Читать книгу Арсен Венгер в «Арсенале». Инсайдерская история - Джон Кросс - Страница 4

Для понимания того, что сделал Арсен Венгер, нужно для начала осознать, в какой клуб он пришел в 1996 году. Только в этом случае можно оценить масштаб его достижений и тех перемен, которые он произвел.

В 1996 году «Арсенал» сопротивлялся переменам, хотя его сотрясали всевозможные скандалы, начиная со взяток и заканчивая разрушительным повальным пьянством и бунтом в раздевалке. Клуб был насквозь пропитан традициями. Мраморные залы стадиона «Хайбери» не только напоминали о прошлом, но, возможно, еще и символически объясняли, почему «Арсенал» не может двигаться вперед. Трибуны стадиона вмещали 38 тысяч зрителей, их нельзя было расширять, а сам «Хайбери» – перестраивать. В конференц-зале, выдержанном в стиле Итонского колледжа, угощали портвейном и сигарами. У клуба было прозвище – Банк Англии. «Арсенал» получил его в 1930-е годы, потому что у клуба был богатый владелец, он бил трансферные рекорды и подписывал большие контракты с игроками. Прозвище закрепилось и дожило до 1990-х, но уже не потому, что клуб много тратил, а из-за приверженности традициям, старорежимности и из-за того, что он оставался типично британским.

Английские клубы в то время редко назначали тренерами иностранцев. Вероятно, в это сложно поверить, но первым иностранным тренером, работавшим в Англии, стал Йозеф Венглош, который принял «Астон Виллу» в 1990 году. Словак продержался один год. Его назначение считали исключением из правила, смелым решением, риском, который себя не оправдал. Возможно, это объясняет, почему «Арсенал» не назначил Венгера еще в 1995 году, хотя и мог это сделать.

«Арсенал» пережил один из самых бурных периодов в своей истории и искал тренера. Джордж Грэм, некогда игрок «Арсенала», выигравший с ним дубль в 1971 году, был уволен с тренерского поста в феврале 1995 года на волне коррупционного скандала. Появилась информация, что он получал «откаты» от трансферов. Работая тренером, Грэм выиграл с «Арсеналом» два чемпионских титула, завоевывал с командой кубки и вернул ее на путь успеха. Однако девятилетний период его работы завершился бесславно. Команда переживала упадок. Раздевалка была неконтролируемой, тон в ней задавали игроки, которые думали только о себе. Футбол «Арсенала» был унылым. Болельщики на трибунах скандировали: «Если «Арсенал» играет, больше одного не забивает».

Несмотря на титулы, болельщики постепенно разочаровывались в осторожном стиле игры команды Грэма. Это лишний раз доказывало, что успех – еще не все. «Арсеналу» требовались перемены, новое направление, новая надежда. И в совете директоров клуба был человек, которому нравилось, что его считают не таким, как все, – революционером, нарушителем спокойствия в коридорах власти европейского футбола. Речь о вице-президенте «Арсенала» Дэвиде Дине. Они с Венгером до сих пор дружны. Спросите о том, как прошла их первая встреча, и вы все узнаете об «Арсенале» и его погруженности в историю и традиции. Дело было 2 января 1989 года. Едва ли Дин и Венгер тогда осознавали, что этот день станет поворотным в истории клуба.

Француз в то время тренировал «Монако». В чемпионате его страны был перерыв. Венгер побывал на матче в Турции, а затем прилетел в Лондон и пришел на игру «Арсенала». Футбольный агент Деннис Роуч раздобыл ему билет в директорскую ложу на матч с «Тоттенхэмом», на дерби Северного Лондона. «Арсенал» победил «шпор» 2:0 и сделал еще один шаг к титулу. Удивительно, но Венгеру из той встречи больше всего запомнился выход Перри Гроувза на замену. Гроувз может гордиться тем, что произвел на француза такое впечатление, хотя причина была в огненно-рыжем цвете волос игрока.

Дин вспоминает: «Арсен ездил по Лондону и остановился на «Хайбери», чтобы посмотреть матч. У нас на стадионе был конференц-зал. В дни игр там собирались руководители и привилегированные гости. Дверь оттуда вела в коктейльный зал, там были тренеры, скауты, другие футбольные люди.

Тогда (сейчас это изменилось!) женщинам ограничивали вход в конференц-зал. Поэтому моя жена и одна из ее подруг были в коктейльном зале. Она сумела сообщить мне, что с ними тренер «Монако». В перерыве нас друг другу представили. Это был элегантный мужчина в длинном плаще и плохих очках, вроде тех, что выписывал когда-то наш Минздрав. Для футбольного тренера он выглядел нетипично.

Я спросил его, надолго ли он в Лондоне. «На одну ночь», – сказал он. Тогда я спросил, чем он занят вечером. Он ответил: «Ничем». Мне близок черепаший девиз: «Пока не высунешь голову, нигде не побываешь». И я поинтересовался, не желает ли он составить мне и моей жене компанию и отправиться на ужин к моему другу. Его ответ изменил нашу жизнь, а также, полагаю, жизнь всех болельщиков «Арсенала». «Да, с удовольствием», – согласился он».

Венгер провел ночь в доме Динов в Тоттеридже. Динам удалось соблазнить его посетить небольшую вечеринку у Алана Уайтхеда, друга Дэвида, в 1970-е игравшего на ударных в поп-группе Marmalade. Гостей ждал шведский стол, они непринужденно болтали и играли в шарады.

«Арсен тогда еще не говорил по-английски так бегло, – вспоминает Дин. – Но в этой игре нужно было изображать, а не говорить. Прошло всего несколько минут, а Арсен уже изобразил сцену из пьесы «Сон в летнюю ночь». Я тогда подумал, что это очень неординарный футбольный тренер. Обычно тренер – это бывший игрок, который бросил школу в 16 лет. Арсен же знал четыре языка, учился в Страсбургском университете, у него была степень по экономике.

Арсен… «Арсенал»… Я думал об этом совпадении имен в тот вечер и видел в этом знак. Судьба, предназначение, это должно было случиться! Да, конечно, тогда команду тренировал Джордж Грэм. Мы шли к чемпионскому титулу, впереди была незабываемая игра на «Энфилде». Но мы с Арсеном тогда подружились. Время от времени я ездил в Монако посмотреть игру его команды. Я видел, как он общается с игроками, журналистами, болельщиками, клубным руководством. Он тогда и не понимал, что я просматривал его для «Арсенала».

Та судьбоносная встреча изменила все. Дружба Дина и Венгера крепла. Дин отправлял Венгеру видеокассеты с записями последних матчей «Арсенала», и они по-дружески обсуждали их, анализировали. И когда в 1995 году пост тренера в «Арсенале» стал вакантным, для Дина не было другой кандидатуры. Он был влиятельной фигурой в том, что касалось трансферов. Ему доверяли повседневные дела клуба. Тем не менее совет директоров не прислушался к его рекомендации.

Президент «Арсенала» Питер Хилл-Вуд встретился с Венгером в своем любимом итальянском ресторане «Дзиани» возле Кингс-роуд в Лондоне. По словам Хилл-Вуда, Венгер тогда произвел на него впечатление. Но он был иностранцем, и это беспокоило президента. «Честно говоря, я тогда просто испугался назначить иностранного тренера, – рассказывает Хилл-Вуд. – Команда у нас была сложная. Некоторые игроки столкнулись с личными трудностями. Я не был уверен в том, что Венгер их поймет. Мне он сразу понравился. Но я нервничал, и, думаю, не я один, некоторые мои коллеги тоже. Мы решили, что пока не готовы к тому, чтобы тренером стал француз. Слишком сложная команда у нас подобралась. Конечно, я был не прав».

Хилл-Вуд впоследствии был вынужден признать, что тренер, которого они присмотрели на замену Грэму, Брюс Райох, «не был готов к такому вызову». Райох перешел в «Арсенал» из «Болтона». Примечательно, учитывая сомнения руководства относительно Венгера, что далеко не все игроки восприняли Райоха негативно. Например, при нем подписали Денниса Бергкампа. Голландец отзывался о Брюсе очень тепло и даже сожалел, что того уволили. Мартин Киоун считает, что Райох научил его играть более широко.

