Читать книгу Истории о Призрачном замке - Джон Раттлер - Страница 13

– Я рассказываю истории.

За это неплохо платят, если умеешь выбрать правильного слушателя. Секрет хорошей истории очень прост – она должна быть выдуманной. Можете мне поверить, никто не хочет пересказов реальной жизни, они непременно пахнут банальностью и скукой. Слушатель всегда чувствует, что я рассказываю про настоящих людей. Настоящие люди никому не интересны. От них не приходится ждать великолепных поступков, им никогда не везет так, как везет героям легенд и преданий, но самое главное – они напоминают остальным об их слабостях. Мои истории не вызывают подобных воспоминаний, они придуманы, и потому приятны человеческому уху. Принцы в них храбры, отважны и честны, принцессы целомудренны и благородны, разбойники рождены погибнуть от меча, направленного праведной рукой – ведь они само воплощение порока, жадности и жестокости. Я управляю судьбами с помощью могущественных колдунов, веками ждущих в своих башнях возможности излить свою мудрость проезжему рыцарю, или рунных клинков, торчащих из булыжника в ожидании крепкой руки героя, или огнедышащего дракона, большого любителя украшать руины старого замка прекрасными девственницами.

Люди с упоением слушают такие истории, и их не заботит, что, к примеру, кушает эта самая девственница в одинокой разрушенной крепости, или отчего древний всезнающий мудрец раньше не воспользовался своими невероятными знаниями, чтобы покорить или разрушить весь мир. Им это не интересно, а я не рассказываю того, за что не платят.

Но есть у меня одна реальная история, которую готов принять искушенный ценитель. Она настолько же удивительна, насколько правдива, однако нет в ней ни мудрых помощников, ни магических ламп, что пылятся на чердаке сотни лет. Зато там есть невероятный человек, идущий вперед столь уверенно, что об него разбиваются все посланные судьбой неудачи. Следить за ним столь интересно, что нет мне необходимости сочинять что-то еще. Эту историю я и хочу рассказать вам, повелитель.

Гиоладаль Сираэль Вьющий Ветви, ведущий свой род от Салойнов, народа гибих стеблей, повелитель эльфов и земель, простирающихся от гребня Восточной равнины до западных королевств людей, погладил тонкими пальцами изящный подбородок и сказал:

– Кто же этот человек, о котором ты намерен мне напеть, Локлуар Сказитель?

Первый бард-рассказчик низко поклонился.

– Я рад, что смог заинтриговать вас, мой господин. Герой, о котором пойдет речь, известен вам более, чем вы предполагаете. Я хочу поведать о некоем Гекторе Хронвеке, маге и воине, которого называют Хранителем Призрачного Замка, а также иногда – Мастером Нитей.

Король подался вперед, ухватившись за деревянные подлокотники трона, покрытые тончайшей резьбой.

– Мастер Нитей? Уж не тот ли самый Мастер Нитей, что остановил орду с Восточной равнины в Воротах Хаоса?

Локлуар снова поклонился.

– Вы совершенно правы, мой повелитель. Гряда гниющей плоти в три человеческих роста до сих пор не дает пройти на Восточную равнину. Многие пытались, однако смрад так силен, что охота лезть на гору трупов у путешественников исчезает задолго до того, как они ее увидят. Мастер Нитей в тот день исчез столь же неожиданно, как и появился. Его ищут маги свода Диосии, его ищет тайная служба короля Гарнады Мон-Домайна Золотого, и уверен, все остальные правители севера и юга. Это не удивительно – Гектор Хронвек в одиночку совершил то, чего не могли сделать все Восточные королевства.

Гиоладаль усмехнулся.

– Итак, сколько ты хочешь за свою историю, бард? Я уже понял, что ты высоко ее ценишь.

– История эта ценна не только своим содержанием, господин, но и тем, что никому до этого она не была рассказана. Я хранил ее специально для вас, и надеюсь, что ваше величество оценит мою бережливость.

Король кивнул, нахмурив тонкие брови.

– Десять тысяч золотом за самую правдивую историю Локуара Сказителя, о которой никто никогда не узнает.

Бард снова отвесил поклон, в этот раз отступив шаг назад и взмахнув рукой.

– Да польется же песнь! Да будут сладки минуты, которые подарит вам моя история!

Эльфийский правитель откинулся на троне, отмахнувшись от сказителя коротким жестом.

– Эти минуты обойдутся мне в приличную сумму. О каких подарках ты тут толкуешь? Начинай и постарайся, чтобы мне понравилось.

Локлуар пожал плечами, задумался на секунду и начал.

***

Досадное недоразумение.

Вот как можно было назвать ситуацию, в которой оказался Авель, завязав разговор с картежниками в трактире на площади Коптильщиков, что в паре шагов от дворцовой стены. Пока Гектор возился с дымчатым кристаллом, вор решил немного разведать обстановку в столице Вакарры. Сула был городом старым, построенном на руинах. В университете Сарабата считали, что руины эльфийские, но Беззвучный был с этим совершенно не согласен. Он хорошо разбирался в предмете: мог отличить вязь Салойнов от работы оседлых орков Дурбан-дуу, о которых не осталось почти никаких упоминаний. Он различал типы кирпичной кладки в древних подвалах и канализационных стоках, легко определяя по рисунку, как давно возводили сооружения, мог найти тайный ход, который не использовали сотни лет, просто пробежав глазами по неровностям стены. И поэтому Авель был уверен, что Сула построен на развалинах, которые не принадлежат ни к одной из этих цивилизаций.

Он был в Суле впервые, и все в нем его удивляло. Во-первых, смесь дерева и камня. Дома из гранита соседствовали с бревенчатыми строениями, к особнякам пристраивали грубо сколоченные корчмы и частные мануфактуры. Все это создавало архитектурный бедлам, который, впрочем, обладал некоторым шармом. Повсюду царил дух равноправия, что было крайне необычно для северного королевства. Зильда правила железной, но справедливой рукой, не давая спуску никому. Налоги в казну платили исправно пекари и лорды, попрошайки и офицеры стражи. «Закон для всех один» – говорила Зильда Мудрая, вешая очередного преступника, и ей было не важно, сколько у него знатных родственников. В Суле было запрещено располагать рядом два дома из одного сословия, что не давало возможности богатой части населения отгородиться от остальных. Герцоги и бароны вынуждены были соседствовать с сапожниками и торговцами рыбой, а те, в свою очередь, пытались соответствовать соседям – в меру своих возможностей. Такой простой политический ход сближал власть и народ, не позволяя династиям дворян отрываться от проблем простолюдинов, которые по той же причине всегда могли видеть, чем заняты благородные господа.

Сама королева при этом жила во дворце, окруженном крепкой стеной, однако, в него мог войти любой желающий. Зильда была любима своим народом и не чувствовала угрозы из-за каждого угла. Даже в Морантане все знали историю о том, как на нее напали пятеро убийц на ярмарке, когда королева делала покупки со своей свитой. Двоих она уложила сама, одного схватила стража, а еще двоим повезло куда меньше – толпа разорвала их в клочья при попытке скрыться. Первый решил сбежать через овощные ряды, и был сбит с ног разгневанным крестьянином, который все видел. Сивый Микула из деревни Стежки задушил вооруженного бандита голыми руками, сломав ему шейные позвонки. Второму удалось уйти чуть дальше, он скрылся среди рыбных лотков, и мог бы спастись, если бы не дочь рыбака, которая помчалась за ним следом. Когда последний из нападавших оказался среди палаток кузнецов, приехавших на ярмарку со всей Вакарры, девчонка показала на него пальцем и крикнула: «Он пытался убить королеву!»

Коронер насчитал на его теле тридцать две отметины от удара молотом.

Череда казней членов благородных дворянских семей положила конец этой истории, а отношения Зильды с Мон-Домайном Золотым из категории натянутых перешли в разряд ледяных. Ходили слухи, что она предложила ему попытаться лично довести до конца начатое дело, но правитель Гарнады решил, что шансов победить на дуэли у него крайне мало. Поэтому в Вакарре его теперь называли Трусливым Королем.

В трактире было дымно и шумно. За ближайшим от лестницы столом резались в карты шестеро мужчин, попутно обсуждая последние новости. Авель подсел к ним и заказал себе пива, а сам стал прислушиваться к беседе. Игроки не хватали звезд с небес, делая маленькие ставки и понося сборщиков податей, которые, по их мнению, вечно насчитывают слишком много именно тем, кто больше всего работает. Беззвучный уже собрался уходить, когда бородатый ремесленник в засаленном фартуке, сидящий рядом, предложил ему сыграть следующую партию. Пожав плечами, Авель согласился.

Они прошли один круг, затем еще один; вор немного увлекся. К третьему кругу он обнаружил, что ободрал до нитки всех сидящих за столом. Спохватившись, парень сгреб банк, поблагодарил игроков и попытался улизнуть, но на лестнице был пойман за рукав трактирщиком.

– Ты ничего не забыл, дружище?

Авель растерянно огляделся. Все свое он всегда носил при себе, и не в его манере было оставлять вещи в общем зале.

– Вроде нет.

– Ты бы подумал еще раз, хорошенько. Я вижу, ты не в первый раз играешь, должен знать, что к чему.

Беззвучный совсем растерялся и решил спуститься с лестницы. В обычной ситуации он бы уже исчез, но сейчас вор был с Хранителем и не хотел ставить мага в неловкое положение.

– Возможно, мы с тобой сможем договориться, приятель? – Авель двусмысленно ухмыльнулся и слегка наклонил голову. Однако на трактирщика это подействовало совсем не так, как рассчитывал Беззвучный.

