Читать книгу Тайна спящих великанов - Джон Никопол - Страница 4

Под ногами Труффа мелькали чешуйки, которыми была покрыта ветка. Местами виднелись пузырьки смолы: для человека они были размером с ноготь, а для пикси – с пригорок, который можно перепрыгнуть, лишь хорошо разбежавшись. Внезапно карлик, который бежал и не смотрел под ноги, наступил на смолу, споткнулся и упал.

– Помогите кто-нибудь наконец! – кричал маленький пикси, чей гриб с каждым мгновением уходил глубже под воду. – Я сейчас утону!

«Надо помочь малышу! – промелькнуло в голове у Труффа. – Нужно скорее выбираться из смолистого омута!»

Пикси дёрнулся. Раз, другой, третий. Смола не отпускала: обе ноги глубоко увязли в прозрачном коричневом пузырьке. В этом наросте уже застряла огромная пчела, размером с половину карлика. Растопырив усики и раскинув крылышки, она глубоко погрузилась в вязкую жижу, сочащуюся из раны на ветке.

Труфф и так и сяк пытался освободиться от надёжных тисков, куда попали обе ноги, но смола лишь сильнее затягивала его. Сапоги увязли почти до вершины. Карлику не оставалось ничего иного, кроме как снять красивые голубые сапожки и оставить их в смоле. Выбравшись из обуви, он заметил, как смола проглотила сапоги. Они медленно погружались на дно лужицы, присоединяясь к обездвиженной пчеле. Насекомое высунуло жало, но это его не спасло: смола не испугалась жалящих уколов.

Перескакивая с ветки на ветку, босоногий Труфф добрался до тонущего гриба. Малыш из последних сил держался за печную трубу.

Шляпка гриба стремительно чернела: мухомор, давно оторванный от ножки, быстро портился и подгнивал.

– Затащи меня на ветку! – Испуганный малыш протянул одну руку к старшему пикси, другой обхватив кривую печную трубу. – Скорее! Мой гриб совсем утонул!

– Давно ты тут застрял? – Труфф спустился по колючим иголкам как можно ниже. Ветка, за которую зацепился домик малыша, была обильно покрыта зелёными иголками. Каждая размером с ноготь человека, но длиной в целую руку пикси. – Твой гриб почти совсем сгнил!

Босоногий малыш, одетый только в полосатые штанишки, жалобно тянул ручки к Труффу. Тому ничего не оставалось, кроме как спрыгнуть на шляпку гниющего гриба. Он обнял малыша одной рукой, схватившись другой за печную трубу. Малыш обхватил его за шею, едва не задушив. Худое тельце мальчика было холодным, как лёд, и скользким, как рыба. Он провёл немало времени на шляпке гриба, успев основательно продрогнуть.

– Я сижу тут со вчерашнего вечера! – Малыш уткнул голову в грудь старшему пикси. – Когда началось наводнение, я как раз…

Что именно делал малыш, когда началось наводнение, так и осталось загадкой (для исторической науки), поскольку налетевшая волна полностью утопила огромный мухомор. Труфф и маленький пикси погрузились в воду с головой. В уши ударил характерный звук: глубокое утробное бульканье, непонятный треск и грохот. Перед глазами поплыли огромные пузыри.

Обхватив обеими руками печную трубу, Труфф зажмурился. Малыш крепко держался за него, обвив руками и ногами. Младший пикси едва достигал бедра Труффа, поэтому его ноги оказались на поясе спасителя.

Мощный поток воды утянул гриб на глубину, ударил по нему раз, другой, третий и протолкнул под ветку. Гриб ещё больше осел под воду. Обломанная ножка скользнула по земле и снова отломилась, теперь уже у самой шляпки. Сразу после этого шляпка всплыла в сотне шагах от того места, где застряла до этого. Труфф и малыш жадно вдохнули воздух.

Гриб всплыл на поверхности. Медленно вращаясь, он двинулся по течению. Окружающий лес, хорошо знакомый Труффу, медленно превращался в малознакомый, а потом и вовсе неизвестный. Наводнение стремительно уносило двух пикси все дальше и дальше от поселения Красная Опушка.

Переведя дух, Труфф Бальсон оторвал от себя малыша и посадил рядом. Они оба тяжело дышали. Карлики легли на спину, подложили руки под головы и разглядывали, как мимо проносятся треугольные вершины елок. В просветах между вершинами деревьев мелькало голубое небо. Борогвинский лес, в котором жили пикси, был старый и дремучий. Солнечные лучи редко достигали земли.

