Читать книгу Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение - Джим Роджерс - Страница 9

В середине семидесятых я попал на вечеринку в Сентрал-Парк-Уэст, которую устраивали инвестменеджер Джефф Тарр и его жена Пэтси. Когда миссис Тарр спросила, чем я занимаюсь, я ответил, что работаю на Уолл-стрит. Она тут же мне посочувствовала:

– Ох, вам, наверное, сейчас несладко…

Рынки демонстрировали ужасное самочувствие, много лет их состояние было плохим и, увы, таковым и оставалось: в 1964 году индекс Доу-Джонса достиг отметки 800, на которой пребывал и в 1982 году после восемнадцати лет рекордной инфляции.

– Нет, – уверил я свою собеседницу. – Все хорошо, я мелкий спекулянт.

Она осмотрела меня с ног до головы, явно думая в этот момент: «Я вижу, что ты мелкий, но при чем тут это?»

Когда-то я действительно испытывал чувство неловкости из-за небольшого роста (около 165 сантиметров), но оно давно оставило меня. Окончательно я избавился от него в армии. Я был самым низкорослым в своей группе офицерской школы (мы все время выстраивались в шеренгу по росту), однако по успеваемости всегда был первым. Впоследствии независимость и успех, как финансовый, так и у женского пола, сделали мой рост еще менее значимым. (Однажды я попросил свою девушку Табиту, ростом под метр восемьдесят, «выпрямиться в полный рост» и не беспокоиться, что она надо мной нависает: я пояснил, что о росте вообще не стоит и думать.)

Хедж-фондов в то время было мало, и спекуляции на продаже акций без покрытия – один из главных видов риска этих фондов – были незнакомы широким массам. Миссис Тарр, поняв меня неправильно, была в этом не одинока. Среди тех, кто не знал о такой возможности, был президент Ричард Никсон: когда ему объяснили, что такое продажа без покрытия, он объявил, что это неамериканский способ заработка. И он был не первым политическим лидером в истории, считавшим торговлю без покрытия непатриотичной: Наполеон Бонапарт сажал таких продавцов за измену.

Большинство людей покупают акцию, например, за 10 долларов и продают ее, скажем, за 25. Они покупают и продают, чтобы получить доход. При продаже без покрытия процесс происходит по-другому: сначала вы продаете акцию за 25, а потом покупаете за 10. Как же продать то, что еще не куплено? Вы берете эту акцию у кого-нибудь взаймы. Я иду в J. P. Morgan, беру у них взаймы 100 акций и продаю их по 25 долларов каждая – это текущая рыночная цена. Я продаю их, потому что считаю, что акции упадут в цене. И когда цена доходит до 10, я покупаю 100 акций и отдаю обратно J. P. Morgan. Банк получает назад свои сто акций, я получаю доход, и мир от этого не рушится.

Продажа без покрытия, на мой взгляд, необходима рынку. Она добавляет как ликвидности, так и стабильности. Рынку нужны и продавцы, и покупатели. Без продавцов цены взлетают до небес, без покупателей падают до нуля. Допустим, всех охватила доткоммания[11], и теперь все хотят купить акции, например, Cisco. Цена поднимается с 20 до 80 долларов. Тут в игру вступают продавцы без покрытия. Цена акции поднимается еще немного – до 90. Но без игроков на понижение она взлетела бы до 110. Кроме продавцов без покрытия, продавцов не было бы вообще, не было бы ликвидности, все бы рухнуло. Продавцы без покрытия сдерживают общие мании.

Допустим, продавцы без покрытия ошибаются. Им приходится возмещать стоимость акций, и всех их вытесняют с рынка. И стоимость акции меняется точно так же, как изменилась бы без них. Но если продавцы без покрытия правы – а они, кстати, оказываются правы чаще, чем кто-либо другой на Уолл-стрит, то начинается стремительное падение стоимости акций. Все в панике стремятся выйти из игры. Все хотят побыстрее продать акции. Но при обвале желающих покупать не находится. То есть одна группа покупателей все-таки остается – все те же продавцы без покрытия: ведь им надо выкупить акции взамен позаимствованных. В результате при обвале акции падают не настолько сильно, как могли бы, – например, не до трех, а до восьми.