– Ого! Каков наглец! Ну что же, думаю, дальше с тобой будет разбираться стража!

Хозяин набрал в грудь воздуха, готовясь крикнуть, но тут на его плечо легла рука. Авель оглянулся и вздохнул с облегчением – рядом стоял Хронвек. Маг широко улыбнулся трактирщику и сказал:

– Простите моего друга. Он раньше никогда не бывал в Вакарре и не знает, что все карточные доходы в стране облагаются немедленной податью в размере половины суммы выигрыша, причем выплачивать их надлежит хозяину заведения, где проходила игра, и в котором таковые развлечения разрешены.

Гектор толкнул Беззвучного локтем под ребра. Вор крякнул и с досадой принялся отсчитывать деньги. Хозяин достал из-под прилавка толстенный талмуд и принялся в нем карябать, после чего выдал постояльцам деревянную дощечку с выжженной печатью. Указав на ней размер полученного налога, он убрал журнал и, как ни в чем не бывало, принялся чистить глиняную кружку. Хранитель сказал:

– А не принесешь ли ты нам по пиву, дорогой хозяин? Думаю, нам стоит отметить невероятную удачу моего друга. Обычно ему так не везет в карты.

И он покосился на Авеля. Вор только пожал плечами. Видя, что маг не собирается его отчитывать, Беззвучный спросил:

– Как дела с кристаллом? Удалось вычислить направление?

Хронвек нахмурился и покачал головой.

– Не понимаю. Мы появились в предместьях два дня назад, влияние Плана Пути давно должно было прекратиться. Обычное путешествие до столицы никак не могло повлиять на его способность резонировать. Но сколько я не бился, заклинание не срабатывает!

Трактирщик оторвался от своего увлекательного занятия и сказал:

– Благородный господин – маг?

Гектор кивнул. Хозяин добавил:

– Вы пытались колдовать, когда были наверху?

– Да. Пытался – самое подходящее определение.

Ухмыльнувшись, корчмарь поставил кружку в ряд с остальными и сказал:

– Вы выбрали не самое удачное место. Во всем Суле магия выкидывает фортеля, а тут, на площади Коптильщиков, вообще не работает.

– Это как так?

– А вот так. Ну, не то, чтобы совсем не работает, но это как, знаете, мочиться во время урагана. Вроде, все делаешь правильно, а штаны мокрые. Поговаривают, это еще отец нашей королевы устроил, чтобы маги в городе не баловали. Сами знаете, у Вакарры с Морантаной отношения так себе. А вы сами откуда приехали?

– С юга. И как же здесь колдовать?

– Езжайте за город, ежели у вас тонкие материи. Или хотя бы на окраину – там, говорят, вроде полегче. А тут точно не выйдет у вас ничего.

Хронвек помолчал, допил пиво и отправился наверх. Авель последовал за ним.

В комнатах царил полумрак. Дубовое корыто с раствором поместили прямо посреди помещения, и теперь над ним неподвижно сидела черной тенью Дака Кад-Хедарайя. Она задумчиво рассматривала свое отражение, мерцающее на поверхности воды в неверном блеске свечей. Гектор уселся на низкий табурет и вздохнул печально.

– Мы застряли тут до утра. Через четверть часа закроют городские ворота, а нам нужно убраться из Сула.

Женщина ответила, не поворачивая головы:

– Что случилось?

– Здесь что-то мешает заклинанию. Местные говорят, что в столице сложное эфирное колдовство невозможно, тут будто бушует вечная магическая буря.

Она фыркнула.

– Что местные жестянщики могут знать о таких вещах, маг?

Хранитель пожал плечами.

– Ну, а как еще можно объяснить молчание дымчатого кристалла?

– Возможно, Монарх снова что-то пронюхал?

Хронвек помотал головой.

– Никто кроме нас с тобой не знал, куда мы отправимся. Даже Стура.

Авель, который все это время смотрел в окно, разглядывая улицу, заметил:

– Ты мог бы все тут разведать, прогуляться в бесплотном виде как тогда, в Морантане. Все равно до утра мы никуда отсюда не денемся.

Гектор встал и принялся расхаживать по комнате. Наконец, он сказал:

– Ты прав. Я оставлю вас охранять сонный кристалл, а сам наведаюсь к королеве, после чего перемещусь в Призрачный Замок. Зеркало Сельмы – самый безопасный способ разузнать, что здесь творится. Никуда не уходите, пока я не вернусь.

С этими словами он растворился в воздухе.

***

Локлуар замолчал и сделал несколько маленьких глотков из бокала, стоящего на изящном деревянном столике. Гиоладаль с нетерпением наклонился вперед.

– Что же было дальше? Не тяни, сказитель, не испытывай моего терпения!

Допив воду, бард ответил:

– Королева Зильда Мудрая приняла Мастера Нитей в своих покоях тем вечером. Он появился прямо посреди тронного зала и в остальном вел себя согласно этикету, пока она не разогнала всю свиту, оставшись с Хранителем наедине. Я не знаю содержания всего разговора, но в одном уверен точно – королева поручила магу разобраться с магическим штормом, который уже почти сотню лет не дает колдовать в центре столицы.

Вьющий Ветви снова откинулся на троне.

– Продолжай. Я хочу знать все подробности.

***

Королева уселась на большую мягкую софу и красивым движением руки пригласила Гектора. Маг пододвинул тяжелый стул, обитый сатином, и неуверенно сел на самый край. Зильда рассмеялась.

– Вижу, раньше тебе не приходилось бывать на королевских аудиенциях.

Хронвек ответил, стараясь держаться прямо:

– Вы правы, ваше величество.

– А вот в Воротах Хаоса ты был гораздо наглее, Мастер Нитей. Расслабься, перед тобой все та же Зильда Беспощадная. Ты знал, что так меня называют мои вассалы?

Хранитель кивнул.

– У них достаточно причин для этого.

– Не больше, чем у любого другого моего подданного. Знаешь, что такое слабая власть, маг?

Хронвек не ответил. Она добавила, усмехнувшись:

– Неспособность выполнить свои обещания. А что есть для власти обещания? Это не пустой треп с балкона в первый день праздника жатвы, Мастер Нитей. Обещания – это законы. Если в законе написано, что совершившему подвиг будет пожалован надел в семь десятин с выходом к воде, значит так и должно быть всякий раз, когда подданный не щадит за родину живота своего. А если в законе написано, что пойманному на воровстве должно накинуть петлю на шею, то так и будет всякий раз, когда уличит власть вора. И тогда власть будет сильной. Люди, эльфы, орки – без разницы. Все они ничего кроме силы не уважают, маг. И в Воротах Хаоса ты еще раз напомнил об этом всем нам.

Гектор кивнул. Ему нравилась эта женщина. Она была честна с собой и со всем миром, от нее веяло волей и жаждой жизни. Хронвек сказал:

– Вакарра процветает при вашем правлении, Зильда. Я рад, что мы в тот день смогли поговорить с глазу на глаз.

– Если бы не твой совет приглядывать за Мон-Домайном, я бы уже давно кормила червей. Как ты догадался?

– Я не догадывался. Я знал. Я прибыл в лагерь за несколько часов до битвы, чтобы переговорить с каждым из правителей. Первым я выбрал Мон-Домайна. Он не подозревал, что я наблюдаю за ним – мое появление осталось для короля незамеченным.

Зильда улыбнулась:

– Неудивительно. Ты имеешь обыкновение сваливаться на голову, как содержимое ночного горшка в переулках Морантаны жаркой летней ночью.

Хронвек устроился на стуле поудобнее и продолжил:

– Я слышал все, о чем говорил Трусливый Король. Он хотел прикончить вас во время битвы или отступления, но мне удалось сорвать его планы, выиграв сражение. Он планировал к вам подобраться, используя суматоху, однако, столкновения как такового не случилось, и его план провалился. После услышанного я понял, что приватные беседы ничего не дадут, и сделал вывод, что единственно верным решением будут переговоры во время военного совета прямо перед битвой.

– И оказался прав. Мон-Домайн – жалкий червяк, оставим его. Я хочу поговорить о тебе. Ты не пришел на празднование победы, хотя я приглашала. Мастер Нитей – человек-загадка для всех северных королевств. Откуда ты взялся? Какие ты преследуешь цели? Ты не принадлежишь к Своду Диосии, а твое искусство просто потрясает.

Гектор посмотрел на нее пристальным взглядом.

– Я хочу, чтобы вы знали, Зильда. Тот факт, что я здесь, означает, что я вам доверяю как человеку и правителю. Мы похожи, я понял это в Воротах Хаоса. Я – Хранитель, моя работа – защищать этот мир от любого зла, которое в него приходит.

Королева покачала головой.

– Сразу видно, что ты никогда раньше не говорил с королями. Ты не ответил на мой вопрос, маг. Откуда ты?

– Я не из этого мира, королева.

Зильда на секунду задумалась, но тотчас брови ее снова нахмурились, а глаза холодно блеснули.

– И зло, с которым ты сражаешься, тоже не из этого мира?

– Любая угроза Мирее – это зло. Хранитель должен защищать мир, в том числе и от самого себя.

Она протянула вперед руку.

– Дай мне свою ладонь, маг.

Гектор поднялся и, подойдя к королеве, опустился перед ней на колено. Зильда провела тонкими пальцами по его мозолям.

– Это руки воина. Я видела тебя в деле, Хранитель. Я видела, на что ты способен. Что мешает тебе стать королем?

