Читать книгу Братство кольца - Джон Толкин, Джон Р. Р. Толкина, Джон Р. Р. Толкин - Страница 8
Книга I
Глава II
Тень прошлого
ОглавлениеГэндальф оказался прав. Новое исчезновение Бильбо дало пищу разговорам не только в Хоббитоне, но и по всему Ширу. Об этом судачили год, а вспоминали и того больше. Со временем Сумникс-заумникс, исчезающий с треском и блеском, а появляющийся с мешком золота и драгоценных камней, стал любимым героем всяческих баек и страшных историй, из тех, что так хорошо слушаются зимой у камина.
Но пока история была у всех на слуху, у очевидцев и их слушателей постепенно сложилось единодушное мнение о старом, беспутном Бильбо, который, видно, свихнулся окончательно и удрал неведомо куда, чтобы сгинуть в реке ли, в болоте ли; да ведь и то сказать: пожил, пора и честь знать. Ну а сбил его с панталыку, вестимо, Гэндальф.
– Ладно – Бильбо, – качали головами старики, – лишь бы этот проклятущий чародей Фродо в покое оставил. Может, уймется малый, наберется ума, еще, глядишь, нормальным хоббитом станет!
Ко всеобщему удивлению, маг оставил-таки Фродо в покое и сам, в свою очередь, куда-то запропал. Да только ума это Фродо не прибавило. Уже очень скоро за ним прочно укрепилась репутация хоббита со странностями. Начать хоть с отказа от траура! На следующий год Фродо, нимало не заботясь о том, как посмотрят на это соседи, устроил праздник в честь стодвенадцатилетия Бильбо. Правда, торжество получилось скромным – гостей собралось не больше двадцати, да и тех, как говорят хоббиты, «едой припорошило, винцом покрапало», – и о празднике скоро забыли. Однако через год Фродо дал понять, что намерен отмечать день рождения сгинувшего дядюшки ежегодно, и скоро к этому привыкли. Сам Фродо не раз говаривал, что не верит в кончину Бильбо, но на вопросы о том, где же тогда искать старого хозяина Засумок, только пожимал плечами.
Жил он один, но друзей имел, не в пример Бильбо, много – в основном молодежь из рода Старого Тука. Они и раньше частенько навещали Засумки, а теперь и вовсе чувствовали себя здесь как дома. Чаще других Фродо навещали Фолко Умникс и Фредегар Пузикс, но в ближайших друзьях ходили Перегрин Тук (которого все звали попросту Пиппин) и Мерри Брендискок (настоящее-то имя – Мериадок, но об этом редко кто вспоминал). Вот эта троица и бродила по всему Ширу, хотя часто Фродо, к удивлению добропорядочных хоббитов, видели и одного, то на тропинках Уводья, а то и вовсе в Северной Чети, в холмах, под звездами. Мерри и Пиппин полагали, что их друг, как раньше Бильбо, гостит у эльфов.
Шло время, и вот сначала кто-то один, а потом и многие стали замечать и за Фродо признаки «отменной сохранности». Внешне он выглядел здоровым, энергичным хоббитом, едва вышедшим из доростков, да ведь лет-то ему было уже немало.
Приятно чувствовать себя хозяином настоящего имения, «господином Сумниксом с Сумкиной Горки», весьма приятно, и несколько лет Фродо был совершенно счастлив и совсем не заботился о будущем. Но от года к году где-то в самой глубине сознания хозяина Засумок росло сожаление о неких упущенных возможностях. Временами, особенно осенью, он вдруг начинал грустить о каких-то диких краях, и странные видения незнакомых гор наполняли его сны. Тогда-то Фродо и говорил себе: «А что? Может, однажды и я уйду за Реку», но тут же отвечал: «Не сейчас, конечно, когда-нибудь потом».