Поэтому продавцы без покрытия – это благо для рынка. Они спасают от покупки переоцененных акций по 110 долларов: обычно максимальная цена останавливается на уровне 90 долларов, а когда акции падают, то вы можете избавиться от них за восемь долларов, а не за три. Продажа без покрытия существует уже четыреста лет, потому что доказала свою пользу.

Полезной продажа без покрытия стала и для политиков, которые многие века ищут козлов отпущения. Когда возникают проблемы в экономике, всегда можно переложить ответственность на гнусных спекулянтов. Когда рынок акций падает с 1000 до 500 пунктов и люди теряют работу, а кругом сплошные банкротства, ни один политик не скажет: «Господи, что я натворил? Подаю в отставку». Нет, во всем виноваты проклятые спекулянты с Уолл-стрит.

В 2008 году я давал интервью каналу CNBS. Тогда уже было известно, что я играю на понижение против ипотечного оператора Fannie Mae. Я говорил об этом уже год или два: Fannie Mae – мошенники, они на грани банкротства. В своей книге «Товарные биржи»[12], опубликованной за четыре года до этого, я утверждал, что скоро мы услышим о скандалах, связанных с Fannie Mae и Freddie Mac. И вот в 2008 году стоимость акций Fannie Mae стремительно пикировала, начав с 60 долларов. К тому времени за акцию давали 12 долларов, и журналистка, которая брала у меня интервью, Шерон Эпперсон (репортер экономического канала, между прочим), высказала идею, что крах компании – моих рук дело. «Послушайте, – сказал я в ответ как можно вежливее, – если вы и впрямь думаете, что в банкротстве Fannie Mae виноваты продавцы без покрытия, то вам лучше подыскать себе другую работу».

Я ожидал бы непонимания ситуации от человека с улицы – как я уже говорил, не все знают, что такое продажа без покрытия, – но невежество журналиста, работающего на бизнес-канале, стало сюрпризом даже для меня. Продавцы без покрытия – вовсе не причина крахов, а их предвестники, которые указывают на многие аферы. Например, благодаря им вскрылись мошенничества в Enron.

ПРОДАЖА БЕЗ ПОКРЫТИЯ подойдет не любому игроку на Уолл-стрит, поскольку требует чуть больше знаний, гораздо более серьезной подготовки. Она для самых информированных. Если купить акцию за 10 долларов, она может опуститься только до нуля, потерять можно не более 100 процентов. Но если продать акцию за 10 долларов без покрытия, потери теоретически могут оказаться неограниченными: стоимость может подняться до 20, 30, 40, 50, даже до 1000 долларов. Продажа без покрытия может серьезно ударить по продавцу, и очень скоро, если он ошибается.

Я, например, допустил ошибку очень быстро.

В 1970 году я пришел к выводу, что рынок акций ожидает коллапс. Взяв все свои деньги, я купил пут-опционы, которые давали мне право продавать по определенной цене на определенный период времени, что ограничивало мои потери по сравнению с продажей без покрытия. За такую возможность приходится платить премию, но в вашем распоряжении оказывается гораздо больше рычагов, если дела идут не так. Через пять месяцев на рынке акций действительно случился коллапс. Компании, державшиеся десятилетиями, теперь уходили из бизнеса; это был худший кризис с 1937 года. Когда рынок пробил дно, я продал все. И хорошо заработал! Я утроил свой капитал.