Он поднялся, Зильда встала вместе с ним. Она была слишком близко, но Гектор не отстранился. От женщины пахло ванилью и вереском. Хранитель чувствовал тепло, исходящее от ее кожи.

– У каждого из нас свой путь, королева.

Зильда отступила на шаг и выпустила его руку.

– Осторожнее, маг. Короли не любят, когда им отказывают.

Хронвек выдержал взгляд.

– Я пришел к тебе, чтобы найти соратника. Я не имею статуса, не ищу врагов и не пытаюсь тебя оскорбить.

Она вдруг рассмеялась и отмахнулась.

– Просто кто-то уже прибрал тебя к рукам, Мастер Нитей. Жаль! Но оставим это. Чего ты от меня хочешь? Только не говори, что это визит вежливости.

Гектор поклонился, вздохнув с облегчением.

– Как раз именно такова моя цель. Я надеюсь на твою помощь, королева, тогда, когда это будет нужно. В ответ я готов помогать тебе, если твои действия по-прежнему будут идти на пользу Мирее.

Зильда Мудрая фыркнула.

– Как интересно. Нет, ты определенно никогда не разговаривал с королями. Ты не боишься, что я прикажу отрубить твою чертовски самонадеянную голову?

– Нет.

Она отвернулась.

– Ты наглец, Мастер Нитей. Хорошо, ты получишь мою поддержку. Аудиенция окончена.

Гектор помолчал немного и сказал:

– Еще один вопрос, королева.

Зильда удивленно обернулась.

– Как, ты еще здесь?

– Ну, вообще я планировал покинуть дворец традиционным способом, чтобы избежать лишних разговоров.

– И то верно. Так что ты хотел узнать?

Гектор почесал в затылке.

– Магия в центре Сула, что с ней происходит?

Она на мгновение задумалась.

– А, ты про это! Не имею ни малейшего представления. Диосийцы себе все головы изломали, но так ничего и не нашли.

– Я мог бы попробовать разобраться с магическим штормом.

Зильда пожала плечами.

– Попробуй. Для меня наличие сложной магии во дворце совершенно не имеет значения, но если тебе нужно мое разрешение – я не против.

***

Хронвек проваливался сквозь землю.

Раньше он этого не делал и теперь с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Зеркало Сельмы пошло рябью, он собрался и продолжил спуск. Его проекция полностью погрузилась в каменистую почву, стало темно. Гектор следовал за своими ощущениями, которые тянули его вниз, под катакомбы неизвестного народа, как утверждал Авель Беззвучный.

После аудиенции у королевы Хранитель занялся поисками причин магического шторма, его бесплотный образ обходил окрестности. Попутно маг выяснил, что управлять гравитацией через План Энергий в Суле невозможно. Попытки взлететь над городом приводили к тому, что его проекцию сдувало в сторону, он пролетал сквозь стены домов, пугая жителей. После пары неудач, породивших кучу сплетен о духе казненного на прошлой неделе баронета, Гектор оставил в покое игры с гравитацией и решил прогуляться.

Его внимание привлек каменный дом, нижний этаж которого был явно древнее остальной части сооружения. Маг обошел его кругом и обнаружил дверь в подвал, тяжелую деревянную дверь с кованой медной ручкой. Ею давно не пользовались, порог был покрыт мхом. Просочившись внутрь, Гектор обнаружил просторное помещение со сводчатыми потолками. С большим трудом добившись от Плана Энергий более-менее стабильного пучка света, Хронвек принялся исследовать подземелье.

Оно явно было куда больше, чем дом над ним. Полусгнившие бочки стеллажами стояли вдоль стен, все было покрыто паутиной. Подвал был сухой, поэтому Хранитель сразу же почувствовал, что из одной ниши тянет влажной прохладой. Он заглянул в нее и удивленно вздохнул – в маленькое окошко была видна часть еще более просторного помещения природного происхождения. Звуки падающих капель эхом отражались от свода, луч света над головой Хранителя выхватывал далекую противоположную стену. Пройдя сквозь каменную кладку, маг соскользнул по отлогому спуску вниз, проехав пару десятков метров. Дно пещеры было влажным и скользким, Гектор опустил глаза и увидел каменную брусчатку. Он с любопытством двинулся вперед, изучая обстановку. Пещера оказалась каплевидной полостью, совершенно пустой и абсолютно неинтересной. Смущала только ровная каменная кладка на полу. Что раньше тут было? В любом случае, к магическому шторму это отношения не имеет.

Только он об этом подумал, как пучок света над его головой вдруг изогнулся, и часть его по дуге устремилась прямо вниз, под пол. Хронвек немного побродил вокруг, надеясь найти спуск, но его не было. Оставалось только одно – пройти сквозь породу.

Темнота и тишина окружали мага, его бесплотная проекция погружалась все глубже, хотя понять, как глубоко он провалился, было невозможно. Приступы клаустрофобии накатывали все сильнее, и Хронвек уже готов был прервать заклинание Зеркала Сельмы, когда неожиданно вывалился из земли в залу с квадратными колоннами, держащими угловатый свод. Своеобразная ромбовидная кирпичная кладка бросалась в глаза острыми углами – именно такие ее фрагменты, по мнению Беззвучного, опровергали предположения об эльфийском происхождении фундаментов столицы Вакарры.

В центре зала стоял на постаменте большой белый камень яйцевидной формы – поток света заметно отклонялся в его сторону. Гектор обошел вокруг загадочную штуковину, однако в призрачном состоянии он мало что мог понять. Хранитель осмотрелся – в нишах вдоль стен стояли статуи. Это были скульптуры очень тонкой работы, худые лица в обрамлении длинных волос смотрели на него с благородством и умиротворением. Этого не могли сделать ни Салойны, ни Высокие Ламирры, о которых рассказывал старик Торангон. Любопытство просто раздирало Хронвека на части, он хотел осмотреть здесь каждую деталь, однако сделать этого было нельзя – маг был всего лишь отражением самого себя, усиленным могущественным Зеркалом Сельмы. Еще раз внимательно обследовав помещение на предмет скрытых ловушек, Хронвек открыл глаза и снова оказался в Залах Размышлений. Маг свернул серебристую сферу, оглянулся и увидел наставника Стурастана.

– Долго ты тут сидишь.

– Под нашей таверной древняя крипта. Я хочу изучить ее более детально.

– Возьми меня с собой. И обязательно предупреди Даку Кад-Хедарайю, на всякий случай.

Гектор понял, что спорить бесполезно.

– Хорошо, учитель. Ты готов к перемещению?

– Готов. Нет, подожди. Где мой табурет?

***

Подземелье встретило их холодом и темнотой. Гектор попытался вызвать свет, но окно в План Энергий никак не хотело открываться. Пока Хранитель с ним возился, Стурастан на ощупь нашел воткнутый в колонну факел и запалил его с помощью огнива. Помещение наполнили мечущиеся тени. Хронвек подошел к странному округлому камню и дотронулся до него ладонью.

– Вот эта штука, которая притягивает свет.

Наставник не ответил – он с любопытством изучал лица статуй, глядящих в пространство каменными глазами. Гектор ещё раз попытался вызвать нормальное освещение, но безуспешно. План Энергий отзывался, однако окно постоянно скользило и меняло размер, из-за чего работать с ним было невозможно. Бросив это бесполезное занятие, Хронвек снял со стены ещё один факел и, подпалив его, присоединился к учителю. Стурастан сказал:

– В рукописях, которые датируются эпохой, предшествующей расцвету Салойнов, есть упоминания о Сакках. Говорится, что они жили в большом городе и никогда не покидали его стен, ведя торговлю с племенами на специальных площадках, которые летописец назвал «гудилами», от того, что вокруг города всегда слышался равномерный шум, словно от сотен непрерывно мычащих коров. Жители города не носили теплых одежд, имели безволосые лица и позволяли своим женщинам говорить в присутствии воинов. И были они слабы своей добротой, и эта доброта их погубила. Рукопись плохо сохранилась, так что больше мне ничего не известно. Я вспомнил о ней потому, что у этих статуй, выточенных с удивительным мастерством, совершенно нет бород и усов. Да что там, даже бровей нет. Думаю, мы нашли свидетельство их существования, мастер Хронвек.

Стурастан был заядлым археологом – каждый раз, получая возможность заполнить пробелы в истории, он загорался словно юнец. Гектор заметил:

– А что сказано в этих заметках о каменном яйце, притягивающим свет?

Учитель оторвался от созерцания статуй, подошёл к полированному валуну и достал блокнот.

– Размещен на постаменте в самом центре крипты. Значит, свойства его были известны и весьма ценились. Также можно отметить, что данный предмет, скорее всего, имеет искусственное происхождение, поскольку форма его слишком безупречна. По виду напоминает камень, по весу… Гектор, попробуй его сдвинуть. Ага, по весу тоже. Притягивает свет… Что-то незаметно.

– Я имел в виду чистый белый свет.

– А какая разница? Хотя, возможно, мерцание факела не позволяет этого заметить. Мастер, почему мы до сих пор ломаем глаза?

Хранитель почесал в затылке.

– Стура, у меня не получается стабилизировать связь с Планом Энергий.

Наставник замер и медленно повернул голову в его сторону.

– Гектор.

– Да?

– Открой План Пути.

Хранитель сконцентрировался и попытался вызвать неверную тропу измерения ложного пространства. Он прикладывал все силы, чтобы увидеть знакомые очертания Призрачного Замка, чувствуя, как на лбу проступает холодный пот.

– Не выходит!

Наставник плюхнулся на табурет.

– Какой же я болван!

