Читать книгу Система малой звезды - Джейн Солвати - Страница 2

Долго бредя по знакомой улице, я замерзла. Пытаясь согреться, в шерстяном пальто и мягком шарфе, едва накинутым на голову, сжалась в маленький комочек, чтобы не потерять ни капли тепла. Непослушные волосы выбивались и постоянно спадали на лицо, сильно электризуясь. Сегодня было как никогда холодно даже для этих мест. Вдыхая морозный воздух, ноздри выпускали в окружающий мир белый пар, который оседал на ресницах и кудрях. Снег окутал все вокруг, по крайней мере, те небольшие участки улицы, которые еще не оккупировали небоскребы и не затоптали прохожие. До космолифта оставалось минуты две пути, но уже здесь мы окунулись в плотный человеческий поток, кутающийся в теплые одежды, и, словно спокойная река, текущий в его сторону. Сегодня многие люди по всей планете, устремились к этим чудесам инженерии, чтобы принять участие в событии мирового масштаба, о котором в скором будущем будут слагать легенды и через столетия вспоминать с трепетом и волнением, как и всё, что когда-то изменило нашу жизнь в ту или иную сторону.

Незаметно нырнув в этот живой поток, я старалась не потерять из вида Силэ и Ретипа, которые, как всегда, казались мне самыми счастливыми на этой планете и, возможно, на многих других во вселенной, если согласиться с тем утверждением, что они все-таки существуют и наш сегодняшний подъем в открытый космос не пустая трата времени. Ребята шли немного впереди, нежно держа друг друга за руки, словно нет в этом сумасшедшем и куда-то несущемся мире ничего более ценного и важного для них.

Сегодня первый день три тысячи девятьсот девяносто девятого года, знаменательный для всех обитателей нашей планеты, событие, которое историки увековечат в своих работах и памяти миллиардов людей, живущих здесь и в космическом городе, выстроенном вокруг Хейзы. Всего лишь через пару часов в черную неизвестность космоса отправляется первый космический корабль с одной единственной миссией – найти пригодные для жизни всех существующих здесь планеты с целью их колонизации. Ученые обещают, что данное путешествие продлится не одно десятилетие, а может, и несколько столетий, и многие из тех, кто сегодня пришел сюда провожать эту экспедицию, уже не смогут встретить наших героев при их возвращении на Хейзу. Многие, но только не я. Я, мой брат и его жена, не только встретим астронавтов, но и не постареем и на день, ведь наша жизнь исчисляется тысячелетиями и сто лет, проведенные без них, лишь мгновение для нас.

Не помню, когда впервые родилась здесь, но с тех пор все вокруг изменилось до неузнаваемости. Древние первобытные поселения людей были скальными пещерами, а сейчас, куда ни посмотри, растут высотные здания, одно выше другого, резво убегающие в облака. Летающие машины, роботы, обслуживающие людей, голограммы, словно живые, преследующие тебя, умоляющие купить свой продукт, огромный космический город, опоясывающий планету, заслоняя собой свет Рутеуса и миллиарды людей по всей планете, которая задыхается от их присутствия. За последнюю сотню лет население выросло вдвое, и прятаться от этого мира становится все трудней. Люди никогда не понимали нас и не могли принять нашей долгой жизни, поэтому мы стали скрываться. С начала это было легко, но со временем, с появлением людских технологий опоясывающих своим строгим взглядом каждый уголок мира, это превратилось в практически невыполнимую задачу.

Старт корабля назначен на двенадцать часов, и мы с Ретипом и Силэ, наконец-то добравшись до лифта, вместе со всеми ожидали, пока он опустится с небес на землю. Большое количество желающих присутствовать при старте корабля, толпились у подножья массивной конструкции из стекла и бетона, которая убегала в высокое небо и непонятно где заканчивалась, превращаясь в прозрачную и тонкую нить, далеко в вышине. Лифт, наконец-то, оказался внизу и, выбросив облако из пара, распахнул свои стеклянные двери. Очередь, волнуясь, заняла все свободное пространство в комнатке четыре на пять, и двери капсулы в которой мы находились, осторожно поползли друг к другу, им предстояло сохранить тепло и кислород, для этих людей, которого там, наверху совсем не окажется. Все замерли от волнительного ожидания: для многих это путешествие было первым в открытый космос после того, как правительство разрешило его свободно посещать, в связи с отправкой корабля. Большинство реагировали на это легко, но многим становилось плохо, и тридцать минут превращались для них и окружающих в настоящее испытание, ведь наблюдать тошноту и обмороки малоприятное зрелище.