Сопливый юнец! Тогда я думал, что знаю, что делаю. Мне казалось, что нужно сидеть и ждать, поскольку рынок ожидает ралли. Не знаю, проявил ли я себя умным не по годам, но ралли действительно началось. Я подождал два месяца, взял все деньги, заработанные на пут-опционах, и начал продавать без покрытия. На этот раз я решил не платить премии, а играть на понижение против шести различных компаний в предвкушении очередного падения. Через два месяца я разорился.

Поскольку биржевые цены на акции этих компаний продолжали расти, мне приходилось покрывать взятые взаймы акции, потому что накоплений на моем брокерском счету было недостаточно, чтобы удержаться, пока цены не начнут падать. У меня не было той силы инерции, которая требуется при игре на понижение. У меня не оказалось ресурсов, чтобы настаивать на своем. Я вынужден был пойти на попятную и потерял все, что имел. Мне пришлось начать возвращать акции до того, как я получил прибыль. Если вы торгуете на марже на Уолл-стрит, вас успеют заблокировать, прежде чем вы влезете в долги: брокерам нужно убедиться, что сами они в безопасности.

В течение двух-трех лет все шесть компаний, против которых я играл, обанкротились, и я почувствовал себя гением, но тут же вспомнил фразу: «Если вы такой умный, то почему такой бедный?»

Это как раз был идеальный пример, как быть умным и при этом не быть богатым. Ум довел меня до банкротства: я не знал еще, на что способны рынки.

Я понял, что для Уолл-стрит больше всего подходит высказывание, которое иногда ошибочно приписывают Джону Кейнсу: «Рынки могут оставаться иррациональными дольше, чем вы можете оставаться платежеспособными».

Кстати, сам Кейнс – и умный, и богатый – был одним из величайших биржевых спекулянтов всех времен. Он знал, что делает. Он почти постоянно спекулировал и собственными деньгами, и средствами из фонда кембриджского Кингс-колледжа и был при этом необыкновенно удачлив. Когда в 1946 году он умер, то оставил после себя более полумиллиона фунтов стерлингов, что сейчас эквивалентно более 16 миллионам долларов.

Я же был умным, но потерял все, потому что был таким умным. Такой опыт неоценим. Он дал мне понять, как мало я знаю о рынках, и многое рассказал обо мне самом. Потом, когда недолго работал в Колумбийском университете, я рассказывал об этом своим студентам. Я говорил, что не стоит расстраиваться из-за неудач, не нужно бояться сделать ошибку. Неплохо бывает потерять все деньги, стать хоть раз (а лучше два) банкротом. Но, если такому суждено произойти, пусть это случится как можно раньше. Лучше разориться, владея 20 тысячами долларов, чем когда у вас 20 миллионов. Если все потерять достаточно рано, конец света не случится.

Потеря всего может оказаться полезным опытом: сразу понимаешь, как много еще не знаешь. А если удается оправиться от одного-двух провалов, появляются шансы на успех на длинной дистанции. Есть множество историй очень успешных людей, падавших раз, второй, третий – и все равно возвращавшихся в игру. Майкла Блумберга уволили из Salomon Brothers, и это было лучшее, что с ним случилось. Он основал собственную компанию по распространению деловой информации и сейчас стал одним из самых богатых людей в мире. Нет ничего постыдного в падении, если умеешь учиться на собственных ошибках.

Пожалуй, самой явной ошибкой, которую я допустил, играя против этих шести компаний, была уверенность в том, что все знают то же, что и я. Я вступил в игру слишком рано. С тех пор я научился ждать или по крайней мере пытаться ждать любой ценой. Но мании могут разрастаться до невероятных размеров, и я, как обнаружилось, не всегда могу предсказать, когда все остальные вдруг поймут, что вокруг творится безумие.