Хронвек, который в подобных ситуациях становился хладнокровным, как удав, попытался открыть План Материи. Туманная субстанция вытолкнула ему в руку бутылку холодного пива и пропала. Маг открутил пробку, сделал большой глоток и протянул Стурастану.

– По крайней мере, я смогу достать немного еды.

Наставник ходил кругами, напряженно думая. Гектор чувствовал себя как-то странно, им овладела детская беззаботность и веселье. Он зажег еще три факела на стенах и неторопливо прогуливался по помещению, рассматривая статуи и узоры, которые образовывала кладка из ромбовидных кирпичей. Стурастан крикнул:

– Вызови духов земли, они должны что-то знать!

Пожав плечами, Хронвек ответил:

– Уже пробовал, ничего не выходит. Я могу заставить резонировать эфир, только получается так, будто я делаю это впервые.

– Тогда используй заклятье поиска! Эти Сакки как-то сюда попадали, иначе и быть не может!

Дотронувшись до носа каменной женщины с вьющимися волосами, Гектор ответил:

– Использовал. Нашел носовой платок в твоем левом кармане.

– К рогатому демону мои карманы! Ищи выход!

– Я и ищу, вот только нахожу вовсе не то, что хотел. Все вроде работает, только вверх ногами и задом наперед.

Наставник уселся на табурет, вскочил, снова сел.

– Нужно уничтожить это яйцо! Вообще, должен заметить, мастер Хронвек, предметы яйцевидной формы последнее время как-то враждебно к нам настроены.

– Действительно. Отойди-ка в сторону, Стура.

Из рукава Гектора выскользнула черная ручка меча главнокомандующего династии Крато. Сверкающее лезвие свистнуло, рассекая воздух, и со звоном отскочило от каменной глыбы. Маг осмотрел меч и заметил:

– Похоже, у нас ничья.

Кромка оружия по-прежнему была безупречно острой, на полированной поверхности странного булыжника не осталось никаких следов удара. Стурастан схватился руками за голову.

– Ударь его молнией!

Хронвек покосился на него с подозрением и сказал:

– Я с пучком света не могу справиться, а ты требуешь молнию. Учти, за последствия не отвечаю.

Учитель схватил стул и спрятался за колонной.

– Давай, говорю! Я не собираюсь любоваться этими безволосыми истуканами всю жизнь!

Сосредоточившись, Хранитель широко распахнул План Энергий и вызвал разряд. Волосы у него на голове встали дыбом, воздух замерцал синими всполохами, запахло озоном. Когда в ушах перестало звенеть, Гектор выглянул из-за столба; яйцо по-прежнему было на своем месте. Стурастан сказал:

– Эта штука поглотила весь заряд. Что это вообще такое, мастер Хранитель? Никогда ни о чем подобном не слышал.

Учитель сел на свой стул и опустил голову. Свечение наэлектризованного воздуха прекратилось, зала погрузилась в темноту – разряд оставил горящим только один факел. Стало совсем тихо. Гектор задумался, мысли его катились сами по себе куда-то далеко за пределы подземной крипты, и он не заметил, как статуя, сидящая на каменном постаменте в нише за его спиной, пришла в движение.

***

Король щелкнул пальцами.

– Ну, что же ты замолчал?

Первый бард-рассказчик отправил в рот виноградину из большой вазы с фруктами, которая стояла на столе возле трона.

– Иногда стоит сделать небольшую паузу, мой повелитель. Чувствуете, как разгорается внутри интерес? Вы рисуете себе продолжение, вы рассуждаете и предполагаете, вы ждете, когда же появится могущественный джин и спасет героя, не так ли?

– Джин? О чем это ты толкуешь, сказитель?

Локлуар прожевал и ответил:

– Вот, я же говорил, все ждут какого-нибудь чуда. Но я скажу – нет. Не будет чуда, мой король. Это правдивая история, а в правдивых историях чудес не случается.

– Значит, они не смогут выбраться из крипты?

Бард посмотрел Гиоладалю в глаза и спросил:

– А вы бы этого хотели, повелитель?

Вьющий Ветви отвернулся.

– Продолжай. Пока что твоя история не тянет на десять тысяч золотом.

***

Королеве снился кошмар. Какое-то ужасное существо пило ее кровь, а Зильда не могла даже пошевелиться. Монстр вдруг преобразился и стал черным жеребцом с красными глазами. Он стукнул по полу стальным копытом и сказал:

– Просыпайся, нам нужно поговорить.

Женщина села в постели и судорожно вздохнула. Голос из темноты заставил ее вздрогнуть.

– Я Дака Кад-Хедарайя.

Королева не держала под кроватью оружия, но на столике лежал нож для писем. Она скинула с колен одеяло, готовясь вскочить. Кусок тьмы пришел в движение и превратился в стройную черную женщину с точеным лицом.

– Я пришла просить твоей помощи, правительница.

Подобрав колени, Зильда сказала:

– Интересный способ искать королевской милости. Как ты сюда попала?

Черный силуэт чуть заметно шевельнулся. Королева увидела, как блеснули белоснежные зубы.

– Разве это важно?

Зильда почувствовала, что начинает злиться.

– Скажи, что мешает мне позвать стражу?

– Ничего.

Королева посмотрела в окно. На небе серебрилась молодая луна.

– Твоя наглость мне кое-кого напоминает.

Черная женщина промолчала, и Зильда добавила:

– Говори, что тебе нужно, или убирайся.

Незнакомка выступила вперед, лунный свет обнажил ее лицо.

– Хронвек Хранитель пропал в твоем городе. Помоги мне отыскать его.

– Мастер Нитей? Он говорил со мной совсем недавно.

– И отправился исследовать подземелья в поисках источника магической бури сразу после вашей беседы, но с тех пор так и не появился.

Зильда склонила голову набок.

– Прошло чуть более суток, не так уж много. Так значит, ты и есть та самая. Вижу, он тебе дорог не меньше, чем ты ему.

– Гектор упоминал обо мне?

– Нет. Но твое незримое присутствие рядом с ним здорово ощущается, уж поверь.

Королева встала с постели и зажгла свечи.

– Ты считаешь, Мастеру Нитей нужна помощь?

– Я это чувствую.

– Хорошо. Что я могу сделать?

Дака Кад-Хедарайя склонила голову.

– Мне нужны старые планы подземелий. Уверена, у тебя…

– Конечно, у меня есть такие карты. Мой советник по обороне предоставит тебе все необходимое. Что-то еще?

– Возможно, нам понадобится помощь саперов.

– Думаешь, его завалило?

– Пока мы не можем сказать этого точно.

Зильда подошла к окну, выглянула на улицу. Внизу, тихо переговариваясь, прохаживались часовые. Королева сказала:

– Ты не одна его ищешь? Это хорошо.

Она позвонила в колокольчик, вошел смотритель королевских покоев. Коротко отдав распоряжения, ее величество махнула рукой черной женщине и, дождавшись, когда закроются двери, пробурчала себе под нос:

– Интересно, Зильда. Тебя злит ее наглость или тот факт, что он без ума от этой стервы?

***

Когда Стурастан вскочил и выставил перед собой табурет ножками вперед, Гектор не сразу понял, что случилось. Его тело, за годы тренировок привыкшее молниеносно реагировать на опасность, метнулось вперед, не совещаясь с головой. Хронвек перекатился через плечо, вскочил, обернулся и увидел, что одна из статуй медленно шагает в их сторону. Он обнажил лезвие скрытого в рукаве меча и постарался успокоиться. Наставник счел более разумным сделать шаг вбок, укрывшись за широкой спиной ученика. Изваяние продолжало идти вперед, шаркая и покачиваясь. Гектор вскинул меч, готовясь ударить, но тут голем остановился, поднес руку к лицу и громко высморкался.

– Какое же отвратительное ощущение! Заклинание Спящего Камня должно было назвать Заклинанием Сопливого Мага!

И он снова прочистил нос, после чего плюнул на пол. Стурастан выглянул из-за Хронвека и спросил:

– Ты еще кто такой?

Говорящий памятник не ответил, он был занят освобождением дыхательных ходов. Хранитель достал из кармана носовой платок и протянул его незнакомцу. Тот молча выхватил его из пальцев Гектора и тотчас же использовал по назначению.

– Вот так намного лучше.

Наставник поставил, наконец, свой табурет и сел. Статуя громко чихнула и сказала:

– Прошу прощения. Я Гиоладаль Сираэль Вьющий Ветви, принц королевства Восточных эльфов.

Хронвек посмотрел на него с подозрением.

– Я знаю одного короля Восточных Эльфов с точно таким же именем.

– Интересно. Вы не подскажете, какой нынче год?

Наставник сказал:

– Месяц Септимер три тысячи триста двадцатого года по календарю Салойнов.

– Три тысячи триста двадцатый…

Человек поискал глазами на что сесть и, не найдя подходящего предмета, опустился на пол. Он, казалось, был немного не в себе. Стурастан сказал шепотом:

– Заклинание Спящего Камня считается одним из самых сложных эфирных заклятий. Этот человек – очень способный маг!

Гектор кивнул. Сам он еще не овладел магией анабиоза, хотя и был к этому довольно близок. Незнакомец очнулся и посмотрел на них.

– Прошу вас, скажите мне, что не попались в эту ловушку так же, как я.

Хронвек только отрицательно покачал головой. Эльф вздохнул.

– Как давно вы здесь?

Наставник ответил:

– Думаю, не больше двух часов.

Кивнув, Вьющий Ветви сказал:

– Я здесь больше ста лет.

