Читать книгу Женись на мне до заката - Джоанна Линдсей, Johanna Lindsey - Страница 2

– Думаю, она не успокоится и будет плакать, несмотря на гостей, приехавших на вечеринку, – заявила Софи, вернувшись в комнату.

Вайолет вздохнула. Она знала, что Софи говорит о своей матушке, которая приходилась Вайолет тетей. Вайолет нежно обняла кузину. Она умела утешать, в этом у нее был большой опыт: в свое время ей пришлось по-матерински опекать двух братьев, когда те были еще маленькими.

– Твоя матушка не хочет расставаться со мной.

– Никто из нас не хочет расставаться с тобой, Ви!

– Твоей маме не следовало устраивать вечеринку! Она не поможет ей забыть о том, что утром я уезжаю в Америку.

– Ах, если бы не это злополучное письмо! – проворчала Софи. – Приди оно не четыре дня назад, а на следующей неделе, ты бы успела побывать на первом балу сезона. Не могу поверить, что ты пропустишь все балы!

Вайолет едва не плакала. Она так ждала развлечений этого лета, так мечтала посетить их вместе с Софи. Но ее мечтам, видно, не суждено было сбыться. В этом году ей и кузине исполнилось восемнадцать: день рождения Вайолет был в прошлом месяце, а Софи – ранней весной.

За этот год Вайолет подросла, и теперь ее рост составлял пять футов и семь дюймов, а вот Софи была довольно миниатюрной девушкой, не выше пяти футов трех дюймов. Тетя Элизабет, мать Софи, не жалела денег на наряды для дочери и племянницы.

Вайолет жила в большой семье тети и дяди уже девять лет, с тех пор как тетя Элизабет нагрянула в Филадельфию, где когда-то родилась она сама и мать Вайолет, и настояла, чтобы племянница переехала в Англию к ней, ее мужу, лорду Эдмунду Фолкнеру, и их шести дочерям. Отец Вайолет, Чарлз, не слишком возражал.

Вайолет понимала, почему отец с облегчением принял предложение тети Элизабет. Растить дочь без жены, которая умерла от чахотки через несколько лет после рождения Вайолет, оказалось для него более чем трудно. Братья Вайолет, Даниэль и Эван, тоже спокойно восприняли новость об отъезде сестры за океан. Им не очень-то нравилось, что она ими командовала: поскольку они росли без матери, которая могла бы направлять энергию буйных мальчишек в нужное русло, Вайолет взяла на себя эту роль, хотя была на два года младше. Но никто не сумел заменить мать ей самой, и к девяти годам она явственно ощущала недостаток материнской любви и ласки. Поэтому Вайолет тоже не сильно протестовала, когда ей велели покинуть свою семью и переехать в Лондон.

Вайолет так вжилась в роль матери, что в новой семье сразу же стала опекать родственников и командовать ими. Они, слава богу, не пытались осадить ее, сочтя такую манеру поведения чисто американской.

– Ты должна радоваться за меня, – заметила Вайолет. – Я снова увижу папу и братьев. Ты не думала о том, что я все это время скучала по ним?

– Ты никогда не говорила, что скучаешь по родным. Как я могла догадаться, что тебе их не хватает?

– Если я чему и научилась у вас, британцев, так это скрывать отрицательные эмоции, – заявила она, пряча улыбку.

– Да уж, поэтому моя мама, как истинная британка, заливает сейчас слезами спальню.

Девушки улыбнулись.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – продолжала Вайолет. – А тебя, моя дорогая, я слишком люблю, чтобы портить тебе настроение приступами тоски по дому. Но я ежедневно писала отцу и братьям. Правда, не всегда получала ответы. Я понимаю, что у молодых людей много других занятий, кроме переписки с живущей за океаном сестрой. А отец всегда терпеть не мог переписываться с кем бы то ни было. За все эти годы мне посчастливилось получить от него всего лишь восемь писем, но в каждом из них было несколько строк, написанных братьями. Я знаю, что это отец заставил их написать хоть что-то. Кроме того, они дважды приезжали сюда.

– Они могли бы навещать тебя чаще.

– Меня вообще удивляет, что они отважились на второй визит, пять лет назад. Если учесть, как сильно страдали папа и Эван от морской болезни во время первого путешествия, то их второй приезд можно расценивать как настоящий подвиг.

– О, я совсем забыла об этом! Но чего не сделаешь, чтобы увидеть родного человека! Думаю, если бы ты не послала им свой портрет в прошлом году, они, вероятно, снова приехали бы, чтобы взглянуть, какой ты стала, наплевав на морскую болезнь.

– Нет, не приехали бы. Я же написала домой, что теперь моя очередь навестить их. Папе и братьям было, конечно, интересно в Лондоне, здесь масса развлечений. Но они уже дважды приезжали сюда, и мне кажется, им порядком надоели формальности, принятые в британском обществе. Знаешь, я постоянно чувствовала себя виноватой. Отец и Эван так сильно страдали от морской болезни во время длительного путешествия! Поэтому я решила съездить к ним в этом году, хотя, конечно, я думала, что это произойдет не так скоро. Мне, наверное, не следовало упоминать в письме, что я надеюсь когда-нибудь приехать к ним вместе с женихом. Моим родным, вероятно, это не очень понравилось.

– Ты так и написала? – взвизгнув от восторга, изумилась Софи.

– А что в этом странного? Твоя мать много лет рассказывала нам о светских сезонах, поэтому я и подумала, что все может случиться, когда я начну выезжать в свет. И тогда мне захочется поделиться радостью со своей семьей. В конце концов, твоя мать всерьез надеется, что мы обе обручимся в этом сезоне.

