Читать книгу Держитесь курса. Как основатель Vanguard совершил индексную революцию на Уолл-стрит - Джон К. Богл, Джон Богл - Страница 10

В июле 1974 года я находился в Лос-Анджелесе, в штаб-квартире American Funds, встречался с друзьями, которых завел, будучи управляющим и председателем (два срока) правления глобальной ассоциации регулируемых фондов Investment Company Institute. Джон Лавлейс, сын основателя фирмы Джонатана Белла Лавлейса и в те времена глава American Funds, заглянув к нам, сказал, что ему срочно нужно обсудить со мной одно очень важное дело. Джон слыл человеком исключительно честным, независимым и мудрым, и мне, признаться, не терпелось с ним поговорить.

Но в тот день после посещения American Funds у меня уже был запланирован ужин с другими людьми, а на следующее утро в половине восьмого я улетал к себе в Филадельфию. «Отлично, – сказал Джон в ответ на это, – тогда завтра в шесть утра встречаемся на завтраке в аэропорту».

Когда я пришел в столовую, Джон уже сидел за стойкой. После обмена любезностями он сразу взял быка за рога: «Как я понимаю, вы собираетесь создать новый комплекс взаимных инвестиционных фондов, которые будут действительно взаимными, то есть их собственниками будут их пайщики». «Да, – ответил я, – я и правда надеюсь сделать что-то в таком роде». Джону мой ответ, мягко говоря, не понравился. У меня до сих пор в ушах звучат его слова: «Создав такую структуру, – жестко заявил он, – вы уничтожите отрасль взаимного инвестирования».

Теперь, спустя более 40 лет, ясно, что Джон Лавлейс был весьма близок к истине. Измени он свое ужасное пророчество совсем чуть-чуть, сказав: «Вы уничтожите эту отрасль в том виде, в каком мы ее знаем», мы с вами могли бы назвать его прогноз практически идеальным.

Структура и стратегия

С другой стороны, в 1974 году никто не мог предсказать, что фирма-новичок, основанная на самом дне яростного «медвежьего рынка», преодолеет все препятствия и не просто выживет, но со временем займет доминирующие позиции в отрасли взаимного инвестирования. Это вполне понятно и объяснимо, ведь прежде никто никогда не пробовал использовать поистине взаимную структуру, согласно которой инвестиционная компания принадлежит ее пайщикам и оперирует на базе принципа «покрытия издержек».

Наши собственные директора вынуждали нас продолжать пользоваться услугами внешнего инвестиционного менеджера с довольно жалким послужным списком. Наша роль изначально ограничивалась администрированием фонда, ибо управлять инвестиционным портфелем или промотировать фонды нам не позволялось. Но уже очень скоро мы собирались поставить на карту свое будущее, прибегнув к беспрецедентной стратегии: отказаться от управления портфелем сторонним инвестконсультантом.

И, будто это не было достаточно смелой идеей само по себе, мы дали своей компании совершенно новое название: Vanguard.

Этой новой организации было суждено стать первым – и по сей день единственным – комплектом взаимных инвестиционных фондов, работаю-щих по принципу «покрытия издержек» и управляемых не сторонней компанией, которая думает прежде всего о получении высокой прибыли для собственных акционеров, а самими фондами, и в конечном итоге их пайщиками[11]. Мы назвали это «экспериментом Vanguard» в области управления взаимными инвестиционными фондами.

Думаю, нам с вами будет полезно начать с обсуждения отличий взаимной структуры Vanguard от традиционной структуры, которую используют все (буквально) наши конкуренты (см. рис. 1.1).

Рис. 1.1. Структура взаимной собственности в сравнении с традиционной корпоративной структурой

2018: пророчество сбывается

Надо признать, что в последующие десятилетия имя Vanguard – в совокупности с уникальной структурой и беспрецедентной стратегией, предполагающей создание первого в мире индексного взаимного фонда, – действительно в корне изменило саму природу отрасли взаимных инвестиционных фондов в том виде, в каком мы знали ее прежде.

Назовите это как угодно: созидательным разрушением. Подрывными инновациями. Чистым везением. Можете, по примеру некоторых, назвать это моей попыткой спасти свою карьеру (в чем, кстати, есть доля правды). Но, по-моему, это прежде всего результат хорошей кармы и удачного выбора времени. Ибо, без всяких сомнений, в конце концов мир инвестиций все равно пришел бы к фундаментальной истине: доходность до вычета расходов, полученная всеми инвесторами как группой, равняется доходности самого рынка.