Хронвек почувствовал, как лоб покрывается холодным потом. Незнакомец продолжал:

– Мы с моим братом Сартарелем Свистящим Ветром нашли это место, вычитав о миграции Сакков в старом манускрипте Салойнов. Сакки положили основу их культуре, канув в вечность. Их единственный город поглотили дикие племена моих предков, прекрасные храмы были разрушены, каналы заросли деревьями, а история утрачена. В документе упоминался могущественный предмет, который Сакки очень ценили; там было указано, как его найти, но что он делает, мы не знали, части манускрипта не хватало – он был разорван.

Хронвек опустился на пол рядом с эльфом.

– Как вы попали сюда?

– С помощью одного хитроумного устройства, которое называется Бесформенной Чашей.

Наставник буркнул:

– Зеркало Сельмы.

– Да, так его тоже называют. Я овладел этой магией за несколько месяцев и нашел крипту, пронеся сквозь твердь свой разум. Зная место, я воспользовался Планом Пути, и мы с братом переместились сюда.

Гектор вздохнул.

– Мы попали в это подземелье таким же образом. Но скажи, что случилось с твоим братом?

Эльф, назвавшийся Гиоладалем, ухмыльнулся.

– Сартарель сбежал. Когда мы оказались в крипте, брат произнес неизвестное мне заклинание, каменное яйцо загудело, он испугался и исчез, открыв План Пути. Я поспешил покинуть подземелье вслед за ним, но у меня ничего не вышло. Что-то пробудило магию, скрытую в камне. Думаю, вы уже вполне оценили эффект, который он оказывает на тонкие материи.

Наставник Стурастан кивнул и заметил:

– Вы активировали древний неизвестный прибор. Я правильно понимаю, что никакой магической бури на поверхности не было, когда вы исследовали пещеру над этим залом?

– Магическая буря?

– В городе Суле практически невозможно нормально колдовать, особенно в его центре. Удаются только простые формы заклинаний; можно работать с Планами, но на тонкие заклятья эфир не отзывается. Чем дальше от площади Коптильщиков, тем слабее помехи.

– Интересно. Нет, ничего такого мы не заметили.

Учитель Хронвека удовлетворенно кивнул.

– И еще один вопрос. Эта крипта – эпицентр магической бури. Каким образом при этом тебе удалось наложить на себя такое сложное заклинание, как Спящий Камень?

Эльф пожал плечами.

– Я могу сделать что-то с самим собой, такая магия удается довольно легко. Чтобы выжить, я использовал Заклинание Свинцового Брюха, чтобы не чувствовать голода, из-за этого у меня до сих пор такое чувство, что я наелся камней. Затем наложил на себя Заклятье Страшной Вони, чтобы видеть в темноте, поскольку факелы жгут воздух, которого тут не так много. Правда, я так и не нашел вентиляционную шахту, а она тут явно есть, раз мы все еще не задохнулись. Тщетно пытаясь выбраться, я провел в подземелье много долгих дней, пока не понял, что никто за мной не вернется. Тогда я и использовал заклятье анабиоза. Вы разбудили меня, по-видимому, пытаясь разрушить магией проклятый дь’аль-гадабль.

На эльфийском это означало нечто совершенно непереводимое, самые грязные человеческие ругательства нужно было возводить в степень, чтобы они могли сравниться с оскорблениями из эльфийского арсенала. Народ Гибких Стеблей умел выражать свои эмоции куда совершеннее остальных рас Миреи. Хронвек покачал головой.

– Твой брат. Ты сказал, он сбежал.

– Я так сказал. Я знаю, о чем ты думаешь.

– Что за заклинание он произнес перед тем, как исчезнуть?

– Я не запомнил. Это неизвестная мне форма, хотя отдаленно что-то и напоминает.

Стурастан поднялся и принялся расхаживать между колонн. Гектор и Гиоладаль следили за его передвижениями, каждый размышлял о своем. Внезапно наставник обернулся и ткнул пальцем в эльфа.

– Ты принц, правильно?

– Да. Я – наследный принц королевства Восточных Эльфов.

– Гиоладаль Вьющий Ветви, так?

– Все верно.

– А Сартарель – твой брат близнец.

Стурастан произнес последнюю фразу утвердительно. Эльф приподнял одну бровь и кивнул. Наставник хлопнул в ладоши.

– Ладно. С этим, кажется, разобрались. Однако ничто не имеет значения, пока мы заперты в крипте.

У наставников Призрачного Замка имелась странная особенность – все они были искусными магами, но могли колдовать только в пределах цитадели. Стурастан знал великое множество заклинаний, мог вызывать демонов, извлекать предметы из Плана Материи, парить над землей с помощью Плана Энергий, мгновенно перемещаться по неверной тропе Плана Пути, но только он оказывался за стенами замка Хранителя, как превращался в обычного вредного коротышку, который, правда, все же оставался лучшим фехтовальщиком трех миров.

Он посадил Хронвека выжимать из Плана Материи пищу, а сам принялся бродить вдоль стен, изучая подземную тюрьму. Наставник был уверен, что из любой ловушки можно найти выход, если у тебя есть мозги и воля. Он снял со стены единственный факел и, взяв с собой эльфа, устроил досмотр каждого кирпича в древней кладке. Гиоладаль уже изучил тут все вдоль и поперек, однако учитель не терял надежды, заглядывая за статуи и простукивая каждый сантиметр каменного мешка.

Прошло несколько долгих часов. Гектор вконец измотался, зато теперь перед ним лежала кучка провизии из шести бутылок пива, половинки копченого окорока, сушеных лепешек, которые возили с собой кочевники Куртана, и двухлитровой банки соленых огурцов по рецептам его бабушки. Все эти предметы совершенно случайным образом вываливались из Плана Материи, по всей видимости, подчиняясь подсознанию Хронвека. Однако этот результат был куда лучше, чем у Гиоладаля, который ничего, кроме воды и нескольких горстей размоченного овса для корма лошадей не смог достать за все время заключения. Увидев такую роскошь, бедняга набросился на еду и уничтожил больше половины припасов за считанные минуты. Стурастан удовлетворенно кивнул, глядя, как эльф расправляется с окороком.

– Хорошо, Гектор. Признаюсь, я исчерпал свои идеи. Теперь твоя очередь.

Хронвек почесал в затылке и задумался. Упражнения с Планом Материи немного его успокоили – в конце концов, эльфийский принц смог продержаться тут больше ста лет. Если бы не заклинание Спящего Камня, у него ничего бы не вышло, конечно. Хорошо, что хотя бы Изменяющие Заклятья тут работают.

Хранитель вдруг подумал о Черной Пантере. Его нет уже очень долго, в поисках выхода они провели немало часов. Дака Кад-Хедарайя, должно быть, сходит с ума. Только бы она не наделала глупостей! Черная, как ночь женщина в Суле привлечет слишком много внимания, ей нельзя бездумно разгуливать по улицам. Гектор знал, что она не станет сидеть без дела. Он даже представить не мог, как поступит его любовница в этой ситуации – Черная Пантера была для него самой большой загадкой Миреи. Хранитель вдруг вспомнил, как она колдовала в Залах Размышлений, чтобы найти след, ведущий к Монарху из самого Мюнхена. Что это было? Эфирное заклятье? Не похоже. Она не заставляла эфир резонировать – нет, это скорее напоминало колдовство маленького народца, от которого быстрее росли цветы, веселее жужжали пчелы, и деревья раздвигали ветви, давая пройти сквозь заросли. Это была очень интимная тема для Даки Кад-Хедарайи, она не хотела обсуждать с Хронвеком тот случай, каждый раз ловко уводя тему в самый надежный из всех известных тупиков, созданный специально для мужчин.

Гектор расслабился и попытался вспомнить свои ощущения. Ее колдовство шло снизу, как раз оттуда, откуда и начинается все в природе. Легкое возбуждение, порожденное движением ее бедер, преобразилось во что-то иное, но столь же дикое и звериное, спящее в глубинах сознания. Они в тот момент были одним целым, Черная Пантера смотрела его глазами, видела его воспоминания столь же ярко, как и сам Хронвек. Что она сделала тогда? Как страсть превратилась в магию? Это было просто и сложно, это так сильно напоминало Хранителю магию фикси, настолько же непонятную, насколько и очевидную. Он отстранился от реальности, расслабился так сильно, как только мог, и открылся своим желаниям.

***

Карта была очень подробной.

На ней были изображены все канализационные стоки, подвалы, хранилища и подземные ходы. В центре Сула имелась сеть пещер, обустроенная под нужды города. Авель, изучив документы, уверенно исключил природные полости из области поисков – все они находились далеко от эпицентра магической бури. Однако прямо под площадью Коптильщиков обнаружилась крупная каверна, при этом совершенно пустая. Как объяснил им королевский квартирмейстер, крутые стены пещеры не позволяли использовать ее для хранения припасов.

В верхней части пустота соединялась с заброшенным подвалом, в котором давным-давно стояли бочки с коньяком. Беззвучный свернул карты в трубку и отправился на разведку вместе с Черной Пантерой, которая замоталась в ткань на манер эльфийских жриц Великого Древа.

Замок в покрытой мхом старой двери был таким ржавым, что Беззвучный не смог вскрыть его отмычкой. Дака Кад-Хедарайя посмотрела по сторонам, проверив, нет ли на пустынной в обеденное время улице случайных наблюдателей, и попросила вора отвернуться. Авель скромно посмотрел в пол и испуганно зажмурился, когда дверь разлетелась в мелкие щепки. Когда он осторожно открыл один глаз, Черная Пантера стояла на прежнем месте, довольно щурясь.

– Пошли, вор.

– Что ты сделала?!

– Открыла дверь. Ты же не смог.