– Я тебя помню! – Лёжа на спине, малыш радостно глядел в небо. Он был очень доволен, что не утонул. – Ты друг моей сестры Лираны!

– Неужели? – Труфф повернул голову к малышу. – Тогда, быть может, ты помнишь Гариля и Веслона, которые часто составляют мне компанию? Мы втроём путешествуем по окрестностям в поисках чего-нибудь интересного.

– Вы путешествуете вчетвером! – перебил малыш. – Лирана часто присоединяется к вам вопреки желанию нашей матери!

– Вопреки желанию? – переспросил Труфф. Отдышавшись, он сидел и выжимал носки. – Я никогда не слышал, чтобы мать Лираны высказывала недовольство вслух!

Сапоги карлика остались где-то далеко, погрузившись на дно смолистого пузырька и присоединившись к утонувшей пчеле. Теперь придётся ходить босым, чего Труфф крайне не любил из-за хвойных иголок, усеивающих тропинки в Борогвинском лесу. Любящему щегольски одеваться пикси отсутствие даже части гардероба очень и очень не нравилось.

– Конечно, не высказывала, – кивнул малыш. – Поскольку Лирана тайком убегает от родителей, даже не говоря, куда пошла и как долго её не будет дома. Моя мать отправилась вчера к родителям Гариля и Веслона ради того, чтобы… э… чтобы… «выяснить отношения». Ещё моя мать говорила, что намерена «расставить все точки над „и“», раз и навсегда запретив Лиране общаться с озорными мальчишками! После разговора с родителями Гариля и Веслона моя мать собиралась идти к некоему Труффу Бальсону. Насколько я теперь понимаю – к тебе. Я уснул в своей кровати на чердаке и больше никого не видел.

– До меня твоя мама не дошла. – Труфф ощутил облегчение. – По правде говоря, я её вообще никогда не видел. Лирана нас не особенно стремилась познакомить, заявляя, что её мать против дружбы дочери с «хулиганами». Последним словом она без всякого сомнения обозначала некоего Труффа Бальсона, сидящего ныне перед тобой.

Теперь Труфф вспомнил: Лирана как-то обмолвилась, что у неё появился младший братик. Имени ему ещё не придумали, поскольку он родился всего месяц назад. Карлики, принадлежавшие к Волшебному Племени пикси, росли очень быстро, но лишь спустя два месяца, по обычаю, им давали имена. Церемония называлась Праздник Наречения и проводилась в кругу семьи. Пару дней назад Лирана обмолвилась, что её семейство готовится к Свистопляске. При обсуждении празднества также фигурировали слова «Шабаш», «Кутерьма» и «Дым Коромыслом», под которыми Лирана подразумевала, судя по всему, церемонию присвоения имени младшему брату. Эту самую церемонию она считала наискучнейшим занятием в мире, а потому отзывалась о ней весьма пренебрежительно.

– Почему я никогда не видел тебя раньше? – удивился Труфф. – Например, я, Гариль и Веслон заходили за Лираной пять дней назад, когда путешествовали к Дипейским пригоркам за дудочками мастера Жувина.

– Ты не видел меня потому, что мне запрещали выходить из своей комнаты. – Малыш постучал по шляпке гриба, на вершине которой сидел. Гриб отозвался глухим звуком, похожим на эхо в трухлявом пне, когда по нему пинают. – Ведь я ещё маленький и не имею права покидать дом!

Надев мокрые носки, Труфф подогнул колени и опёрся о них подбородком. Малыш держал его обеими руками, словно опасаясь, что спаситель исчезнет так же внезапно, как появился. Труфф с ужасом осознал: если бы он не обнаружил малыша, испуганно прыгающего на грибе, то младший пикси мог утонуть! От одной мысли о плывущем в потоке малыше Труффа бросило в дрожь.

– Ты ведь меня не бросишь? – Малыш испуганно посмотрел огромными глазами на старшего собрата и разревелся. – Я хочу к маме! Где моя мама?

Из глаз спасённого полились горькие слёзы. Очень много слёз. Всё это время они копились и теперь прорвались наружу, как из лопнувшей водопроводной трубы.

Труфф был пикси-подростком, которому едва исполнилось пять лет (по людским меркам, ему было втрое больше), поэтому он понятия не имел, как следует обращаться с малышами. Мальчик-пикси просто обнял ревущего малыша за плечи и сказал:

– Мы обязательно отыщем твою маму.

