Читать книгу Сверхъестественный разум. Как обычные люди делают невозможное с помощью силы подсознания - Джо Диспенза, Joe Dispenza - Страница 7

С научной точки зрения, жить в состоянии стресса означает выживать. Когда мы попадаем в стрессовые обстоятельства, каким-либо образом угрожающие нам (исход которых мы не в состоянии предвидеть или контролировать), в действие вступает отдел автономной нервной системы, называемый симпатическим, и тело мобилизует огромное количество энергии в ответ на раздражитель. На физиологическом уровне тело автоматически подключается к ресурсам, необходимым ему, чтобы справиться с текущей опасностью.

Зрачки расширяются, чтобы мы лучше видели; частота сердечных сокращений и дыхания возрастает, чтобы мы могли бегать, бороться или прятаться; в кровь выделяется больше глюкозы, чтобы наши клетки получали достаточно энергии; и наш кровоток переходит в экстремальный режим, перекачивая кровь между органами, чтобы мы могли двигаться максимально быстро. Иммунная система резко разгоняется, а затем замедляется, когда адреналин и кортизол наполняют мускулы, давая нам энергию, чтобы спасаться от причины стресса бегством или борьбой. Кровоток перемещается от нашего рационального переднего мозга в область заднего мозга, чтобы мы меньше занимались творческим обдумыванием, а вместо этого больше полагались на инстинкты для скорейшей реакции.

В случае с Анной стрессовая новость о самоубийстве мужа бросила ее мозг и тело в такое состояние выживания. Всякий организм может переносить кратковременные неблагоприятные условия, позволяя нам бороться, прятаться или убегать от надвигающейся опасности. Все мы приспособлены к сопротивлению благодаря кратковременным вспышкам стресса. Когда событие заканчивается, в обычных условиях тело приходит в баланс за несколько часов, повышая свои энергетические уровни и восстанавливая жизненные ресурсы. Но

никакой природный организм не в состоянии выносить жизнь в аварийном режиме длительный период времени.

Благодаря крупному мозгу человеческие существа могут размышлять о своих проблемах, пересматривать прошлое и даже предсказывать наиболее негативные события будущего, тем самым задействуя каскады стрессовых гормонов одной только силой мысли. Мы можем напрочь вывести из строя мозг и тело, размышляя о чем-то из своего прошлого или стремясь подчинить себе непредсказуемое будущее.

Снова и снова Анна мысленно возвращалась к тому ужасному дню. Чего она не сознавала, это что ее тело не видело разницы между действительным событием, приведшим к стрессу, и воспоминанием о нем, вызывавшим те же самые эмоции. Анна вырабатывала ту же химию в своем мозге и теле, как если бы это событие происходило снова и снова. То есть ее мозг постоянно обновлял произошедшее, а тело перерабатывало те же эмоции из прошлого по сотне раз за день. Возвращаясь к этому переживанию, Анна ненамеренно привязывала свой мозг и тело к прошлому.

Эмоции представляют собой химическую реакцию на прошлый опыт.

Когда наши органы чувств регистрируют поступающую из внешней среды информацию, кластеры нейронов организуются в сети. Когда они срастаются в паттерн, мозг вырабатывает химическое вещество, которое расходится по всему телу. Это химическое вещество и есть эмоция. Мы лучше воссоздаем в памяти произошедшее, когда можем припомнить, что чувствовали при этом. Чем выше эмоциональная составляющая того или иного события – хорошего или плохого, – тем сильнее меняется наш внутренний химический баланс. Когда мы замечаем значительные изменения внутри себя, мозг обращает внимание на их внешнюю причину – и фиксирует внешний опыт. Это мы называем воспоминанием.

Так событие может закрепиться в мозге, и сцена воспоминания застрянет во времени в нашем сером веществе – именно это случилось с Анной. Сочетание отдельных людей или объектов в конкретном времени и месте из этого стрессового опыта выстраивается нашей нейронной структурой в виде голографического образа. Так мы создаем долговременные воспоминания. Опыт становится впечатанным в нейронную сеть, а соответствующая ему эмоция хранится в теле – так наше прошлое переходит в нашу биологию. Другими словами, когда мы переживаем травмирующее событие, нашим мыслям свойственно неврологически циркулировать в рамках этого опыта, а чувствам – оставаться на химическом уровне в пределах эмоций от этого события, так что все наше бытие – то, как мы думаем и чувствуем, – оказывается биологически привязано к прошлому.

Вы можете представить, какую смесь негатива ощущала Анна: жестокое разочарование, боль, скорбь, чувство вины, стыд, отчаяние, гнев, ненависть, фрустрацию, отвержение, шок, страх, панику, тревогу, потрясение, тоску, бессилие, одиночество, безверие и предательство. И ни одна из эмоций не уходила. По мере того как Анна прокручивала в голове свою жизнь снова и снова в рамках эмоций прошлого, она страдала все больше и больше. Поскольку она не могла заставить себя думать позитивнее, чем ощущала себя, и поскольку эмоции – это запись прошлого, женщина мыслила в рамках прошлого – и день ото дня ей становилось хуже. Как психотерапевт, она могла рационально и интеллектуально объяснить происходящее, однако эти выводы не помогали ей выйти за пределы страданий.

Люди начали относиться к ней как к женщине, потерявшей мужа, и это стало ее новой самоидентификацией. Она связывала свои воспоминания и чувства с причиной нынешнего состояния. Когда ее спрашивали, почему она чувствует себя так плохо, Анна рассказывала об этом самоубийстве – каждый раз возобновляя боль, тоску и страдание. Тем самым Анна подпитывала одни и те же схемы в своем мозге и воспроизводила те же самые эмоции, все надежнее закрепляясь в прошлом. Каждый день она думала, действовала и чувствовала так, словно прошлое все еще было здесь. А поскольку мысли, действия и чувства определяют нашу личность, личность Анны оказалась полностью состоящей из прошлого. С биологической точки зрения, постоянно пересказывая историю самоубийства своего мужа, Анна буквально не могла выйти за пределы произошедшего.