Собрав всех желающих, тяжёлые двери шахты медленно поползли друг к другу, нежно обнявшись, словно провели в разлуке вечность. Комната слегка дернулась, и все присутствующие здесь немного вздрогнули, замерев в ожидании. Лифт оторвался от поверхности планеты и, сначала нехотя, но затем все смелее и активнее стал набирать скорость. Нескольким пассажирам сразу стало нехорошо, но пока никто не потерял сознания и своего обеда, что не могло не радовать.

Спустя мгновение капсула набрала необходимую для подъема скорость, и вот мы стремительно отдаляемся от поверхности Хейзы в открытое космическое пространство, на смотровую площадку космопорта. Оттуда будет хорошо видно, как пятнадцать добровольцев покинут Хейзу на ближайший век и, вернувшись, не найдут ни одной знакомой души на этой планете, если им будет куда вернуться, судя по тому как быстро прогресс захватывает ее, человечеству недолго осталось, это-то и подвигло снарядить экспедицию наших доблестных ученых.

– Смелые люди,– сказал Ретип, обнимая Силэ и целуя в висок. – У некоторых из них есть жены, дети, а они навсегда оставляют их, я бы не смог оставить тебя и на день!– добавил он, крепче прижимая жену к себе. Как же я завидовала их страсти и нежности. За те тысячелетия, что я живу здесь, так и не нашла того, кого смогла бы полюбить так же сильно, как они любят друг друга, а чувства хоть на йоту меньше этих не для меня. Если честно признаться, я и на мгновение не влюблялась даже немного, хоть и искала того единственного, которого часто видела во снах в каждом прохожем.

От быстрого подъема все тело словно пыталось уменьшиться, растечься по полу, и желудок готов был завязаться в узел, но это для новичков, я бывалый боец, и этот путь мне хорошо знаком, что нельзя сказать о многих людях, находившихся здесь. Капсула стремительно поднималась высоко в облака по бетонной шахте. Сверхпрочные стекла покрылись инеем, но все равно можно было рассмотреть бескрайний простор открытого неба, разрезанного вертикально редкими шахтами лифтов, такими же, как наша. Они поднимались от Хейзы и стремились в открытое космическое пространство. Сегодня они были особо популярны у хейзцев. Постепенно голубое небо темнело, не смотря на раннее утро и яркий Рутеус над нашим городом, все вокруг превращалось в вечную ночь, наполненную лишь светом далеких звезд.

– Еще пару минут, – сказала я вслух, хотя понимала, что мои спутники и сами это знают.

Лифт постепенно замедлялся, и немного поскрипывая, преодолевал последние сантиметры пути. Вскоре он совсем остановился и замер в ожидании. Присутствующие сразу зашевелились, немного попривыкнув к искусственной гравитации, хотя она заметна только новичкам: когда ты путешествуешь часто, то перестаешь отличать ее от той, что действует на Хейзе.

Большой тяжелый механизм направлялся к двери лифта, похожий чем-то на коридор, который раньше вел к самолетам в аэропорту, когда они летали и пользовались спросом у хейзцев. Но сейчас гораздо быстрее, проще и безопасней было путешествовать в любую точку Хейзы, всего лишь выйдя в открытое космическое пространство. Существовали специальные капсулы у каждого космопорта, если вы хотели попасть на другую часть планеты, вам просто-напросто нужно было сесть в эту капсулу и отправиться в путь, всего лишь двадцать минут, и вы находитесь в самой отдаленной части планеты, стоит только опуститься на Хейзу на капсуле, вы там, где нужно. Самолеты, даже самые скоростные, были на это не способны, поэтому остались только в музеях или частных коллекциях, да и зачем они, когда сейчас у каждого жителя планеты есть собственный летамобиль?

Тяжелый телескопический трап состыковался с шахтой, и сильно прижавшись к ней, выпустил в открытый космос густой белый пар, после чего двери капсулы и шахты открылись практически одновременно, и мы смогли выйти в длинный коридор. Здесь гравитация была гораздо слабее, поэтому люди, смешно прыгая, шли вперед большими шагами, радуясь, словно дети, этой простой и веселой игре.

Коридор оказался позади, и всем пассажирам лифта открылась просторная комната под стеклянным куполом. В этом помещении гравитация была приближена к хейзенной, поэтому все забыли о прыжках и завороженно стали наблюдать звездное небо, которое теперь в отсутствии атмосферы было великолепным и просматривалось без труда. Вот почему на Хейзе практически не осталось обсерваторий, только те, которые все еще изучали мельчайшие космические частицы, ушли глубоко под землю, чтобы улавливать их.

Итак, в этом просторном зале, освещенном светом звезд и небольшим количеством светильников, чтобы не разрушать космическую атмосферу, находился таможенный пункт досмотра пассажиров.

Каждый, из вновь прибывших в космогород, проходил через специальные ворота, считывающие всю основную информацию о пассажире, преодолев которые он отправлялся в сам город.