Он и не заметил, как промчался четвертый десяток, близилось пятидесятилетие. Дата казалась ему значительной, если не грозной. Бильбо было столько же, когда его настигло Приключение. Покоя уже не было; старые, милые и такие знакомые тропинки наскучили Фродо. Он теперь часами просиживал над картами и все гадал – что там, за границами, что таят эти сплошные белые пятна? Все чаще и все дальше уходил он один, вызывая у Мерри и остальных друзей нешуточное беспокойство.
В ту пору в Шире как никогда развелось разных чудных странников, и Фродо не раз замечали беседующим с этим перехожим людом. Шир полнился слухами о небывалых событиях, творящихся в мире, а Гэндальф сгинул напрочь и за несколько лет не удосужился даже весточки о себе подать, так что Фродо по мере сил собирал новости. Эльфы, которые раньше в Шир почти не заглядывали, вдруг двинулись на запад. В вечерних сумерках они шли по лесным тропинкам, шли и не возвращались, покидали Среднеземье, предоставляя разбираться с новыми тревогами и заботами остающимся. Затем на дорогах стали встречать гномов, да столько, сколько никогда не видели. Древней Западной Дорогой они и прежде добирались к своим копям в Синих Горах, но вообще-то она вела в Серебристую Гавань. Именно от гномов и получали в Шире новости, да только гномы неразговорчивы, а хоббиты нелюбопытны. Однако теперешние гномы были все больше чужедальние и не к древним копям направлялись, а просто искали пристанища на западе. Вид у них был встревоженный, и Фродо не раз приходилось слышать произнесенное шепотом слово «Враг» и зловещее название страны далеко на востоке – Мордор.
Не сказать, чтобы оно было совсем незнакомым – оно маячило зловещей тенью в глубинах самых седых легенд. По последним слухам выходило, что злая сила, изгнанная Белым Советом из Сумеречья, тут же объявилась в древних твердынях Мордора. Говорили о Темной Крепости, отстроенной заново… Там рассадник войн и сердце страха, расползающегося по жилым землям. Беглецы сообщали, что в горах снова развелись орки. Да что – орки! Тролли появились: коварные, вооруженные, куда более опасные, чем встарь. И полз шепоток о существах еще более жутких, неведомых доселе и неназываемых.
Большинство-то хоббитов по-прежнему не брало эти разговоры в голову, но отмахиваться от беспокойных вестей становилось все затруднительнее. Некоторые ведь бывали по делам в Приграничье и тоже рассказывали о всяких неприятных диковинках.
Как-то раз, по весне, аккурат в год пятидесятилетия Фродо, в «Зеленом Драконе» – трактире на дороге в Уводье – в самой, можно сказать, середине Шира, – состоялся примечательный разговор.
В углу, возле камина, сидел Сэм Гэмджи – сын Старичины Хэма, а против него нянчил кружку мельников Тэд Песошкинс. Вокруг собрался прочий деревенский люд, со вниманием прислушивавшийся к беседе.
– Много странного всякого слыхать у нас в последние дни, – говорил Сэм.
– А, брось! – отмахнулся Тэд. – Ты слушай больше, не такое услышишь. Всякой брехни мне и дома хватает.
– Может, у тебя дома брехни и хватает, про то тебе виднее, – не спустил мельнику Сэм, – а в том, что говорят, правды больше, чем ты думаешь. Ведь разговоры откуда-то берутся, верно? Вот хоть драконов возьми…
– Спасибо, обойдусь, – ответил Тэд. – Когда маленький был, на всю жизнь про них наслушался, а теперь они мне ни к чему. Есть один в Уводье – наш «Зеленый», и хватит. Верно, ребята? – спросил он под общий хохот собравшихся.
Сэм, посмеявшись вместе со всеми, гнул свое.
– Ладно, не хочешь драконов – не надо. А про ходячие деревья что скажешь? Говорят, видели одно за Вересковой Пустошью на днях…
– Да кто говорит-то?
