Читать книгу Волшебник Севера - Джон Фланаган - Страница 7

События последующих дней, пока Уилл осваивался в новом окружении, показались ему одним раз мытым пятном.

Устроенный в его честь бароном обед прошел неплохо. Поскольку это было официальное мероприятие, на нем присутствовали мастера, такие как оружейник, конюший и писец, а также рыцари замка со своими дамами. Имена и лица путались в памяти, но Уилл знал, что в ближайшие недели обязательно их запомнит, как запомнит и характерные черты и особенности каждого человека. Что касается их, то все они, похоже, сгорали от нетерпения познакомиться с новым рейнджером, и Уилл со свойственным ему прагматизмом признал, что заслужил определенную репутацию.

Как бывший ученик Холта, одного из величайших и самых знаменитых членов ордена рейнджеров, Уилл в любом случае ощущал бы любопытство к своей персоне. Но он еще был и тем, кто раскрыл и предотвратил тайные планы Моргарата, злого лорда Ливня и Тьмы, напавшего на королевство немногим более пяти лет назад. После этого он сопровождал и охранял принцессу Кассандру, когда ее похитили скандианские пираты. Кроме того, он участвовал в грандиозной битве с темуджаями, воинственными всадниками Восточных степей, а в довершение всего оказался причастен к заключению Халласхольмского договора о ненападении со скандианцами, который действовал до сих пор.

Вообще-то этому договору он был обязан своей нынешней фамилией «Трити»[1]. Поскольку он вырос сиротой в замке Редмонт, то никакой фамилии в детстве у него не было.

Поэтому, пожалуй, было естественно, что люди удивлялись его молодости и даже иногда предполагали, что приняли его за другого рейнджера, который, по их мнению, был старше и выглядел солиднее. Еще учеником Холта Уилл часто наблюдал изумление и недоверие людей, впервые встречавших невысокого и седобородого мужчину с неровно подстриженными волосами, словно он их окромсал своим саксом. Люди всегда представляют себе какой-то романтический идеал, так что невысокие, хотя ловкие и проворные, рейнджеры не подпадают под распространенное представление о героях.

Знакомясь со своими новыми соседями, Уилл замечал в их глазах точно такое же удивление и недоверие, особенно у придворных дам. Скалистый замок считался дальней провинцией, и появление знаменитости – человека, который лично сопровождал дочь короля Дункана, – было для местных жителей незаурядным событием. «Если реальность не оправдывает их ожиданий, то тем хуже для них», – думал Уилл.

Он и сам испытывал все большее разочарование, наблюдая за замком и за ситуацией на острове. Это был неплохой удел в красивой области королевства, но годы мира и спокойствия, казалось, уж слишком убаюкали бдительность здешнего гарнизона. Вина за это ложилась почти исключительно на плечи барона и его мастера ратных дел. Уиллу было неприятно осознавать это, потому что они оба уже успели ему понравиться. Но факт оставался фактом – уровень подготовки воинов гарнизона Эргелла оставлял желать лучшего и не дотягивал до приемлемого.

Дни напролет Уилл ломал голову над тем, как же объяснить это барону, не вызвав его гнева. Он старался намеками дать понять, что ситуация в замке слишком… благополучная. Но Эргелл и Норрис только отшучивались или воспринимали его слова как комплименты тому образу жизни, какой они вели на Скалистом утесе.

От каждого барона королевства требовалось содержать отряд конных рыцарей и тяжеловооруженных воинов для обеспечения безопасности удела. В случае войны каждый замок отправлял свои войска в королевскую армию под командование короля Дункана и его Совета. Также предполагалось, что в случае необходимости каждый барон может сформировать нерегулярный отряд лучников из деревенских жителей и местных крестьян в количестве пятнадцати человек.

За все время, проведенное в Скалистом замке, Уиллу еще ни разу не довелось наблюдать за формальной подготовкой рыцарей и воинов. Бывали какие-то нерегулярные упражнения, но они представляли собой скорее разминку, а не продуманную программу тренировки и поддержания готовности. Что же касается учеников местной ратной школы, то они, на взгляд Уилла, обучались спустя рукава и совершенно не дотягивали до уровня учеников других ратных школ.

Недостатки военной подготовки с лихвой компенсировались местной кухней – уж в этом Скалистый замок определенно мог похвастаться перед другими уделами. Кухмейстер Ролло был настоящим мастером своего дела, нисколько не уступавшим мастеру Чаббу из Редмонта, одному из лучших поваров королевства. Жизнь в замке была размеренной и лишенной неожиданностей. Даже слишком размеренной.