С опаской поглядывая на развороченный косяк, Беззвучный проник в подвал.

Там было сухо, темно и пыльно. Запалив лампу, вор принялся внимательно изучать стены и сводчатые потолки, разглядывая идеально ровную кладку ромбовиных кирпичей. Когда Черная Пантера вошла за ним следом, он небрежно бросил:

– Осмотри вторую слева нишу у противоположной стены. Вход в пещеру наверняка там.

У Авеля было очень тонкое обоняние, он сразу почувствовал запах влаги, безошибочно определив направление. Дака Кад-Хедарайя уважительно хмыкнула и исчезла во тьме за пределами света лампы. Через мгновение он услышал эхо ее голоса, отраженное от каменных стен подземного зала.

– Как ты спустишься вниз? Тут нет ни намека на лестницу.

Авель не ответил – он с интересом разглядывал стены. Вор успел заметить, что в городе имелось три типа кладки, отличавшихся друг от друга формой ромбовидных кирпичиков. Самые старые стены были выложены широкими кирпичами, потом хозяева Сула стали делать все более острые и тонкие блоки, увеличивая количество рядов в кладке и давая архитектуре больше возможностей. Этот подвал, судя по почти квадратным кускам обожженной глины, был построен одним из первых. Очнувшись от раздумий, он ответил Черной Пантере:

– А ты сама разве не хочешь посмотреть, что внизу?

Он подошел к окошку в нише и заглянул в пещеру. Света от лампы было мало, но глаза вора уже привыкли к темноте, поэтому он сразу заметил Даку Кад-Хедарайю, которая махала ему рукой снизу. Авель пробурчал:

– Сейчас предложит мне сходить за веревкой.

Снизу донесся голос Черной Пантеры:

– Беги за веревкой, вор.

Беззвучный протиснулся в окошко, повис на пальцах и ощупал стену носками мягких сапог. Найдя опору, он принялся медленно спускаться по гладкой стене. Через несколько метров спуска он пожалел, что не последовал совету женщины, однако, теперь было довольно глупо подниматься назад. Вор стиснул зубы, собрался и через минуту спрыгнул на землю.

– Ну, что тут интересного?

Она пожала плечами.

– Не знаю. На полу, похоже, брусчатка. Кто кладет брусчатку на дно пещеры, из которой нет выхода?

Авель наклонился и провел пальцами по камням.

– По ней прошло великое множество людей. Мостовая гладкая, как на южном мосту Свода Диосии в Морантане.

– В пещерах вечно толпа народу, ничего странного.

– Я не шучу. Эти камни полировали сотни тысяч ног.

Вор встал и осмотрелся. Свет от лампы, которую он оставил на окне, едва позволял различить противоположную стену.

– Я должен все как следует тут осмотреть. Давай разделимся, возможно, тебе повезет, и ты тоже что-нибудь заметишь.

Она ничего на это не ответила, изрядно удивив Беззвучного. Авель посмотрел, как черный силуэт растворился в темноте и направился в противоположную сторону.

Граница аккуратно выложенной булыжником части ровного пола заканчивалась практически у самой стены, которая плавной дугой уходила вверх. Вор сел и стал разглядывать край кладки. Ее будто срезали невероятно прочным и острым лезвием – круглые булыжники обрывались идеально ровными гранями, даже в полумраке слегка блестящими зеркально гладкими поверхностями. Авель не спеша двинулся по периметру каверны.

На стенах ничего не было. Пещера была пуста, тут не было ни намека на скрытую дверь. Немного раздосадованный вор обошел половину подземелья, когда неожиданно наткнулся на Даку Кад-Хедарайю, лежащую на каменном полу. Ее ноги были согнуты в коленях и слегка раздвинуты, а губы призывно раскрыты. Беззвучный почувствовал сильное влечение, но погасил его усилием воли, когда заметил, что женщина его не видит – она лежала, закатив глаза. Парень отвернулся и стал ждать, стараясь не замечать призывного шепота, который вырывался из дрожащих губ Черной Пантеры.

Сложно было сказать, сколько времени это продолжалось. Дака Кад-Хедарайя внезапно села, издав леденящий кровь стон, и сказала:

– Он внизу, вор.

Авель только вопросительно поднял одну бровь. Она добавила:

– Ищи, Беззвучный. Мы должны его вытащить. Он зовет меня оттуда, из-под земли.

Вор ничего у нее не спросил. Его называли лучшим в своем деле, считая, что Авель достиг совершенства благодаря умению незаметно проникать в любое место, но сам он считал, что единственным его преимуществом перед другими была способность контролировать своих главных внутренних демонов – похоть и любопытство. Поэтому Беззвучный просто кивнул и направил свои стопы к центру пещеры. Он шел, низко склонив голову, внимательно изучая каждый камень. Парень был уверен, что если тут и есть какой-то секрет, то искать его следует именно на полу – стены пещеры создала природа, а она не умеет делать потайных тоннелей.

Упорное изучение брусчатки, наконец, принесло результат. Авель присел и погладил ладонью один из камней. Он был той же округлой формы, что и остальные, но, в отличие от других, его покрывали многочисленные грани, по совершенству не уступающие бритвенному срезу у стены подземелья. Вор поднял голову и позвал Черную Пантеру.

– Посмотри.

– Вижу. – Она наклонилась и попробовала извлечь граненый булыжник, но тот сидел как влитой.

– Нужно искать еще. Возможно, есть другие.

– И что будет, когда мы их найдем?

– Не знаю.

Женщина кивнула и снова растворилась в полумраке. Авель продолжил поиски, отметив находку флягой для воды, которую всегда носил на поясе.

***

– И что было дальше?

– Терпение, повелитель. Вы все узнаете.

Первый бард-сказитель неторопливо вкусил спелого винограда из садов короля эльфов, оттенил его лепестками съедобной розы Гельгады, пригубил тончайшего бирюзового вина из Мьюлль-Долла и продолжил повествование.

– Говорят, самые искусные зодчие в мире – эльфы Салойны. Никто не мог так ловко скрывать тайные комнаты, ходы и коридоры в стенах изящных лесных дворцов, как эти древние инженеры. Но кто научил их этому искусству? Неужели до такого совершенства дошли они самостоятельно? Гектор Хронвек провел многие часы в подземной крипте, пытаясь разгадать ее тайну. Они много говорили с незнакомцем, и тот поведал им свою историю. Вместе они размышляли о том, как выбраться наружу, но всякий раз терпели неудачу. И вот, по прошествии бесконечно долгого времени, будучи погребенными под землей, они почувствовали, что есть надежда.

***

Библиотека королевского дворца Сула не могла сравниться с древним хранилищем знаний Призрачного Замка, однако здесь было достаточно книг для того, чтобы в поисках ответов потратить целый день.

Авель и Дака Кад-Хедарайя нашли еще шестнадцать камней с гранями. Вор соединил их меловыми линиями и обнаружил, что булыжники являются точками пересечения крестострела – восьмилучевой звезды октограммы. Кроме них, ничего примечательного обнаружить не удалось. Для чего предназначались странные многогранники, было неизвестно, и Авель предложил подняться наверх, чтобы поискать ответы в более удобном для размышлений месте.

Им даже не пришлось просить разрешения королевы Зильды – доступ в библиотеку был свободный. Это страшно удивило вора, поскольку в заведении были представлены, в том числе, старинные фолианты, которые можно было выгодно продать на черном рынке. Однако все стало ясно, когда Беззвучный увидел красиво оформленный стенд, где под стеклом лежали засушенные кисти рук, ранее принадлежавшие владельцам похищенных из библиотеки документов. Никто в Вакарре не согласился бы купить старую книгу, предварительно не проверив ее происхождение. В который раз подивившись простым и эффективным законам Зильды Мудрой, Авель погрузился в поиски.

Он начал с томов, посвященных начертанию симметричных фигур. В основном подобные конструкции использовались дилетантами для вызова эфирных существ, серьезные маги прекрасно обходились без укрепляющих символов. Какое отношение крестострел имеет к сообщению пещеры с местом, в котором находился Хранитель, было непонятно. Черная Пантера утверждала, что маг жив и заточен глубоко под землей. Беззвучный не видел смысла выяснять, как она об этом узнала, вместо этого вор предпочел заняться разгадкой древнего секрета Сакков.

Он с головой погрузился в чтение, вместе с Дакой Кад-Хедарайей просматривая все, что могло относиться к восьмилучевым звездам. Попутно он многое узнал о науке начертания, дивясь уму философов, которые вывели удивительные закономерности поведения линий, точек, углов и кругов. Прошло почти двенадцать часов, Авель уже успел дважды вздремнуть, солнце клонилось к закату. Черная женщина, казалось, была сделана из камня – она продолжала поиски, ни разу не передохнув. Когда она в очередной раз разбудила парня, было совсем темно.

– Хватит дрыхнуть, вор. Смотри, что я нашла!

Толстый фолиант в кожаном переплете раскрывал секреты применения остроконечных симметричных фигур в разных школах магического искусства. На восьмидесятой странице подробно описывались области, оптимальные для крестострела. В книге говорилось, что данная фигура идеальна для введения в резонанс различных магических предметов, ее применяли для активации сонных кристаллов, порталов на основе дубликатов, подобных каменным креслам на башнях Призрачного Замка и других схожих задач. Заключенные в крестострел предметы обретали между собой связь, которая влекла, в свою очередь, активацию их глубинных свойств. Беззвучный закончил изучать текст и сказал:

– Получается, фигура на полу пещеры – это ключ. Но где тогда замочная скважина?

Черная Пантера кивнула.