– И что именно написал тебе отец по этому поводу?

– Пока ничего. В последнем письме нет ни строчки от папы. Но я знаю, он хочет, чтобы его единственная дочь была счастлива, поэтому я надеюсь получить от него разрешение на брак с англичанином, когда придет время. В любом случае, все уладится, я в это верю.

Софи вдруг оживилась.

– Так вот оно что! Твои родные именно потому хотят, чтобы ты немедленно вернулась домой? Они боятся потерять тебя навсегда, если ты выйдешь замуж за англичанина?

Вайолет, нахмурившись, задумалась над словами Софи, но через некоторое время покачала головой.

– Нет, они не посмели бы прибегнуть к подобной уловке. Даниэль попросил срочно приехать, не объясняя причин, его письмо звучало как крик отчаянья.

– Так он ни словом не обмолвился о том, почему возникла такая срочность? – раздраженно спросила Софи.

Вайолет вздохнула.

– Похоже, он собирался все объяснить, но, по его словам, Эван запретил писать о том, что у них там происходит, поэтому Даниэль поспешил отправить письмо, пока Эван не обнаружил его. Даниэль решил, что слова: «срочно приезжай, только ты можешь все исправить» – о многом говорят.

– Но ты ведь скоро вернешься, правда? Ты быстро решишь все проблемы. Я верю, тебе не понадобится на это много времени, и ты сможешь вернуться к нам на следующем корабле. Как раз до закрытия светского сезона. Привози с собой братьев и отца! Прошло пять лет со дня их последнего визита, а ведь они наши родственники, мы по ним соскучились!

– Я спрошу их, конечно, но нет никакой гарантии, что мне удастся вернуться до конца сезона. Чтобы пересечь океан, потребуется несколько недель. Вообще-то мне нужно собираться в дорогу, а не развлекать гостей. Тетя Элизабет уже готова спуститься к ним? Надеюсь, она пригласила небольшой круг друзей на прощальную вечеринку.

– Я бы на это не рассчитывала, кузина. Сезон начнется на следующей неделе, поэтому многие уже вернулись в Лондон, изголодавшись по светским развлечениям. Знакомые моей матушки обязательно заедут на вечеринку показать всем, что они уже в столице. Сегодня вечером ты сможешь познакомиться со многими завсегдатаями светских салонов.

Вайолет засмеялась.

– Я познакомлюсь с ними, чтобы тут же расстаться на неопределенное время?

– Нет, нет, ты должна заверить их, что скоро вернешься. Им вовсе незачем знать правду. Мама в приглашениях не упоминала о том, что это прощальная вечеринка в твою честь. Ей просто хотелось, чтобы ты развеялась перед отъездом. И ты такая красивая, Вайолет! Ты должна была разбить пару сердец этим летом. О нет, я ни капельки не ревную! Ведь тебе нужен один-единственный суженый! А сегодня вокруг тебя будет много достойных джентльменов. И, возможно, ты встретишь того, о ком мечтаешь. Это было бы великолепно! Тогда ты скучала бы по нему за океаном и спешила бы вернуться к нам! – со смехом закончила Софи.

– Но как же сборы… – начала было Вайолет, но Софи перебила ее:

– Все вещи в основном собраны. Слуги закончат паковать багаж, пока мы будем развлекаться. Ничего не поделаешь, кузина, сегодняшний вечер ты должна веселиться с гостями и радоваться жизни!

Радоваться жизни? Вайолет на минуту задумалась. Возможно, она могла бы беззаботно веселиться, если бы ее не терзало беспокойство о братьях и отце с тех пор, как четыре дня назад пришло письмо от Даниэля. Вайолет хотелось плакать от того, что ей предстояло расстаться с семьей, которую она всем сердцем полюбила. Однако все негативные чувства она держала при себе. Если она чему-то и научилась за время пребывания в Лондоне, так это тому, как нужно делать хорошую мину при плохой игре.

Тетя Элизабет тоже умела скрывать свои истинные эмоции. Когда девушки вошли к ней в комнату, она вытерла слезы и с ослепительной улыбкой посмотрела на них. На голубоглазой блондинке Софи было вечернее платье цвета бледной морской волны. Вайолет тоже была блондинкой, но предпочитала сиреневый цвет, который подчеркивал глубину ее фиалковых глаз. Ее вечернее платье было отделано белым атласом, а на шее, на ленте, красовалась камея матери. До этого вечера у нее не было случая надеть фамильные украшения.

Отец прислал ей все драгоценности матери на шестнадцатилетие. Вайолет надеялась, что он все же приедет в этом году третий раз в Лондон, но у него оказались другие планы. Отец, видимо, ожидал, что дочь, окончив обучение, вернется домой, ведь Вайолет больше не нуждалась в заботе Элизабет. Только вот в письмах он не звал ее домой, а просто писал, что любит дочь и скучает по ней. Вайолет собиралась устроить ему и братьям хорошую взбучку, когда вернется, за то, что они редко ей писали. Особенно ее раздражало последнее письмо Даниэля, в котором он толком не объяснил, что случилось. Она надеялась, что вслед за ним отправлено другое письмо с полным отчетом о том, что произошло и почему потребовался ее срочный приезд, но за последние четыре дня никаких писем больше не приходило. И хотя Вайолет воображала всевозможные причины, заставившие брата срочно вызвать ее в Филадельфию, ей было трудно предугадать, что действительно ждет ее в родном доме.