Читать книгу Невеста без фаты - Джиллиан Хантер - Страница 3

Благотворительный бал маркиза Седжкрофта

Лондон, 1818 год

Кит прохаживался по сцене домашнего театра в особняке на Парк-лейн и, действуя рапирой, как указкой, отдавал последние указания перед началом представления. В свободной руке он держал программу вечера.

ЗНАМЕНИТЫЕ БОИ НА ШПАГАХ

РЕКОНСТРУКЦИЯ БОЕВ

С УЧАСТИЕМ ЗНАМЕНИТЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ

РЕАЛЬНЫХ И ВЫМЫШЛЕННЫХ

В исполнении магистра Кристофера Фентона и двенадцати учащихся его академии фехтования.

Окинув быстрым взглядом пространство за кулисами, Кит насчитал одиннадцать учеников, двух ассистентов и лакея, который служил в доме маркиза. Самый юный, самый гибкий и, безусловно, самый талантливый из учеников Кита, Пирс Кэрролл, все еще отсутствовал. До представления оставался час, и у Кита сдавали нервы. Впрочем, так бывало всегда, когда он нервничал, он не мог устоять на месте.

Никогда прежде Кит не выступал перед такой изысканной публикой. Он учил фехтовать герцогов, графов и прочих аристократов и даже парочку эксцентричных актрис. Он готовил постановочные бои для импровизированных уличных выступлений и для выступлений на светских раутах. И все же только сегодня, сейчас, ему предстояло вынести свое искусство владения шпагой на суд столь блестящей публики.

Самая главная трудность сегодняшнего вечера состояла в том, чтобы заставить учеников показать все лучшее, на что они способны. Показать зрителям настоящих виртуозов своего дела. В конце концов он зарабатывал себе на жизнь, заставляя джентльменов ощущать себя героями, – вполне приличная работа для бывшего воспитанника работного дома. Если повезет, лорд Бидли не свалится со сцены на колени пылкой виконтессе, которая преследовала Кита на протяжении последних трех месяцев.

И пусть шпага уже выходит из моды, а излюбленным оружием джентльменов теперь становится пистолет, хорошо владеть шпагой должен каждый мужчина. И каждый должен уметь в нужный момент применить клинок.

Кит окинул взглядом зал: гости уже начали рассаживаться по местам. Сцену ярко освещало пламя свечей. Кто, черт побери, зажег столько свечей? А что, если с кем-нибудь из его учеников повторить старый трюк и загасить огонь взмахом клинка? Но если трюк не удастся, особняк вспыхнет, точно спичечный коробок, и деньги, собранные на благотворительные нужды, не окупят и десятой части расходов на восстановление этого роскошного дома.

– Сэр! Сэр!

Кит стремительно обернулся, опустив рапиру. Он узнал голос Уида, дворецкого маркиза Седжкрофта.

– Вы не видели молодого господина? Он, случайно, здесь не пробегал?

Кит в недоумении уставился на Уида. О каком молодом господине шла речь? О ком-то из его студентов?

– А! – воскликнул Кит со смехом. – Ты имел в виду господина Роуэна?!

Роуэн Боскасл, сын и наследник маркиза Седжкрофта – неугомонный сорванец, был самым трудным из учеников Кита. Как и большинство мальчишек, Роуэн обожал фехтовать. Но еще он любил исчезать в самое неподходящее время.

– Он сюда не возвращался, – уверенно заявил Кит, подозвав двух своих ассистентов – Кеннета и Сидни.

– В чем проблема? – спросил Кеннет, широкоплечий молодой шотландец.

– Пропал ребенок.

– Наследник, – с нажимом в голосе уточнил дворецкий.

– Я должен его найти, – сказал Кит, вручив Сидни свою рапиру и программу представления.

– Вы уверены, что у вас получится? – спросил дворецкий.

– Когда-то я отлично играл в прятки. – Кит снял плащ, который принадлежал его отцу, капитану Чарлзу Фентону, и который он надевал лишь по особым случаям, на удачу. – Если я вдруг опоздаю, вы знаете, в каком порядке должны следовать выступления.

Кеннет взял у него плащ.

