Читать книгу Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире - Джо Стадвелл - Страница 16

Часть 1
Земля: триумф огородничества
Очень древняя идея

Оглавление

Наиболее развитые среди древних азиатских государств использовали «реформированные» земельные системы уже более тысячи лет назад. Будучи самой сложно организованной цивилизацией мира в VII–VIII вв., династия Тан в Китае управляла аграрной бюрократией, которая распределяла и чередовала земельные участки среди крестьянских семейств с целью обеспечить справедливый доступ к природным ресурсам, но при этом большей частью земли владело государство. По тогдашним стандартам урожайность была очень высокой{29}. Реформы Тайка в Японии VII в. представляли собой попытку скопировать земельную политику Тан, но с ограниченным и убывающим успехом. Элиты обеих стран сопротивлялись новшествам, сделанным по справедливости, даже если они приводили к повышению урожайности. Династия Сун, сменившая династию Тан в XIII в., попыталась ренационализировать часть сельхозугодий, что подвигло многих аристократов стать на сторону Хубилая и монгольских захватчиков, когда те вторглись в Китай.

Современная земельная реформа в Северо-Восточной Азии была основана на переосмыслении мудрости предыдущих столетий в Японии эпохи Мэйдзи. Процесс начался со свержения сёгуната Токугава и формирования прогрессивного японского правительства под императорской властью, восстановленной в 1868 г. Хотя земля в Японии формально все еще принадлежала государству, аграрная система давно перестала предоставлять какие-либо защиту или право справедливости простым крестьянам. Вместо этого квазифеодалы, известные как даймё (дословно – «большая земля»), управляли огромными поместьями, обрабатываемыми мелкими арендаторами, которые были фактически их крепостными. Вдобавок даймё фактически контролировали торговлю зерном, что позволяло им влиять на рынок.

В ходе важнейшей первоначальной реформы правительство Мэйдзи предоставило даймё щедрую денежную компенсацию, выделило им места во вновь созданной палате пэров в Токио, а мелким фермерам дало право собственности на их земли. В течение трех лет было выдано 109 млн сертификатов о собственности на землю. Впервые землю можно было легально заложить или продать. Налоги также были зафиксированы в денежном выражении, так что крестьяне получали больше дохода при повышении урожайности, поскольку фактически полученный урожай уже не приходилось делить с землевладельцем вследствие издольщины. В результате у крестьян появился стимул вкладывать средства в свою землю и одновременно возникло больше ликвидных рынков для сельскохозяйственных культур. Хотя правительство Мэйдзи ощутимо поприжало крестьян, введя земельные налоги, которые в конце XIX в. достигли своего пика (четыре пятых от суммарного дохода), – это налоговое бремя было не тяжелее, а возможно, и легче, чем при сёгунате{30}.

В совокупности эти перемены привели к взлету урожайности и сельхозпроизводства, продолжавшемуся со времени реставрации Мэйдзи до Первой мировой войны. Производство риса в Японии – основного продукта питания в стране – возросло примерно в два раза, слегка опережая быстрый рост населения. По мере подъема промышленной экономики отпала необходимость в импорте продовольствия{31}. И сельское хозяйство не только накормило больше людей, но и способствовало экспорту ведущего продукта (а тем самым и приобретению иностранной валюты) в пору раннего развития Японии – шелка, производимого из коконов гусениц, которые питались листьями тутовых деревьев, высаженных в основном на маргинальных, холмистых сельскохозяйственных землях.

Правительство страны наняло американских специалистов для внедрения новых аграрных технологий и поддержало создание национальной сети профессиональной подготовки – агрономы называют это «курсами повышения квалификации». Важным фактором увеличения урожайности стало повсеместное распространение удобрений и высокоурожайных сортов риса. Кроме того, во время Первой мировой войны Япония подвергла культивированию чуть ли не каждый акр плодородной почвы, включая множество участков, преобразованных в сельскохозяйственные земли за счет значительных инвестиций в расчистку, террасирование склонов, орошение и т. д.

До тех пор ни одна страна мира не начинала индустриализацию при таком преобладании сельского населения. В богатых странах Европы и Северной Америки перед началом индустриализации доля городских жителей составляла не менее 35 %{32}. Однако, быстро скинув феодализм, перейдя к частному мелкотоварному сельскому хозяйству и заручившись поддержкой впечатляющего числа национальной бюрократии, Япония смогла приступить к индустриализации, несмотря на то что ее население на три четверти состояло из крестьян.

В свою очередь, сельское хозяйство поддержало уже начавшуюся на рубеже XX в. самую быструю экономическую трансформацию в истории. Темпы развития в Японии затмили аналогичные темпы Германии и США. Всего за три десятилетия после реставрации Мэйдзи Япония модернизировалась настолько, что страна смогла победить в войнах Китай (1895) и Россию (1905), была приглашена в двусторонний военный альянс Великобританией (1902) и начала экспортировать свои товары по всему миру. Ничего этого не произошло бы без продовольствия, налогов и иностранной валюты, предоставленных деревней. Правительство Мэйдзи совершило эволюционный маневр, резюмированный Майклом Липтоном в афоризме: «Хотите индустриализации – готовьтесь развивать сельское хозяйство»{33}.

Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире

Подняться наверх