Читать книгу Spartan up! Руководство по устранению препятствий и достижению максимальной производительности в жизни - Джо Де Сена - Страница 3

Глава первая
Отсюда – и в безумие

Оглавление

ОТКАЗ ОТ ПРЕТЕНЗИЙ К ОРГАНИЗАТОРАМ SPARTAN RACE

Все участники соревнований Spartan Race, гонок или других связанных с ними мероприятий должны понимать, признавать и соглашаться, что:

1. Риск травмы и смерти при участии в Spartan Race или другом мероприятии существенен. Эти риски включают в себя (но не ограничиваются только ими): утопление и нелетальное утопление, растяжения, напряжения мышц, переломы, травмы, связанные с высокими и низкими температурами, травмы, полученные от транспортных средств, контакта с ядовитыми растениями, укусы животных и ужаливания насекомыми.

Вдобавок травмы могут стать результатом несчастных случаев, связанных с (но не ограничивающимися только ими): греблей на байдарках, скалолазанием, ездой на велосипеде, пешими маршами, катанием на лыжах, походами на снегоступах, заплывами на лодках, ездой на грузовиках, автомобилях или других транспортных средствах. Все участники также осознают риск получения сердечного приступа, перманентного паралича и смерти. Правила проведения Спартанских гонок, задействованные на них оборудование и персонал могут снизить эти риски, но предупредительные меры не могут исключить их полностью.

2. Полностью осознавая это, я сознательно и по доброй воле соглашаюсь принять на себя все эти риски, как известные, так и неизвестные.


В этом тексте содержатся условия, на которые все участники моих Спартанских гонок должны дать своё согласие, прежде чем смогут поучаствовать в соревновании. Вы можете счесть, что так я прикрываю собственную задницу, но если подумать, подобный отказ от претензий каждый из нас должен подписать просто для того, чтобы поучаствовать в жизни. Я знаю это, потому что так живу свою жизнь: по-спартански. И могу сказать вам, что награда здесь значительно перевешивает риски.

Меня зовут Джо Де Сена, и я вырос в бедности в Куинсе, Нью-Йорк. Я никогда не был спортсменом от природы, но, тем не менее, атлетизм со временем стал моей визитной карточкой. Видите ли, я основатель Spartan Race, которая за десять минувших лет превратилась из безумной гонки по полям с препятствиями в международную lifestyle-компанию с многомиллионным оборотом. Миллион ярых фанатиков теперь строят свой мир вокруг кодекса, который мы создали для них, и ещё больше людей регулярно участвуют в наших ивентах. Каждый уик-энд тысячи людей стекаются к нам для участия в мероприятиях, проходящих по всему миру круглый год. Они ищут возможности сделать себя лучше, надеются стать спартанцами и всем тем, что значит и олицетворяет собой фраза «Spartan Up!». И я их самый большой поклонник и худший кошмар наяву – зачастую одновременно.

Люди могут думать, что я сумасшедший, неугомонный садист с маниакальными и суицидальными наклонностями, но всё равно ищут встречи со мной, потому что каким-то образом чувствуют, что за моим безумием скрывается метод. И что мои тактики меняют жизни людей, создают возможности и приносят результаты.

В 2009 году Ноэль Томпсон, один из тренеров олимпийской сборной США по борьбе, отправил ко мне своих подопечных потренироваться со мной один уик-энд. Годом ранее Ноэль поучаствовал в одной из моих гонок, и мои тренировочные методы – уникальные и порой безумные – его заинтриговали. Он подумал, что они могут помочь его команде.

Поэтому в тот день, когда они приземлились в аэропорту Ратленд после пятичасового перелёта, я сделал так, чтобы по приезде им пришлось столкнуться с неожиданным. Им не сказали, что они приедут пообщаться со мной, и они не знали, через что им предстоит пройти по прилёте. Их тренер организовал для них эту поездку, но они не догадывались, куда их привезут и какого рода тренировка их ждёт – а ведь среди них были одни из лучших борцов планеты.