– А братан мой, Хэл. Он тут работал в Перегорках у господина Умникса, а потом подался на охоту в Северную Четь и сам видел.
– Ага. Хэл твой вечно чего-то видит, особливо то, чего нету.
– Как это – нету? Высоченное, как вяз, а один шаг – семь ярдов!
– Ну, стоит себе вяз и стоит. Эка невидаль!
– Да говорю тебе – шло оно! А потом, всякий знает – нету в Северной Чети вязов!
– Ну, значит, твоему Хэлу и видеть нечего, – победно заявил Тэд.
Многие слушатели одобрительно засмеялись. По их мнению, Тэд заработал очко.
– Все равно, – не уступал Сэм. – Разве мало чудного народа сейчас проходит через Шир? Его что, только Хэл видит? А сколько их еще на границах сворачивает? Сам ведь знаешь, околотни отродясь так не суетились. Я вот слыхал, Эльфы на Запад уходят, к Морю идут, за Белые Башни. – Сэм неопределенно махнул рукой. Ни он сам, да и никто из собравшихся не знали толком, где это самое Море и сколько до него добираться. Но всем было известно древнее предание о Серебристых Гаванях, где время от времени поднимают паруса эльфийские корабли, чтобы уйти из Среднеземья и никогда не возвращаться.
– И вот плывут они, плывут за Море, идут на Заокраинный Запад, а нас здесь оставляют, – пригорюнившись, говорил нараспев Сэм, похоже, видя перед собой эти гордые и печальные эльфийские корабли, но тут Тэд захохотал во все горло.
– Старые сказки! – авторитетно заявил он. – Ну, плывут и пусть себе плывут. Тебе-то какое дело? Или мне, положим. А потом, видал, что ли, кто, как они плывут? Да ни одна живая душа в Шире!
– Ну, не знаю, – задумчиво произнес Сэм. Он никому не рассказывал, как однажды издали вроде бы видел эльфа на опушке леса и сильно надеялся еще увидеть. Никакие истории из слышанных в детстве не запали ему в сердце так глубоко, как путаные и отрывочные предания об эльфийском народе.
– Даже в наших краях, – обиженно проговорил Сэм, – есть такие, которые знались с Дивным Народом. Вот хоть господин Сумникс, хозяин мой. Он тоже говорит, что Эльфы уплывают, а уж он-то о них кое-что знает. А старый господин Бильбо куда больше знал и мне рассказывал, когда я еще мальчонкой был.
– А-а, оба сдвинутые! – пренебрежительно отмахнулся Тэд. – Старый-то Бильбо просто сумасшедший был, но и Фродо, похоже, по той же дорожке пошел. Вот, значит, откуда твои новости! Так бы и сказал сразу, нам бы голову не морочил. Ладно, я – до дому. Ваше здоровье! – Тэд опорожнил кружку, громко стукнул ею по столу и вышел за порог.
Сэм больше не пытался никого убеждать. Он сидел себе в уголке и думал. Думал о том, что работы в усадьбе непочатый край, трава вон растет не по дням, а по часам, полоть надо… нет, не только сад был у него на уме. Наконец он вздохнул, допил пиво и вышел потихоньку.
Было начало апреля. После недавнего ливня небо расчистилось, и поздние светлые сумерки незаметно перетекали в ночь. Хоббитон засыпал под ясными звездами, а Сэм неторопливо шагал по дороге и посвистывал задумчиво.
Примерно в это время после долгого отсутствия объявился Гэндальф. Раньше он заглядывал изредка, всегда – неожиданно, всегда – ночью. Посмотрит на Фродо, поговорит о пустяках и перед рассветом – был таков. А потом пропал. И вот уже лет девять о нем не было ни слуху ни духу. Фродо уже подумывал с грустью, что, видать, хоббитские дела совсем перестали интересовать Гэндальфа Серого. Но вот как-то раз тем самым вечером, когда Сэм в задумчивости брел домой, в окне кабинета Фродо раздался знакомый стук. Фродо с радостью бросился открывать, и уже через минуту они с Гэндальфом сидели у окна, разглядывая друг друга.