– Может, вам надеть маску и куртку для фехтования? Вспомните ваш последний урок с господином Роуэном.

Кит задумался: то был единственный случай, когда он получил укол шпагой.

– Хорошая мысль.

Мисс Вайолет Ноултон вот уже два часа общалась со знакомыми и клиентами своего будущего мужа, но не провела и двух минут с ним самим. Она бы подумала, что Годфри пренебрегает своими обязанностями, если бы не знала, как важен был для него этот вечер. Он с таким энтузиазмом доказывал всем и каждому, и прежде всего себе, что готов продавать свои товары самым высокопоставленным особам, что временами Вайолет испытывала облегчение, когда ей удавалось ускользнуть от него.

Она не всегда была в настроении обхаживать заказчиков Годфри – для торговца каждый англичанин был потенциальным клиентом. Как ни стыдно ей было в этом признаваться, необходимость быть любезной тогда, когда любезной быть не хочется, сильно ее утомляла. Но еще хуже было другое: вместо того чтобы радоваться, что ей сделали предложение, чему немало способствовала тетя, Вайолет уже начала сожалеть о том, что дала согласие на помолвку. Тетя ее ценой немалых жертв сделала возможным их приезд в Лондон, потому что в Лондоне Вайолет могла найти себе лучшего мужа. В провинциальном же приходе графства Корнуолл выбор был совсем невелик. Свадьба должна состояться через два месяца, и Годфри пожелал, чтобы церемония была скромной, только для самых близких и важных гостей.

Вайолет приняла предложение Годфри больше ради того, чтобы угодить тете. Дядя Генри умер два года назад, и тетя не находила себе места от горя. В буквальном смысле. Они вдвоем вот уже четырнадцать месяцев непрерывно переезжали из одного города в другой.

– Не стоит срываться из дома ради меня, – говорила Франческе Вайолет.

– Что нас теперь держит в Манкс-Хантли? – печально отвечала тетя. – Все более или менее приличные молодые люди отсюда уехали. Тут не осталось ничего, кроме могил.

Франческа сильно пала духом после смерти мужа. Но как ни зловеще звучали ее слова, она была недалека от истины, и Вайолет это понимала. Манкс-Хантли с каждым годом пустел. И все же Вайолет не хотелось покидать это место.

– Возможно, когда-нибудь нам снова станет там хорошо, – сказала Вайолет. – Элдберт и Эмброуз вернутся однажды в унаследованные ими земли.

– Но ты ведь не пойдешь замуж ни за одного из них? – с невинным видом спросила тетя, как спрашивала всякий раз при упоминании этих двух джентльменов.

– Нет, не пойду, – отвечала Вайолет, после чего они с тетей прыскали от смеха, словно сама эта мысль была невероятно смешной.

– Хорошо, что мы снова смеемся, Вайолет, – как-то сказала тетя. – Мы, кажется, уже забыли, что значит смеяться, с тех пор как приехали в Лондон.

И это было правдой. Баронесса занималась наведением мостов – встречалась со знакомыми, которые могли бы помочь Вайолет сделать хорошую партию. Вайолет оставалась на удивление безучастной к ухаживаниям джентльменов, которых вполне можно было бы счесть достойной партией, и лишь сэр Годфри Мейтленд, встреча с которым состоялась, когда Вайолет и Франческа приобретали зонтики в одном из магазинов принадлежащего ему торгового ряда, пробудил у нее некоторый интерес. Ей следовало бы знать, что романтическое чувство, вспыхнувшее во время ливня, обречено погаснуть так же быстро, как гаснет под дождем едва разгоревшийся костер. Но и тетя одобрительно отнеслась к хорошим манерам Годфри и его здравомыслию. Его никак нельзя было назвать повесой и мотом, и у него была деловая хватка, что внушало надежды на то, что он приумножит небольшое наследство Вайолет, оставленное бароном.

– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы пойти в зал? – озабоченно спросила Вайолет у тети, когда та поднялась с дивана в комнате отдыха.

За последние несколько месяцев тетя ее сильно сдала, и Вайолет постоянно за нее переживала. Ведь она была ее единственной родственницей, другой семьи у Вайолет не было.