Я хотел устроить им полноценное введение в спартанский образ жизни, поэтому отправил за ними водителя в аэропорт, который, подобрав их, вскоре бесцеремонно высадил у обочины Трассы 100 в вермонтской глухомани. Их пунктом назначения была моя ферма, служащая одновременно штаб-квартирой Spartan Race, – им предстояло пройти пешком десять миль по извилистой дороге и очень крутым холмам. На улице стоял лютый холод, и они попытались кому-нибудь дозвониться, но так как вокруг была одна глушь, их телефоны не ловили. Одетые скорее как на деловую встречу, а не на прогулку по горам, они были вынуждены пройти пешком всю дистанцию, да ещё и тащить на себе свой багаж. Так они и побрели. Их ожидал уик-энд тренировок в компании какого-то психопата, засевшего где-то в горах, вдали от их борцовского зала, оборудованного по последнему слову техники.

Членам сборной всё это показалось безумием или как минимум проявлением грубости с моей стороны. Спортсменов-олимпийцев так не встречают. Однако в моей работе есть своя методика. Они относились к числу лучших борцов мира, но, как и большинство из нас, их всю жизнь кто-то направлял, в данном случае их тренеры. Мне же нужно было увидеть, как они будут реагировать на обстоятельства, в которых их характер будет подвергаться сумасшедшим испытаниям. Подвергая виноград чрезмерному стрессу, люди получают восхитительное вино; алмазы рождаются благодаря тому, что уголь оказывается под колоссальным давлением, а производство одного меча требует огромного количества тепловой энергии и многочасовой ковки, прежде чем кусок стали станет элитным холодным оружием. Аналогичным образом реакция этих борцов на мои стрессовые тренировочные методы должна была определить, кто из них обладает качествами – нет, не олимпийцев, это я и так знал, – а чемпионов Олимпийских игр. В конце концов, в каждой весовой категории разыгрывается лишь одна золотая медаль.

В качестве тренировки я предложил им поколоть дрова в дождь: они должны были нарубить огромное количество поленьев, а потом отнести их в дровяник и там сложить. Кроме того, они совершали длительные пешие марш-броски. На ферме у меня есть гигантская катушка с кабелем диаметром примерно в пять футов и весом около трёхсот фунтов – я заставлял их катить её вверх на гору. На дворе было слякотно, поэтому они постоянно рисковали поскользнуться, и тогда эта катушка могла покатиться на них, придавив своим весом. Они таскали мешки с песком на гору и обратно, рыли траншеи, лазали по горам и плавали – в общей сложности они проплыли, наверное, миль восемь. А ещё много занимались бикрам-йогой в условиях 40-градусной жары.

Поначалу они были недовольны – не к таким тренировкам их готовили на протяжении последних пятнадцати лет, поэтому, на их взгляд, всё это было лишено смысла. Они ворчали в разговорах между собой и вслух недоумевали, какого чёрта вообще здесь делают. Они оказались здесь только потому, что их тренер заставил их сюда приехать.

Всё это было лишено смысла до тех пор, пока спустя много месяцев мне не позвонил один из борцов. Он только что выиграл чемпионат мира и хотел поблагодарить меня. Во время тренировок со мной его мировоззрение поменялось. Теперь, когда ты лежишь на мате, тебя колотит твой соперник, а до истечения раунда остаётся десять секунд, ты думаешь про себя: «Я 48 часов подряд умирал на ферме того сраного психопата из Вермонта. Десять секунд я уж точно выдержу». В этом и заключается разница между чемпионом мира и остальными.