Однако с другими большими игроками у Брюса возникли трудности. Над ним смеялись, особенно над его привычкой не надевать ремень. Впрочем, футболистов часто забавляют мелочи. Если бы все ограничивалось насмешками из-за ремня, Райох работал бы долго и счастливо. Но он вступил в конфликт с Иэном Райтом, любимцем болельщиков и лучшим бомбардиром команды. Атмосфера накалилась настолько, что Райт потребовал выставить его на трансфер, когда тренер вынудил его выбирать между игрой на левом фланге и скамейкой запасных.

Перед началом сезона-1996/97 напряжение в раздевалке росло. Разгорелся и спор вокруг денег на трансферы. Райоха отправили в отставку. И вот «Арсенал», клуб, славившийся стабильностью и осторожностью, в течение 18 месяцев увольняет одного тренера на волне скандала, второго из-за разногласий с игроками и вдруг задумывается о том, чтобы пойти против течения и поставить во главе команды не самого известного француза.

Социальных сетей тогда не было, в Англии не очень хорошо знали иностранных тренеров, а кандидатуру Венгера никто, кроме Дина, не поддерживал. После 1989 года Венгер переживал взлеты и падения. Он даже начал сомневаться в том, что у него в футболе есть будущее. С 1987 по 1994 год Венгер тренировал «Монако» и постоянно расстраивался из-за того, что его команда неизменно заканчивала сезон на втором месте, уступая «Марселю». Разочарование достигло пика, когда чемпион страны оказался в центре скандала с договорными матчами. Венгер чувствовал себя обманутым из-за того, что Бернар Тапи, президент «Марселя», пытался подкупить игроков других команд, судей и футбольных чиновников. «Марсель» в 1993 году вышел в финал Лиги чемпионов. Ему предстояло встретиться с «Миланом», а за несколько дней до этого нужно было выиграть у «Валансьена», чтобы обеспечить себе титул чемпионов Франции.

Венгер до сих пор зол на Тапи и «Марсель». Это проявилось в 2013 году, когда в сговоре обвиняли клубы низших английских лиг. Венгер тогда очень эмоционально выступил на пресс-конференции. Разговор на эту тему не доставлял ему удовольствия. Но он был рад, что у него появилась возможность выговориться, обозначить свою позицию. Он хотел избежать повторения того, что уже проходил.

«Это был один из самых тяжелых периодов моей жизни», – говорил тренер. Неудивительно. Венгер выстраивал успешную карьеру во Франции. Он считал все происходящее с «Марселем» личным оскорблением. Он по-прежнему представлял себе, чего он и «Монако» могли бы добиться, если бы «Марсель» играл по тем же правилам, что и все остальные.

За «Монако» играли Марк Хейтли, Юрген Клинсманн и Гленн Ходдл. Венгер пригласил в команду Джорджа Веа. Все указывало на то, что либериец под его руководством станет футбольной звездой мирового уровня. После завершения карьеры Веа стал политиком. Однажды либерийский журналист пришел на пресс-конференцию Венгера. Волнуясь, он спросил тренера, знает ли тот, что Веа участвует в президентской гонке. Арсен продемонстрировал глубокое знание темы. Его ответ чуть не превратился в лекцию о либерийском государстве и политике. Знал ли он о том, чем занимается Веа? Конечно. Венгер интересуется жизнью своих игроков, даже если давно их не тренирует.

Венгер также произвел неизгладимое впечатление на чемпиона мира, Юргена Клинсманна. Немец добивался успеха и как игрок, и как тренер. При этом Клинсманн утверждает, что многим обязан работе с Венгером в «Монако». Он восхищен своим бывшим тренером и не скрывает этого:

«Думаю, каждый игрок может многому научиться у своих тренеров. Мне повезло. У меня были Арсен, Трапаттони, Беккенбауэр, Осси Ардилес, Джерри Фрэнсис, Сесар Луис Менотти. Оглядываясь назад, я понимаю, что у меня было множество учителей, и они учили меня не только игре, но и жизни. Венгер уже в «Монако» был легендой. Он тренировал команду больше семи лет, затем внезапно оказался в Японии, а потом в «Арсенале». Он не просто футбольный тренер, благодаря которому все в твоей игре встает на места. Он и за пределами поля настоящий источник знаний. Для игроков это все равно что оказаться в лучшем университете мира.

Незабываемых случаев, примеров – множество. Рано или поздно ты о них вспоминаешь. Арсен всегда думал о будущем игроков. У нас в «Монако» была очень талантливая команда. Мы добрались до полуфинала Лиги чемпионов и там уступили «Милану». Он не включил в состав игроков, которые, как мне казалось, были нам необходимы. Одним из них был Юрий Джоркаефф, тогда еще очень молодой футболист. Арсен сказал: «Сначала ему нужно научиться правильно жить». И это принесло свои плоды. Парень выучил урок. Прошло несколько лет, и он стал чемпионом мира в составе сборной Франции.

Тогда я понял, что Арсен все рассматривает в перспективе. Да, он понимал, что должен обеспечить результат здесь и сейчас. Но он думал не только об этом. Его волновало то, что может случиться с игроком спустя два, четыре года, шесть лет. Это касалось и Джоркаеффа, и Тюрама, и Пети».

Венгер с самого начала своей карьеры был вдумчивым тренером. В том числе и поэтому его так задел скандал, в центре которого оказался «Марсель». Четверым игрокам «Валансьена» предложили по 250 тысяч франков (примерно по 30 тысяч фунтов) за то, чтобы они «не выкладывались» в матче с «Марселем». Игроки рассказали об этом. Скандал потряс французский футбол. Титулы «Марселя» (а «Монако» два сезона подряд занимал второе место) оказались под вопросом. Сомнения в том, что команда выиграла их честно, а не благодаря подкупу, останутся навсегда.

«До вас доходят слухи, – вспоминает Венгер, – но вы не можете просто выйти к прессе и сказать: «В этом матче не было спортивной борьбы». Вам необходимо это доказать. Можно о чем-то знать, чувствовать, что это правда, но выйти и заявить: «Я готов это доказать» – всегда самое сложное. Один факт накладывается на другой. В конечном итоге вы понимаете, что это не совпадение.

Это позор. Когда вам приходится сомневаться в том, что все поступают честно, это катастрофа. И мы должны бороться с этим самым жестким образом, очищать от этого игру. В истории европейского футбола был период, когда он не был чист. Происходило это по разным причинам. Но я надеюсь, что этот период остался позади.

Вы ведь понимаете, что значит заниматься тем, чем занимаюсь я. Вы заботитесь о каждой детали, о том, кого включить в стартовый состав на следующий матч, как подготовиться к следующей игре. И вот начинается матч, а вы обнаруживаете, что все это бесполезно. Это и есть катастрофа.

Нет, я не думал бросить футбол. Даже когда все это происходило во Франции и Европе, я всегда верил, что рано или поздно футбол очистится, что любовь к игре будет превыше этого».

Впрочем, во время скандала вокруг «Марселя» сложилась одна нерушимая связь. Боро Приморац тренировал «Валансьен» и решил отстаивать то, во что верил. На суде в 1994 году он дал показания. Во Франции его незамедлительно подвергли остракизму. Французскому футболу не нравилось, что его грязное белье полощут на виду у всех.

Венгер сказал по поводу Примораца: «Он поступил совершенно правильно. Иногда вы боретесь не столько с самим фактом, сколько с его последствиями. Я вам как-нибудь расскажу эту историю, вы очень удивитесь». Венгер обожает забрасывать такие приманки в разговорах с журналистами и на пресс-конференциях. Потом он почти не вспоминает об этом и редко рассказывает историю до конца. А тогда, в 1995 году, он уехал в Японию – и забрал с собой Примораца.