– Думай, вор. У меня больше нет сил. Разбуди через час.

Сказав это, женщина рухнула на стол и мгновенно отключилась. Авель запустил пальцы в волосы и снова склонился над книгой. Замочная скважина. Если есть ключ, то есть и замок, иначе не бывает. Думай, вор. Думай.

***

Тишину нарушали только редкие вздохи Стурастана.

Гектор с мрачным видом разглядывал злополучный камень, эльф думал о чем-то своем. Ни с того ни с сего он сказал:

– Сартарель всегда хотел больше, чем имел.

Хранитель посмотрел на него с немым вопросом. Гиоладаль не заметил – он был где-то далеко, за пределами этой крипты, в далеком прошлом.

– Мы были рождены в один день, но я – на час раньше. Отец поставил мне на руку знак перворожденного – ивовый лист, символ династии правителей восточных эльфов. Он уже тогда был старым, даже для эльфа, и такое счастье, как рождение двоих мальчиков – близнецов было для всего королевства невероятной удачей. Меня готовили править, Сартареля – быть моей опорой. Но он всегда соревновался со мной во всем. Хотел быть лучше, чем я. Когда брат нашел этот манускрипт и расшифровал его, он так гордился, что обошел меня. Я просто не мог ему отказать. Сартарель никогда не был силен в магических искусствах, могу поспорить, он так и не научился пользоваться Бесформенной Чашей. Я всегда относился к нему снисходительно, ведь он был младшим, а я готовился стать королем. Скажи, Гектор, каким он стал правителем?

Хронвек пожал плечами.

– Во Вратах Хаоса он проявил себя не самым лучшим образом.

– Во Вратах Хаоса?

– Там была битва с ордой Восточной равнины.

– Эльфы победили?

– Кочевники проиграли. Королева Зильда собрала четыре армии против них, люди и эльфы стояли рядом в этот день.

– Ты сказал, что знаешь короля с моим именем.

– Да.

Гектор добавил:

– Зачем ему выдавать себя за своего брата? Ты пропал без вести, трон в любом случае достался бы ему.

– Нет. По нашим законам, пока смерть наследника не подтверждена, страной правит регент. Сартарель обвел меня вокруг пальца, сыграв на непростительном королю простодушии.

– Что будешь делать, когда мы выберемся?

Гиоладаль горько усмехнулся.

– Если выберемся, ты хотел сказать?

Хронвек медленно покачал головой.

– Я сказал именно то, что хотел.

Эльф вздохнул.

– Даже не представляю.

Стурастан слез со своего табурета и принялся подпрыгивать, чтобы размять затекшие ягодицы.

– Я знаю одно крайне любопытное заклинание, оно малоизвестно, поскольку обладает рядом неприятных побочных эффектов.

– Как и большинство известных тебе заклинаний – пробурчал Хронвек. Наставник продолжил:

– Оно называется Заклинанием Двойного Носа.

Гиоладаль удивленно спросил:

– Двойного носа? Зачем это нужно?

– Название не отражает действия, но вполне объясняет нежелательные эффекты. Заклинание Двойного Носа вызывает довольно продолжительное и очень сильное косоглазие, которое наступает после окончания основного действия. Вы фактически видите только свой нос, причем в двух экземплярах.

– И чем же, кроме косоглазия, примечательна эта магия?

Стурастан уселся на табурет и принял свою любимую позу, столь знакомую Хранителю. Наставник просто обожал читать лекции.

***

– Какое это имеет отношение к истории? Ты собрался пересказывать мне все досужие разговоры, которыми они занимались в подземелье?

Локлуар поклонился.

– Иногда слушателю может показаться, что автор уводит его в сторону, намеренно затягивая повествование, чтобы набить себе цену. Но поверьте, у меня не было такого намерения. Однако, как я и говорил, хорошая история – это такая история, за которую хорошо платят. И если вашему величеству не интересно, о чем беседовали пленники, я позволю себе опустить эту часть рассказа.

– Продолжай, бард. У твоей истории вообще когда-то наступит конец?

– Слушаюсь, повелитель.

***

Дака Кад-Хедарайя спала. Уже светало, глаза вора покраснели от бесконечного разглядывания мелко написанных строчек. Он искал замочную скважину, но никак не находил. Откинувшись со вздохом на стул, Беззвучный зевнул и прикрыл усталые веки. Может быть, никакого замка просто нет? Может быть, эти камни – всего лишь украшение бессмысленного подземного сооружения? Кто знает, о чем думали эти Сакки, укладывая брусчатку в темноте под землей? Может, они все попросту свихнулись, и поэтому величественный город пришел в упадок. Кто знает?

Вор потряс головой и потянулся. Нет. Так не годится. Это ребус, и он его разгадает. Ему дали ключик – крестострел на полу пещеры. Осталось найти замок. Но замка нигде нет… Или он просто его не видит? А когда ты не видишь того, что есть? Тогда, когда оно у тебя под носом? Как говорят в Морантане, Свод Диосии не видно только из одного места в городе – из Свода Диосии. Авель щелкнул пальцами и стал трясти за плечо Черную Пантеру.

Через минуту они уже спешили в сторону Площади Коптильщиков.

В этот раз Беззвучный решил не мучиться и прихватил с собой крепкую веревку, по которой без проблем спустился на дно пещеры. Совместные поиски Хронвека растопили лед в его отношениях с Черной Пантерой, он перестал обращать внимание на ее вечные подколки, да и она, в свою очередь, с куда большим уважением смотрела, как действует и рассуждает вор, находясь при этом в незнакомом городе. Когда Авель спустился, она взяла у него кусок мела, и вместе они принялись обводить каждый граненый камень символом крестострела. Закончив с последним, Дака Кад-Хедарайя отошла в сторону и замерла в ожидании. Беззвучный пристроился рядом, пытаясь стоять так же неподвижно, однако долго изображать изваяние у него не выходило. Пещера по-прежнему была погружена в темноту, ничего не происходило. Авель покосился на черную женщину, но по ее лицу невозможно было понять, что она чувствует. Он тихо вздохнул и стал ждать.

Сначала он подумал, что это усталость глаз. Едва заметные белые линии проступили сквозь тьму, соединяя слабо мерцающие во мраке точки ограненных камней. Обведенные крестострелом, они ожили, медленно набирая силу. На холодном каменном полу пещеры проступала огромная фигура восьмилучевой звезды. Подземелье озарил белый свет, он шел от звезды в ее центре и еще откуда-то. Вор оглянулся – ровно по границе брусчатки били лучи, отражаясь от стен. Авель посмотрел на Даку Кад-Хедарайю и увидел, что она улыбается.

Звезда набрала максимальную яркость – магия, сокрытая в пещере явно работала, но что делать дальше, Беззвучный даже не представлял. Им нужно было найти Хранителя, пропавшего в подземельях Сула, а не устраивать иллюминацию. Вор расстроенно вздохнул и уселся прямо на пол. Через минуту рядом опустилась Черная Пантера и положила голову ему на плечо. Он обнял ее рукой, ободряюще похлопав по спине.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Она ответила:

– У меня такое чувство, что мы упустили нечто важное.

– Одного чувства мало.

Черная женщина коротко кивнула и задумалась. Авель погладил ее по волосам – теперь он чувствовал, как она дрожит от волнения.

***

Факел погас. Никто не стал зажигать его – в склепе стало совсем душно, воздуха на трех человек едва хватало. Стурастан пробовал ломать стены, пока не убедился в словах Гиоладаля – кирпичи были уложены на совесть. Перед глазами Хронвека медленно плыли многочисленные страницы прочитанных в Призрачном Замке магических трактатов, он размышлял о природе магии так, как никогда раньше. Все это время он был лишь учеником, который старательно впитывал знания, не задавая вопросов, и только сейчас перед ним возникла задача, на которую у наставника не было ответа.

Что есть магия? Что объединяет школы колдовства, и в чем они различны? Отчего в зоне действия странного камня почти не работают Планы, и эфир глух к просьбам колдуна, но в то же время Туман Материи отвечает на просьбы подсознания, а эфир готов подчиняться, если маг изменяет самого себя? Какая закономерность объединяет все эти утверждения?

Гектор думал. Больше ему ничего не оставалось, только с помощью силы мысли могли они спастись из западни, сотню лет назад расставленной братом наследного принца восточных эльфов. Хранитель подумал о демонах, о том, как относятся они к жизни. Рогатые существа никогда не сдавались – это маг уяснил почти сразу. Сковывая демона магическими фигурами, невозможно было добиться покорности – только временного послушания. Многогранники, начертанные на земле, причиняли им боль, вынуждая делать то, что велит маг. Хронвек был врачом, он умел причинять боль пациенту тогда, когда было необходимо, и не боялся этого делать. Уверенное движение, крик, щелчок вправленного сустава – и вздох облегчения. Ему с самого начала стал противен ритуал вызова, и он начал искать другие способы управления ужасными созданиями. Говоря с демонами на их удивительно простом и понятном языке, Гектор узнал, что движет рогатыми чудовищами, что они ценят и что презирают. И после этого он смог заключать с ними договоры.

Этот камень – сродни демону. Мы ничего не знаем о нем, пытаемся уничтожить его силой. Что он такое? Хранитель встал и подошел к каменному яйцу вплотную. Наставник зажмурился, когда Хронвек зажег свет.

– Что ты делаешь с этим валуном, будь он проклят?

– Ставлю ему диагноз.

Хранитель положил обе ладони на камень и закрыл глаза. Холодный. Гладкий. Твердый. Тяжелый. Инертный. Хаотичный. Ждущий.

