Читать книгу Лайф Квест - Джон Маверик - Страница 4

Что заставило его тревожиться, ерзать на стуле, глупо улыбаться и, рискуя получить замечание, с треском катать по столу граненый карандаш? Крис никогда не мешал на уроках. Он слушал внимательно, а если становилось совсем не интересно, тихо гладил под партой Канга, или, загородившись открытым пеналом, думал о чем – нибудь своем.

Первое сентября – это всегда тяжелый день. После легкости одиночества надо снова окунаться в плотную ауру толпы. Срочно наращивать защитную кожицу, истончавшую за лето – иначе будет больно и плохо. Крис хорошо относился к одноклассникам – к каждому по отдельности. Однако, собранные в тесном замкнутом пространстве, они на него давили. Не сознательно, одним своим присутствием. Когда людей много, они превращаются в одно огромное чудище, которое громко шелестит страницами, шепчется, скрипит ручками и стульями, громко дышит и громко думает.

Но сегодня все было не так. Правильнее, что ли, как – то непривычно ярко. Заоконное солнце рассиялось, словно летнее, воздух стал прозрачнее и чище, а букеты на столе у Лады Петровны запахли резче и изысканней. И сама учительница – флегматичная, полноватая блондинка в шерстяном джемпере с бесформенным воротом – казалась бодрее, чем обычно, и джемпер неожиданно ей стал к лицу.

Мир странно и неуловимо изменился – сделался радужным, полноцветным – от этого Крису не сиделось на месте. Хотелось встать и пройтись по классу, или громко засмеяться, или перекинуться парой слов со смешливой Ленкой Алехиной, соседкой по парте. Сказать какой – нибудь пустяк – и такой же пустяк услышать в ответ. Не мяться, не вымучивать из себя каждую фразу, а хоть раз в жизни повести себя, как любой нормальный подросток.

– Щеглов, о чем я сейчас говорила?

Кристиан вздрогнул.

– Э… об экзаменах? ЕГЭ?

Увы, не угадал.

Учительница огорченно всплеснула руками.

– ЕГЭ вы будете сдавать в одиннадцатом классе. Опять мечтаешь на уроках, Щеглов? Спустись, наконец, с небес на землю. Этот год будет очень трудным и очень ответственным. Константин! Ты меня слушаешь?

Крис поморщился. Машинально потянулся рукой под парту – но Канга там, конечно же, не оказалось. Он ведь не мог оставить бабушку одну.

– Слушаю, Лада Петровна.

– Обращаюсь ко всем! – переключилась на класс учительница. – Уберите мобильные телефоны и положите руки перед собой. Я прекрасно вижу, кто чем занимается. Это последнее предупреждение – буду отбирать и отдавать вашим родителям!

«Щегол, на фига Ладушку раздраконил?» – громко прошептал с задней парты Витька Берендеев.

«Да ему то по барабану, у него и мобильника то нету!»

По классу прокатился сдержанный смешок.

В дверь постучали, и вошла незнакомая девочка, а следом за ней – Канг.

Кристиан даже привстал. Неужели что – то с бабулей? Пес приветливо махнул ему хвостом, но вместо того, чтобы подойти, сел у ног девчонки.

– Извините, – звонко сказала новенькая, – за опоздание. Я не могла найти класс.

Держалась она просто и уверенно, без капли смущения. Пестрая холщовая сумка заметно оттягивала плечо. По всему видно – прилежная ученица, привыкшая все учебники таскать с собой.

Ладушка, впрочем, не рассердилась.

– Ты Кристина Сорокина?

Девчонка кивнула.

– Ребята, Кристина приехала из другого города и теперь будет учиться с нами! Садись, Сорокина. За третьей партой, рядом с Мишей Поволоцким есть свободное место.

Новенькая, казалось, не слышала учительницу. Она стояла, уронив к ногам чудную сумку, и во все глаза смотрела на Криса.

«А ведь мы похожи», – подумал отчего – то Кристиан.

Абсурдная мысль, если разобраться. Что может быть общего у чернявого, тощего паренька, которого еще пару лет назад дразнили «спичечным человечком», пока окончательно не приклеилось к нему «отфамильное» прозвище – Щегол, и симпатичной девчонки с шикарной копной медно – рыжих волос, яркими, словно накрашенными, губами и смелой улыбкой? На этой Кристине Сорокиной даже простой джинсовый костюм сидел, как платье королевы. Не мудрено, что так в себе уверена – красивым легче идти по жизни.

Нет, разные они. Вот только глаза одинаковые – небесные, воздушно – голубые, с облачной поволокой и хрустальным сиянием во всю радужку. «Как у ангела», – умилялась, бывало, бабушка Кристиана, дивясь, что не в их, не в Шегловскую породу уродился внук. Цвет весны, невинности и умытого дождем утра. Да нет, не может девочка с такими глазами быть задавакой! Да и Канг к ней льнет, будто к хозяйке. Странно.

Новенькая опустилась на стул рядом с Поволоцким, через проход от Криса, а белый гривастый красавец разлегся под ее партой, вытянув лапы и положив морду на Кристинины туфли.

«А про меня словно забыл, – с легкой обидой подумал Кристиан. – Как будто не мой пес».

Делая вид, что поправляет брюки, он нагнулся и чуть слышно, одними губами позвал:

– Канг!

Кристина обернулась – резко, словно ее не окликнули даже, а стегнули кнутом. Зрачки в тонком серебряном ободке – огромные от удивления.

– Ты знаешь, как зовут мою собаку?!

– Так это твоя собака?

– Разговоры за третьей партой! – Ладушка хлопнула ладонью по столу. – Щеглов и Сорокина! Нет, это надо иметь гражданское мужество, чтобы на уроке болтать вслух! Константин, ну, сколько можно? Сам не учишься и другим не даешь? Еще одно замечание – и завтра придешь на занятия с бабушкой.

Сзади захихикали, и не понятно было, смеются они над Крисом, над его бабулей или просто радуются чему – то своему.

На перемене Кристина сначала долго беседовала с Ладушкой, показывая ей какие – то тетрадки, а потом, окруженная стайкой девчонок, гуляла по этажам, заглядывая в классы и посматривая на стенды с фотографиями и выпусками стенгазеты. Канг—2 тенью следовал за ней, но на него, естественно, никто не обращал внимания. Крис так и не решился подойти и заговорить, хотя вопросов крутилось на языке столько, что, казалось, и дня не хватит их все задать.

К концу занятий погода испортилась. Небо помутнело, как запотевшее стекло, и затянулось изжелто – черными тучами, по краям которых уже проскакивали молнии. Порывами налетал злой, холодный ветер, осыпая школьный дворик золотыми монетками листьев, запахло дождем. Но остался свет, осталась ясность – в мыслях и в сердце – потому что приехала в город удивительная девочка с «ангельскими» глазами.