– Не волнуйся, дорогая, со мной все будет хорошо. Пойди и попроси лакея найти нам места не слишком близко к сцене.

– Конечно, – сказала Вайолет и, дойдя до двери, оглянулась. Годфри уже несколько месяцев брал уроки фехтования и сегодня готовился выступить в благотворительном представлении.

– Иди уже! – сказала тетя.

Вайолет повиновалась. Она попросила слугу проводить ее в зал, но неожиданно его подозвал дворецкий.

– Подождите меня тут, мисс, – сказал слуга, подойдя к Вайолет после разговора с дворецким, – я скоро вернусь.

Но, подождав его немного, Вайолет решила сама отыскать дорогу в зал и, открыв первую попавшуюся дверь, оказалась в маленькой, скупо освещенной комнате с лестницей, устланной ковровой дорожкой в красновато-золотистых тонах. Едва она решила вернуться, как следом в дверь влетел мальчик с двумя игрушечными мечами в руках. Мальчик помчался наверх и, уронив один из мечей, исчез из виду.

– Простите! – крикнула ему вслед Вайолет и наклонилась, чтобы поднять видавший виды деревянный меч. – Мне кажется, вы кое-что потеряли.

Но мальчик так и не вернулся.

Вайолет сжала рукоять меча и сделала выпад, угрожая притаившемуся у стены воображаемому противнику. Должно быть, этот меч был любимой игрушкой мальчишки – отполированная от частого пользования рукоять меча не оставила ни зацепки на шелковых перчатках. Таким же гладким был и короткий деревянный клинок.

Вайолет сделала еще один выпад.

– Эй вы, ни с места! – приказала она павлиньим перьям в высокой вазе на столике в нише, затрепетавшим от ее окрика. – Пропустите меня, и я обещаю, что не выдам никому вашего местонахождения. Но вы…

Она едва сдержала крик, когда навстречу ей из-за портьеры вылетел мужчина в фехтовальной маске и подбитой ватой куртке.

– Не говорите ни слова, – сказал он, предупредительно подняв руку, – но хочу предупредить: перьям нельзя доверять.

Вайолет попятилась к лестнице, сжимая деревянный меч.

– Кто…

Что это? Репетиция какой-то сцены из сегодняшнего представления? И репетиция ли это или часть действа? Вайолет уставилась на рапиру в правой руке незнакомца. Других действующих лиц поблизости не было.

О чем она думала, отправляясь в одиночестве бродить по чужому дому? Горничная предупреждала ее, что кровь, что течет в венах Боскаслов, должно быть, вовсе не кровь, а любовное зелье, и что зельем этим насквозь пропитано все в доме, даже воздух.

После мгновенного замешательства Вайолет решила юркнуть в нишу и скрыться за портьерой. Однако незнакомец с рапирой предугадал ее ход и отрезал ей путь к отступлению. Из-за маски она не могла разглядеть его лица, но она готова была поклясться, что его взгляд словно пронзал ее насквозь.

– Я очень глупо выгляжу? – прошептала Вайолет.

Джентльмен с рапирой галантно покачал головой:

– Вы тут ни при чем. Это все они – вероломные перья. Канальи пытаются меня задержать всякий раз, как я прохожу мимо.

Вайолет вздохнула, пряча меч в складках платья. Смысла в этом не было – он его уже увидел.

– Я чувствую себя ужасно глупо.

– Напрасно, – медленно сказал незнакомец, опуская рапиру. – Пропал наследник. И я не стал бы недооценивать опасность. Ситуация близка к критической.

Вайолет почувствовала симпатию к этому мужчине. И даже нечто большее. Словно они были сообщниками. Участниками заговора. В голосе его была приятная хрипотца, и звучал он доверительно и дружески. Незнакомец сумел расположить ее к себе, и Вайолет включилась в игру прежде, чем это осознала. Хотя, если подумать, он мог бы внушить ей страх, если бы не вел себя с ней так непринужденно.

– В таком случае вы не там ищете. Наследник побежал наверх. Полагаю, это его меч.

Джентльмен с рапирой посмотрел на деревянный меч в ее руке:

– Один из его мечей. Надеюсь, вы не пострадали?

