Читать книгу Битва за Скандию - Джон Фланаган - Страница 4

Два всадника выехали из-за деревьев на открытую поляну.

Здесь, у подножия гор Теутландта, приближающаяся весна была более заметна, чем на высокогорье, лежавшем перед ними. Травы, растущие на поляне, уже выглядели зелеными, и лишь кое-где виднелись покрытые снегом участки – в местах, которые большую часть дня пребывают в тени.

Случайный наблюдатель, возможно, озадачился бы, заметив лошадей, следующих за двумя всадниками. Он, возможно, ошибочно принял людей, находящихся в отдалении, за торговцев, рассчитывающих использовать преимущество того, что они первыми прошли по горным переходам в Скандию, и таким образом извлечь выгоду из высоких цен, которые можно запросить за первые продаваемые в сезоне товары.

Но при ближайшем рассмотрении эти мужчины оказались совсем не торговцами. Они были вооруженными воинами.

Один из двух всадников, низкорослый бородатый мужчина, одетый в странный пятнистый серо-зеленый плащ, который, казалось, колыхался в такт его движениям, был вооружен большим луком, свешивавшимся у него с плеч; колчан со стрелами был прикреплен к луке седла.

Его спутник, молодой человек, более высокорослый, был одет в простой коричневый плащ, но вешние ранние солнечные лучи отражались на звеньях кольчуги, прикрывавшей его шею и руки, а также на ножнах длинной шпаги, вылезавшей из-под полы его плаща. Дополнял картину круглый, прикрывающий спину щит, украшенный не совсем тщательно выполненным рисунком дубового листа.

Их лошади были непохожими одна на другую, как и сами всадники. Молодой мужчина сидел верхом на гнедой лошади, длинноногой с мощным крупом и плечами; такими обычно изображают боевых коней. Вторая боевая лошадь, вороного окраса, трусила следом за ним на веревочном поводе. Лошадь его спутника была значительно меньше, этакий лохматый брюхато-грудастый экземпляр, более смахивающий на пони. Но она была крепкой, да и выглядела выносливой и стойкой. Вторая его лошадь, похожая на первую, трусила позади, неся на спине небольшой груз вещей, необходимых для путешествия. На этой лошади не было уздечки. Она послушно следовала за своим хозяином.

Хорас вытянул шею, глядя на самую высокую гору, возвышавшуюся над ними. Его глаза слегка сощурились из-за сияющей белизны снега, все еще густо покрывавшего почти до половины верхнюю часть горы и теперь сверкавшего в солнечном свете.

– Ты хочешь сказать мне, что мы собираемся добраться до самого верха? – спросил он.

Холт, скосив глаза, посмотрел на него; на его лице появилось некое подобие улыбки. Хорас, однако, поглощенный изучением массивных горных образований и сосредоточивший на этом все внимание, не заметил этого взгляда.

– Не до самого верху, – ответил рейнджер. – Двинемся через горы.

Услышав это, Хорас нахмурился, и лицо его стало задумчивым.

– Может здесь есть какой-либо тоннель?

– Переход, – улыбнулся ему Холт. – Узкий проход, который извивается и плутает по нижней части нагорья и выведет нас непосредственно в Скандию.

В течение одной минуты, а может быть, и двух Хорас переваривал эту информацию. Затем Холт увидел, как его плечи поднялись – так бывало, когда он набирал в легкие воздух, – и понял, что в следующий момент последует еще один вопрос. Он закрыл глаза, вспоминая прошлую жизнь – тогда он был один и жизнь не была нескончаемой цепью вопросов.

Затем Холт признался себе в том, что как это ни странно, но нынешний порядок вещей ему нравится больше. Однако, ожидая этого вопроса, рейнджер, должно быть, случайно издал какой-то звук, поскольку заметил, как Хорас крепко и решительно сжал губы. Похоже, молодой человек почувствовал реакцию своего спутника и решил, что не будет беспокоить Холта следующим вопросом. По крайней мере, пока.

