Читать книгу Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер - Страница 14

Дом Кэррин располагался в скромном районе Чикаго и выглядел так, словно принадлежал какой-то милой старушке – в основном потому, что когда-то именно так и было. А у Кэррин как будто никогда не хватало ни времени, ни духу кардинально менять то, что ее бабушка так заботливо обставляла, украшала, где собственноручно сажала цветы. Когда мы подъехали, все места на улице перед домом уже были заняты, и Мёрфи свернула на проезд, ведущий к заднему двору.

Прежде чем она припарковалась, я спросил, повернувшись к Вальмон:

– А что было в конверте?

– Информация на одного местного бизнесмена, – ответила Анна.

– Я его знаю?

Она пожала плечами, слазила в сумочку и передала мне свернутое в трубочку досье. Я взял его, развернул, открыл, прищурился, пытаясь что-нибудь разглядеть, пока Кэррин не включила в салоне лампочку. Она горела примерно пять секунд, а потом замигала и погасла.

– Вокруг тебя хоть что-то бывает просто? – поддела она меня.

Я показал ей язык, вытянул из-под рубашки серебряную пентаграмму, амулет моей матери, и послал в нее маленькую частичку воли. Серебро засветилось бело-голубым магическим светом, достаточным, чтобы я смог просмотреть документы.

– Харви Моррисон, – начал читать я вслух, – пятьдесят семь, инвестиционный брокер, финансовый консультант и консультант по ценным бумагам. – Я удивленно заморгал и обратился к Кэррин: – Это еще кто?

– Он управляет деньгами богатых людей, – ответила она.

Я хмыкнул и вернулся к чтению:

– Ходит под парусом, играет в гольф, если погода позволяет, и время отпуска проводит в Лас-Вегасе дважды в год. Не женат, детей нет. – Там еще была фотография. – Симпатичный парень. Похож на Клуни, но только с залысинами. Список любимых фильмов, книги и музыка. Есть и биография: вырос здесь, ходил в неплохие школы, родители умерли, когда он учился в колледже.

– Почему он? – спросила меня Кэррин.

Я посмотрел на Вальмон.

– По мне, он выглядит довольно обыкновенно. – Она пожала плечами. – Никаких мошенничеств или растрат, обычных для людей его уровня.

– Честный человек? – спросил я с некоторым скепсисом.

– Или умный вор, – ответила она. – Он заслуживающий доверия бизнесмен, как сотни других в этом городе.

– Может, проблема с азартными играми?

Вальмон опять пожала плечами:

– Фоморы не оценили его как удачную цель для манипулирования.

– Они что, составляют досье на богатых парней?

– Они покупают информацию направо и налево последние несколько лет, – ответила Вальмон. – Разбрасываются большими деньгами. Это настоящий рынок, и покупателей множество.

– В смысле?

– Покупают все: фоморы, Белый Совет, Венатори Умброрум, свартальвы, каждое паранормальное сборище, которое не стоит в стороне от дел. Вот почему я взялась за такую работу – это уже третья в этом месяце. Если хочешь легко заработать и знаешь парочку приятных секретов, я могу связать тебя с серьезными покупателями.

Глаза мои закатились.

– С каких пор ты так подкована в сверхъестественных дрязгах?

– С тех пор, как монстры убили двух моих лучших друзей, – пожала плечами она. – Я поставила себе цель узнать о них побольше. И была сильно удивлена тем, как легко мне это удалось. Как будто они не так уж и сильно скрываются от людей.

– В этом нет необходимости, – пояснил я. – Большинство людей ничего такого не хотят знать и не поверят, даже если им сунешь под нос.

– Ну, это понятно, – сказала Вальмон.

– Почему он? – еще раз спросила Кэррин. – Что Никодимусу от него нужно?

Я сжал губы и задумчиво втянул воздух через зубы:

– Доступ, я полагаю.

– Что ты имеешь в виду?

Я приподнял фотографию Харви:

– Этот парень может дать то, чего не может никто другой. Это единственное разумное объяснение.