Карьера француза сложилась незаурядно. Во многом его воспитание было необычным для футбольного тренера. Он родился в Страсбурге в октябре 1949 года в семье Альфонса и Луизы Венгеров. Страсбург – административный центр и главный город Эльзаса, что на востоке Франции, вблизи немецкой границы. Можно сказать, что это мост между двумя странами. Его семья владела бистро и магазином автомобильных запчастей. Арсен был французом, но плохо говорил по-французски, пока ему не исполнилось семь лет. Он не ходил на футбол во Франции. Вместо этого его возили за границу, в Германию. Он вспоминает, как вместе с другими садился у черно-белого телевизора, смотрел матчи и окончательно влюбился в футбол после финала Кубка чемпионов 1960 года. Та игра, в которой мадридский «Реал» победил франкфуртский «Айнтрахт» 7:3, уже стала классикой.

Его первые воспоминания об английском футболе – просмотр финалов Кубка Англии. «В детстве это было моей мечтой – смотреть такие матчи, – вспоминает Венгер. – Это было возможно в эпоху черно-белого телевидения. Сеансы устраивали в школе, и я точно помню, где я сидел. Нам приходилось платить один франк за просмотр. Меня поразило, что мяч был таким белым, а газон – идеальным. Я играл в футбол в деревне, там были кошмарные поля. А здесь мячи были белыми, небольшими, поля – ровными, совершенными. У игроков были хорошие стрижки, тренеры вели себя расслабленно и даже обменивались друг с другом шутками. Меня это поражало».

Сегодня может поразить то, что Венгер уже тогда наблюдал за тем, как ведут себя тренеры.

Видимо, первой командой, за которую он болел, была «Боруссия» из Менхенгладбаха. Именно на ее матчи он ездил в Германию. Волнительными были и регулярные разговоры о футболе в семейном бистро. Интересно, что Венгер, вспоминая об этом, охотно называет бистро пабом – так глубоко он успел погрузиться в английскую культуру. «Лучшее психологическое воспитание человек может получить в пабе, когда ему пять или шесть лет, – говорит Венгер. – Вы встречаете самых разных людей. Вы узнаете, какими они могут быть жестокими. Вы слышите, как они разговаривают друг с другом, упрекают друг друга во лжи. С ранних лет вы начинаете узнавать, что творится в умах людей».

Сам Венгер признает, что был очень посредственным профессиональным футболистом. Долговязый защитник, он играл в любительских командах низших лиг. Пик его карьеры – выступления за «Страсбург». Он сыграл свой первый профессиональный матч в возрасте 29 лет. Всего таких матчей набралось тринадцать. Однако Венгер успел поучаствовать в Кубке УЕФА и дважды сыграл за клуб в чемпионском сезоне-1978/79. Так или иначе, о Венгере-футболисте мало что известно.

Впрочем, Венгер вспоминает, что всегда хотел работать в Туманном Альбионе: «Впервые я побывал в Англии, когда мне было 29 лет. Летом, во время футбольных каникул, я приехал подучить язык в Кембриджский университет. Мне не хотелось умереть, не зная английского. Я всегда хотел жить и работать в разных странах и полагал, что без английского языка это невозможно».

Уже тогда его захватывала тренерская профессия; Венгер стремился овладеть ею и стал работать с молодежными командами. Затем он занял пост помощника главного тренера в «Канне», после перебрался в «Нанси». Команда вылетела во второй дивизион. Но это не помешало руководству «Монако» восхищенно поглядывать на Арсена.

Впрочем, сам Венгер вспоминает, что в те ранние дни своей тренерской карьеры испытывал невероятный стресс. Напряжение сказывалось – после матчей его тошнило. «Я стал тренером в 33 года и иногда чувствовал, что просто не выживу. Меня физически тошнило», – рассказывает он. Те, кто близко общается с ним сейчас, говорят, что Арсена уже, конечно, не выворачивает наизнанку, но настроение после поражений у него столь же мрачное.

В «Монако» он прошел путь от относительного успеха до огорчения и в конце 1994 года возглавил японскую «Нагоя Грампус Эйт», забрав с собой Примораца. Это был новый вызов. Арсену нужно было перезарядить батарейки. Но поначалу все шло очень тяжело.

Японцы, очевидно, очень нравились Венгеру. Во время пресс-конференций он часто спрашивал журналистов, откуда, из какой части страны они приехали. Однако, несмотря на это, уехав в Англию, Венгер вернулся в Нагою лишь летом 2014 года вместе с «Арсеналом», который проводил там предсезонный матч. Его встреча с бывшим переводчиком получилась очень эмоциональной. Переводчик был при Венгере, когда владелец «Нагои» потребовал встречи с тренером после неудачного старта. «Ну, давай, Боро, собирай вещи», – сказал тогда Арсен своему верному помощнику.

Венгер ждал худшего. Но ему выразили полное доверие, и клуб был за это вознагражден. «Нагою» ждал один из лучших периодов в истории: она выиграла два национальных Кубка, стала второй в чемпионате, а француза выбрали тренером года.

Венгер сохранил прекрасные воспоминания о Японии – в особенности потому, что резкая перемена мест помогла ему забыть о скандале с договорными матчами, который чуть не разрушил футбол во Франции и веру Арсена в игру.

«К тому времени я уже десять лет проработал тренером в высшем французском дивизионе, – говорит он. – Переезд в Японию случился именно тогда, когда это было особенно важно. Думаю, мне очень помогло столкновение с совершенно другой культурой. И Япония была правильным выбором. «Нагоя» тогда была молодым, но уже очень профессиональным клубом, прекрасно организованным.

Я увидел, как люди стараются вложить все силы в свое дело. В Японии это повседневная норма. Обогащенный этим опытом, я вернулся в Европу. Мне невероятно повезло: в своей работе я смог встретиться с совершенно другой культурой. В мире не так уж много профессий, которые могут привести вас в Японию – причем вы продолжите заниматься своим делом. Для меня это был единственный в своем роде опыт».

Япония оживила Венгера-тренера. Можно даже сказать, что недооценивается ее влияние на то, кем он стал впоследствии, кто он сегодня. Благодаря полученному в Японии опыту, в том числе и преклонению перед ним болельщиков, он понял, что, приезжая в ту или иную страну, необходимо изучать и принимать ее культуру. Арсен был готов стать англичанином.

Первые дни в «Арсенале», конечно, стали для него испытанием. Он и игроки клуба с их привычками были как будто из разных миров. То же самое можно сказать и о руководстве клуба. Впрочем, клубное начальство уже осознало, что год назад совершило ошибку, и приложило усилия к тому, чтобы все-таки нанять Венгера. То, что его имя было похоже на название клуба, наверняка воспринимали как знак свыше. Это все равно что человек, раз в год ставящий на скачках, наугад выбирает себе лошадь на Grand National. Как не поставить на человека по имени Арсен, если вы руководите «Арсеналом»?

Впрочем, разумеется, в Англии Венгера не знали, если не считать его достижений с «Монако». Лондонская газета Evening Standard якобы приурочила к его приезду статью под заголовком «Арсен – Кто?». Во всяком случае, такова городская легенда. Впрочем, те, кто до сих пор работает в газете и помнит то время, рассказывают, что на самом деле всему виной была уличная вывеска. Именно благодаря ей в истории о том, как «Арсенал» наконец нашел себе тренера, появилась такая занятная деталь.

18 сентября 1996 года газета опубликовала очень забавную статью. Из нее можно понять не только то, насколько мало знакомы были англичане с Венгером, когда он приехал, но и то, каким замкнутым на себе самом был тогда английский футбол. Автор статьи задавался вопросом: «Как произносить его имя? А фамилию? Если вы француз, то, наверно, будете говорить: «Арсен Вонже». Немец? Он скажет: «Арсен Венгер». А вот завсегдатай трибуны «Норт Бэнк» на «Хайбери», штукатур Тревор Хэйл, наверняка напряжется: «Арс-ин Вон-га, так, что ли?»

Президент «Арсенала» Хилл-Вуд, при всем своем старорежимном бахвальстве, был действительно крупным банкиром. Он лично отправился в Японию, и они с Венгером обо всем договорились.

«Арсен мне сразу понравился, – рассказывает Хилл-Вуд. – Он был очень умен, представителен, в то же время умел веселиться, обладал хорошим чувством юмора.

Мы отправились к нему в Японию и попытались убедить его покинуть «Грампус Эйт» еще до истечения контракта. Он ответил, что не готов к этому. Я сказал, что не стану его уговаривать. Он сказал, что сообщит руководству «Грампус Эйт», что попытается подобрать себе замену, и тогда они смогут отпустить его раньше. Именно так он и поступил. Спустя три или четыре месяца он уже был с нами.

