Читать книгу Неотразимый и сексуальный - Джилл Шелвис - Страница 5

Ноа не мог поверить собственным глазам. Однако эта женщина сидела здесь, во плоти; спутанная грива рыжеватых волос окаймляла гордое, испуганное и встревоженное – донельзя встревоженное – лицо.

Лицо Бейли Синклер.

Конечно, он ее узнал; ведь он часто рассматривал жену Алана Синклера. Аристократически высокие скулы. Рот, возбуждающий безумные фантазии, да еще глаза, которые красноречиво говорили: их обладательница не просто модель и сексуальная игрушка. Ноа сбил с толку ее мешковатый свитер, на несколько размеров больше, да еще джинсы. И все же Ноа досадовал, что не узнал ее сразу. Хотя смутное предчувствие не давало ему покоя с самого начала. Каким-то непостижимым образом, нутром, но он все же почувствовал ее. Странно, ведь обычно женщины не затрагивали его душу. По правде говоря, они мало волновали его. Всего лишь шесть месяцев назад он был самым востребованным пилотом в «Скай Хай Эйр». В своей жизни Ноа где только ни побывал и разбил не одно женское сердце. Однако он нигде не задерживался надолго, ни одно уютное гнездышко в мире не мог назвать своим домом, да, собственно, и не хотел.

До той авиакатастрофы.

Да, эта трагедия многое изменила. Ноа еще не осознал до конца насколько. И не понимал, что со всем этим делать.

Из раздумья его вывел дрожащий голос Бейли:

– Пожалуйста, Ноа, я ведь не нарушила ваших планов…

– Прекрасное оправдание, миссис! Уж лучше бы вы притворились сумасшедшей.

Она уставилась на него в ответ, а потом, кажется, сдалась.

– Мне очень жаль, – прошептала она, и ее сочные, чувственные губы задрожали. – Я очень сожалею, Ноа, что все так вышло. Просто мне было необходимо, чтобы все думали, будто я лечу совсем в другую сторону, то есть в Аспен. Сама я тем временем тайно собиралась на Мамонтову гору, но не смогла найти наличные, и кредиткой воспользоваться не вышло, а если бы вышло, они могли бы меня выследить, а время было так дорого… Ох, господи. – Она стала тереть виски, а потом… потом произошло нечто неожиданное для Ноа.

Ее глаза наполнились слезами.

Господи, только не слезы! Он всегда был бессилен перед женскими слезами. Беспомощный, растерянный – ничего хуже этих двух состояний он и вообразить не мог. К тому же перед ним была Бейли, предмет его тайных фантазий, что лишь осложняло положение. Он мечтал обнять ее покрепче, но отнюдь не для того, чтобы утешать.

Идиот.

Серьезно, он был полным идиотом, если позволял себе думать о подобном. Ноа знал, что мог бы взять эту женщину стремительным приступом, пользуясь моментом ее слабости. Может, и не разбился бы, занимаясь с ней любовью!

Его удерживало что-то другое. Он хотел бы сказать, будто тот факт, что она всегда действовала на него до неприличия возбуждающе, не имеет к делу никакого отношения. Но не мог, поскольку причина была куда важнее, нежели «горячий» фактор внешней оболочки Бейли Синклер.

Ее глаза расширились, а зрачки стали такими огромными, что Ноа почти не видел радужки – сплошная черная бездна! Ее дыхание сбилось до судорожного, а полные губы слегка дрожали. Кожа горела. Влажная кожа, покрытая капельками пота и слез.

Это могло бы его завести.

Ладно, уже завело, но женщина явно нервничала – на грани срыва. Смертельный ужас в глазах. Наверное, это его и доконало.

Кто-то наложил на нее лапы или угрожает ей.

Эта мысль показалась Ноа просто невыносимой. Невыносимо видеть ее неподдельный ужас и эту искреннюю настойчивость.

Итак, вопреки желанию Ноа, инстинкт защитника вскинул буйную и безрассудную голову.

Иисусе! Любопытство погубило кошку, да и его тоже, того и гляди, погубит.