Вайолет улыбнулась:

– Он так торопился, что едва ли меня заметил.

– Маленькие мальчики бывают опасными.

– Да, я знаю. – Она протянула ему меч. – Удачных вам поисков.

Джентльмен засмеялся, отвесив ей поклон, и направился к лестнице.

– Мерси, мадемуазель. Простите меня, если я вас напугал. И пожалуйста, не гневайтесь, если услышите крики или реплики, не предназначенные для дамских ушей. Маленький злодей должен быть наказан.

– Разумеется, – пробормотала Вайолет.

Что-то в шутливых манерах незнакомца ей импонировало. Полученное ею воспитание требовало, чтобы она забыла об этой встрече, но голос сердца оказался сильнее предусмотрительности. Прошла целая вечность с тех пор, как Вайолет последний раз с кем-нибудь флиртовала. И еще больше времени прошло с тех пор, как она в последний раз позволила себе поддаться зову сердца. Она не могла представить, чтобы Годфри гонялся за непослушным сыном во время званого вечера.

И если уж на то пошло, она вообще не могла представить, что у Годфри могут быть дети, что настораживало, поскольку ей хотелось иметь полноценную семью со всеми заботами и радостями, которые приносят дети. Ей всегда хотелось стать матерью, но отчего к ней пришли эти мысли сейчас, после встречи с незнакомцем, – совершенно непонятно.

Джентльмен с рапирой вдруг остановился посреди лестницы и обернулся. Вайолет чувствовала его взгляд, хотя и не могла видеть под маской его лица. Разумеется, и она смотрела на него так же пристально, как смотрел на нее он. Не каждый вечер встретишь мужчину, который гоняется за наследником титула по одному из самых роскошных в Уэст-Энде особняков. Впрочем, Вайолет была плохо осведомлена об обычаях высшего света.

– Вы потерялись? – вежливо поинтересовался мужчина на лестнице. – Я как-то не подумал об этом спросить, когда налетел на вас, выскочив из-за портьеры, словно черт из табакерки.

Вайолет отступила в спасительный полумрак ниши. Она понимала, что ей следует удалиться под любым предлогом, но она не могла себя заставить – незнакомец уже успел ее очаровать. Даже если все это было лишь игрой, она получала ни с чем не сравнимое удовольствие от этой игры. Теперь, когда он стоял на несколько ступеней выше, ничто не мешало ей хорошенько его разглядеть. И то, что она видела, ей нравилось. Незнакомец был высок и широкоплеч, а от его гибкого стана и мускулистых ног вообще было не оторвать глаз. Маска придавала ему какой-то загадочный шарм, и, возможно, именно из-за маски голос его звучал так хрипловато-таинственно. Ее завораживала глубина этого голоса.

– Думаю, я ошиблась дверью, – призналась она.

– А куда вы хотели попасть? Не могу похвастать тем, что знаю в этом доме каждый закуток, и все же…

Ей вдруг сделалось неловко – она забыла, куда шла.

– Я должна была найти места в зрительном зале, – ответила Вайолет после паузы, во время которой он тактично хранил молчание.

Незнакомец спустился на одну ступень. Он приблизился к ней, и Вайолет явственно ощутила грозящую ей опасность. Жаркие стрелы летели ей прямо в сердце. По спине пробежал холодок. Она невольно поежилась – он выдержал долгую паузу прежде, чем вновь заговорил.

– В таком случае, – сказал он, – у меня есть к вам предложение. Я увижу вас в зале, и, когда попрошу, чтобы кто-нибудь из зрителей мне помог, я рассчитываю на то, что вы вызоветесь мне помочь. Во втором ряду есть место – первое от центрального прохода, которое будет за вами. Мне показать вам дорогу?

Вайолет покачала головой, пытаясь прийти в себя. Что это на нее нашло? Незнакомец околдовал ее, словно чародей.

– Я не актриса.

– Я ни секунды в этом не сомневался.

– У меня ужасная память – я ничего не могу заучить наизусть, ни строчки…

Он с непринужденной легкостью сбежал еще на три ступеньки вниз.

– Вам ничего не надо говорить.