В разговоре я упомянул, что у нас в команде есть те еще фрукты, и спросил, справится ли он с ними. Арсен ответил, что затруднений у него возникнуть не должно. В «Монако» он работал с Юргеном Клинсманном и Гленном Ходдлом, игроками с непростыми характерами, и никаких сложностей у него с ними не было».

«Те еще фрукты» – это было мягко сказано. Венгеру в наследство досталась команда с пьющими игроками. У некоторых было раздутое эго, тяжелый характер, их было сложно держать в узде. Возможно, за «Арсенал» играли одни из самых известных пьяниц в английском футболе. Их называли «Вторничным клубом». Некоторые игроки собирались после тренировки во вторник и уходили в пьяный загул, иногда до утра четверга, если среда была выходным днем. Новые игроки именно так проходили посвящение. Удивительно, что команда умудрялась играть матчи по субботам. Незадолго до прихода Венгера Тони Адамс признался в алкоголизме. До него Пол Мерсон публично заявил, что у него есть зависимость от алкоголя и наркотиков, и отправился в реабилитационную клинику. Случаев, когда клуб сталкивался с пьяными выходками игроков, было бесчисленное множество.

Бывший тренер Джордж Грэм не искоренил пьянство. Игроки вели себя буйно и чувствовали свою значимость. Грэма они уважали, но посмеивались над Райохом; теперь же им предлагали принять никому не известного француза.

Купленный при Грэме центрфорвард Джон Хартсон, который, по его собственному признанию, любил погулять, говорит, что Венгеру удивительным образом удалось изменить игроков, завоевать любовь болельщиков и установить новые правила.

«Все было по-другому. Джордж был отличным тренером. С ним команда выиграла два чемпионства. Он был успешным, он так много выиграл с «Арсеналом». Болельщики были за него горой. Игроки, в общем, делали что хотели в свободное время. Хотели пропустить кружечку-другую пива – пожалуйста. Хотели выходной день – опять же пожалуйста.

При Джордже пили все. И мне казалось, это так здорово! Когда я подписал контракт, Мерс как раз вышел из клиники «Прайори». Я тогда подумал: «Черт, я пропустил все веселье!» Но веселье еще не закончилось. Мерс справлялся со своими неурядицами, при нем всегда был консультант. Тони пытался изменить свою жизнь. Но в остальном праздник продолжался. Если ты хотел выйти днем и выпить, не составляло труда найти себе компанию. Настоящая старая школа!

Венгер сумел убедить игроков в том, что так жить нельзя. Так нельзя себя вести, если ты хочешь играть долго. Посмотрите на Болди, на Рэя Парлора и особенно на Тони Адамса. Они бы закончили играть в 32, их бы просто выбросили на обочину. Да, они работали на тренировках, но и гуляли будь здоров. Когда пришел Венгер, все это прекратилось».

Руководство «Арсенала» пошло на серьезный риск, наняв Венгера. Это была невероятная демонстрация доверия. Более того, назначение поначалу затягивалось. «Арсенал» объявил о том, что француз будет новым тренером, но официально он приступил к своим обязанностям лишь спустя две недели.

Венгер перебрался в дом в Тоттеридже, в Северном Лондоне, по соседству с семейством Динов. Там было много зелени. Арсен вспоминает, как первый раз отправился на «Хайбери» на метро. Его никто не узнал. Тогда мало кто, включая болельщиков «Арсенала», представлял, как он выглядит и даже кто он такой.

«Знаете, однажды, будучи тренером «Арсенала», я поехал на метро, – рассказывает Венгер. – Когда я приехал в Лондон, Пэт Райс посоветовал мне ехать в Поттерс Бар и оттуда на метро добраться до «Хайбери». Я так и поступил. И тогда меня никто еще не знал. Я просто сидел в вагоне. Это была моя первая неделя в Лондоне. Но вскоре все изменилось».

На самом деле никакой станции метро на Поттерс Бар нет. Чтобы попасть в лондонскую подземку, нужно немного проехать на поезде. Кокфостерс – что-то вроде небольшой деревни. Там есть несколько кафе, в которых молодежь «Арсенала» любит проводить время, офис крупного футбольного агентства. Немало людей из тренерского штаба живут в Кокфорстерсе или окрестностях. Это место для отдыха и сна. Жилье там дорогое, дома большие. В общем, для группы футбольных единомышленников это идеальное место.

Большинство игроков вспоминают, что впервые увидели Венгера 25 сентября. Он пришел на матч Кубка УЕФА. «Арсенал» играл с «Боруссией» из Менхенгладбаха. Венгер смотрел первый тайм с трибуны. Как только судья дал свисток на перерыв, он незамедлительно спустился в раздевалку, чтобы попробовать сделать несколько тактических перестановок. И во втором тайме Арсен уже сидел на тренерской скамейке.

Вот как об этом вспоминает Найджел Винтерберн: «Мы не знали, чего и ожидать. Вспоминается, что все тогда только и задавались вопросом: «Арсен – Кто?» Все рассуждали о том, хорошее ли это назначение. И первое, что приходит на ум, – это тот еврокубковый матч. Нам сказали, что он придет, но будет просто смотреть игру, не станет вмешиваться. Однако в перерыве он спустился с трибуны в раздевалку и перестроил команду».

Впрочем, вмешательство Венгера не помогло. «Арсенал» проиграл менхенгладбахской «Боруссии» и вылетел из Кубка УЕФА. Счет по сумме двух матчей был 6:4 в пользу немцев. Но, согласно официальной истории и статистике, Венгер возглавил команду лишь спустя две недели. И, пожалуй, тренеру стоит быть за это благодарным судьбе. Интересно то, что по поводу матча с «Боруссией» несколько раз рассказывал Тони Адамс. Он не оценил появление Венгера в раздевалке. Ему не понравились тактические перестановки. Возможно, этим и объясняется та настороженность, с которой Адамс отнесся к Арсену, когда тот возглавил команду официально.

Однако Венгер начал работу еще до того, как его контракт с «Нагоей» перестал действовать. «Арсенал» купил Патрика Виейра, долговязого, длинноногого, но при этом жесткого французского полузащитника. Его нашли в резервной команде «Милана». Он почти ничего не стоил «Арсеналу». Умения Виейра сразу впечатлили его новых партнеров. Это очень помогло Венгеру. Некоторые игроки поняли, что он, возможно, и похож на учителя географии, но свое дело знает хорошо.

Однако главное – это первая встреча с командой. Впечатления, которые складываются во время таких встреч, остаются надолго. Испорти это впечатление – и с тобой покончено.

«Арсенал», не без участия самого Венгера, обзавелся современным тренировочным полем. Когда он только пришел в команду, «Арсенал» делил газон с Университетским Колледжем Лондона.

Это было скромное поле, без излишеств, мягко говоря. Большая стоянка автомобилей, столовая, несколько раздевалок, и, в общем, все. Вы входите в главное здание – и сразу видите справа массажный стол. Я тогда был молодым репортером, работал в местной газете, был включен в медийную программу клуба. У меня был регулярный допуск на базу. Я стоял у входа в главное здание, ждал игроков и нервничал. Было шумно, неловко, тесно. Сложно было как-то изменить эту старорежимную футбольную атмосферу. Грэм управлял командой железной рукой и этим добивался уважения. Когда он проходил, все вокруг замолкали. Слабину не давали никому. Там не было места для мягкотелых и слабохарактерных. И Венгер понимал, что должен произвести впечатление сразу.

Дверь из раздевалок вела на поля с прекрасным газоном. По пути к ним можно было увидеть островки травы, старые деревянные скрипучие скамейки, два фарфоровых умывальника, а вокруг них щетки для чистки обуви. Игроки молодежной команды чистили бутсы старшим. Здесь же, на небольших площадках, когда-то разворачивались крупнейшие драмы английской футбольной истории.

Именно здесь Грэм сказал футболистам, что его уволили после скандала с взятками. Для такого гордого человека, как Грэм, это, конечно, было унизительно. Игроки были ошеломлены тем, что тренер просто поблагодарил их за работу и попрощался. На такой же небольшой площадке Мерсон и Адамс публично признались в том, какие демоны их мучают.