– Рассказывайте дальше, – велел он, отбросив осторожность и стараясь в то же время держать самолет ровно и устойчиво среди надвигающейся грозы, которая зачем-то собралась так рано.

День ни к черту.

Она проглотила ком в горле, облизнула пересохшие губы. Ноа приказал себе не смотреть в ее сторону, строго-настрого приказал.

– Это… касается моих финансов, – вымолвила она.

У дамочки был богатый муж, который, вероятно, оставил ей миллиард. О чем ей беспокоиться?

– И в чем дело? Трастовые акции пошли вниз, и вам придется отменить заказ на суши?

– Его больше нет.

– Суши?

– Трастового фонда.

Ничего себе.

– Что случилось?

– Случился этот лживый, вороватый ублюдок, мой муж!

Отлично. Что-то новенькое. Ноа не был близко знаком с Аланом, но этот парень всегда казался дружелюбным и обаятельным; люди слетались к нему, как мухи на мед.

– Так вы говорите, что он воровал и лгал?

– Да. До того как отправился на тот свет.

Домашние неурядицы? Однако Алана не было в живых уже несколько месяцев.

– А при чем тут Мамонтова гора?

Тут она сжала губы и отвела взгляд. Ах черт! По опыту Ноа знал, что сие означает. Сейчас начнется вранье. Или, может быть, сокрытие части правды; лично его не устраивало ни то ни другое.

– Мне нужно кое-что забрать в одном из его отелей, – сказала Бейли, по-прежнему не глядя на Ноа.

Значит, о подробностях умолчим.

– Кое-что? Или кое-кого?

– Кого, например? – спросила она.

– Откуда мне знать? Это ваши дела…

– Нет. Кое-что. Но, гм… – Она снова смотрела в сторону. – Но мне необходимо сделать это быстро. Вчера было уже поздно.

– А угонять мой самолет было не поздно?

– Я не угоняла ваш самолет, – сказала Бейли с такой чопорностью, что Ноа захотелось рассмеяться – да только в сложившейся ситуации не было ничего хотя бы отдаленно забавного. – Вы все равно туда летели, – завела она старую песню.

Ноа посмотрел на нее пристально. Женщина снова отвела взгляд.

– Ладно, – сказал он решительно. – Итак, что такое это ваше «кое-что», которое вам нужно забрать как можно быстрее?

Бейли отвернулась к иллюминатору.

– Мы, кажется, почти на месте?

– Топчемся на месте в нашем разговоре, не так ли? – сухо отозвался Ноа.

Бейли не ответила.

Упрямая баба больше ничего не скажет. Разумеется, она скрыла от него многое, почти всю историю. В том числе и то, как умудрилась попасть в переделку и кто за этим всем стоит.

Ноа напомнил себе – это не его проблема. Притом даже, что в присутствии этой женщины в нем просыпались наклонности Супермена. Он направляется на Мамонтову гору, потому что ему отчаянно необходим отдых. Да еще красотка-лыжница.

Ничего больше. А спасать попавших в беду дамочек…

С этой мыслью Ноа начал готовиться к посадке и запросил разрешение по радио. Снизил обороты, опустил закрылки, контролируя нос самолета и высоту. Но судьба снова повернулась к нему спиной: шасси не выпускались!

Невероятно. Ноа снова щелкнул переключателем, готовясь регулировать продольный наклон при торможении, чтобы снова стабилизировать нос. Но нет, шасси все равно не выпускались.

– Вот дерьмо.

– Что такое? – спросила она.

Он взглянул в ее прекрасное, до смерти напуганное лицо. Как сказать ей, что им, возможно, придется садиться на брюхо? Что ж, по правде говоря, это не самое плохое, что с ним бывало.

– Пересядьте сюда.

Он не видел смысла посыпать ужасную новость сахарной пудрой.

– У нас небольшая проблема.

– В воздухе, как я понимаю, небольших проблем не бывает.

Он невесело рассмеялся:

– Слушайте. Шасси не выпускаются.

Бейли разинула рот.

– Мне нужно, чтобы вы управляли самолетом, пока я буду пытаться вывести их вручную.

Усилием рук, пинком… смотря что потребуется.

Кровь отлила от ее лица.