Вместе с тем Уилл странствовал по Большой земле и посетил некоторые другие деревни и поселения в округе. В нескольких случаях он предпочел отказаться от серо-зеленого плаща, двойных ножен и длинного лука – предметов, однозначно указывающих на его положение, – и сменить одежду на одежду простого крестьянина. В присутствии обычного путешественника люди становились разговорчивее и охотнее делились новостями с тем, кого считали равным себе, чем с загадочным рейнджером. В результате этих странствий у Уилла сложилось впечатление, что в Скалистом уделе не так уж все в порядке. Пусть жизнь в замке и казалась совершенно безмятежной, но в соседних деревнях находились поводы для беспокойства.

Ходили слухи, что на одиноких путников нападают бандиты и разбойники. Говорили, что порой даже пропадают люди. Конечно, это были всего лишь слухи, и Уилл прекрасно понимал, что сельские жители готовы поверить в любые россказни, лишь бы отвлечься от скучного повседневного существования, но все равно в основе многих слухов лежат правдивые события. Иногда до его слуха долетало имя Баттла, произносимое с изрядной долей страха и настороженности.

Из положительных моментов было то, что собака с каждым днем набиралась сил и рана ее уже почти зажила. Когда к ней вернулась способность передвигаться, стало ясно, что она довольно молода. Вместе с тем разговоры о том, что пограничные овчарки славятся умом и преданностью, не оказались преувеличением.

Собака ни на шаг не отходила от Уилла и Тягая и могла без устали бежать бок о бок с маленькой лошадкой.

Поначалу коня, похоже, лишь забавляло присутствие нового животного с черно-белой шкурой, но со временем Тягай привык к нему и, казалось, даже стал уважать овчарку, бдительно охранявшую их ночные стоянки во время странствий по землям удела. Сам Тягай, как и все остальные лошади рейнджеров, привык выполнять обязанности часового, но собака охотно помогала ему, а ее нюх превосходил даже его чутье. Оба животных, которых объединяла любовь к хозяину, быстро сдружились между собой и оценили способности друг друга.

Через три недели произошли события, послужившие грозным напоминанием о необходимости поддерживать обороноспособность замка и о том, что барону следует больше внимания уделять военному делу. Однажды после полудня Уилл, опираясь на свой длинный лук, наблюдал за тем, как выполняют упражнения с мечом ученики ратной школы. Пока он не двигался с места, плащ с капюшоном делал его незаметным на фоне рощицы у тренировочной площадки. Рядом с ним в траве, обхватив нос лапами, лежала овчарка, уже понимавшая, что нужно замереть, пока хозяин скрывается от посторонних глаз. Она иногда только двигала ушами и посматривала на Уилла в ожидании сигнала.

Уилл между тем хмурился все больше, наблюдая за мастером меча и его учениками. С технической точки зрения двигались они правильно, но без всякого интереса, словно выполняя нудную задачу, смысла которой не понимали совершенно, как будто не видели связи этих движений с реальностью. Друг Уилла, Хорас, некогда тоже повторял такие движения во время своей подготовки, но с увлечением и понимая, что от того, насколько он освоит эти приемы, будет зависеть не только успех сражения, но и его жизнь в бою. Инстинктивно усвоенные навыки Хораса по крайней мере однажды спасли и жизнь самого Уилла в битве при Халласхольме.

У этих же учеников в глазах отражалась лишь скука. Что еще хуже, явно скучали и их учителя, несмотря на то что были профессиональными военными. Уилл нахмурился. Всего лишь через неделю ему предстояло отослать свой первый ежемесячный отчет в штаб-квартиру рейнджеров о состоянии дел в Скалистом замке, и все говорило о том, что отчет этот будет далеко не утешительный.

Тут его размышления прервал чей-то крик, и только через несколько секунд он увидел какого-то здоровяка, выбегавшего из леса позади замка и размахивавшего руками для привлечения внимания. Что именно он кричит, разобрать пока было нельзя, но в его голосе и во всем его виде ощущалась явная тревога.

Овчарка тоже почуяла беспокойство и тихо зарычала, приподнимаясь с места и готовясь прыгнуть в любой момент.

– Лежать, – приказал ей Уилл, и она послушно подчинилась.

Лязг оружия, доносившийся с тренировочной площадки, постепенно угас. Все бросали свои упражнения и поворачивались на крик.

Уилл наконец-то разобрал слова:

– Морские волки! Морские волки!

Слова эти заставляли сердца жителей Аралуина замирать в страхе на протяжении нескольких столетий. Морские волки были скандианскими налетчиками, приплывавшими из своих заснеженных хвойных чащ, чтобы совершать набеги на мирные прибрежные поселения Аралуина, Галлики и десятков других стран. Грозные пираты в огромных рогатых шлемах и их корабли-волчатники считались порождениями ужасных кошмаров.

Но за последние четыре года, с тех пор как недавно избранный верховным ярлом скандианцев Эрак Старфолловер заключил договор с Аралуином, местные жители успели позабыть об этих кошмарах. Договор этот запрещал скандианцам совершать организованные нападения на королевство, но благодаря ему прекратились и отдельные набеги. Конечно, Эрак не мог запретить своим капитанам выходить в рейды, но все знали, что он относится к этому с крайним неодобрением, потому что считает своим долгом чести отблагодарить аралуинцев, спасших его страну от нашествия темуджаев. А неодобрения Эрака достаточно, чтобы все остальные последовали его примеру.