В то солнечное сентябрьское утро 1996 года игроки «Арсенала» готовились выйти на тренировку. Ею должен был руководить помощник главного тренера Райс. Однако это был первый официальный день Венгера в Колни, и он объявил, что хочет собрать футболистов и представиться. Арсен выглядел опрятно, в своих очках он был похож на ученого. На нем была куртка с кожаными заплатами на плечах. Он придал лицу выражение уверенности. Вера в себя была важнее всего.

С тех пор я видел Венгера либо в деловом, либо в спортивном костюме – за исключением одного случая. Арсен был в бежевых брюках-чинос, коричневой рубашке и коричневых туфлях в стиле casual. Это, конечно, были дорогие вещи. Но выглядел он так, словно сошел со страницы каталога Next. Венгера тогда застали врасплох. Он, очевидно, забыл о пресс-конференции. Пресс-секретарь позвонил ему и напомнил о том, что журналисты ждут, и Арсен пришел, опоздав почти на два часа. Нельзя сказать, что журналисты, знающие Венгера и бывающие на его пресс-конференциях, восприняли это как нечто необычное. Однако Арсен вовсе не хотел заставить их ждать. Он попросту забыл.

Но вернемся в 1996 год. Нельзя сказать, что на публике Венгер сильно выделялся своим нарядом. Но для футбольной среды он был необычен. И так Арсен произнес свою первую речь в раздевалке «Арсенала». Говорил он твердо, очень ясно и впечатляюще. К тому времени он уже блестяще овладел английским. На это, несомненно, повлияла дружба с Дином. Однако акцент еще чувствовался и выдавал его национальность, и игроки за его спиной подшучивали и хихикали, пока Арсен говорил. Некоторые шепотом, прикрыв рот ладонью, изображали инспектора Клузо[1].

Венгер сказал, что хотел бы привнести в клуб «культуру перемен», играть в «привлекательный футбол», побеждать красиво. Он заверил игроков в том, что сохранит все лучшее: командный дух, единство, мощь. На этом фундаменте он собирался построить новые победы. Венгер также изложил игрокам свои планы насчет тренировок. Он хотел поменять методику, добиться того, чтобы футболисты прогрессировали. Арсен также упомянул диеты.

Он говорил около 15 минут. Игроки, которым довелось его слушать в тот день, вспоминают, что речь произвела на них впечатление, особенно когда он заявил, что приспособит тренировки к нуждам каждого игрока и всем даст возможность показать себя. Венгеру было о чем говорить, и команда слушала его внимательно. Он обещал быть честным и привести команду к успеху, если игроки доверятся ему.

Некоторые футболисты шутили, что Венгер больше был похож на учителя, чем на футбольного тренера. И он далеко не сразу убедил всех. Многие смеялись, когда он закончил говорить. Они по-прежнему сомневались в том, что ему хватит опыта для такой работы.

Джон Хартсон был в тот день в раздевалке. «Арсен всегда был и остается человеком особого класса, – говорит он. – Все при нем! Он готов выступать перед 500 гостями на официальном приеме в «Савое». А затем обращаться к игрокам, у которых большое самомнение, раздутое эго. Впечатлило то, что он нас изучил. Казалось, он знает все о каждом. Поначалу мы думали: «Да он похож на профессора, что он может знать о футболе?» Но вот что я вам скажу: он как будто сумел забраться в глубь каждого из нас».

Помнит тот день и полузащитник Стив Хьюз: «Парни выходили из машин на парковке и говорили: «Это что за чудак?» Очень хорошо это помню. Ему нравилось перед каждой тренировкой рассказывать тебе, что именно ты должен делать. Джордж и Брюс просто говорили нам: идите, мол, разомнитесь, потом пробегите круги и приходите, будем тренироваться. У Венгера все было не так. Он говорил: «Так, будем делать это, затем это, а потом уже вот это».

Помню, мы слегка нервно к этому отнеслись. Никто не понимал, к чему это приведет нас, что все это будет значить для клуба. Я уже тогда обратил внимание на то, что он хорошо говорил по-английски. Все внимание было сосредоточено на нем. Он никогда в этом не признается, но мне кажется, что и сам он слегка нервничал. Я сидел и думал: «Какой невероятный английский! Какой невероятный чудак!»

Прошла неделя, и Арсен почти всех обратил в свою веру. Главная причина крылась в тренировочных методах. Игроки быстро почувствовали разницу.

У многих сохранились живые воспоминания о первой тренировке Арсена. Она кардинально отличалась от того, к чему игроки привыкли при Грэме и Райохе – те практиковали исключительно стандартные положения, а заканчивали тренировки мини-матчами. «Что происходит?» – удивлялись футболисты, когда на полу перед ними разложили 30 матов. Они привыкли к растяжкам в положении стоя, когда нужно дотронуться до больших пальцев, чтобы размять подколенные сухожилия, и поднимать ноги, чтобы размять бедра. И вдруг Венгер сказал игрокам лечь на спину, подтянуть колени и вращать ногами, чтобы добиться гибкости бедер.

Венгер также познакомил игроков с плиометрией[2]. Он клал палки на конусы, и игрокам нужно было через них перепрыгивать. Они запрыгивали на скамейки и соскакивали с них, занимались челночным бегом. Арсен хотел, чтобы игроки больше двигались, делали это быстрее и мощнее. Тренировки изменились до неузнаваемости. Они стали короткими, интенсивными, конкретными – и проходили под полным контролем самого Венгера, от начала до конца. На шее у него висел секундомер. Игрок разминался, а Арсен мог стоять над ним. И если футболист делал растяжку неправильно, ему приходилось повторять упражнение заново.

Рэй Парлор был одной из самых ярких личностей в раздевалке. Он вспоминает те первые дни Венгера в команде и произошедшие перемены так:

«Мы понятия не имели, кто он был такой. Мы задавались вопросом: «Может ли он здесь добиться успеха?» Оставалось только гадать. Мы доверяли Дэвиду Дину, мы знали, что он любит клуб и хочет лучшего, ходит на матчи юношеских команд, резервистов, везде. И именно он сказал: «С этим парнем мы пойдем вперед».

Меня сразу поразило то, насколько сосредоточенно он работал. Создавалось впечатление, что его вдохновляет сама работа в английской лиге. Он уже работал во Франции и Японии. Но английская лига была для него новым вызовом. Ему не терпелось сразиться с командами вроде «Манчестер Юнайтед». Он знал, что у него есть знаменитая четверка защитников с вратарем Дэвидом Симэном и еще кое-кто. У нас были великие игроки – например, Денис Бергкамп, которого уже успел подписать клуб.

Он был сосредоточен с первого дня. Тренировки были фантастическими. Мы работали с мячами. Нужно было получить мяч, отдать и двигаться. Не хочу сказать ничего плохого про других тренеров. Но мы в Англии, пожалуй, недостаточно работаем с мячом. Арсен открыл нам глаза. Мы поняли, куда нам нужно двигаться дальше… Он всем дал возможность раскрыться. Арсен был с нами на тренировке, со своим секундомером. Этот секундомер все изменил. Стало интересно! Он следил за всем, что мы делали.

Он определенно помог мне прибавить в игре. Благодаря ему я стал больше верить в себя. Если говорить о технике, то мы много тренировались с ним. И тренировки доставляли такое удовольствие, что мы оставались и после них и продолжали заниматься. Все было совершенно правильно. И все игроки были в самом соку. Все мы хотели как можно быстрее прибавить – и у каждого были на это свои причины. И вот у нас появилась для этого платформа.

Иностранцы, которые пришли вместе с ним, были фантастическими игроками. Достаточно вспомнить Виейра или Овермарса. Это были игроки мирового класса. Благодаря им и мы становились лучше. В этом не приходится сомневаться. Мы любили тренировки. Мы начинали заниматься еще до того, как он приходил. И он об этом знал. Занятия, которые он нам предложил, были потрясающими. Он предоставил нам невероятную свободу. Он хотел, чтобы мы могли самовыразиться, и не стремился все усложнять. Он говорил: «Так, вы все свое дело знаете, мы хорошо поработали на тренировках, так что давайте выйдем и сыграем».

