Читать книгу Сильмариллион - Джон Толкин, Джон Р. Р. Толкина, Джон Р. Р. Толкин - Страница 7

Говорится среди мудрых, что Первая Война началась еще до того, как Арда обрела законченную форму; прежде, чем появилось что-либо, что растет либо ступает по земле; и долгое время побеждал Мелькор. Но в разгар войны дух великой мощи и силы явился на помощь Валар, услышав с небесных высот, что идет битва в Малом Королевстве; и в Арде зазвучал его смех. Так пришел Тулкас Могучий, чей гнев сметает все, точно порыв ветра, разгоняя облака и тьму; и Мелькор бежал перед его гневом и его смехом, и покинул Арду, и на многие годы воцарился мир. А Тулкас остался и стал одним из Валар Королевства Арды; Мелькор же вынашивал свои замыслы во внешней тьме и возненавидел Тулкаса отныне и навеки.

В ту пору Валар упорядочили моря, и земли, и горы; и Йаванна наконец бросила в землю семена, что задумала давным-давно. И теперь, когда огонь был укрощен или погребен в недрах первозданных холмов, понадобился свет, и Аулэ, по просьбе Йаванны, сработал два великих светоча, дабы осветить Средиземье, воздвигнутое им посреди окружных морей. Тогда Варда наполнила светочи, и Манвэ освятил их, и установили их Валар на высоких столпах, более величественных, чем все горы последующих дней. Один Светоч возвели они на севере Средиземья, и имя ему было Иллуин; другой же поставлен был на юге и назван Ормал; и свет их струился над Землей, озаряя ее от края до края; и был вечный день.

Тогда же семена, брошенные Йаванной, проросли и дали всходы, и проявилось неисчислимое множество разнообразных растений, великих и малых: мхи и травы, и гигантские папоротники, и деревья, вершины которых венчали тучи, как если бы то были живые горы, а подножия укрывал зеленый сумрак. И пришли звери, и поселились на травянистых равнинах, и в реках и озерах, и под сенью лесов. До поры не распустился еще ни один цветок, не запела ни одна птица – эти творения пока ждали своего часа в лоне Йаванны; но изобильны были ее помыслы, более же всего – в срединных областях Земли, где встречался, сливаясь воедино, свет обоих Светочей. Там, на острове Алмарен, что на Великом Озере, основали Валар первую свою обитель, когда мир был юн, и первозданная зелень казалась чудом в глазах ее творцов; и долгое время царила меж них радость.

Случилось же так, что, пока Валар отдыхали от трудов своих и следили, как пробуждается к жизни и расцветает задуманное и начатое ими, созвал Манвэ великий пир, и пришли на его зов Валар и все их воинства. Но утомлены были Аулэ и Тулкас, ибо мастерство Аулэ и сила Тулкаса долгое время непрестанно служили на благо всем в дни трудов и забот. Мелькор же знал обо всем, что делалось в Арде, ибо даже тогда были у него тайные друзья и соглядатаи меж Майар, которых привлек он на свою сторону; и вдали, во мраке, обуревали его ненависть и зависть к творениям собратьев своих, каковых желал он видеть своими подданными. Засим призвал он к себе из чертогов Эа духов, коих обманом склонил к себе на службу, и уверился в своей силе. Видя же, что настал удобный миг, снова приблизился он к Арде и окинул ее сверху взглядом, и красота Земли в пору Весны преисполнила его еще большей ненависти.

Валар же собрались на острове Алмарен, не опасаясь никакого зла; и в свете Иллуина не заметили они, как на север надвинулась тень, что издалека отбрасывал Мелькор; ибо стал он со временем темен, как Вечная Ночь. И поется в песнях, что на этом пиру, в пору Весны Арды, Тулкас взял в жены Нессу, сестру Оромэ, и она танцевала перед Валар на зеленой траве Алмарена.

И Тулкас уснул, утомленный и счастливый, и решил Мелькор, что пробил его час. Перебрался он через Стены Ночи со своим воинством, и пришел в Средиземье, на крайний север, и Валар не узнали о том.