Собравшись с духом, Труфф добавил:

– Заодно выясним, что случилось с нашим поселением Красная Опушка, почему разлилась река Хильтанос и каким образом получилось так, что она потекла по Борогвинскому лесу!

Это было очень серьёзное обещание, за исполнение которого Труфф теперь нёс ответственность. Карлик сразу понял: ему так просто не избавиться от вновь приобретённого груза. Как не избавиться и от малыша. Ведь перед ним живой ребёнок, его так просто не бросишь за трухлявым пеньком со словами: «Я сейчас приду», после которых можно улизнуть, растворившись в тумане.

Малыш благодарно прижался лицом к новообретённому другу. Продолжая всхлипывать, он думал о маме и папе. Труфф, в свою очередь, испытывал смешанные и непонятные чувства. Он жил на свете целых пять лет. По меркам пикси, это столько же, сколько пятнадцать лет у людей. Из этих пяти лет Труфф жил отдельно в собственном грибе почти год.

Карлик привык заботиться только о себе и не задумываться о других. Внезапно возникшая необходимость взять под защиту малыша была для Труффа Бальсона в новинку. Он не знал, как поступить. На миг ему захотелось бросить малыша: пусть тот сам выкручивается из ситуации, в которую попал. Но Труфф, разумеется, понимал, что малыш без него пропадёт. Исчезнет без следа в дремучем лесу и никогда не найдёт своих маму и папу…

А гриб уплывал всё дальше. Красная Опушка осталась очень-очень далеко. Борогвинский лес, сквозь который поток уносил сорванную шляпку гриба, стал совсем незнакомым.

Иногда шляпка ударялась о стволы деревьев, но они попадались всё реже и реже. Солнце всё чаще било в глаза. Высокое и недосягаемое, оно с любовью и заботой поливало землю тёплыми лучами.

Постепенно лес пропал, и гриб вынесло на большое открытое пространство. Это была река Хильтанос, огромная и необъятная. Вода, которая «подвезла» гриб из леса, была ярко-коричневая. Судя по всему, – Труфф давно об этом догадывался, – это селевой поток, возникший из-за прорыва какой-то плотины или даже горного озера.

Вода в реке стала голубой и прозрачной. Когда селевой поток отправил шляпку гриба в большую реку, коричневая вода смешалась с голубой. Чем дальше уплывала шляпка, тем чище становилась вода. Одинокие карлики, сидящие на вершине огромного мухомора, испуганно держались за печную трубу. Над водой торчала лишь вершина мухомора, да и та продолжала оседать. Лишившийся ножки мухомор больше не получал от земли живительных соков, поэтому всё сильнее съёживался.

Лестницы, комнаты и даже целые залы, вырезанные внутри живых грибов, совсем их не портили, поскольку карлики работали волшебными молоточками и лопатками. Они откалывали крошечные частички гриба так, что сам мухомор даже не подозревал, как в его чреве копошатся карлики. Главное для гриба – держаться ножкой за землю. В этом случае он рос и процветал.

– Ого! Даже берегов не видно! – воскликнул малыш-пикси. – Как же мы вернёмся обратно?

– Обратный путь будет очень долгим… – Труфф расширил глаза от ужаса, но постарался придать своему голосу уверенности. – И очень трудным…

Гриб вынесло на середину гигантской реки Хильтанос. Река была такой необъятной, что оба берега, если плыть по середине, превращались в далёкую и едва различимую дымку.

Труфф с грустью вспомнил Красную Опушку. Ещё пять дней назад, когда он, Гариль и Веслон зашли за Лираной, Труфф мечтал покинуть свой дом. Когда они вчетвером отправились к Дипейским пригоркам за дудочками мастера Жувина, Труфф очень радовался. Теперь же, когда дом исчез в неизвестном направлении, больше всего на свете пикси мечтал вернуться в Красную Опушку и нырнуть в свою тёплую постель. К сожалению, ничего этого теперь не стало.

– Скажи, Труфф, как мы вернёмся в Красную Опушку?

Малыш оказался смышлён не по месяцам. Он словно прочитал мысли старшего товарища, договаривая:

– Особенно если учесть, что наше поселение смыло водой, а мы плывём четверть дня в неизвестном направлении?

– Понятия не имею… – Труфф поёрзал на шляпке гриба. – Что-нибудь придумаем…

Гриб гнил. Ещё немного – и он опустится на дно. Кромка воды подступала к ногам двух пикси, прислонившихся спинами к печной трубе. Теперь даже в самой трубе хлюпала вода.