Ветеран команды, левый защитник Найджел Винтерберн, один из знаменитой четверки защитников «Арсенала», вспоминает о радикальных изменениях во время тренировок с еще большим восторгом:

«Прошла всего одна неделя, и я полюбил тренироваться. Тренировки были короткими, быстрыми, интенсивными. Скажем, во время предсезонной подготовки мы обычно много бегали, это было утомительно. А Арсен дал нам мяч. Ты занимал свою позицию, начинал бегать туда-сюда вдоль линии, а затем должен был доставить мяч центральному нападающему. Это нужно было проделать пять или шесть раз подряд. Потом тебе давали передохнуть, пока то же самое делал правый защитник. А потом Арсен работал с полузащитой. После нее вновь наступала твоя очередь.

Да, мы бегали и без мяча. Но Арсен и за этим следил с секундомером. Таким возрастным игрокам, как Ли Диксон или Стив Болд, он давал лишнюю секунду. И две или три лишних секунды на восстановление. Увлекательно участвовать во всем этом. Мы поддерживали свою базовую физическую форму. Парням помоложе, вроде Рэя Парлора, он давал меньше времени. И работать им приходилось больше. Потом была плиометрия. Мы прыгали через кольца, прыгали через препятствия. Я никогда прежде ничего подобного не делал.

До Арсена во время предсезонки мы много бегали и вкалывали. По две тренировки в день и бег, бег, бег! С Арсеном мы совершали легкие пробежки и гуляли! Шли на ланч и думали: «Ну днем-то точно будет сложнее!» Но мы выходили на тренировку, и на поле уже были мячи. Мы работали над техникой. Цель заключалась в том, чтобы облегчить нам возвращение к тренировкам после шести недель отпуска. Это был совершенно другой подход.

Мне кажется, что не впечатлиться тренировочными методами Арсена было невозможно – настолько тренировки были интенсивными, настолько скрупулезно он к ним подходил. Мне они понравились сразу. Я влюбился в тренировки Арсена, в движение мяча, в контроль мяча. Он хотел, чтобы все двигались, причем двигались как единое целое, чтобы все знали, что делать с мячом. Это были очень интенсивные тренировки.

Должен признаться, что до прихода Арсена я тренировался не лучшим образом. Когда Арсен пришел, я уже стал старше. Ходили слухи, что он хочет избавиться от нашей четверки защитников. И поэтому я стал относиться к тренировкам по-другому. Мне нравилась такая интенсивность. Коротко, быстро… Думаю, что игроки стали получать от тренировок еще больше удовольствия, когда мы стали добиваться результата благодаря нашему стилю. Честно говоря, я вообще не понимаю, как такое может не понравиться».

«Что нас поразило в первую очередь, так это то, что он велел нам выходить на поле, дав каждому по мячу, – вспоминает Стивен Хьюз. – Дико тогда сказал: «Это еще зачем?» Мы должны были перемещаться по полю и выполнять финт Кройфа. Помню, как Тони Адамс сказал: «Да я финт Кройфа три года не делал!» Даже Боро делал финт Кройфа, а мы хихикали, как школьники».

На тренировках появились и манекены. Венгер располагал их на поле в соответствии с игровыми схемами, например 4–4–2. Футболистам приходилось играть с ними. Арсен заставлял полузащитников, крайних защитников, крайних нападающих и центрфорвардов выполнять упражнения. Нужно было отдать мяч в центр, затем на фланг, затем снова в центр, потом опять на фланг, и после этого вингер подавал центральному нападающему. Это может показаться странным упражнением, но Венгер заставлял выполнять его снова и снова. Он хотел, чтобы игровые рисунки закрепились в сознании футболистов. Впоследствии, если они оказывались в такой ситуации во время матча, то могли «переключать» игру, потому что знали, где находится партнер.

Венгер понимал, что футбол команды, которая ему досталась, подчинен слишком однообразным схемам. Он хотел, чтобы у игроков было больше свободы. В то же время они должны были хранить в памяти потенциальные игровые варианты. Арсен стремился к тому, чтобы игроки развивались технически, не действовали так прямолинейно, как раньше, больше двигались. Он верил в то, что манекены ему в этом помогали.

Венгер также добивался того, чтобы его футболисты лучше совершали обводки, разворачивались, держали мяч. Игроки тренировали и игру в пас. Они отрабатывали «треугольники», передавали мяч в те зоны, куда должны были бежать их партнеры. Эти упражнения были нужны не только для того, чтобы игроки прибавляли технически, но и для того, чтобы они быстрее думали. Речь шла и о физическом движении, и о движении мысли. Те дни, когда мяч просто били вперед и бежали за ним, остались в прошлом. Венгер на тренировках заставлял работать над передачами и контролем мяча. Важнейшая роль отводилась крайним защитникам. Они всегда открывались, чтобы вратарь мог сделать им передачу. Эти передачи были короткими. Вратарь больше не выбивал мяч вперед.

Еще одно упражнение выглядело так: игроки образовывали круг, а один из них оказывался в центре. Ему пасовали, а он должен был принять мяч и отдать дальше. Все это делалось на высочайшей скорости. Тренер наблюдал за процессом, игрокам было некогда расслабляться, но это лишь улучшило их технические способности и работу с мячом.

Венгер проводил и индивидуальные занятия. Пэт Райс или Боро Приморац руководили общей тренировкой, а главный тренер сосредотачивался на конкретном игроке. Например, во время одного из занятий два вингера с разных флангов навешивали на Джона Хартсона. И все время Венгер стоял рядом с Хартсоном и объяснял ему, как он должен играть, как ему улучшить движение, чтобы успешнее освобождаться от защитника и быть готовым принять подачу.

Однако, отдавая Арсену должное, футболисты шутили, что «сам он играл паршиво». Иногда ему приходилось участвовать в тренировках или просто пинать мяч в ожидании занятий, игроки это видели и веселились. И будет преувеличением сказать, что никто из футболистов не сомневался в методах Венгера. В первые дни Тони Адамс, прозванный Роддерсом из-за сходства с героем ситкома «Дуракам везет», даже ходил поговорить с Венгером и жаловался ему на то, что они слишком мало работают на тренировках и из-за этого не будут готовы к матчу.

Хьюз помнит ответ Венгера: «Мы всегда заканчивали тренировку, играя восемь на восемь. Арсен был первым, кто предложил короткие и интенсивные тренировки… При этом он говорил нам: «Не волнуйтесь. Мы станем сильнее во второй части сезона».

Еще одно серьезное изменение коснулось рациона питания игроков. Он запретил кетчуп. Иан Райт жаловался на то, что везде были брокколи. Для некоторых игроков резкий переход на здоровую, легкую пищу, строгую диету стал культурным шоком.

Найджел Винтерберн вспоминает: «Восполнение потери жидкости стало другим. Мы начали пить воду. У нас появился новый повар. Мы ели рыбу, жареную или вареную курицу. Не было никаких приправ. После матчей до самого вечера – никакого алкоголя. Это было очень важно для Арсена: восстановить силы сразу после матча. Я любил съесть плитку шоколада. Но Арсен следил за всем. Ему нравилось путешествовать поездом. Он мог пройти по вагону и увидеть все, что мы делали. Если тебе вдруг хотелось выпить чашку чая, нужно было получить разрешение. «Хорошо, выпей чая, – говорил Арсен. – Но никакого сахара!»

Когда мы ждали поезда на платформе и Арсен не видел, мы бежали к киоску и покупали чипсы. Думаю, он прекрасно это знал. Но мы все равно делали вид, что слушаемся».

Джон Хартсон также хорошо помнит, как при Венгере появилась новая диета: «Это был совершенно новый метод. Я вообще раньше мало что знал о диетах и их роли в спорте. Я приехал из Лутона. Там все были людьми старой школы. Никто не следил за питанием. Окорок, яичница, картошка, пинта сквоша. Вот и вся их диета! Но когда я перешел в «Арсенал», Венгер заставил меня взглянуть на вещи совсем по-другому. Мы ели вместе. Мы должны были все съесть и только тогда могли выйти из-за стола. Ели курицу с рисом. Макароны нам давали вечером в пятницу. Стейки, рыба, действительно хорошая еда… Нас просто баловали».