Это повергло Холта в недоумение. Внезапно он ощутил ноющее чувство незавершенности того, что произошло нынешним утром. Он пытался не замечать этого чувства, но выкинуть его из головы было невозможно. И на этот раз Хорас, казалось, подчинил его своей почти непреодолимой потребности задавать вопросы, пришедшие в его голову. Холт выждал минуту, а может быть, и две, но вокруг них не было слышно никаких звуков, кроме позвякивания уздечек и скрипа кожи на их седлах. В конце концов бывший рейнджер оказался не в силах дальше выносить сложившееся положение.

– Что?

Его вопрос, казалось, прозвучал как выстрел, на это он не рассчитывал. Удивившись, гнедая лошадь Хораса отпрянула в испуге и переступила ногами, сделав несколько шагов в сторону.

Хорас огорченно посмотрел на своего учителя, успокаивая при этом лошадь.

– Что? – спросил он Холта, на что его спутник ответил неодобрительным жестом.

– Именно это я и хочу знать, – произнес он раздраженно. – Что?

Хорас изучал учителя взглядом. Этот взгляд практически не отличался от взглядов, которыми вы рассматриваете кого-то, кто, как вам кажется, лишился рассудка. Он почти никак не успокаивал злость, быстро нарастающую в Холте.

– Что? – спросил Хорас, но теперь его голос звучал явно озадаченно.

– Да прекрати же наконец передразнивать меня! – раздраженно выкрикнул Холт. – Прекрати повторять то, что я сказал! Я спросил тебя «что?», поэтому не задавай мне того же вопроса «что?», ты понял?

Секунду или две Хорас обдумывал этот вопрос, а затем в обычной для него взвешенной манере ответил:

– Нет.

Холт глубоко вдохнул, его брови приняли отчетливую форму буквы V, и глаза гневно засверкали. Но прежде чем он смог заговорить, Хорас жестом остановил его.

– Что означает это «что?», о чем ты хочешь знать? – спросил Хорас, размышляя над тем, как сформулировать свой вопрос в наиболее ясной форме, после чего добавил: – Или, если перефразировать свой вопрос, то я хочу услышать, почему ты спрашиваешь меня «что?».

Прилагая громадные усилия к тому, чтобы не выказать своего раздражения, Холт очень четко и сдержанно произнес:

– Ты ведь собирался задать мне вопрос.

Хорас нахмурился:

– Я собирался?

Холт утвердительно кивнул:

– Да, ты собирался. Я даже видел, как ты, собираясь открыть рот, сделал глубокий вдох.

– Понятно, – протянул Хорас. – И что это был за вопрос?

Секунду или две Холт оставался безмолвным. После этого он открыл рот, снова закрыл его и наконец обрел силы для разговора.

– Это как раз то, о чем я спрашивал тебя, – ответил он. – Когда я сказал «что?», я спрашивал тебя о том, что ты намеревался спросить у меня.

– Да я вовсе и не собирался задать тебе вопрос «что?», – улыбнулся Хорас.

Холт не сводил с молодого человека подозрительного взгляда. Ему пришло в голову, что Хорас замышляет что-то против него и тайно насмехается над ним. А раз так, то Холт мог бы сказать этому мальчишке, что такое поведение не послужит его продвижению по карьерной лестнице. Рейнджеры были не из тех, кто добродушно воспринимал насмешки над собой. Внимательно изучив открытое, лицо Хораса, Холт решил, что его подозрения необоснованны.

– Предположим, если я снова употреблю это слово, ты намерен задать мне тот же вопрос? – спросил он.

Хорас снова глубоко вдохнул и, недолго поколебавшись, ответил:

– А ты знаешь, я и позабыл, о чем мы говорили.

– Не беда, – пробормотал Холт и легким толчком пустил Абеларда в галоп, намереваясь оказаться впереди своего спутника.