Кричавший уже добежал до тренировочной площадки, выбившись из сил и запыхавшись. Судя по его одежде, это был крестьянин.

– Скандианцы… – тяжело дышал он. – Морские… волки… у Горького ручья… скандианцы…

Едва держась на ногах, он прислонился к забору. Грудь и плечи его судорожно вздымались. Сэр Норрис быстро пересек площадку и подошел к нему.

– В чем дело? – спросил он. – Скандианцы? Где?

В его голосе слышалось не только недоверие, но и серьезная озабоченность. Уилл знал, что сэр Норрис, несмотря на то что он уделяет недостаточно внимания тренировке своих подчиненных, настоящий профессионал. Пусть он и расслабился в последние годы мирной жизни в Скалистом замке, но сейчас, когда уделу действительно грозила опасность, он понимал, в каком неприятном положении оказался. Его воины не смогут дать отпор настоящему врагу.

Крестьянин махнул рукой в том направлении, откуда прибежал, и кивнул головой в знак подтверждения.

– Скандианцы, – повторил он. – Я видел их там, где Горький ручей впадает в море. Их сотни! – добавил он с ужасом.

Ученики и рыцари озабоченно зашептались между собой.

– Тихо! – прикрикнул на них Норрис.

Уилл, выйдя из тени, направился прямо к крестьянину:

– Сколько кораблей? Ты их видел?

Крестьянин обернулся, и на его лице промелькнуло беспокойство, когда он понял, что к нему обращается рейнджер.

– Один, – ответил он. – Такой громадный! С головой волка на носу! Я видел его собственными глазами, прямо вот как вас, разрази меня гром!

Люди позади него опять зашептались, высказывая свои сомнения и предположения. Норрис гневно обернулся, и гул затих. Уилл встретился взглядом с мастером ратных дел.

– Один корабль. Человек сорок в худшем случае.

Норрис кивнул.

– Скорее тридцать, если они оставили на борту охрану, – добавил он.

Положение от этого легче не становилось. Отряд из тридцати скандианцев на Скалистом острове практически несокрушим. Плохо обученные, не готовые к настоящему сражению воины и обленившиеся рыцари вряд ли окажут достойное сопротивление опытным пиратам, и Норрис это понимал. Сейчас мастер ратных дел проклинал собственную неосмотрительность, осознавая свою вину. Да, он был ответственным за безопасность замка, но на нем лежала и другая ответственность – ответственность за жизни своих подчиненных. Вести их в бой против закаленных в битвах скандианцев это все равно что обрекать их на верную гибель.

Уилл понимал, перед каким тяжелым практическим и моральным выбором сейчас стоит рыцарь.

– Тем не менее враг превосходит нас по численности, – сказал он.

Официально под началом Норриса числились двадцать пять мечников. Но прямо сейчас он мог бы отправить на перехват не более двенадцати вместе с тремя-четырьмя рыцарями. Что касается учеников, Уилл даже мысли не допускал о том, что кто-то вздумает посылать их против хорошо вооруженных налетчиков.

Норрис медлил с решением. Да, он пользовался всеми привилегиями благородного сословия, но такие моменты доказывали, что привилегии имеют свою цену. И сейчас, когда ему необходимо применить свои навыки, он не сможет защитить понадеявшихся на него людей.

– Нет никакого смысла посылать ваших воинов на смерть, – сказал Уилл тихо – так, чтобы его слышал только военачальник.

Норрис с мрачным видом сжимал и разжимал рукоять висевшего у него на боку меча.

– Но нужно же что-то делать, – произнес он нерешительно.

– И мы сделаем, – тихо, но уверенно прервал его Уилл. – Прикажите деревенским жителям перейти под защиту крепостных стен, взяв с собой все, что они смогут унести. Сгоните скот с полей. Пусть животные разбредутся в разные стороны, так, чтобы скандианцам пришлось гоняться за ними. Держите своих воинов в полной готовности. И спросите мастера Ролло, не сможет ли он подготовить как можно быстрее нечто вроде банкета.

Норрис не был уверен, что верно расслышал последнее его предложение.

– Банкета? – переспросил он в недоумении.

Уилл кивнул:

– Да, банкета. Ничего особо выдающегося. Я уверен, у него получится что-то устроить для нас. Тем временем я отправлюсь навстречу скандианцам. Попробую с ними поговорить.

При взгляде на спокойное лицо рейнджера глаза ратника расширились.

– Поговорить с ними? – повторил он немного громче, чем хотел. – Вы что, надеетесь остановить их разговорами? Отговорить нападать на нас?

Уилл пожал плечами:

– Ну, по крайней мере, попробую. И заодно приглашу их на ужин.