ЕСЛИ сегодня вы придете на коктейльную вечеринку в Манхэттене, придется потрудиться, чтобы найти человека, который не знал бы, что такое хедж-фонд и что влечет за собой продажа без покрытия. Поразительный рост числа хедж-фондов и фондов коллективного инвестирования в финансовом секторе, этот результат бычьего рынка 1980-х и 1990-х, заставил каждого американца с пенсионными накоплениями пристально следить за рынками. В 2010 году, по подсчетам Института инвестиционных компаний, в мире существовало около 70 тысяч фондов коллективного инвестирования, из них более 750 базируются в США. В опросе исследовательской группы Gallup 54 % американцев сообщили, что часть их денег вложена в акции. В 2007 году, перед финансовым кризисом, этот показатель поднялся до 65 %.

Более половины жителей Соединенных Штатов имели капиталовложения на рынке ценных бумаг, и просто поразительно, что многие совершенно ничего не понимали в том, что делали. Неудивительно, что вкладчики потеряли деньги, ведь они ничего не знали об инвестициях, но все равно решались их делать, ожидая, что составят себе состояние. Я советую таким людям положить деньги в банк под 1–2 % годовых. Это явно лучше, чем терять в год 1–2 %. Если не верите мне, попробуйте в течение нескольких лет – и увидите разницу.

Меня постоянно спрашивают, во что вкладывать деньги, и я всегда отвечаю одинаково. Я говорю: не слушайте меня, да и вообще никого. Единственный способ стать успешным инвестором – вкладывать деньги в то, в чем сами хорошо разбираетесь. Каждый из нас обладает знаниями в какой-либо области: машины, мода – что угодно. Если вы не знаете, о чем вы много знаете, просто взгляните со стороны на свою повседневную жизнь. Когда вы заходите в приемную к врачу, какие журналы вы берете первым делом? Какие программы смотрите по телевизору? Скоро вы поймете, каковы ваши интересы и в какой области вы обладаете знаниями.

Теперь вы уже готовы стать успешным инвестором. Если вам нравятся машины, прочтите все что можно об автомобилестроении. Так вы узнаете, когда произойдет какое-то событие, которое внесет большие позитивные изменения в эту отрасль. Потом начинайте за этим следить. Читайте больше о том, что вас заинтересовало, – например, разрабатывается новая система топливного впрыска, лучше и дешевле нынешней, и вы понимаете, что после выхода на рынок успех ей гарантирован. Или же вы знаете о том, что скоро будет построена новая автострада, которая позволит добраться на машине туда, куда прежде попасть было нельзя, и скоро там откроются новые гостиницы и торговые центры. Основная стратегия такова: не выходите за пределы того, что знаете, и расширяйте свои знания в этих рамках. Если кто-то звонит и говорит: давай сюда, тут такие супер-пупер компьютерные технологии – откажитесь. Вы же ничего не знаете о компьютерах, вы знаете все о машинах. Сосредоточьтесь на этом и следите за изменениями в отрасли: вы заметите их задолго до меня, задолго до любого на Уолл-стрит, потому что машины – ваша страсть, потому что вы весь день читаете только о них.

Подумайте о соответствующей терминологии: это что-то новое, что-то иное, шаг в другом направлении. Все новое или другое приводит к определенным последствиям. Нужно заставить себя мыслить нешаблонно. Вы раньше, чем кто-либо на Уолл-стрит, будете знать, где в отрасли происходит что-то важное. Узнаете, что настало время покупать. Поймете, что пора продавать, так как раньше других заметите, что великие изменения, которые вы разглядели несколько лет назад, начинают себя изживать: кто-то делает товар дешевле, китайцы делают товар лучше, конкуренция усиливается. Так или иначе, вы гораздо раньше работников Уолл-стрит поймете, что пришла пора продавать.