Тогда начал Мелькор рыть землю и возводить обширную крепость в подземных глубинах, в темных недрах гор, где даже лучи Иллуина были холодны и тусклы. Цитадель эта получила имя Утумно. И хотя не ведали ничего о ней до поры Валар, однако ж злоба и губительная ненависть Мелькора изливались оттуда, и увядала Весна Арды. Зелени жухли и гнили, реки запрудили тина и ил, и возникли болота, ядовитые и зловонные, где в изобилии плодился гнус; леса сделались темны и опасны, и стали они прибежищем страха; и звери превратились в чудовищ, вооруженных рогами и клыками, и обагрили земли кровью. Тогда только поняли Валар, что Мелькор снова принялся за свое, и стали искать его убежище. Мелькор же, полагаясь на неприступность стен Утумно и мощь своих слуг, внезапно выступил в поход и нанес первый удар до того, как Валар были к тому готовы: яростно атаковал он источники света Иллуин и Ормал, сокрушил их столпы и разбил Светочи. Рухнули гигантские колонны, и раскололась земная твердь, и моря вышли из берегов; разбились Светочи, и всепожирающее пламя выплеснулось из них на землю. В ту пору нарушены были очертания Арды, и симметрия ее вод и земель, так что первоначальным замыслам Валар не суждено было возродиться.

Во тьме, среди всеобщего смятения, Мелькор ускользнул, но овладел им великий страх, ибо громче рева волн звучал в его ушах голос Манвэ, подобный могучему урагану, и земля дрожала под поступью Тулкаса. Но добрался Мелькор до Утумно прежде, чем настиг его Тулкас, и укрылся там. Не могли в то время Валар совладать с ним, ибо большая часть их силы понадобилась на то, чтобы укротить земные бури и спасти от разрушения все то из трудов своих, что еще можно было спасти; а после не смели Валар вновь крушить Землю, не зная пока, в каких местах поселились Дети Илуватара; им же еще предстояло прийти в мир, и час их прихода сокрыт был от Валар.

* * *

Так закончилась Весна Арды. Обитель Валар на острове Алмарен была уничтожена до основания, и не было им пристанища на Земле. И покинули они Средиземье, и пришли в Земли Амана, на крайний запад всех земель, у самых границ мира; ибо западные берега Амана омывает Внешнее море, что эльфы называют Эккайа; оно окружает Королевство Арды. Как широко это море, ведомо только Валар, а за ним высятся Стены Ночи. Восточные же берега Амана там, где самый край Белегаэра, Великого Западного моря. Поскольку же Мелькор вернулся в Средиземье и совладать с ним Валар до поры не могли, они укрепили свою обитель: у берегов моря они воздвигли Пелори, горы Амана, выше их нет гор на Земле. А над горами Пелори вознеслась та скала, на вершине которой Манвэ воздвиг свой трон. Таникветиль зовут эльфы ту священную гору, и еще Ойолоссэ, Вечная Белизна, и Элеррина, Коронованная Звездами; много у нее и других имен; синдар же на своем языке более поздних времен назвали эту гору Амон Уилос. Из чертогов своих, что на скале Таникветиль, Манвэ и Варда могут обозревать всю землю – до самых отдаленных восточных пределов.

Внутри же стен Пелори Валар создали свое королевство, в том краю, что зовется Валинор; там поднялись их обители, их сады и башни. В той защищенной земле сохранили Валар в изобилии света, и все самое прекрасное, что спасли они от разрушения, и создали заново многие творения еще более дивные, и Валинор стал еще краше, чем даже Средиземье в пору Весны Арды; и благословен был тот край, ибо там царило Бессмертие, и ничто не увядало и не меркло; не было изъяна ни в цветах, ни в листьях той земли; ни порок, ни болезнь не имели власти над живущим, ибо самые камни и воды были священны.

* * *

Когда же Валинор обрел законченность, и возведены были дворцы Валар в самом центре равнины, за горами, выстроили Валар свой город, многозвонный Валмар. Перед западными его вратами высился зеленый холм, Эзеллохар или иначе Короллайрэ; и Йаванна освятила его: там, опустившись на зеленую траву, пела она долгую песнь пробуждения, вкладывая в нее все свои помыслы о том, что растет на земле. Ниэнна же безмолвно предавалась раздумьям и орошала холм слезами. В ту пору собрались Валар вместе послушать песнь Йаванны; храня молчание, восседали они на своих тронах совета в Маханаксаре, Круге Судьбы, у золотых врат Валмара; и Йаванна Кементари пела перед ними, они же внимали.