Конечно, игроки ели и дома. Венгер не всегда мог за ними следить во время поездок. Приходилось доверять футболистам. Некоторые испытывали его терпение, и тогда Арсен ввел новые правила. Он запретил игрокам заказывать меню в гостиничные номера и просил персонал отелей сообщать ему, если кто-то попробует нарушить запрет. Вот что рассказывает о том времени Стивен Хьюз:

«Мы все переживали из-за запрета кетчупа. И мы старались его спрятать и протащить. Большой Джонни Хартсон был отличным парнем. У нас был выезд, далеко от дома. Мы стучались к Джонни в номер, и у него всегда была пинта колы, мы съедали по клаб-сэндвичу, а спустя два часа он уже прятал все тарелки!

Но это продолжалось недолго. Помню, как Арсен нас выследил. Он собрал нас, запретил заказывать еду в гостинице, а затем запретил и обслуге нас подкармливать. Обслуга все ему докладывала, и он мог поймать любого из нас и спросить: «Почему ты фанту заказал?»

Венгер запретил газированную воду на тренировках. Он утверждал, что пузырьки мешают поступлению кислорода в организм. То же самое он говорил про молоко и сахар в чае и кофе. Он называл это «отвратительной английской привычкой». Впоследствии он смягчился, но все равно призывал игроков хорошо размешивать сахар в чае или кофе.

Однажды, когда Венгер уже несколько лет руководил командой, у Сола Кэмпбелла брали интервью на тренировочной базе. Он пил кофе из чашки. Убедившись, что никто не видит, Кэмпбелл ложечкой положил себе немного сахара. Он сделал это с особенной тщательностью: погрузил ложечку в чашку и стал размешивать слева направо, пока весь сахар не растворился.

Кэмпбелл объяснил, что так его научил Венгер: «Если вы хотите пить чай или кофе с сахаром, необходимо размешивать его так, чтобы песчинки распределялись и растворялись равномерно». Венгер полагает, что в этом случае и организм будет потреблять сахар равномерно, его уровень не поднимется, а энергетический уровень останется стабильным.

Диета очень важна для Венгера. Он научился этому в Японии. Он следит за тем, как питаются игроки, даже сейчас, это его пунктик. «Мне кажется, что в Англии вы едите слишком много мяса и сахара и очень мало овощей, – говорит он. – Я два года прожил в Японии. Нигде я так хорошо не питался. Там вся жизнь подчинена здоровью. Они едят преимущественно вареные овощи, рыбу и рис. Никаких жиров, никакого сахара. Поживите там и убедитесь: в Японии нет толстых людей. То, как питаются в Британии, меня ужасает. Весь день люди пьют чай с молоком или кофе с молоком и пирожными. Если бы вас попросили выдумать мир, в котором люди едят то, что противопоказано спортсменам, то на самом деле и выдумывать ничего не пришлось бы. Все это уже едят в Англии».

В первые же недели работы Венгера на базу приехал диетолог. Он выступил перед игроками и всем раздал брошюры о том, что нужно есть, а что есть нельзя. Для Венгера коммуникация всегда была очень важна. В первые дни ему было необходимо установить контакт с лидерами. Его часто видели прогуливающимся возле тренировочных полей вместе с Тони Адамсом и Полом Мерсоном. Этим игрокам была нужна поддержка. Долгие прогулки Венгера с ними стали частью повседневности.

Предматчевый распорядок также претерпел большие изменения. Во времена Джорджа Грэма игроки собирались в гольф-клубе «Саут-Хертс» в Тоттеридже, в Северном Лондоне, проводили командное собрание, а затем колонной ехали на «Хайбери». При Брюсе Райохе игроки ели дома, в большинстве своем – бобы и омлет, а затем ехали на стадион и встречались уже там.

Венгер настоял на том, чтобы футболисты встречались до матча. Сначала это происходило на тренировочной базе, а затем – в отеле, где они оставались на ночь, даже перед домашними матчами. Они питались в строгом соответствии с диетой, последний раз – за пять часов до игры. Ели картофельное пюре, овощи и вареную курицу. Иногда игроки в десять утра чуть ли не давились, пытаясь осилить полноценный завтрак.

При Райохе у игроков в раздевалке была только одна подпитка – мармеладки. Это тоже изменилось при Венгере. Энергию и мышечную мощь игроков поддерживали при помощи креатина. Это разрешенная добавка, хотя вокруг нее и велись споры. В «Арсенале» креатин перестали использовать, потому что многие игроки жаловались на живот. Футболистам также предлагались энергетические добавки в виде кубиков сахара. Они даже шутили, что физиотерапевт Гэри Льюин стал дилером, а все они подсели на наркотики. Игрока главной команды узнавали по тому, что он получал энергетические добавки.

Винтерберн вспоминает: «Никого не заставляли употреблять эти добавки. Я их не ел, признаюсь честно. Все они лежали перед тобой. Ты знал, для чего нужна каждая из них, тебе давали короткое описание. Но у меня были свои привычки. К тому же я не ел много перед матчем, иначе у меня могли быть сложности с желудком.

Скажу честно, не знаю, насколько мне помогла новая диета. Я принял ее, потому что так жила вся команда. Если вас чем-то кормят, то нужно это есть. Мне не нравилось есть вареную пищу на ланч. Иногда, когда Арсена не было поблизости, я ел сэндвич. Я должен был убедиться в том, что он не видит меня, что повар ничего не заметил. Иначе у меня были бы неприятности!

Ну а добавки… Ты их либо употребляешь, либо нет. Многие это делали, только и всего. Но, как я уже говорил, добавки давались нам в помощь. Самое главное, по-моему, – это то, что ты показываешь на поле за 90 минут матча. Мне кажется, если ты выкладываешься на поле каждую неделю и делаешь свое дело, то неважно, ел ты гамбургер или нет. По-моему, пусть такие игроки едят что хотят».

«Некоторые парни попробовали эти добавки, – рассказывает Стивен Хьюз. – Я дружил с Мартином Киоуном и помню, как он говорил: «Хьюзи, мне надо быть осторожным, а то я стану слишком сильным, я этого не хочу». Он съел добавку, прошло три минуты, и он сказал: «О, мне уже намного лучше». Уверен, воздействие некоторых добавок было чисто психологическим.

Помню, я даже набрал вес из-за них. Тренер спросил меня: «Хьюзи, ты что, фастфуд ешь?» Я ответил: «Нет, может, это все из-за креатина?» Арсен сказал: «Ты его принимаешь? Давай заканчивай». Он следил за тем, кто употребляет креатин, изучал внимательно каждого, ведь некоторые успели пристраститься».

Разница была налицо. Игроки стали двигаться легче, резче. Они выглядели свежее. Льюин не только раздавал тюбики с креатином. Он также заказывал массаж. Это тоже было одним из ключевых элементов новой философии Венгера. Игроки, выпускники старой футбольной школы, вдруг захотели, чтобы им каждый день делали массаж. Льюину приходилось даже наводить порядок, настолько популярной стала эта процедура: «Тебе придется подождать часок, тут длинная очередь».

Парлор вспоминает, как внезапно изменились распорядок в день игры и рацион на тренировочной базе: «На базе не было сахара, на ланч из напитков давали только воду. В 11:30 у нас был ланч из трех блюд. И перед матчем ты чувствовал небольшой голод. Если бы мы употребляли сахар перед игрой, то во время матча его уровень понижался бы и повышался. Арсен хотел этого избежать. Но наступал перерыв, и в раздевалке лежали кубики сахара. И снова – вода. Не знаю, что это было за угощение, эти кубики!»

Хартсон считает, что все эти перемены в «Арсенале» произвели революцию и во всем английском футболе: «Арсен все изменил, он привнес диету, он по-новому стал относиться к игрокам, общаться с ними. Мы делали растяжки перед каждой игрой, после игр, перед тренировками, после тренировок. Английский футбол многим ему обязан. Благодаря ему многое стало выглядеть по-другому: тренировки, подготовка к матчам, сама игра. Это было невероятно».