– Ох, господи. Без шасси мы не сможем сесть. Правильно?

– Разумеется, сможем. Просто сядем на брюхо. Но будет немножко трясти, уж поверьте мне.

Она с трудом сглотнула.

– Ничего себе, маленькая проблема!

– Свалиться с неба на землю гораздо хуже. Перелезайте сюда, принцесса.

– Вы, правда, сможете их починить?

– Да. Раз или два видел, как это делал один парень.

– Господи!

– Шучу. Да, я смогу их починить. Если вы сядете сюда.

– Ноа!

Самолет вздрогнул. Снова зона турбулентности. Просто прекрасно.

– Ну, черт вас дери! – Чтобы ускорить дело, он схватил в пригоршню край ее толстовки и дернул на себя. Ахнув, Бейли оказалась прямо перед ним. Из переднего кармана что-то выпало и покатилось по полу.

Большая толстая ручка.

Ручка, которая покажется пистолетным стволом, если ею ткнуть в спину. Ноа провожал штуковину глазами, пока она не закатилась под кресло.

– Вы меня дурачили.

Правда была написана у нее на лице.

– Я…

– Черт возьми, вы дурачили меня самым дерьмовым образом. – Ноа не мог поверить и не хотел верить. – Шариковая ручка! Вы угрожали мне шариковой ручкой!

– Простите, – прошептала Бейли и ахнула, когда он потянул снова и она вообще оказалась у него на коленях.

Он был бы рад почувствовать тяжесть ее роскошного тела, но, как ни грустно, времени наслаждаться ощущением ее прекрасной задницы не было совершенно.

Мало того, полные мягкие груди уткнулись в его руку, которая, в свою очередь, плотно обнимала Бейли спереди.

Она исправила положение очень быстро и освободилась, но ее волосы закрывали ему лицо, щекотали глаза и пахли, будто маленький уголок его собственного рая. И, хотя Ноа вел самолет, борясь с желанием придушить эту женщину, он ощутил невероятное возбуждение. Желание вкупе с адреналином кипело в его крови. И он потратил еще секунду на то, чтобы отметить, как удобно ее ягодицы устроились у него на коленях.

Потом она начала бороться с ним всерьез и сумела вонзить колено во внутреннюю поверхность его бедра, в опасной близости от его мужского достоинства.

– Смирно, – прошипел он, напрягая мускулы руки, которая обнимала ее спереди за талию.

Пытаясь освободиться, она продолжала ерзать задом по его коленям, и звезды заплясали перед его глазами отнюдь не от боли.

– Сидите смирно, – повторил он ей на ухо и провел ладонями по ее плечам, а потом, сжав ее руки, заставил ухватиться за ручку управления. –  Держите!

Бейли уставилась на козырек кабины, на закатное солнце и увидела, как сбоку от них клубятся и вздымаются огромные, черные грозовые тучи. Ахнула:

– О нет! Я не могу…

– Вы угрожали мне ручкой. Можете сделать и это. – Он выскользнул из-под нее, но это было непросто, потому что их руки и ноги основательно переплелись. Ее грудь упиралась в его руку; он отдернул эту руку, и грудь скользнула по коже, чуть не очутившись прямо в его ладони. На мгновение Ноа перестал дышать. К тому времени, как он сумел стащить женщину с колен, его ноздри надышались ее ароматом, глаза заволокло дымкой желания, а тело свело сладкой судорогой.

Ноа шесть месяцев обходился без секса; за все это время даже не подумал о сексе ни разу. Ну разве что мечтал о пресловутой красотке-лыжнице.

Но сейчас он был с Бейли Синклер, максимум час в ее присутствии, и этого хватило, чтобы в голове не осталось ни единой мысли, кроме сексуальной жажды. Расстояние. Нужно держать Бейли на расстоянии.

– Ноа!

– Слушайте, сейчас главное – шасси. – Ноа встал, направляя движение рук Бейли, сжимающих рукоять управления. Маленькие, холодные как лед руки, но он не собирался ее щадить. –  Я садился без шасси; поверьте, принцесса, для вас этот способ не годится.

– О господи.

– Ладно. Сейчас я отпускаю руки.