И, пока внимали они, на холме проклюнулись два нежных ростка; и тишина воцарилась над миром в тот час; смолкли все звуки, только песнь Йаванны торжественно лилась над землей. И под звуки песни побеги потянулись ввысь, стали высоки и прекрасны, и распустились на их ветвях цветы; так в мире пробудились к жизни Два Древа Валинора. Из всего, созданного Йаванной, наиболее прославлены они, и с их судьбою связаны все предания Древних Дней.

Темно-зеленые листья одного из дерев с нижней стороны сверкали серебром, и из каждого из бессчетных цветов непрестанно спадала роса, напоенная серебряным светом, а на земле под ветвями играли блики и тени трепещущих листьев. У второго же листья были нежно-зеленые, точно у бука по весне; края их искрились золотом. Цветы качались на ветвях гроздьями желтого пламени, каждый – в форме сияющего кубка, из коего струился на землю золотой дождь, и от цветов этого древа разливались тепло и ясный свет. Тельперион было имя первому из деревьев в Валиноре, и Сильпион, и еще Нинквелотэ, и не счесть других имен; второе же древо звалось Лаурелин, и Малиналда, и Кулуриэн, и много других названий дано ему было в песнях.

За семь часов сияние каждого из дерев разгоралось всего ярче и вновь, угасая, сходило на нет; и каждое вновь пробуждалось к жизни за час до того, как угаснуть другому. Так дважды в день наступал в Валиноре час мягких сумерек, когда оба древа проливали неясный, рассеянный свет, и сливались их золотые и серебряные лучи. Первым пробудился к жизни Тельперион; первым вырос он, первым расцвел; и тот час, когда впервые засиял он светлым отблеском серебряного рассвета, Валар не включают в счет времени, но называют Часом Расцвета и от него исчисляют века своего правления в Валиноре. И так на шестой час Первого Дня, и всех последующих радостных дней до того самого часа, когда на Валинор пала тьма, Тельперион отцветал; на двенадцатый же час отцветала Лаурелин. Так каждый день Валар в Амане состоял из двенадцати часов и завершался вторым слиянием света, когда Лаурелин угасала, а Тельперион расцветал. Но тот свет, что изливался с дерев, долго сиял над землею, пока не растворялся в воздухе, либо впитывался в землю; Варда же собирала росу Тельпериона и дождь Лаурелин в огромные чаши, подобные сверкающим озерам; и по всей земле Валар служили они колодцами воды и света. Так начались Благословенные Дни Валинора; и так начался Отсчет Времени.

* * *

Но проходили века, и приближался час, назначенный Илуватаром для прихода Перворожденных. Средиземье укрыли сумерки, осиянные звездами, что зажгла Варда, трудясь в Эа во времена давно позабытые. Во тьме же обитал Мелькор, и по-прежнему часто странствовал по миру, принимая различные обличия, грозные и величественные; и обладал он властью над холодом и огнем от вершин гор до раскаленных недр их; и где бы ни творились в те дни жестокость или насилие, за всем незримо стоял Мелькор.

Редко покидали Валар прекрасный, благословенный Валинор и уходили за горы, в Средиземье; все заботы их и любовь отданы были земле за горной цепью Пелори. А в центре Благословенного Края высились дворцы Аулэ; там трудился он денно и нощно. Ибо в создании всего, что есть в той земле, отведена ему была главная роль; и сотворил он много всего дивного и прекрасного как открыто, так и втайне. Это от него идут предания и знание о Земле и обо всем, что существует на ней; будь то знание тех, что не творят сами, но ищут постичь суть сущего, или знание мастеров-ремесленников: ткача и резчика по дереву, и работника по металлу; также и пахаря, и землепашца, хотя эти двое, как все, имеющие дело с тем, что растет и плодоносит, ищут также помощи и супруги Аулэ, Йаванны Кементари. Аулэ называют Другом Нолдор, ибо от него многое переняли те в последующие дни, и превосходят в искусстве всех прочих эльфов; и уже по-своему, сообразно тем дарам, коими наделил их Илуватар, немало всего добавили нолдор к тому, чему учил их Аулэ. Отрадно было им постигать языки и письмена, овладевать цветным шитьем, и рисунком, и резьбою. Это нолдор первыми начали создавать драгоценные камни, а прекраснейшими из всех драгоценностей земли стали Сильмарили, только утрачены они навсегда.