– Просто стоять перед целым залом? Чтобы все уставились на… – Вайолет замолчала. На что там смотреть? Что в ней есть примечательного? Это к нему сегодня будут прикованы все взгляды, и, глядя на него, она не стала бы задаваться вопросом почему.

– Я недостаточно уверена в себе, – призналась ему Вайолет. – Я так растеряюсь, что не смогу даже вспомнить, как меня зовут.

– Вам и не надо ничего вспоминать. – Он беззаботно пожал плечами. – Все, что от вас требуется, это встать, когда я появлюсь в проходе, и позволить мне вас спасти.

– От чего спасти? – спросила Вайолет с веселым любопытством.

– От брака с негодяем.

– Ах! – воскликнула она тихо, словно поверила каждому его слову. – И как вы это сделаете?

– Я подхвачу вас, когда вы будете стоять у алтаря, и увезу на своем коне. – Он прислонился спиной к перилам. – И тогда вам останется лишь обнять меня и держаться как можно крепче.

– Обнять вас? – со смехом переспросила Вайолет. – На глазах у всего Мейфэра?

– Чего не сделаешь ради благотворительности.

– И я полагаю, вы намерены предложить мне отрепетировать эту сцену без свидетелей?

На этот раз рассмеялся он:

– Это не входило в мои намерения. Но если бы у нас было время, я был бы весьма рад оказать вам эту услугу.

– Как вы щедры!

– Меня это нисколько не затруднит.

– Возможно, вас это и не затруднит, – довольно резко ответила Вайолет, покачав головой.

Он немного помолчал.

– Боюсь, у вас сложилось обо мне превратное представление. Я не стал бы просить первую встречную леди принять участие в моем представлении.

– Ну, тогда я благодарю вас за оказанную честь.

– Вы по-прежнему мне не верите.

– А это имеет значение?

– Возможно, имеет. Думаю, вы только что нанесли мне оскорбление.

– Некоторые леди могли бы счесть ваше предложение оскорбительным.

– Только в том случае, если бы это было предложение такого рода, о котором думаете вы. Что в корне неверно.

Вайолет прищурилась:

– Откуда мне знать?

– Я заплачу вам пятьдесят фунтов, если вы сможете найти еще одну леди в этом доме, которая могла бы честно заявить, что я предложил ей занять то место в зале, которое предлагаю вам.

– Словно я могу пуститься в такие расспросы! И разве вам не надо искать пропавшего наследника?

– Я знаю, где он. Он ждет, что я притворюсь, будто я в панике.

Вайолет вздохнула, борясь с непреодолимым желанием продолжить разговор. Что бы он там ни болтал, этот незнакомец был совсем не так безобиден, каким пытался себя представить. По сути, он уже что-то всколыхнул в ней – что-то такое, чему ей бы следовало сопротивляться.

Вайолет мысленно встряхнулась. Ей не пристало состязаться в остроумии с незнакомцем, каким бы привлекательным он ей ни казался.

– Прошу меня извинить, но…

– Могу я найти вас потом, после представления?

Какая настойчивость!

– Возможно, это не самая лучшая мысль, – бросила Вайолет через плечо.

– Я все равно это сделаю, – сказал незнакомец, когда она собралась уходить. – Просто помните, все это ради благотворительности.

Она не решалась уйти. Что-то было такое в его движениях, в его походке, что заставило ее еще раз на него взглянуть.

Неужели она настолько простодушна, настолько беспомощна перед соблазном, что готова упасть в объятия первого же повесы, который соблаговолил обратить на нее внимание? Она не могла даже разглядеть его лица, и все же у нее было чувство, словно она его знает. Ну, он действительно выступал вместе с ее женихом. Годфри, возможно, даже подружился с этим прохвостом в фехтовальной школе, если Годфри вообще способен заводить друзей.

– Мисс Ноултон! – раздался женский голос у нее за спиной. – Я вас повсюду ищу.

Вайолет стремительно обернулась. Хозяйка дома Джейн, златовласая маркиза Седжкрофт, выглядывала из-за золоченых дверей и махала ей рукой.

– Вашей тете немного нездоровится.

Вайолет бросилась к ней, испытав облегчение – привлекательный незнакомец вовремя спохватился и успел исчезнуть. Вайолет очень надеялась, что Джейн его не заметила.