Ретип и Силе прошли первыми, я следом за ними. Эти ворота всегда пугали меня, ведь они могли раскрыть нас, но, к счастью, за последние сто лет прогресса мы научились обманывать их, меняя личности, имена, и они, а вместе с ними и никто из людей, не догадывались о том, что мы на этой планете живем достаточно долго.

Теперь, когда все проверки позади, можно было расслабиться и просто погулять по городу. До отправки космонавтов в экспедицию у нас еще было несколько часов, а поскольку космопорт минутах в двадцати отсюда, спешить было некуда.

Космический город на фотографиях и видео, сделанных астронавтами вдали от планеты, напоминал болезнь, охватившую её со всех сторон: бесконечные пузырьки, соединенные между собой шестью руками. Стеклянные купола светились, превращая умирающую планету в подобие звезды. Все, что не было выполнено из стекла, закрывали свето-накопительные батареи, которые полностью обеспечивали жизнеспособность города и Хейзы, умудряясь накопить звездный свет впрок. Так же по всему периметру города проходило энергетическое поле, защищающее планету от губительного света Рутеуса, который становится все ярче и горячее на своем стремительном пути перерождения в красного гиганта. Как долго еще город сможет защищать нас от неизбежного. Радовало только то, что чем ярче и горячее становился Рутеус, тем сильнее становилось энергополе, черпающее свою энергию из его света. Сам город внутри был раздражающе белым: стены, полы, двери, практически без украшений, просто прямые линии. Каждый пузырь на самом деле был мини-районом, в центре которого располагалась площадь с большим окном во всю стену и сценой под ним, прозрачным куполом над головой. Все остальное пространство вокруг площади делилось на три этажа, неширокие балконы начинались у самого окна со второго этажа. Они опоясывали площадь и возвращались к окну с противоположной стороны. На втором и третьем этажах, в чаще всего жил персонал обслуживающий город, и работающие здесь, либо располагались гостиницы для тех, кто хотел задержаться на время. На первом этаже расположились шесть больших арок уводящих в другие микрорайоны. А все остальное пространство между ними занимали магазины, кафе, библиотеки, больницы, школы и различные развлекательные комплексы. Здесь практически все было белым: пол, стены, двери, одежды работников города, мебель в кафе и магазинах, роботы, исключение составляли только растения, которых было достаточно много. Они чувствовали себя достаточно свободно, оплетая колоны, балконы, и направляя свои кроны и ветви прямо к горящей звезде.

Огромный металлический гигант, опоясывающий планету, состоял из множества таких мини-районов, соединенных между собой бесконечными коридорами. Каждая площадь повторяла другую нескончаемое число раз. Некоторые из множества площадей полностью отдавались под космопорты, которых вокруг всей планеты было больше трех тысяч, но только один для путешествий в открытый космос на дальние расстояния.

Ретип предложил подняться на смотровую площадку, находящуюся под самым куполом, чтобы посмотреть на город и космопорт сверху, увидеть, как проходят последние приготовления корабля к полету.

Преодолев несколько эскалаторов и пропускных пунктов, мы поднялись под купол площади, где и располагалась смотровая площадка.

– Посмотри! – воскликнула Силэ. – Как красиво! Мне кажется, никогда не смогу привыкнуть к этому, сколько бы ни смотрела. Все же здорово, что люди дошли до такого, иначе мы так бы и сидели в пещерах, глядя на звезды только ночью.

–Да, – поддержал ее Ретип, обнимая за талию. – На самом деле, если бы не они, мы бы давно сгорели вместе со всей планетой,– посмеялся брат, слегка толкая меня локтем. – Силена, почему ты молчишь? – поинтересовался он, глядя на мой удрученный вид.

– Просто… эта не самая радужная перспектива в моем представлении,– ответила я, глядя вдаль, пытаясь утопить истинную причину грусти где-то глубоко в себе.

– Не верю, что именно это тебя волнует! – подняв бровь, ответил он.

– Твое право, – отстранено сообщила я, продолжив разглядывать бесконечность: совсем не хотелось говорить, сердце сжималось от предчувствия чего-то важного, чего-то, что изменит судьбу и не только мою, но и каждого здесь, в этом городе, и там, на планете.

Глаза невольно гладили эту массивную металлическую конструкцию с множеством светящихся стеклянных куполов, уменьшающихся вдали. А дальше темнота и множество точек в бесконечном пространстве этой ночи. Что там, в этой пустоте, наполненной вспышками света, несущегося к нам с невообразимой скоростью, может этот свет, знает ответы на вопросы, которые терзают не одну тысячу лет все человечество и меня? Одни ли мы в этой ночи, родились, ходим, дышим, живем или там, в неизвестности, есть еще кто-то, чьи сердца бьются подобно нашим, чьи мысли в этот момент пронзают время и пространство и стремятся к нам, на Хейзу, ко мне, Силене…?