Допустим, вы так и поступаете. Вы следуете своим интересам, своей страсти. Вы смогли капитализировать свои знания. Вы оставались в пределах своей отрасли и расширяли познания в ней, добившись огромного успеха. Прошло десять лет, и вы удесятерили капитал. Теперь вы решаете продавать. И тут наступает очень опасное время. Опасность подкрадывается, когда вы начинаете считать себя очень умным, очень крутым. Когда вы подумаете, что инвестирование – несложное дело. И тут нужно отдернуть занавески, выглянуть в окно, пойти на пляж – словом, делать что угодно, кроме вложения денег Потому что именно в этот момент вы наиболее уязвимы. Вы думаете: «Лучше попробовать что-то иное. Начать все сначала. Это прекрасно – и так просто!» Так думал и я – после того как утроил капитал на пут-опционах.

Такова самая большая опасность, какую можно придумать. Порой самым мудрым решением бывает не делать ничего. Собственно, большинство успешных инвесторов в основном ничего не делают. Не путайте движения с действием: нужно знать, когда сидеть и ждать. (Вот я сижу и жду прямо сейчас.) Вы купили акции десять лет назад и в течение всех этих лет ничего не делали, только сидели и следили за происходящим в ожидании перемен? Так и делаются деньги. Теперь, после продажи акций, ничего не делать будет столь же важно. Сидите и терпеливо ждите, пока деньги сами приплывут к вам в руки.

Если вы ходите по дому и видите, что в углу лежат деньги и надо просто подойти и поднять их, то?.. Вот такие инвестиции и надо делать: нужно подождать, пока вы не найдете что-то, в чем будете до такой степени уверены благодаря своим познаниям, что купить такие акции будет так же надежно, как забрать лежащие в углу деньги. Так и поступают успешные инвесторы. Они не прыгают туда-сюда. Уоррен Баффет редко меняет сферу своих интересов, как и я: я стараюсь ограничиваться долгосрочными тенденциями, которые по определению проживут много лет.

Если я скажу вам, что в течение жизни вы можете сделать только двадцать пять инвестиций, вы, скорее всего, будете очень осторожны в капиталовложениях. Большинство же людей шатает из стороны в сторону: надо сделать это, сделать то, они слышали хороший совет вот тут, шурин говорил, что вот там… Если вы рассчитываете на короткие периоды времени, что ж, ладно, вперед! Но такие трейдеры редко преуспевают. Если же вы инвестор, ведите себя так же осторожно, как если бы вам действительно за всю жизнь разрешили сделать всего двадцать пять инвестиций. Так делают деньги инвесторы.

Чтобы инвестировать в акции, облигации или сырьевые товары – во все что угодно, нужен брокерский счет, инвестиционный счет, то есть вам придется найти брокера. Единственное, что нужно знать о своем брокере, – это степень его платежеспособности. Вы не будете спрашивать его совета, ведь он явно гораздо меньше вашего знает о том, что вы намерены купить. Может быть, он вообще об этом никогда в жизни не слышал. Помните: ведь вы первый, кто решил поставить на эту лошадку. Скажите брокеру, что хотите купить сто акций, например, компании XYZ. Потом сидите и ждите. Вам нужно постоянно подтверждать свою идею, потому что цены на рынке все время колеблются и мир в целом изменяется. Нужно быть наблюдательным и готовым к переоценке первоначального решения.

Проницательность здесь еще более важна, чем в повседневной жизни. Если бы двести лет назад в Чили случилась революция, то мы в течение трех или даже шести месяцев не знали бы, что это повлияет на цены на медь, пока в порт не пришло бы судно без груза меди. В Чили добывают медь. И если бы вам удалось вычислить, что там надвигается революция, то вы смогли бы составить состояние не только на меди, но и на всех товарах, цены на которые затрагивает повышение цен на медь. Почтовые голуби, которые доставили Натану Ротшильду в Лондон весть о победе над Наполеоном при Ватерлоо, принесли огромный финансовый доход знаменитейшей семье европейских банкиров. Имея быстрый доступ к информации, можно заработать кучу денег, но только в том случае, если вы знаете, как это сделать. Сейчас мы узнаем обо всем мгновенно, и у всех информация об одном и том же оказывается примерно в одно и то же время. Все решает проницательность.