Рейнджер продолжал злобно бормотать что-то себе под нос, но Хорас сумел уловить несколько фраз, в том числе «пустоголовые новички, которые через мгновение забывают то, о чем только что говорили». Из услышанного он понял, что Холт был вовсе не в восторге от путаного разговора, только что произошедшего между ними. Лицо молодого человека снова стало хмурым – он пытался мысленно вернуться к началу разговора, к тому моменту, когда собирался задать этот злополучный вопрос. Он чувствовал, что ему требуется помощь Холта, чтобы вспомнить, как все было, а Холт всегда вздыхал и закатывал глаза, стоило Хорасу спросить его о чем-либо.

Иногда, подумал Хорас, этот рейнджер становится несносным. И, как это часто бывало, момент, когда он оставил попытки во всех подробностях припомнить мысль, породившую злополучный вопрос, она внезапно снова возникла у него в голове.

На этот раз до того, как он мог снова забыть или отвлечься чем-то от нее, Хорас, не задумываясь, обратился к Холту:

– И много здесь проходов?

Рейнджер повернулся в седле и посмотрел назад, на своего спутника:

– Что?

Хорас, действуя на этот раз более разумно, предпочел игнорировать тот факт, что они снова приближались в разговоре к опасному рубежу. Он лишь жестом указал на горы и хмурым взглядом посмотрел поверх их вершин:

– Проходы через горы. Много ли проходов, ведущих через горы в Скандию?

Холт тут же пришпорил Абеларда, а когда его конь оказался рядом с конем Хораса, перевел его на шаг.

– Три или четыре, – ответил он.

– И что, скандианцы не охраняют их? – спросил Хорас. Ему казалось, что если следовать логике, то они должны их охранять.

– Разумеется, они их охраняют, – усмехнулся Холт. – Эти горы образуют как бы основную линию обороны.

– Ну и как, по-твоему, мы пройдем через них? – рискнул спросить молодой человек.

Рейнджер заколебался. Это был как раз тот самый вопрос, засевший в его голове с того момента, когда они выехали из Шато Монсобр. Будь он один, он без всяких проблем проскочил бы невидимым через кордоны. Имея такого спутника, как Хорас, восседающего на крупном боевом коне, он не сумеет это сделать так легко. Правда, у опытного рейнджера уже появилось несколько мыслей на этот счет, но он еще не решил, какая из них предпочтительнее.

– Я что-нибудь придумаю, – после недолгого раздумья ответил Холт, и Хорас благоразумно кивнул, удовлетворившись тем, что Холт и впрямь размышляет над тем, что им делать. В мире, каким представлял его себе Хорас, это означало, что старый рейнджер делает все возможное; при этом самое лучшее, что может делать начинающий рейнджер, это не мешать своему учителю биться над разрешением проблемы, а сам он тем временем будет задавать трепку каждому встречному, заслуживающему это. Хорас откинулся в седле, довольный своей ролью в жизни.

Вдобавок ко всему Холт чувствовал нарастающее в нем волнение. Он понимал, какой незаданный вопрос возник в голове Хораса.

Однако сомнение не отпускало опытного рейнджера. По всей вероятности, тот вопрос все-таки был иным. Холт не мог смириться с тем, что не знает сути этого вопроса.

– Так именно это ты собирался спросить, так? – посмотрел на своего спутника Холт.

Хорас, обернувшись, посмотрел на учителя удивленным взглядом.

– Ч…? – начал он, а затем заменил то, что намеревался сказать, на более приемлемую фразу: – Понимаешь, я приношу тебе свои извинения.

Холт недоверчиво повел плечами:

– Тот вопрос… насчет проходов… Так это тот самый вопрос, который ты собирался задать прежде?

Он произнес это тоном человека, которому известен ответ, но он хочет услышать подтверждение.

– Я так полагаю, – смущенно ответил Хорас. – Теперь я уже в этом не уверен… – запинаясь, закончил он.

И в это время, когда Холт объезжал его, чтобы оказаться впереди, Хорас, без сомнения, услышал несколько слов, которые не следовало повторять.