Манвэ же, Сулимо, высший и более всех почитаемый среди Валар, восседал у границ Амана, и мысли его обращались и к Внешним землям. Величественный трон его был воздвигнут на скале Таникветиль, высочайшей из всех земных гор, что у самого края моря. Духи в обличии соколов и орлов слетали в чертоги его и вновь покидали их; их взоры прозревали пучины морские и проникали в потаенные пещеры в недрах мира. И приносили они Манвэ вести почитай что обо всем, что случалось в Арде; и все же было такое, что оставалось сокрытым даже от Манвэ и слуг его, ибо там, где царил Мелькор, погруженный в черные мысли, лежала непроглядная тень.

Манвэ не задумывается о собственной славе, не ревнив к своей власти, но правит во имя всеобщего мира. Из эльфов более всех любит он ваньяр; от него получили ваньяр песни и искусство стиха, ибо в поэзии его отрада, а гармония слов звучит для него музыкой. Одеяния Манвэ синего цвета, и во взгляде горит синий огонь; скипетр же его, сработанный нолдор, сделан из сапфира. Манвэ поставлен над землей наместником Илуватара, Королем мира Валар, эльфов и людей, и главным оплотом противу злобы Мелькора. Рядом с Манвэ всегда Варда, прекраснейшая – та, кому на языке синдарин имя Эльберет, Королева Валар, создательница звезд; и с ними – бессчетная рать благостных духов.

Улмо же жил один, и поселился он не в Валиноре; и даже не появлялся там, разве что возникала нужда созвать великий совет; от начала сотворения Арды обитал он во Внешнем океане; пребывает там и по сей день. Оттуда повелевает он движением всех земных вод, приливами и отливами, течением рек и пополнением родников; и дождями, и росами во всякой земле под небесным сводом. В глубинах задумывает он музыку великую и могучую; и эхо той музыки струится во всех водных жилах мира, звуча и радостно, и печально. Ибо хоть и радостен вид фонтана, взметнувшего вверх сверкающие под солнцем струи, но источник его – родники неизмеримой скорби в самых недрах земли. Многому научились от Улмо телери, и потому музыка их столь грустна и полна неизъяснимого очарования. Вместе с Улмо в Арду пришел Салмар; он сработал рога для Улмо; тот же, кто однажды услышал их музыку, никогда уже не забудет ее. Пришли с ним и Оссэ, и Уинен, которым доверил Улмо управлять волнами и движением Внутренних Морей, и немало других духов. Так, благодаря власти Улмо, даже под покровом тьмы Мелькора, по многим тайным жилам струилась жизнь, и не умирала Земля. Всем тем, кто заблудился во мраке или забрел слишком далеко, куда не достигает свет Валар, готов был внять Улмо; никогда не оставлял он Средиземье своими заботами; и что бы с тех пор ни случалось, новые разрушения ли, перемены ли, помнит он обо всех нуждах и будет помнить всегда, до конца дней.

В те темные времена и Йаванна не вовсе оставляла заботою Внешние земли, ибо ей дорого все, что растет; и оплакивала она труды свои, начатые ею в Средиземье и искаженные Мелькором. Потому порою покидала она обитель Аулэ и цветущие луга Валинора и приходила залечивать раны, нанесенные Мелькором земле; а возвращаясь, все убеждала Валар выступить с войной против владычества зла, каковую непременно следовало начать до прихода Перворожденных. И Оромэ, хозяин зверей, тоже выезжал порою во тьму бессветных лесов; могучим охотником представал он, вооруженный копьем и луком, и преследовал и убивал чудовищ и злобных тварей королевства Мелькора, и белый конь его Нахар сиял серебром во мраке. Тогда дрожала уснувшая земля под топотом золотых копыт, и в сумерках мира трубил Оромэ на равнинах Арды в свой гигантский рог, что зовется Валарома, и в горах отвечало ему эхо, и тени зла бежали прочь, и сам Мелькор содрогался в Утумно, предчувствуя великий гнев Валар. Но, как только проезжал Оромэ, слуги Мелькора возвращались вновь, и сгущались над землей тени злобы и лжи.