Невольно вздохнув от тоски и одиночества, я решила больше не думать о том, что так и останусь одна на этой планете под умирающей звездой по имени Рутеус. Всего лишь пара тысячелетий и все ее жители обречены. Но им об этом не стоит волноваться, эти люди вокруг меня уйдут отсюда гораздо раньше, их жизнь мимолетна как вспышка, моя бесконечна. Последнее время меня постоянно волнует, что будет с этой планетой через пару тысяч лет больше, чем кого-то из них, ведь я буду жить и увижу конец Рутеуса собственными глазами, сгорев вместе с ним, чтобы никогда не родиться.

Посмотрев на Ретипа и Силэ, полных надежд и любви, я решила не думать больше об этом, ведь все же сегодня праздник и вполне возможно, что эти люди отыщут планету пригодную для жизни будущих поколений, и мы отправимся в бесконечное путешествие вместе с ними. Но что будет с сосудами, в которых мы рождаемся? Они останутся здесь и, погибнув на другой планете, мы не сможем родиться вновь?

– Силена, смотри,– слегка толкнув меня локтем под ребра, позвала Силэ.

– Там корабль и экипаж, – взволновано улыбаясь, показывала она в темноту космоса, где рядом с соседней смотровой площадкой был виден космопорт. Огромный, вытянутый словно пуля, корабль как раз включил двигатели, и космолет ожил в невесомости, проверяя все системы и приборы на готовность к старту.

За тысячелетия я ко всему привыкла, кроме гордости за этот народ: они были гениальны, всегда находили выход из самых сложных ситуаций, будь то умирающая звезда или космическая защита от астероидов, они придумывали такие системы, чтобы обезопасить себя и весь этот мир, что невольно начинаешь гордиться ими. Жаль, что их жизнь так коротка. С тех пор как Рутеус поглотил первую планету, некогда цветущею, их жизнь полностью изменилась, Дейза была началом конца нашей Хейзы.

Экипаж под бурные и продолжительные аплодисменты присутствующих покидал сцену после недлинной, но волнительной речи, рыжеволосого молодого капитана, скрываясь за высокими дверьми около сцены. Все до последнего члена команды покинули зал и оказались вне большого и светлого зала. Каждый из них сейчас пролетал большими и легкими прыжками по стеклянному коридору, ведущему от города к кораблю и, уносил в своей памяти целую эпоху, мир, который останется, таким как он есть сейчас, только в их и моей памяти.

Множество людей толпилось на всех смотровых площадках вокруг космопорта, я видела счастливые и вместе с тем взволнованные лица людей, прилипших к стеклам, чтобы как можно лучше запомнить это мгновение, не только в своих сердцах, но и всевозможных приборах памяти, вживленных каждому при рождении в ладонь и бровь.

Итак, вот он, торжественный момент: неизвестный человек ровным и мягким голосом начинает обратный отсчет, телескопический трап медленно отходит от корабля и тот начинает пятиться назад все дальше от города. Отлетев на приличное расстояние, он разворачивается хвостом к ликующим зрителям, и, на миг, замерев, исчезает в темноте космоса, набрав запредельную скорость.

Немного постояв, глядя в темный космос, на то место, где еще мгновенье назад был корабль, отправленный в далекое будущее, толпа разочарованно начинает расходиться кто куда. Кто-то бредет к лифту и спускается обратно на Хейзу, кто-то идет в кино, кафе, магазины, а я по-прежнему смотрю в темноту и понимаю, что от тоски хочется петь, и не просто петь, а кричать на разрыв аорты так, чтобы этот голос услышал кто-то неведомый мне, но столь желанный.

– Силена,– улыбнувшись, позвал меня Ретип, вырвав из беспамятства.

– Что с тобой, ты последнее время сама не своя, то грустная, то злая, что происходит?

– Не знаю, – честно призналась я, – просто как то все вокруг и все меня последнее время жутко раздражают,– пробубнила я, следуя за друзьями.

– Милая, – промяукала Силэ,– ты так всех ухажёров распугаешь и упустишь того единственного, которого ищешь, – улыбаясь добавила она отпустив руку мужа, и обняв меня за талию пошла рядом.

– Спасибо, милая,– вздохнула я, прижимаясь к ней в благодарность за тепло, которое она дарит мне.

– Боюсь, в этой вселенной такого человека не существует, – добавила я и обняла ее крепче.

– Как знать, – торжественно сообщил Ретип, – посмотрим, с чем вернется этот корабль, может он поможет тебе обрести свою судьбу в этом мире или другом?

– Как знать, Ретип, как знать…