– Все в порядке, а? – спросил Гэндальф. – Ты все такой же, Фродо!
– И ты тоже, – улыбнувшись, ответил Фродо, а про себя отметил, что Гэндальф выглядит усталым и постаревшим. Хоббит тут же засыпал его вопросами, и за разговорами о последних событиях и о делах самого мага они засиделись далеко за полночь.
Наутро, после завтрака, Фродо затопил камин (после дождей было сыровато), и они снова уселись возле окна. В саду буйствовала зелень, и на каждом листочке, на каждой веточке бриллиантово посверкивали капельки росы. Гэндальфу припомнилась похожая весна – лет, кажется, семьдесят назад, – когда Бильбо сбежал из Засумок, не прихватив с собой даже носового платка. Пожалуй, седины у мага в голове с тех пор прибавилось, борода стала подлиннее, но глаза сверкали по-прежнему и курил он, развлекаясь пусканием колец, с прежним удовольствием. Фродо же, напротив, сидел, погрузившись в беспокойные мысли. Даже утренний свет замглился для него принесенными магом известиями. Наконец он нарушил молчание.
– Ты вчера начал о кольце моем говорить, да сам же решил отложить до света. Ты сказал: оно опаснее, чем я думаю… Так что там с ним такое?
– Видишь ли, – неторопливо начал маг, – оно действительно оказалось неизмеримо могущественнее, чем я предполагал. Сила его столь велика, что никому из смертных не владеть им. Наоборот, это оно завладеет любым своим обладателем.
Это давняя история. Когда-то в Эрегионе эльфы отковали несколько, как вы их называете, волшебных колец. Одни были посильнее, другие – послабее. Сначала, пока они учились, кольца были слабые. Для эльфийских мастеров это была просто интересная задачка, но эльфийские забавы могут оказаться опасными для смертных. А Великие Кольца, изготовленные последними, опасны необыкновенно.
Видишь ли, милый мой, – маг испытующе взглянул на Фродо, – тот, кто владеет одним из Великих Колец, не умирает. Правда, и не живет тоже. Он просто продолжается до тех пор, пока не устает от ноши времени. А если он еще и часто прибегает к Кольцу, для невидимости, там, или для чего другого, – участь его еще горше. Он словно истачивается о время, бледнеет, выцветает, пока не сходит на нет, пока не исчезает для этого мира навсегда, пока не оказывается обречен вечно бродить в нездешнем сумраке под неусыпным взором темной силы, которой подвластны кольца. Это неизбежно, дело только во времени. Если обладатель Кольца крепок духом и чист в помыслах – позже, в прочих случаях – раньше, но темная сила неминуемо подчинит его себе.
– Ужас какой! – вырвалось у Фродо, и в кабинете повисло долгое молчание, прерываемое лишь щелканьем ножниц Сэма в саду.
– И давно ты узнал об этом? – вымолвил наконец Фродо. – А Бильбо как же? Он тоже знал?
– Не больше, чем он тебе рассказывал, – отозвался Гэндальф. – Не стал бы он оставлять тебе Кольцо, если бы считал его опасным. Оно ему казалось прекрасным и полезным, а всякие неприятности, с ним связанные, он относил на свой счет. Он говорил, что Кольцо постепенно занимает все его мысли, он тревожился из-за него постоянно, но и думать не думал, что виновато в этом само Кольцо. Правда, Бильбо заметил, что Кольцо меняет размеры и вес, потому считал необходимым приглядывать за ним (да и за тобой просил) в оба глаза. Он знал, как легко оно может соскользнуть с пальца, на который перед тем едва влезло.
– Да, об этом он предупреждал меня в последнем письме, – кивнул Фродо. – Я его с тех пор всегда на цепочке держу.
