Читать книгу Code. Носители - Джон Маррс - Страница 7

По телу Эмилии пробежала судорога, будто в макушку вонзилось что-то острое и наэлектризованное. В глазницах пульсировало; она выгнулась дугой, повернула голову набок и попыталась издать вопль. Тщетно. Из пересохшей гортани не вырвалось ни звука.

Надо отпихнуться руками, защититься! И опять ничего: руки плетьми лежали вдоль тела. Пальцы нащупали, судя по всему, простыню. Эмилия не без труда раскрыла глаза – сухие настолько, что все вокруг в ярком свете смешалось в пестрое месиво. Она интенсивно заморгала, и только тогда в них вернулась влага.

Вскоре помещение начало обретать очертания. Так, рядом никого. Ее пальцем не тронули, даром что боль выжигает огнем все тело. Вялые руки еле слушались – далеко не сразу удалось подтянуть их к пульсирующей макушке. И вновь ничего. Ни проводов, ни электродов. Неужели разряд приснился? Но больно было, как наяву…

В голове навязчивой мыслью билось: «Встань и осмотрись». Эмилия с трудом, сантиметр за сантиметром, подталкивала себя, пытаясь сесть на койке. В ладонях забегали иголочки. Приняв почти вертикальное положение, она несколько раз сжала кулаки, разгоняя кровь и восстанавливая чувствительность. Дрожащими пальцами потянулась к бутылке на прикроватном столике – сначала понюхала и только затем стала пить, пока жажда не отступила и не прорезался хотя бы шепот.

Эмилия обвела глазами незнакомое помещение. В голове носилось: «Где я? Как здесь оказалась? Что это за место? Я хоть свое имя помню?»

– Эмилия, – тихо просипела она.

Вдруг пришло осознание: а кроме имени-то в памяти – пустота. Накатила волна паники.

Эмилия нащупала, что под койкой хватит места спрятаться в случае опасности. Так, а чем отбиваться? Она стала водить глазами по сторонам, как вдруг спохватилась: а откуда вообще страх нападения? Неизвестно, но так твердило предчувствие – пока что единственный ее верный союзник.

Помещение с виду напоминало отдельную больничную палату, хотя и без обычной больничной атрибутики. Не было стульев для навещающих, в углу стоял какой-то прибор экраном в стену. По всему телу под серой толстовкой и тренировочными штанами обнаружились полупрозрачные наклейки сродни пластырям. Она поискала на себе раны, повязки и следы лапароскопии – чисто. Ни следа хирургического вмешательства.

«Я что, в коме пролежала?»

Предположения вихрились ураганом. Наверняка было ясно одно: здесь почему-то опасно и надо тотчас спасаться. Да только куда? Где она живет? Никак не вспомнить. Как выглядит дом, кто соседи? Кто семья, друзья? Что с работой и хобби?

Впустую. В мозгу – белая пелена. И это пугало сильнее всего.

На глаз до двери было шагов двенадцать. Она подтащила ноги к краю койки и опустила их на кафельный пол. Вдруг послышался шепот, и Эмилия оглянулась, но по-прежнему не увидела ни души. Должно быть, послышалось.

Пяткой она что-то нащупала – оказалось, под койкой стояли кроссовки. Потертая подошва говорила о том, что их носили.

Зачем коматознице обувь?

Эмилия натянула кроссовки – пришлись впору. Дальше выяснилось, что, пусть и нетвердо, но все-таки она ходит. Прошла через помещение к прибору у стены в надежде хоть немного пролить свет на свое загадочное положение.

Аппарат оказался сенсорный. Она потыкала в иконки, и вскоре он ожил. В памяти нашлось видео ее пустующей кровати. Устройство явно было Эмилии не в новинку, настолько ловко она с ним управлялась, и спустя миг под видео возникла шкала. Так, что там было до пробуждения?

Вот Эмилия лежит: глаза и рот распахнуты, не шевелится – будто зомби. Она поежилась.

«Что же такое со мной делали? И зачем снимали?»

Она перемотала на двенадцать часов вперед, когда в помещение вошли двое в белой одежде и подняли ее на ноги. С их помощью она выползла за дверь с видом сомнамбулы – каменное лицо ничего не выражало, а глаза остекленели, как у трупа. Вот все трое вернулись, и один стал кормить ее с ложечки, а другой расправил смятую постель. Затем ее опять уложили и оставили в одиночестве – с тем же фарфоровым лицом.

