда, увидев под гикори что-то большое и темное. Сначала я в ужасе решил, что это олень, сбитый машиной накануне вечером. Он лежал на боку спиной к нам. Но, подойдя ближе, я понял, что на самом деле это не животное, а остатки сломанной металлической статуи оленя в полный рост, которая уже много лет стояла во дворе дома на Гаррисон-стрит, на другом конце города. Дом принадлежал Мэйнардам, бездетной семье. Когда мы с младшим братом учились еще в начальной школе, наша семья жила на Гаррисон-стрит, через несколько домов от Мэйнардов. Мистер Мэйнард был плотником. Они с женой дружили с моими родителями. Все соседские дети восхищались оленем, покрашенным в коричневый цвет. Мы лазали по нему. Мой отец его фотографировал.

Сейчас я с удивлением увидел, что олень сломан и лежит во дворе Бреннеров, там, где только что стояло дерево гикори. Обращаясь к Флойду, я предположил, что это дело рук вандалов – подростков, которые, как я знал, беспокоили все окрестности. Они отломили ему ноги. Передняя дверь дома Бреннеров была открыта; я видел их гостиную, освещенную теплым желтым светом. Я знал, что мне нужно пойти к ним в дом и сообщить, что у них во дворе лежит разбитая статуя оленя».

* * *

23 июля 1980 года – через тринадцать дней после сна – репортер нашей городской газеты Star-Gazette написал статью о том, что семья Бреннеров выиграла мировую сделку на сумму более десяти тысяч долларов у Боро из Сэйра и у огромного магазина, принадлежащего крупной сети супермаркетов. Магазин находится в паре кварталов от дома Бреннеров, в конце Уилбур авеню. При реконструкции магазина забились сточные трубы, после сильных ливней они переполнились, и подвал дома Бреннеров несколько раз заливало нечистотами.

Сознательно я никак не мог узнать о происходящем. Я много месяцев не был в Сэйре, хотя этот город находится всего в восемнадцати милях от нас. Джейн уже давно не садится в машину, а я стараюсь как можно реже оставлять ее в доме одну.

* * *

Вот как Джейн истолковала мой сон.

«Сон Роба ясно рассказывает о загрязнении участка Бреннеров из-за расположенного на той же улице супермаркета. В снах Роба часто встречаются ностальгические воспоминания о прошлом и проблемы безопасности и подстерегающие опасности. Я думаю, он выбрал это предвидение, чтобы напомнить себе, что его картины прошлого чересчур идеализированы.

Статуя оленя – это идеалистичная картина прошлого. Увидеть ее сломанной во дворе Бреннеров означает связь реального окружения, в котором прошло детство Роба [на Гаррисон-стрит], с Уилбур авеню, куда он переехал потом. Это означает, что он идеализировал оба места. Статуя оленя, неодушевленное животное, контрастирует с отбросами, оставленными живыми животными. Идеальные животные – статуи – не оставляют мусор, но они и не живут.

Флойд Ватерман символизирует связь с живыми животными в настоящем [у него есть ферма] и соединяет периоды сна, потому что он подрядчик и занимается плотницким делом, а хозяин статуи оленя был плотником. У Роба были и другие сны, касающиеся Флойда и животных…»

[2] Сет имеет в виду заметки, которые я написал днем 5 августа 1980 года – за день до первого сеанса Джейн для «Магического подхода».

«Мое понимание было тяжело передать словами, но, когда я за ужином попытался описать это Джейн, она сказала, что видит в этом смысл. Мои размышления были вызваны фразой, сказанной Джейн во время еды относительно одного из писем, которое я недавно достал из почтового ящика.

Автор письма описывал несколько широко известных эзотерических организаций, в которых он состоял, и просил у Джейн помощи. „Он хочет магии“, – сказала Джейн. Это напомнило мне идею, о которой я писал в прошлом месяце и с тех пор несколько раз упоминал, – что в течение очень долгих периодов времени Земля и все ее существа остаются неизменными; относительно говоря, меняются только люди с их представлениями о „прогрессе “ и „развитии“.

В моем сознании вспыхнула мысль о том, что на самом деле и люди тоже не изменились, просто из-за более сложных мыслительных процессов нам может так казаться. С этим соседствовала идея о том, что магия, как мы ее понимаем, составляет базовую часть нашего природного магического инструментария и способностей. Но нынешнее направление наших действий, концентрация на материальном и интеллектуальном, – то есть на „разумных“ частях души, – вызвало искусственное разделение, при котором магия кажется „надуманной“, нереальной. На самом деле, потребность в магии вполне реальна, жизненно необходима и составляет неотъемлемую часть нашей души.

Получается, что сознательные представления о магии – своего рода маска, выдуманная версия врожденных способностей души к ясновидению, телепатии и предвидению. Мы позволяем искаженным версиям этих навыков проявляться в виде магии, как развлечение, что избавляет нас от необходимости воспринимать их всерьез. Наш вид, по многим причинам, предпочитал такой способ действий на протяжении большей части письменной истории.

Я думаю, что некоторые недавние сны, содержащие элементы предвидения и/или ясновидения, помогли магическому пониманию дойти до сознания. Один из них – сон про Бреннеров. Джейн также очень помогла мне в толковании этих снов. Именно она обнаружила множество связей сна и реальной жизни.

Добавлено позднее: Джейн сказала, что эта информация о магической личности… „очень меня волнует“. Она тоже кое-что пишет о магической ориентации. Я сказал ей, что эти сведения можно включить в одну из ее собственных книг».

[3] Да, ситуация может быть и обратной: Сет может разозлиться/расстроиться из-за нас с Джейн. Вот пример из приватного сеанса 11 ноября 1979 года: «…При этом подобные реакции наблюдаются в любой деятельности, и меня иногда раздражает, что вы не способны увидеть увлекательные стороны любого события. Вы все еще – и я говорю не только о вас двоих, – не чувствуете ни с чем не сравнимую силу мыслей. Вы не понимаете, что они формируют события, и, чтобы изменить события, вы должны сначала изменить мысли. Вы получаете то, на чем концентрируетесь».

См. в приложении Б материалы Джейн, написанные позднее; она собиралась добавить их ко второму сеансу.