* * *

Этим все сказано о Земле и ее управителях в самом начале дней, до того, как мир стал таким, каким знают его Дети Илуватара. Ибо Дети Илуватара – это эльфы и люди; и поскольку не постигли до конца Айнур ту, третью тему, посредством которой Дети стали частью Музыки, никто из Айнур не дерзнул добавить что-либо к их сути и от себя. И потому Валар для людей и эльфов – скорее старшие и вожди, нежели повелители; и если когда-либо, сообщаясь с Детьми Илуватара, Айнур и пытались принудить их силой там, где не желали Дети внимать наставлениям, редко оборачивалось это к добру, сколь бы благим ни было намерение. Однако же большей частью Айнур общались лишь с эльфами, ибо Илуватар создал Перворожденных во многом подобными Айнур по природе своей, хотя и уступающими им могуществом и статью; людям же дал он необычные дары.

Ибо говорится, что после ухода Валар наступило безмолвие, и целый век Илуватар пребывал в одиночестве, погруженный в мысли. Затем заговорил он и молвил: «Воистину люблю я Землю, что станет домом для квенди и атани! Квенди же будут прекраснее всех земных созданий, и обретут они, и задумают сами, и создадут больше красоты, нежели все мои Дети; и суждено им земное блаженство превыше прочих. Но для атани есть у меня иной дар». И пожелал он так: устремятся искания людей за грань мира, в мире же не будет людям покоя; и смогут они сами направлять свой жизненный путь среди стихий и случайностей мироздания; и нет им предела в Музыке Айнур, которая что предначертанный рок для всего прочего; и через поступки их все обретет свое завершение, в очертаниях и деяниях, и исполнится судьба мира вплоть до последней мелочи.

Но знал Илуватар, что люди, оказавшись в круговерти мятущихся сил мироздания, часто будут сбиваться с истинного пути, и дары их повлекут за собою разлад, и сказал он: «И они тоже в свое время поймут: все, что содеют они, в итоге послужит лишь к вящей славе творения моего». Эльфы же, однако, полагают, что люди часто печалят Манвэ, коему ведома бо́льшая часть помыслов Илуватара; и мнится эльфам, будто люди более всего схожи с Мелькором из всех прочих Айнур, хотя Мелькор всегда и боялся, и ненавидел людей, даже тех, кто служил ему.

Дар же свободы в том еще, что краток срок земного бытия людей, и не заключена их судьба в пределах мира; скоро покидают они Землю и уходят, а куда – эльфам неведомо. Эльфы же остаются в мире до окончания дней; потому так безраздельна и мучительно-властна любовь их к Земле и всему миру, а с ходом лет все большая тоска примешивается к ней. Ибо эльфы не умрут, пока жив мир, разве что будут убиты либо иссушит их горе (этим двум мнимым смертям подвластны они); равно как и не убывает с годами их сила, вот разве что ведома им усталость десяти тысяч веков; умерших же призывают в чертоги Мандоса в Валиноре, откуда со временем они могут и возвратиться. Сыны же людей знают истинную смерть и покидают мир; потому и зовут их Гостями или Пришлецами. Смерть их удел, таков дар Илуватара, которому с течением времени позавидуют даже Власти Земли, Валар. Но тень Мелькора пала и на этот дар, и омрачила его тьмой, и зло возникло из добра, а страх из надежды. Однако в глубокой древности Валар поведали эльфам в Валиноре, что люди сольют свои голоса с хором Айнур во Второй Музыке; но не открыл Илуватар, что назначил он эльфам после конца Мира, и Мелькор не узнал о том.