Эмилия понажимала на экран, и картинка разделилась на четыре: двое мужчин и две женщины сидели каждый за столом в скудно обставленных комнатах, не подозревая о ведущейся съемке.

Мысль бежать жгла все сильнее, и Эмилия подступила к двери из матового стекла без ручки, сбоку от которой на стене красовалась сенсорная панель. Она замялась, не решаясь дотронуться, и тут вновь наитие: отковырни панель. Под ней обнаружилась клавиатура на экстренный случай. Она вбила код из букв и цифр, выжидая секунды в промежутках, и затаила дыхание. Вспыхнула зеленая лампочка, дверь открылась. Сжав кулаки, Эмилия шагнула за порог.

Снаружи расходилась сеть коридоров с огоньками от датчиков движения. Эмилия тихо ступала все дальше и дальше, боясь пикнуть, – иначе точно жди беды. Память как будто сама подталкивала в нужном направлении, но отчего, почему? Вспоминать было некогда, пришлось довериться инстинктам. Из-за закрытых дверей то и дело доносились шепот и голоса, но чьи – не получалось увидеть.

Восемь коридоров, восемь дверей – ко всем подошел тот самый код, – и вот Эмилия наткнулась на девятую, приотворенную. За ней растянулись вереницы жестяных шкафчиков, из пары-тройки незакрытых выглядывала одежда. Беглые поиски обнаружили куртку впору и синие джинсы. Выйдя обратно в коридор, Эмилия направилась дальше, к металлической лестнице в подвал. Десятая дверь привела к темному сводчатому тоннелю, этакой широкой кирпичной трубе. Эмилия помялась. Потемки такие, что дальше вытянутой руки не видно, но выход там, впереди – она знала наверняка!

Эмилия зашагала вдоль кирпичной стенки во тьму, и в следующую секунду дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась. И без того гулко стучащее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Темнота тут же сгустилась до кромешной. Шажок за шажком Эмилия продвигалась вперед, пока под ногами не захлюпала холодная вода. Дух стоял затхлый, но хоть не веяло канализацией – и на том спасибо.

Спустя вечность впереди стало вырисовываться что-то размером с горошину. То был свет, выход. Эмилия перешла на бег, даром что промокла уже по щиколотку, и вскоре выбежала к стальной решетке – как оказалось, запертой. Ощупью она нашла под мхом на стене очередное сенсорное табло и в последний раз ввела код.

Решетка разблокировалась. Путь на волю был открыт.

Первым делом Эмилия осмотрелась. Перед ней раскинулся парк со стрижеными газонами, перелеском и небольшими прудиками. Вокруг грозными великанами высились небоскребы, тут и там виднелись старинные домишки. Лондон? Возможно…

Вот она, свобода, можно вздохнуть спокойно. И все же страх как терзал от самого пробуждения, так и теперь не разжимал хватку. Одна темница осталась за спиной, но темница неизвестности – упрямая хозяйка…

Эмилия направилась к стройке впереди, и в эту минуту нервную систему переклинило от нагрузки. Шум машин и отбойных молотков удесятерился, мигающие табло и неоновые вывески магазинов больно резанули по глазам. Пришлось на время зажмуриться и закрыть уши. Чем ближе к шоссе, тем громче звучали голоса – из шепота уже планомерно переросли в назойливое бормотание. Слов было не разобрать, но легче от этого не становилось.

Неужели больница-таки была психиатрическая? Неужели с головой беда? Как тогда получилось сбежать?

И вдруг очередное наитие, заставившее вздрогнуть: а вдруг за ней идут по пятам? Вдруг отслеживают? Она глянула – никого; и все же шаг ускорила. В потоке пешеходов через каждые метров десять оборачивалась в поисках знакомых ориентиров и заодно тех, кто шептал… и в какой-то момент поймала краем глаза: четверо за деревьями, кто – не разглядеть, но вид зловещий.

Их шепот усиливался, дезориентируя, кружил голову, барабанил по вискам. Ноги уподобились размякшему картону и грозили подломиться в коленях. Эмилия наскребла остатки сил и потрусила вперед. Силуэты не отставали.

И тут тело решило, что с него довольно. Пешеходы перед глазами закружились, ноги перестали слушаться и зашаркали по тротуару – Эмилию повело в сторону, а схватиться было не за что.

Она полетела прямиком на проезжую часть.

Гудок – последнее, что Эмилия услышала перед тем, как ее на секунду метнуло в невесомость и с глухим стуком впечатало в тротуар.