Игрокам легче принять перемены, если на поле виден результат. Однако Венгер не без веселья вспоминает те первые трудные дни. Он чувствовал, что все было против него. Игроки, болельщики, пресса были настроены скептически. Но, как и большинству тренеров, ему нравилось доказывать, что люди вокруг не правы. «Все спрашивали, кто я такой, – вспоминает Венгер. – Я был совершенно никому не известен. И до той поры ни один иностранный тренер не добивался успеха в Англии. Так что я оказался в положении, когда никто меня не знал, а история свидетельствовала не в мою пользу.

Было немало веселого. Я смог поменять некоторые привычки игроков, а это всегда непросто в команде, где средний возраст футболистов – 30 лет. Во время первого матча игроки скандировали: «Верни нам наши батончики Mars!» В общем, было забавно. В перерыве первого матча я спросил нашего физиотерапевта Гэри Льюина: «Слушай, никто не разговаривает, что с ними?» Он ответил: «Да они голодные». Я ведь отобрал у них шоколадки перед игрой. Это было смешно».

Первый матч под руководством Венгера «Арсенал» проводил против «Блэкберна». Команда остановилась в гостинице возле Иствуд-парка. Арсен пригласил игроков собраться в банкетном зале. Они были шокированы. Венгер предложил им заняться… йогой, основами пилатеса и упражнениями на растяжку. Шел 1996 год. Еще по меньшей мере лет пять после этого истории об игроках, которые нашли в себе смелость признаться в занятиях йогой для того, чтобы лучше двигаться, становились газетными сенсациями. Футболисты на это реагировали по-разному. В частности, Дэвид Платт ненавидел такие упражнения. А Стив Болд, наоборот, убежден в том, что именно благодаря растяжкам его карьера длилась на два года дольше.

Винтерберн помнит то занятие в банкетном зале Блэкберна:

«Как только была возможность, мы занимались растяжкой. Как только было свободное помещение. Причем неважно, какое именно помещение. Иногда там ничего не было, иногда, напротив, было довольно тесно, не оставалось пространства для маневра. Арсену было все равно, где мы находились. Все это было частью ритуальной разминки, и ему она нравилась. Не было матча, перед которым мы бы этим не занимались.

Мы просыпались утром в день игры, шли на прогулку. Потом находили свободное помещение, выполняли разного рода растяжки, делали упражнения вроде пилатеса, задирали ноги, опирались ими о стену. Полагаю, задумка состояла в том, чтобы привести в порядок тело… Мне казалось, что это вполне может быть полезно и мне, и всей команде, поэтому я все это делал… Полагаю, что они в «Арсенале» по-прежнему этим занимаются. Каждое утро перед игрой мы собирались в определенное время, затем у нас была пешая прогулка на десять-пятнадцать минут, потом мы возвращались в гостиницу, делали растяжку и только после этого ели. За все время моего пребывания в клубе этот распорядок не менялся».

Хьюз вспоминает, как английским футболистам поначалу было сложно принять это всерьез: «Растяжки были самым странным упражнением, которое мы могли себе представить. Когда мы первый раз участвовали в таком занятии, Арсен велел нам лечь на пол, поднять ноги и опереться о стену. Англичане тут же начали пердеть и рыгать, и тренеру это не понравилось. Он воспринимал эти занятия как способ правильной настройки сознания. Прошло какое-то время, и это стало нормой».

Венгер хотел, чтобы игроки делали растяжку в восемь утра в день вечернего матча. Пришлось Тони Адамсу, капитану и неофициальному профоргу, донести до тренера недовольство игроков. Растяжки по утрам заменили предматчевой прогулкой.

Первый матч «Арсенала» при Венгере – против «Блэкберна» – состоялся 12 октября 1996 года. «Арсенал» провел его не слишком хорошо. Да, был быстрый гол Иэна Райта, но «Блэкберн» выглядел лучше. То обстоятельство, что «Блэкберн» так и уступал в счете до перерыва, можно списать на невезение. Игроки «Арсенала» уходили в раздевалку, ожидая наихудшего. Они боялись, что Венгер их просто разорвет. Но случилось прямо противоположное.

Один из футболистов вспоминает, что Арсен молчал ровно восемь минут и лишь потом заговорил. Даже Райса, как говорят, эта тишина начинала нервировать. Однако эта пауза в конечном счете успокоила игроков. «Арсенал» вышел на второй тайм, и вскоре Райт забил еще раз. «Арсенал» выиграл 2:0. Начала складываться легенда Венгера. Начал проявлять себя эффект Венгера. Началась история Венгера.

Хартсон играл в том первом матче. «Забавно, но Арсен никогда и не реагировал слишком активно, – вспоминает он. – Он ехал с нами в клубном автобусе, сидел на трибуне. Он скорее заскакивал в раздевалку, чем произносил большие мотивационные речи.

Для меня это был большой день. Я буквально размазал по полю Хеннинга Берга! Когда мы забивали первый мяч, я помню, что выиграл воздух. Оба мяча были на счету Райти, но первый гол, кажется, сделал я… Я играл агрессивно. Мне было двадцать один год. И Арсен, думаю, видел во мне страстного, рыжего, наверное, немного сырого игрока. Полагаю, ему это нравилось. Сколько он ни тренировал, у него всегда впереди был большой парень.

Он пришел в раздевалку после матча. Он сказал, что мы сыграли здорово и он будет рад с нами работать. И со следующего понедельника он взялся за нас на тренировках. И мне очень понравились и первая игра, и тренировки».

И сегодня нередко случается, что Венгер ничего не говорит даже после самых сокрушительных и досадных поражений. Он просто сядет, облокотится в кресле, переварит случившееся, соберется с мыслями, а затем уже на тренировке устроит разбор полетов. Венгер очень серьезно относится к этике поведения в раздевалке, особенно к тому, что должен и что не должен делать тренер, как ему следует поступать с игроками, как лучше мотивировать их, поднять дух.

«Мне случалось вести себя агрессивно в перерыве, – признает Венгер. – Но вы должны усвоить культуру своей команды. Когда вы едете в Японию, вам нужно быть осторожными. То, что нормально воспринимается в английской раздевалке, вызовет настоящий культурный шок в японской».

Историй о вспышках тренерского гнева в раздевалках ходит бесчисленное множество. Наверное, самая известная – о том, как сэр Алекс Фергюсон пнул со злости бутсу, и та угодила в голову Дэвида Бекхэма, да так, что ему пришлось накладывать швы. Невозможно представить, что так поступил бы Венгер, каким бы разгневанным он ни был.

В Англии Венгер усвоил другую культуру. Однако постепенно и игроки «Арсенала» подстроились под него. Они увидели, что Венгер по-другому общается с ними. Он сохранил некоторые традиции. Например, при том, что в раздевалке, святая святых, должны были царить покой и умиротворение, игрокам разрешалось громко слушать музыку. В остальном распорядок дня Арсен изменил.

Спокойствие Венгера может раздражать игроков. По пальцам одной руки можно пересчитать случаи, когда он кричал в раздевалке. Но таков уж Венгер. Он не разбрасывается по мелочам, он спокоен и собран. Таков его путь, его метод и философия. Иногда он терял самообладание на пресс-конференциях. Но нечасто. Бывало, он выходил из себя перед журналистами, когда «Арсенал» проигрывал в гостях еврокубковый матч, и спешил покинуть стадион, сесть в автобус, добраться до аэропорта и улететь. Дорога его нервирует больше всего, больше всего портит ему настроение. Однажды он даже велел давнему сотруднику клуба Полу Джонсону, который сейчас отвечает за организацию поездок главной команды, выйти из автобуса и разобраться с дорожным препятствием, которое мешало «Арсеналу» вовремя добраться до вокзала и уехать домой. Можно было увидеть, как Венгер в ярости стучит кулаком по столику, пока Джонсон отчаянно пытается – с конечным успехом – наладить движение на мосту. Первые дни Венгера в «Арсенале» безусловно подтвердили, что он не такой, как все тренеры.

Со своим стилем, идеями, методами, столь непохожими на то, что было до него, он вступил в новую эру. Философия «Арсенала» пережила революцию. Это происходило во время тренировок, во время матчей и в раздевалке команды.