Гонка с препятствиями, на которой я за несколько месяцев до этого познакомился с тренером Томпсоном, предполагала преодоление некоторой дистанции на каяках, после чего участников вынуждали тащить свои каяки двадцать ярдов по пояс в грязи и сорняках. Все прочие команды успешно справились с этой задачей, но Ноэль, отстававший от своих партнёров по команде примерно на сто ярдов, застрял. И не в грязи, прошу заметить; его разум оказался в ментальном тупике, не дававшем ему даже подойти к жиже со своим каяком, как это делали другие участники гонки. Я инстинктивно схватил его и каяк и протащил их вместе через грязь. Преодолев брод, я сумел столкнуть их обоих вниз по реке.

Он, как и многие другие люди, которых я наблюдал, попросту не смог подстроиться к чуждой для него ситуации. Он избегал грязи всю свою жизнь, и как только заплыл в неё, все его страхи и все те установки – от родителей, учителей и так далее, установки в духе «Не запачкайся!» – внезапно всплыли наружу и парализовали его. Он понятия не имел, как справиться с этим препятствием.

Позже, после гонки, тренер Томпсон подошёл ко мне. «Могу я с вами поговорить?»

«Конечно, – сказал я. – В чём дело?»

Он сказал: «Как вы этому научились?»

«Просто лезешь в грязь и прёшь». Я не думал дважды. Я всегда так отношусь к жизни: поставь одну ногу впереди другой, сосредоточься на маленькой цели, что маячит прямо перед тобой, и тогда почти всё станет возможным. В результате я научился двигаться вперёд тогда, когда другие останавливаются, даже этот тренер, работавший со спортсменами мирового уровня. Как он мог так застыть по ходу гонки? В моём сознании всё просто: ты задаёшься целью и достигаешь её, независимо от обстоятельств. Он позволил сомнению закрасться в своё сознание, и это было ошибкой – и я постоянно вижу, как люди совершают эту ошибку.

Ты не застрянешь в грязи во время борцовского поединка, по крайней мере, не на Олимпийском турнире по борьбе, но там тебя могут взять в жёсткий замо́к или как-то иначе поставить в неприятное положение. Борьба относится к числу самых динамичных видов спорта. Поединок на Олимпиаде имеет начало и конец, но то, как он будет развиваться в течение этих пяти минут, можно только догадываться. Неизвестно, сколько энергии тебе придётся потратить или с чем столкнуться. Борьба – не линейный вид спорта, как, например, марафон. Твой оппонент может быть полностью непредсказуем, он может раз за разом неожиданно брать тебя на болевой приём, из которого ты не сможешь выбраться.

Итак, тренер Томпсон отправил своих борцов ко мне, потому что знал, что я могу помочь им подготовиться к неожиданному. Я мог показать этим элитным спортсменам, что если они научатся выдерживать испытания вне ковра, то им будет под силу справиться с любым вызовом и на ковре. Моей целью было не помочь им подготовиться к победе; моей целью было помочь подготовиться к неизвестному.

Ни одно вещество не олицетворяет собой неизвестность лучше, чем грязь. Она липнет к нам, замедляет нас, пытается утянуть вниз. С самого зарождения человечества мужчинам и женщинам приходилось иметь дело с этой коричневой жижей. Грязь затормозила Наполеона при Ватерлоо, парализовала вторжение нацистов в Россию и превратила тропу Хо Ши Мина в полосу препятствий для повстанцев. Эта смесь земли и воды, что налипает на подошву ваших ботинок, изменила ход истории. Полагаю, что в паре случаев она тормозила и вас.

На Спартанских гонках мы всегда сталкиваем участников с лужами грязи и болотами – в такие места обычно лезешь только из крайней необходимости. Эти препятствия помогают им подготовиться к «грязи» ежедневной жизни, всему тому, что тянет нас вниз – или, по крайней мере, пытается тянуть. Может, вам не дали повышения, но мы научим вас стойко продолжать свою работу, несмотря ни на что. Может, вас бросили, но мы все равно хотим, чтобы вы поискали нового партнёра с позитивным настроем. Когда вы и так устали и испытываете трудности, появление грязи может породить ядовитый коктейль, который лишь усугубит ваше желание опустить руки и сдаться. Поэтому на каждой трассе есть как минимум одна грязевая ловушка на пути. Без неё Спартанская гонка не была бы Спартанской.