– С чьими деньгами он работает? – спросила Кэррин.

Я сверился с папкой:

– Эмм… вот список клиентов. Частные лица, предприниматели, недвижимость, трасты. Большая часть из них обозначена только цифрами или вопросительными знаками. Некоторые и вовсе перечислены как неизвестные.

– Довольно типично, – констатировала Вальмон. – Ребята вроде него действуют с большой долей осторожности. Что Никодимус рассказал тебе о предстоящей работе?

– Только о конечной цели и о тебе, – ответил я. – Ни слова о промежуточных стадиях.

– Держит тебя в неведении, – заключила она. – Заманивает тебя обещаниями, и при этом всячески усложняет возможность твоего предательства, потому что ты не имеешь понятия о его следующем шаге.

– Урод, – в который раз пробормотал я себе под нос. – Значит, мы еще не знаем, что у него на уме, но я готов поспорить на что угодно, что этот Харви – следующий этап плана.

– Логично, – поддержала меня Кэррин.

– Хорошо, – сказал я. – Не посвящайте в это никого из наших в Чикаго. У нас тут намечается очень серьезная заварушка. Если слух о деле просочится наружу, то это плохо отразится на Мэб, а она выразит свое недовольство в виде скромного распятия меня на кресте.

Кэррин состроила гримаску:

– То есть ты тоже хочешь держать их в неведении и выдавать информацию по мере необходимости и на поэтапной основе?

– Не хочу, – поправил я Мёрфи. – Вынужден. Я понял твою иронию, но как я уже сказал – в этот раз я не намерен раскрывать карты до времени.

Я закрыл глаза и прислушался к своему телу. К уже привычному ощущению смутного дискомфорта и усталости, пронизавшей все мои члены, добавилась слабая пульсация боли, дергавшая меня за спину, что могло означать мышечный спазм. Серебряная сережка в моем ухе до сих пор весила слишком много и пульсировала холодом, граничащим с неудобством.

Инстинкты подсказывали мне, что маленькое болеутоляющее Мэб мне нисколько не помогало, разве что притупляло боль, которая иначе разрывала бы мою голову. Там, в отеле, я истратил порядочное количество сил всего лишь на пару заклинаний, и без моего колдовского инструментария это была та еще работа. Меня заставили черпать энергию из Зимней мантии, просто чтобы держаться на уровне, необходимом, чтобы остаться в живых. Нет никакой достоверной информации о том, как мантия взаимодействует с моими способностями, единственное, что я знаю точно, – до меня не было ни одного Зимнего Рыцаря с чародейскими способностями. Но я был чертовски уверен, что чем больше я полагался на эту холодную, темную силу, тем привычнее оно для меня становилось и с тем большей долей вероятности это изменяло то, кем и чем я был.

Чем бы ни была эта штука в моей голове, она была близка к тому, чтобы меня прикончить. Внезапно я стал почти уверен, что у подарка Мэб было два назначения. Да, он помогал мне стоять на ногах и продолжать вляпываться в неприятности, но так же он ослаблял меня достаточно для того, чтобы моя потребность в Зимней мантии возросла как никогда. Возможно, Мэб пыталась этим намекнуть, что мне следует чаще прибегать к мантии.

Но рано или поздно это изменит меня, как изменило всех моих предшественников.

Если уже не изменило.

Я почувствовал, что испуган.

После долгого молчания Кэррин сказала:

– Пока что мы тебе подыграем. Пойдем внутрь.

Усилием воли я отбросил темные думы и страх, который являлся их непременным спутником.

– Мои вещи у тебя? – спросил я.

– В багажнике.

Я выбрался из машины и доковылял до багажника. Достал из него свою походную сумку и посох, забросил на плечо плащ, ощутив его успокаивающую тяжесть. Плащ и что-нибудь удобное из одежды я надену, когда меня залатают. Может, даже спать в нем придется лечь.

Вот такой выдался у меня денек.