– Что случилось? – озабоченно спросила Вайолет у маркизы.

– Я беседовала с вашей тетей, и она вдруг пожаловалась, что у нее закружилась голова. – Маркиза взяла Вайолет за руку и на пару секунд уставилась в пространство повыше плеча своей собеседницы. Затем она, словно очнувшись, продолжила рассказ: – Наш врач уже осмотрел ее и дал ей не слишком сильное успокоительное. С вашего разрешения, он навестит ее у вас дома через неделю или около того.

– Может, лучше мне отвезти ее домой?

– Я это ей предложила, и она очень разволновалась и расстроилась. Почему бы вам не позволить ей отдохнуть пару часов? Сегодня в моем доме гостит лучший врач Лондона. Я не хотела вас тревожить. Но я подумала, что вам лучше об этом узнать.

Вайолет последовала за маркизой наверх по еще одной лестнице и дальше в небольшую гостиную, вход в которую охраняли двое слуг в ливреях. Тетя лежала на кушетке и выглядела такой бледной и хрупкой, что сердце у Вайолет на мгновение остановилось.

– Тетя Франческа!

Франческа открыла глаза и, нахмурившись, посмотрела на Вайолет.

– Я все-таки вызвала переполох. Ты ведь не пропустила выступление Годфри? Он так исступленно трудится, чтобы всех впечатлить.

– У Годфри еще будут поводы нас впечатлить, – твердо заявила Вайолет, присев на стул.

– Ваша племянница права, – сказала маркиза. – Эти поединки на рапирах так импозантно смотрятся на сцене, но они слишком возбуждают нервы. Мой сын постоянно нападает на слуг с тех пор, как на прошлой неделе посмотрел репетицию сегодняшнего спектакля, которую проводил его учитель фехтования.

– Поединки на шпагах в исполнении мастеров так романтичны, – с мечтательной улыбкой сказала тетя Франческа. – Дядя Вайолет был при шпаге, когда я с ним познакомилась. Я рассказывала тебе об этом, Вайолет?

– Не помню такого, – сказала Вайолет.

– Я много тебе не рассказывала, Вайолет. Но лишь потому, что хотела уберечь тебя от дурного влияния.

– И тебе это до сих пор удавалось. О чем вообще разговор?

Тетя Франческа устало кивнула.

– Тебе не следует сидеть тут со мной. У тебя теперь есть защитник. Он будет искать тебя среди зрителей. Пойди поаплодируй ему. И, Джейн, у вас много других дел. Вы хозяйка бала. Я не стану портить всем праздник.

Джейн засмеялась:

– Не волнуйтесь за меня. За этот вечер я уже получила больше удовольствия, чем позволено иметь леди. Как бы там ни было, вы с вашей племянницей непременно побываете и на других моих вечерах. Я никогда не встречалась с вашим мужем, мадам, но он был добр к моему отцу, когда тот оказался в Фалмуте – больной, без родных и друзей.

– У Генри было доброе сердце, – согласилась Франческа. – А теперь, пожалуйста, идите и развлекайтесь, а не то я буду чувствовать себя ужасно виноватой.

– Мне нравится ваша племянница, – с улыбкой сказала Джейн. – Возможно, я ее у вас украду на денек, и мы вместе отправимся за покупками, пока вы живете тут, в Лондоне.

– Я не буду возражать, – сказала Франческа. – Буду только рада за Вайолет. Не все же ей сидеть со мной, старухой. Молодой женщине необходимо общество сверстницы, особенной такой жизнерадостной и энергичной, как вы, Джейн.

– Я должна вас кое о чем предупредить, – сказала Джейн, дав знак Вайолет, чтобы подождала ее. – У меня дурная репутация. Люди говорят, что я люблю пошалить, хотя после замужества, опять же по слухам, я отчасти утихомирилась.

Вайолет потряс ответ тети:

– А вот я перестаралась, воспитывая из Вайолет скромницу. Иногда мне кажется, что излишняя скромность приносит больше вреда, чем излишняя шаловливость.

Джейн засмеялась:

– Я берусь ее излечить от излишней скромности.