Но это лишь начало. Спартанская гонка всегда хочет, чтобы вы добились большего. Вот почему мы отправляем вас на такие суровые и незабываемые маршруты. Наша миссия состоит в том, чтобы заставить участников гонки изумиться, довести их тело и разум до предела и помочь им стать здоровее посредством прохождения незаурядных и экстремально сложных гонок с препятствиями. Вот почему спартанские забеги придуманы так, чтобы бросать людям вызов, принуждая их преодолевать слом и упадок сил.

На каждой Спартанской гонке я ставлю себе цель подтолкнуть вас к отказу от ваших краткосрочных стремлений к комфорту в обмен на стремление добиться большего, чем то, чем вы являетесь сейчас. Любой человек способен забежать на холм. Но как насчет того, чтобы взобраться на этот же самый холм ползком, преодолев три сотни футов колючей проволоки? Препятствия и психологические вызовы вынуждают наших спортсменов проявлять ловкость и способности как к продольному, так и к поперечному движению, а также сохранять стойкость перед лицом множества сюрпризов.

Спартанская гонка предназначена для всех и каждого, кто ищет способ изменить собственную жизнь и жизни окружающих. Стандартная траектория выглядит так: начинаем со Spartan Sprint – забега на дистанцию в три мили с пятнадцатью препятствиями на пути; затем дорастаем до Spartan Super, представляющего собой забег на восемь миль с двадцатью препятствиями, а после настраиваемся на самый крупный и жёсткий забег из всех спартанских ивентов, The Beast – гонку на 13,2 мили с двадцатью пятью препятствиями на пути. Эти дистанции были выбраны не случайно. Я решил, что маршрут Спринта должен выстраиваться вокруг того, что должны уметь люди в современном обществе: то есть каждый должен быть в состоянии спрыгнуть с дивана и пробежать от трёх до четырёх миль. Super будет трудным вызовом, но всё же доступным для адекватно подготовленных, впервые участвующих в соревнованиях людей, а также для спортсменов, добившихся успехов в других видах спорта. The Beast была спроектирована специально для проверки на прочность силы воли самых закалённых атлетов.

Наш сезон завершается в сентябре проведением Spartan World Championships. Очень многие наши участники выходят из спячки после праздников и в январе начинают тренировки на выносливость. Этот цикл повторяется из года в год с той лишь разницей, что каждый сезон у нас больше участников, чем в предыдущий.

Это не тот вид спорта, где основатель и совладелец (то есть я) наблюдает за играми из комфортной обстановки своей кондиционированной ложи, ожидая своего пятисекундного камео в эфире ТВ после очередного фамбла или тачдауна, когда камера выхватывает его из толпы, чтобы проверить, взбешён он или празднует в компании своих гламурных друзей. На Спартанских гонках мы все бросаемся в бой, и я рассчитываю пообщаться с каждым участником гонки или как минимум показаться им на глаза. Куда бы я ни отправился, мне всюду задают один и тот же вопрос: «Как вы сохраняете мотивацию?» Это подсказывает мне, что тысячи людей, задающих мне этот вопрос, на самом деле нуждаются в нашей помощи, чтобы не растерять собственную мотивацию. Это непросто, но оно стоит того.

Большинство участников Спартанских гонок далеко продвинулись на пути поддержания своей мотивации, другие же только начинают делать первые шаги. Как по мне, наши гонки порождают ощущение осмысленности жизни гораздо сильнее, чем марафоны или другие традиционные соревнования на выносливость. Думаю, это происходит оттого, что Спартанские гонки так трудны сразу на нескольких уровнях и в то же время они очень доступны. Человек, барахтающийся в болоте тупиковой работы, не станет с ходу заявляться на Ironman. Но он вполне может наскрести восемьдесят долларов, необходимых для участия в нашем Спартанском спринте длиной в три мили.