* * *

Я расположился на кухне Кэррин, на кафельном полу, чтобы не заляпать кровью ковер, и обнаружил поджидающего меня Уолдо Баттерса.

Баттерс был худым, мелким парнем возрастом лет за сорок, но по его телосложению он выглядел гораздо моложе. У него была копна черных взъерошенных волос, тонкий нос, смахивающий на клюв, очки и длинные изящные пальцы.

– Гарри, – сказал он, протягивая мне руку, когда я вошел, – нам пора прекращать встречаться вот так.

– Да, или я никогда не буду в состоянии оплатить счет. – Я обменялся с ним рукопожатием и устало улыбнулся.

– Что с тобой стряслось? – Он критически оглядел меня с головы до ног. – Ты что, полез в драку с машиной для подметания улиц?

– Осьмиконги, – ответил я. – И «водолазка» с пулеметом.

– Правая икра, – сказала Кэррин, заводя Вальмон с улицы и закрывая дверь. – Его подстрелили.

– И вы позволяете ему опираться на подстреленную ногу? – спросил Баттерс.

Кэррин бросила на него взгляд, от которого бы молоко скисло.

– В следующий раз я спрячу его у себя в сумочке.

Он вздохнул и произнес:

– Послушай, Гарри, я знаю, что ты не чувствуешь боли, но ты уязвим. И боль в этом смысле очень полезная штука. – Затем показал рукой на один из стульев. – Садись, садись…

На кухне было не развернуться, такая она была крохотная. Я сел. Баттерс – врач, хотя большую часть своей медицинской практики вскрывает трупы, работая судебно-медицинским экспертом в штате Иллинойс. Врачи в больницах начинают немного нервничать, когда ты приходишь к ним с огнестрельным ранением, поэтому я уже довольно давно обращаюсь к Баттерсу, который неофициально помогает мне в подобных вопросах.

Баттерс оголил мою ногу, проворчал что-то себе под нос и произнес:

– Надо перенести на стол. Помогите мне только его раздвинуть.

– Ага, – согласилась Кэррин.

Где-то с минуту они суетились вокруг стола, чтобы расставить его пошире, затем Кэррин легонько ткнула меня локтем и сказала:

– Ну же, Гарри. Я тебя не подниму.

И тем не менее она подставила мне плечо, помогла подняться, а затем и занести ноги на стол. Мне показалось, что на все эти манипуляции в итоге потребовалось куда больше усилий, чем если бы я все проделал сам.

– Баттерс, ты собираешься раскромсать мой смокинг?

– Просто сиди смирно, – ответил он, достав из сумки с инструментами пару безопасных ножниц.

– Потрясающе, – улыбнулся я. – Я просто прикрою глаза на минуту.

– Кэррин, ты не могла бы побыть вместе с Энди? Пожалуйста. И так достаточно плохо, что я работаю с ним в таких условиях. Не хочу, чтобы меня случайно толкнули под локоть.

– Хорошо, – ответила она. – Мы будем в гостиной.

– Ладно, Гарри, – сказал Баттерс. – Дай мне поработать.

– Как у тебя с Энди? – спросил я. – Все нормально?

Он никак не отреагировал на мой вопрос о его девушке:

– Постарайся лежать спокойно.

Я так и сделал. Серьга пульсировала, волны успокаивающего холода накатывали чуть быстрее, чем утром. Баттерс чем-то ткнул в место первого пулевого ранения, и я отметил, что это наверняка было бы адски больно без присутствия Зимы в моем усталом теле. Я приоткрыл глаза и увидел, как он обрабатывает рану пластиковой трубочкой, заполненной каким-то антибиотиком.

Которая насквозь проходит через дырку в моей ноге.

Я вздрогнул и снова закрыл глаза.

Первый день работы с рыцарями Темного Динария, а я уже подстрелен, потрепан парочкой отвратительных тварей – и это пока еще относительно простые и безопасные части операции.

У меня было дурное предчувствие, что день второй будет еще хуже.