Читать книгу Лев Спарты - Джон Берк - Страница 6

Никто не смеялся в тот вечер в Совете эфоров. Лишь изредка подобная расслабленность случалась во время дебатов в этом спартанском собрании, в этот же тяжелый час причин для увеселения не было вовсе. Повод для смеха мог бы быть разве что у Ксеркса. Произнесенные старым Ксенафоном слова определенно порадовали бы царя персов.

– Наша святая обязанность – проследить за тем, чтобы ни капли спартанской крови не было пролито при защите Афин.

Он прочистил охрипшее горло и по очереди посмотрел на членов совета.

– Афины, – повторил он, – исконный враг Спарты.

Воцарилась тишина, которую он вполне мог расценить как согласие. Старики заерзали на жестких деревянных скамьях, а потом вопросительно посмотрели на царя Леотихида, расположившегося на одной из двух скамеек, предназначенных для царей.

Леотихид был мрачен. Он всегда казался таковым, когда был не в состоянии определиться с собственным мнением.

Каким-то образом, самой важной скамьей в комнате, к которой продолжали время от времени возвращаться глаза присутствующих, стала пустующая скамья царя Леонида.

– Что у нас общего, – продолжал Ксенафон, – с этими пустословами и их безбожной демократией? Многие из нас пострадали лично от их беспричинных нападений. Нам все время приходилось сражаться с ними. Почему мы должны теперь протянуть им руку дружбы?

Было время, когда подобное заявление эфора показалось бы немыслимым. Много лет назад совет образовался как чисто административная единица, в обязанности которой входило управление государством, когда царей не было в Спарте во время ведения боевых действий. Но отсутствие наших царей позволило эфорам присвоить себе дополнительные полномочия. Вскоре они стали арестовывать всех, кто выступал против них, а потом и бесцеремонно расправляться с арестованными. Шло время, и они посягнули на саму царскую власть, объявив себя выразителями народной воли. Афиняне смеялись над государством, в котором правили два царя и пять деспотов – деспотов, которые сейчас собирались провозгласить отказ от поддержки Афин и их политики.

Ксенафон выставил голову на тощей шее к четырем собратьям-эфорам.

– Цель Спарты, – провозгласил он, – состоит в выдерживании независимого курса в наши бурные времена…

Его сухой трескучий голос рассыпался в темноте, когда вошел царь Леонид.

Эфоры встали. Они обменялись взглядами. Их надежды обсудить свои проблемы и объявить о решении до того, как кто-нибудь успеет им помешать, остались в прошлом. Им был неприятен сам вид царя Леонида, уставшего и неопрятного, все еще вытирающего пыль из покрасневших глаз.

Леонид повернулся к Леотихиду и поклонился. Его соправитель встал и вернул поклон.

Леонид обратился к скамьям эфоров.

– Приветствую вас, друзья.

В ответ они пробормотали робкие приветствия.

– Я должен прервать речь моего друга Ксенафона, – сказал Леонид, – чтобы сообщить вам о новостях, имеющих величайшее значение. Знаю, вы простите мне мою невежливость, когда узнаете о решениях, которые были приняты нами в Коринфе.

Он быстро посмотрел на каждое из непреклонных старческих лиц, понимая, что они уже приготовились ненавидеть его и препятствовать ему всеми доступными им способами.

– Я принес клятву собранию в том, что Спарта возглавит объединенные греческие силы в этой войне за ее жизнь и честь.

Их лица подтвердили его ожидания. Ответ последовал из уст Ксенафона.

– Ты поклялся, не посоветовавшись с нами?

– У меня не было времени, решение должно было быть принято безотлагательно. Не было и возможности посоветоваться с вами. Проявить колебание в тот момент было бы предательством нашего дела.

– Ответственность за это решение в любом случае лежит на нас, – со злостью произнес Ксенафон.

Леонид встал и расправил плечи, стряхивая прочь усталость.

– Во время войны царь должен принимать решения по всем военным вопросам. Уверен, царь Леотихид поддержит меня.

Леотихид заерзал на своей скамье.