Он прервал себя, пытаясь разобраться в ощущениях. Почему он об этом подумал? Как может неподвижно лежащий булыжник вызывать ощущение хаоса? И более того, ожидания, нетерпеливого ожидания момента, когда этот хаос приведут в порядок?

Снова положив руки на глыбу, маг расслабил все мышцы и опустил веки. Поняв, что задумал ученик, Стурастан бесшумно скользнул к колонне, из которой торчал горящий факел, и погасил его. Все погрузилось во тьму. Гектор чувствовал, как внутри древнего артефакта кипит энергия, требуя выхода. Кто-то пробудил его ото сна и сразу же испортил, нарушив алгоритм работы. Это какое-то простенькое заклятье, из разряда тех, которыми маги гасят огонь, когда им лень подняться и задуть свечи. Что-то из самого начала обучения… Заклятье псевдо-энтропии! Оно перемешивает все процессы, не останавливая их, но нарушая в своей основе. Так можно укротить ветер, заглушить звук, обмануть смерть. Направленное становится беспорядочным, закономерное – хаотичным, живое – спящим. Очень простое заклинание, ведь ломать – не строить, как говорится. Он окликнул эльфа:

– Твой брат произнес тогда – «Ундо ка-алак ракад ка-аваль»?

Во тьме послышалось шуршание ткани.

– Возможно. Количество слогов совпадает, это я могу сказать с уверенностью.

Стурастан подал голос:

– Это простейшее заклинание хаоса. Мало где применимо, дается ученикам на первом году обучения.

Гектор промолчал. Если камень выполнял какую-то полезную работу, его энергия сейчас направлена на создание помех в центре города благодаря стараниям Сартареля. Вернуть в прежнее состояние ее не представляется возможным. Если только…

Хронвек снова подумал о магических фигурах. Существует три возможных формы, которые подходят для взаимной настройки волшебных предметов – гексаграмма, крестострел и банальный квадрат. При незначительном усилении эти формы, начертанные вокруг настраиваемых предметов, могут упорядочивать их друг от друга. Так делают в Морантане заряженные иглы, которые помнят, где север. На земле эту штуку называют компасом, и работает она по другому принципу, но суть остается та же – один предмет способен настроить другой. Возможно, в мире Земли усиление геометрическими фигурами тоже дает некоторый эффект, пусть не такой заметный, как в Мирее.

Но какую форму выбрать? Гексаграмма хороша для крупных объектов, квадрат для неодушевленных. Крестострелом пользуются крайне редко из-за сложности начертания, хотя он наиболее универсален. Гектор задумался.

Обычно ответ приходил к нему в виде внутреннего голоса, но сейчас он будто издалека услышал знакомое низкое контральто – и как наяву ощутил мускусный запах кожи Даки Кад-Хедарайи. Хронвек вскочил, зажег огонь и принялся бегать вокруг постамента с каменным яйцом, касаясь руками пола и бормоча себе под нос. Гиоладаль и наставник недоуменно наблюдали, как на полу проступают очертания довольно симметричной октограммы.

***

Все произошло в один миг. Черная Пантера вскочила, граненые камни вспыхнули ослепительным светом, и вся площадка засверкала. В центре нее появилось трое мужчин – один из них стоял, двое сидели на полу. Не успел Авель встать, как женщина уже оказалась в объятиях Хронвека. Свет заливал пещеру, эльф смеялся, воздев руки, а коротышка победоносно потрясал табуретом. Все были очень заняты, поэтому вор первым заметил, как над ними открылось круглое окно, из которого вниз глядело нечто совершенно невообразимое.

Черное ничто, не имеющее названия, коснулось сознания Авеля, и он закричал, предупреждая остальных. Гектор поднял глаза и остолбенел, принца прижало к земле, он повалился на колени и схватился за голову, и только Стурастан не потерял самообладания – он ударил Хронвека в колено, как тогда, в мертвой пустыне Зунтра, и заорал:

– Закрой к Рогатому Демону эту дыру, мастер Хранитель!!!

Из круглого отверстия над их головами тянуло страшной силой. Она вырывалась, силясь расширить границы портала, она глядела на ничтожных существ под ней мертвыми глазами, вселяя леденящий душу ужас. Боль в колене заставила Хронвека очнуться, и он тут же понял, что сейчас ему придется выложиться по полной. Гектор распахнул План Энергий, невидимое окно развернулось над его головой, перекрывая черную дыру в обиталище ужаса, он развел руки и вцепился в края портала рычагами гравитации. Отверстие начало закрываться, но сила, рвущаяся с той стороны, ударила по магии Гектора, заставив ослабить давление. Хранитель зарычал, но не отпустил. Подчиняясь воле мага из Плана Энергий, прямо в центр дыры ударила ветвистая молния – разряд, десятикратно превышающий по мощности удар, сваливший дартанг династии Крато, отшвырнул черный ужас обратно, портал захлопнулся, свет погас. Черная Пантера помогла Хронвеку подняться – сражаясь с кошмарным противником, он упал на спину. Гектор глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Что это было, Стура?!

Наставник мрачно произнес:

– Теперь я понял, что это за яйцо там, внизу. Не по форме, но по содержанию. Смотритель Тарангон рассказывал нам о зонах смещения – твои предшественники создавали их, чтобы спасти население гибнущих миров. Мы только что открыли ворота в место, из которого бежали древние Сакки. Теперь мы знаем, что населяет утраченные жемчужины Ожерелья Пальмеи.

Сидя в шумном зале трактира, Хронвек смотрел, как Беззвучный обчищает очередную партию картежников. Авелю было разрешено развлекаться с условием, что на выигрыш он будет ставить выпивку всем посетителям, так что вор к вечеру стал самым популярным человеком в заведении. Гектор повернулся к столу, на котором была разложена карта северной Миреи, и провел по ней пальцем.

– Вектор указывает это направление. Теперь мы можем постепенно двигаться вперед, каждый раз сокращая расстояние до убежища Монарха.

Наставник удовлетворенно хрюкнул.

– Два – три перемещения, и мы будем совсем рядом.

– Конечно же, мы не будем заниматься подобной ерундой, дорогие повелители пространства, эфира и энергий. – Авель плюхнулся на скамью рядом с ними и прибавил:

– Я обыграл всех в этом городишке, теперь пора наведаться в гости к вашему отвратительному Монарху.

Наставник неодобрительно посмотрел на вора.

– Я как раз сейчас говорил Гектору, что мы сможем понять его приблизительное нахождение буквально через два-три переме…

Бесшумный ткнул в карту пальцем.

– Монарх здесь!

– Хватит, веди себя прилично, ты пьян! – Стурастан смахнул его руку с бумаги.

Авель засмеялся.

– Может и так, и что с того? Я почитал тут на досуге пару книжек – знаете, пока вы сидели в подвале, и выяснил, что согласно умозаключению Гуртагарбиндагора Своеобразного, две прямые линии, не являющиеся параллельными, непременно когда-нибудь да пересекутся. Понимаете меня?

Стурастан недовольно глянул на Хронвека.

– Что он несет?

– Гектор поднял вверх руку с раскрытой ладонью.

– Погоди, Стура. Говори дальше, Авель.

Беззвучный икнул и продолжил:

– Первый вектор показал нам направление из Призрачного Замка через земли баронов, второй замер подтвердил направление. Теперь мы находимся на востоке, и вектор тоже показывает на восток. Если мы начертим два этих вектора на карте – вор схватил обглоданную кость и провел ею по бумаге – то выясним, что они пересекаются в дебрях восточной равнины, а конкретно – вот тут!

И он снова ткнул пальцем в карту.

Наставник Стурастан выглядел таким ошарашенным, что Хронвек чуть не сполз под стол от смеха. Выбравшись назад, он вытер слезы и заметил:

– Благодари судьбу, Стура, что тебя сейчас не видит Дака Кад-Хедарайя. Она бы тебе до пенсии это припоминала!

Черная Пантера была вызвана ко двору ее величества королевы Зильды Мудрой в качестве официального представителя Мастера Нитей, поскольку, как объяснила правительница, с ней будет проще наладить дипломатический интерес. Гектор так и не понял, что имела в виду правительница Вакарры. В любом случае, королевские приказы не обсуждаются, поэтому Черная Пантера наслаждалась шикарным приемом во дворце, пока мужчины заканчивали свои дела в городе.

Наставник с уважением посмотрел на вора.

– Как там, говоришь, звали того мудрого человека?

– Гуртагарбиндагор Своеобразный. Говорят, он был такой же коротышка как вы, наставник.

Что-то случилось с центром тяжести вора, и он с удивлением повалился на пол. Учитель Хронвека отхлебнул пива и буркнул:

– Не такой уж он и умный, как может показаться.

***

Первый бард-рассказчик положил руки на колени и замолчал. Король эльфов заговорил не сразу.

– Ты знаешь, что было с ними дальше?

– Я рассказал историю стоимостью десять тысяч. Следующая обойдется дороже.

– Сколько ты хочешь?

Сказитель пожал плечами.

– А сколько может стоить твоя совесть, король?

Правитель не ответил. Локлуар продолжил.

– Я скажу, во что обойдется тебе продолжение. Наставник Стурастан объяснил мне, как наложить на себя Заклинание Двойного Носа – оно позволяет изменить внешность на срок, достаточный для того, чтобы поведать небольшую историю. Сотню лет я сидел в каменном мешке, гадая, почему ты бросил меня там. И только сейчас, глядя тебе в глаза, брат, я перестал сомневаться. Я скажу тебе, какова цена этой сказки. Она ничтожна. Это твоя жизнь.