Это, соответственно, означает, что после вычета этих затрат доходность инвесторов меньше рыночной. А отсюда неопровержимый факт: единственный способ, которым индустрия взаимных фондов может максимизировать долю дохода на финансовом рынке, получаемую их клиентами, 100 млн домохозяйств, заключается в минимизации затрат. Перефразируя слова «Декларации независимости», написанной в далеком 1776 году: «Мы считаем эту истину самоочевидной». И Vanguard взяла на себя роль лидера в снижении затрат на инвестирование, в итоге став поставщиком взаимных инвестиционных фондов с самыми низкими затратами в мире.

Vanguard: снижение затрат для инвесторов

С момента основания в 1974 году Vanguard сосредоточила усилия на снижении затрат на инвестирование[12]. И в результате стала такой, какой мы знаем ее сегодня: истинным колоссом в своей области. Мы управляем более чем 5 трлн долларов от имени около 20 млн клиентов по всему миру, двукратно опережая двух наших ближайших конкурентов вместе взятых. Наша 25 %-ая доля в долгосрочных активах взаимных фондов почти вдвое превышает предыдущий 15 %-ый максимум, достигнутый ранее тремя разными фирмами, и наша 65 %-ая доля от всего чистого денежного потока отрасли за последний пятилетний период также не имеет прецедентов в истории[13].

Любому, у кого имеется действительно новая идея, следует ожидать, что ее встретят скептически, а когда эта идея станет реальностью, за скепсисом последуют осуждение и нападки

В последние годы инвесторы отдавали под управление Vanguard в среднем около 1 млрд долларов каждый рабочий день – потрясающий акт доверия со стороны инвестиционного сообщества, также беспрецедентный для нашей отрасли.

За взаимной структурой следует индексная стратегия

Почему же Vanguard приняли и признали на рынке? Вне всяких сомнений, причиной нашего успеха стала та самая взаимная структура, которая так обеспокоила Джона Лавлейса, и связанная с ней стратегия. Во многом именно благодаря минимизации затрат, обеспечиваемой нашей взаимной структурой, долгосрочная доходность, которую фонды Vanguard зарабатывают для своих инвесторов/владельцев, часто занимает одно из первых мест в отрасли. Понятно, что в бурные и крайне неопределенные годы сразу после нашего основания о таком признании нельзя было и мечтать. На самом деле в начале своего пути мы на протяжении 83 месяцев подряд страдали от оттока чистых денежных средств из наших фондов.

Также невозможно было представить и то, что эта структура практически заставит нас разработать стратегию, ориентированную на индексные фонды; когда мы начинали, она даже не мелькала на горизонте. Но, чтобы понять, что «стратегия следует за структурой», не надо быть гением, и уже менее чем через год с момента основания Vanguard мы создали первый в мире индексный взаимный инвестиционный фонд.

«А король-то голый!»

На данный момент со дня учреждения первого взаимного фонда в США прошло уже почти 100 лет, – это случилось в 1924 году, – но только в последние 20 инвесторы в полной мере осознали и приняли истину, которую Vanguard давно считает очевидной. Вместо того, чтобы щеголять в одежде якобы опережающего рынок «профессионального управляющего», король взаимных фондов совершенно гол. По сути, всем стало ясно, что гол не только король, но и все королевство; что вся отрасль не способна выполнить свое главное, хоть и не высказываемое вслух обещание: профессиональные менеджеры по управлению денежными активами как группа должны повышать доходность инвесторов фондов.

Идея, что управляющие фондами не способны добавлять стоимость для своих клиентов, когда-то считалась чуть ли не ересью, а сегодня является общепризнанной. Это и привело к революции в отрасли – в основном за счет роста индексных фондов. И возглавила эту индексную революцию наша Vanguard.

Шансы на то, что Vanguard когда-либо вообще возникнет, не говоря уже о том, чтобы выжить в первое десятилетие своего существования, практически равнялись нулю. Перефразируя строку из мюзикла-хита «Мисс Сайгон», Vanguard была «зачата в аду и рождена в раздоре». Ее создание было продуктом неудовлетворительного компромисса и положило конец неприглядной борьбе за контроль в Wellington Management Company – борьбе, которая стоила мне должности генерального директора и заставила на время поверить в то, что моей карьере в отрасли, которую я искренне любил, пришел конец. Но в результате целого ряда маловероятных, но счастливых событий, даже совпадений, я вернулся. И вот итог: по состоянию на середину 2018 года Vanguard контролирует активы на сумму 5 трлн долларов; это крупнейшая в мире компания взаимных фондов, всемирно известная своими низкими затратами, стабильной доходностью и высокими морально-этическими ценностями.

Как же все это случилось? Думаю, стоит начать с самого начала.