– О господи.

– Следите за горизонтом. И смотрите сюда. – Он постучал по альтиметру. – Следите, чтобы стрелка не двигалась. Начнет уходить – крикните мне.

Бейли вцепилась в рукоять мертвой хваткой, не отрывая глаз от горизонта.

– Возвращайтесь быстрее, – шепнула она.

Ну да. Прекрасная мысль. Ноа бросился в задний отсек самолета, отшвырнул прочь одеяло и большую сумку. Поднял крышку люка, лег на живот и потянулся к пусковой рукояти. Самолет дернулся, и его вжало в пол.

– Ноа! – крикнула Бейли с пилотского кресла.

– Всего-навсего воздушная яма. – Надо надеяться. – Держите самолет ровнее, как получится. – Он потрогал губу, которую успел прикусить. Пальцы окрасились кровью.

«Ну если ты сядешь без шасси, крови будет куда как больше», – промелькнула в голове мрачная мысль.

Было невероятно трудно дотянуться до пусковой рукояти в условиях, когда самолет бросало туда-сюда, но он ухватился за нее, наверное, одним усилием воли и сумел опустить шасси. Механизм был совершенно новый, только с конвейера, но его почему-то заклинило. Ноа им всем устроит, едва его ноги коснутся земли.

– Вы в порядке? – крикнул он, вставая на ноги и бросаясь назад в кабину.

– Просто замечательно, – отрезала она.

Ноа против воли улыбнулся. Надо отдать должное дамочке – у нее есть характер.

Самолет резко пошел вниз, и Бейли взвизгнула:

– Ноа!

– Здесь. – Он был рядом с ней. Легонько толкнул ее сведенное от напряжения плечо. – Наклонитесь вперед.

Она повиновалась, и Ноа скользнул в пилотское кресло. Вытянул ноги вдоль ее ног. Потом протянул руки к штурвалу. Бейли повернула голову и посмотрела в его глаза. Это было, как «двойка» в боксе – смотреть в ее голубые глаза. Ноа буквально перестал дышать. На некоторое время он лишился возможности даже думать.

– Получилось? – прошептала она.

«Лишить меня рассудка? Да».

– Шасси. Получилось?

«Ах да. Шасси».

– Да, – ответил Ноа неожиданно грубым и хриплым голосом. – Я до него добрался. Не придется теперь садиться на брюхо. И я освобождаю вас от обязанностей пилота.

Но она продолжала смотреть на него туманным взором, а потом, проговорив что-то сочувственно, дотронулась до его кровоточащей губы.

А он почти забыл о ранке.

– Пустяки.

– Простите, – прошептала Бейли, и от звука ее голоса Ноа чуть не обезумел окончательно. Потом она подвинулась, ее ягодицы снова оказались прижатыми к его паху. Наконец – наконец! – она замерла. Удивленно взглянула в его лицо.

Да, детка. Это именно то, что ты подумала.

– Я… – Она попыталась встать. – Вы…

Ха-ха. Действительно, так и было.

Она отвернулась, и Ноа поспешно занялся самолетом, несколько обескураженный тем, как легко эта красотка может его завести – прямо здесь и сейчас.

Снова воздушная яма, несколько сот метров вниз. Испуганно ахнув, Бейли плюхнулась в кресло второго пилота.

А он уже жалел об этом. Да так, что это напугало его самого.

– Сидите смирно, – приказал он. – Пристегнитесь.

– Когда мы сядем, вы же не выдадите меня полиции, правда?

– Давайте сначала сядем.

– Ноа. Прошу вас. – Тихий, нежный голос. Отчаянный тон. – У меня больше никого нет!

В других обстоятельствах он бы с удовольствием слушал, как она умоляет его именно этим голосом! В других обстоятельствах – когда она, обнаженная, лежала бы под ним. Но тут Бейли закрыла лицо руками и съежилась в позе крайнего отчаяния.

И Ноа почувствовал себя полным ничтожеством. А ведь это ему только что угрожали «пистолетом».

– Приготовьтесь к посадке.

Она подняла к нему прекрасное лицо:

– А что потом?

– Я дам вам знать.