Чтобы оценить уникальность наших соревнований и их энергетику, вам нужно поприсутствовать на них. Они ощущаются и звучат как спортивное событие и рок-концерт в одном флаконе. Мы – помесь нью-йоркского марафона и фестиваля Burning Man, сдобренная небольшой щепоткой первобытного безумия. Если бы вы оказались на гонке, вы бы скорее всего задались вопросом: «Да кто вообще эти люди, бегающие туда-сюда по грязи и пропитавшиеся потом, с измазанными краской лицами, да ещё и скандирующие в унисон перед стартом гонки? Откуда они взялись и что подтолкнуло их к тому, чтобы согласиться на это добровольно? Всё это выглядит чертовски сложным». Уровень самоотверженности наших участников отражает процент финишировавших. На первых порах он достигал 65 %, а сейчас он, пожалуй, близок к 90 %, хотя эта цифра несколько падает, когда дело доходит до оценки результатов Beast. Поочередно участники будут говорить вам что-то в духе:

«Я был толстым».

«Я был не в форме».

«Мне было скучно жить».

А потом они нашли Spartan, и всё изменилось.

Участники Спартанских гонок представляют собой довольно показательный срез американской жизни. В плане возраста кривая распределения будет немного более крутой – вы не увидите в нашей грязи ползающих младенцев, да и для большинства пожилых граждан наши трассы окажутся слишком тяжёлым испытанием, хотя мы всегда стараемся поддерживать их желание попробовать, если оно у них появляется. В большинстве своём костяк участников составляют мужчины и женщины от подросткового возраста до 50+, все они пытаются справиться с трассой на различных скоростях. Это не какие-то суператлеты, хотя многие из них действительно таковыми являются. Мы сейчас говорим о супермамочках, людях, победивших рак, ребятах из числа активно худеющих и прочих людях невероятной решимости и целеустремлённости.

Аналогично современную Америку отражают и профессии участников Спартанских гонок. Соревнования привлекают банкиров инвестиционных банков, студентов, действующих служащих вооруженных сил, школьных учителей, сантехников, офицеров полиции и пожарных, а также представителей многих других профессий. Некоторые участники приходят из других видов спорта и связанных с фитнесом областей, таких как марафоны, триатлоны, бодибилдинг, кроссфит, смешанные единоборства и йога. Для обычных людей участие становится первым опытом приобщения к организованной физической активности.

Почему люди готовы на всё, чтобы только поучаствовать в гонке? Зачем им подвергать себя таким испытаниям, которые не сулят им никаких осязаемых выгод, кроме разве что памятной футболки и одобрительного похлопывания по плечу? Почему я и другие такие же, как я, участвуют в этих невероятно требовательных к телу забегах, выходят на трассы, способные покалечить или как минимум вселить чувство полной беспомощности? Разве мы не изобретали автомобили, кондиционеры и лифты именно для того, чтобы нам не приходилось выносить нечто подобное?

В настоящий момент в мире явно набирает обороты движение в сторону фитнеса и ЗОЖ, включающее в себя массу проявлений: от маленьких сайклинг-студий и уроков танцев до кроссфит-«боксов». Участники Спартанских гонок подвергают себя адским испытаниям воли и физической крепости, предпочитая это долгому сну в субботнее утро. Они идут на это, потому что хотят от жизни чего-то большего, чем ощущение комфорта и посредственности, и не удовлетворяются покупкой нового красивого туалетного ёршика. Вероятнее всего, они чувствовали – хотя и не обязательно могли чётко это сформулировать – что подготовка к такой гонке, а затем прохождение её сделают их лучше, пусть даже на самой гонке большинство из них выглядят так, словно отправляются на войну.

Spartan up! Руководство по устранению препятствий и достижению максимальной производительности в жизни

Подняться наверх