– Весьма разумно, – одобрил маг. – Вот свое долголетие Бильбо с Кольцом никогда не связывал. Здоровье он считал своей собственной заслугой и гордился этим еще как. Но в последние годы неуютно ему было. «Тонкий я стал, – говорил он, – словно размазанный». Это Кольцо брало над ним верх.
– И давно ты об этом знаешь? – снова спросил Фродо.
– Знаю? – задумчиво повторил Гэндальф. – Мудрые, Фродо, много знают. Но про это Кольцо наверняка я не знаю и сейчас. Догадываюсь о многом, но пока сомневаюсь. Надо проверить кое-что. А впервые я стал догадываться… постой, когда же? – Маг потер лоб. – Пожалуй, в тот год, когда Белый Совет выгнал темную силу из Сумеречья. А накануне битвы Пяти Воинств Бильбо нашел Кольцо. Очень мне тогда беспокойно стало, хотя и без причины вроде. Я все думал – откуда у Горлума взялось одно из Великих Колец? А что Кольцо его из Великих – в том сомневаться не приходилось. Потом этот странный рассказ Бильбо про свой «выигрыш». Не поверил я ему. А когда добился от него правды, понял: ведь это он пытается доказать свои права на Кольцо. Ну совсем как Горлум со своим «подарочком на день рождения». Два вранья и такие похожие – забеспокоишься тут. В чем дело? Ясно ведь – в Кольце. Это оно заставляло врать своих владельцев. Так я получил первое серьезное предупреждение. Я советовал Бильбо пользоваться им пореже, да только он не слушал, злиться начинал. А что мне было делать? Не отбирать же Кольцо силой, не было у меня на то права. Да и вреда это принесло бы немало. Я мог только ждать и наблюдать. Хотел посоветоваться с Саруманом Белым, да что-то меня удержало.
– Кто это? – спросил Фродо. – Никогда о нем не слышал.
– Ничего удивительного, – улыбнулся маг. – Он хоббитами не интересуется. До сих пор не интересовался, по крайней мере. Саруман – мудрейший из Мудрых, магистр Ордена и глава Совета. Но знания его росли вместе с его гордостью. Он не терпит, когда вмешиваются в его дела. А эльфийские кольца – малые и большие – он изучает давно. Только все, что он говорил на Советах, противоречило моим догадкам. Одних сомнений маловато для действий, и я все ждал, все наблюдал. С Бильбо ведь не случалось ничего плохого. Шли годы, и я снова начинал тревожиться: годы-то шли, да только не для Бильбо! Я успокаивал себя: «Подумаешь, – говорил я, – по материнской линии в роду у него много долгожителей. Куда торопиться? Подождем». И я ждал. Ждал до той самой ночи, когда он собрался уходить. Вот тут я увидел, как он мечется, и мне стало по-настоящему страшно. Никакие слова Сарумана уже не могли меня успокоить. Я своими глазами наблюдал, как действует темная сила. С тех пор я все пытаюсь постичь истину.
– Но ведь ему это не насовсем повредило? – с беспокойством спросил Фродо. – Он ведь оправится со временем, а?
– Ему уже лучше, – улыбнулся Гэндальф, но тут же нахмурился. – В этом мире, Фродо, все о Кольце может знать только одна сила. Правда, ни одна сила в мире не знает всего о хоббитах. Кроме меня, ими никто из Мудрых не интересуется. Это такая незаметная наука, хотя неожиданностей в ней полно. То эти хоббиты мягче масла, а то, глядишь, натыкаешься на них, как на старый древесный корень. Оказывается, некоторые из них способны сопротивляться Кольцу Власти дольше, чем думают Мудрые. Право, не стоит беспокоиться за Бильбо. Да, он долго владел Кольцом и пользовался им иногда, это еще будет сказываться. Думаю, не скоро он сможет увидеть Кольцо снова без опасности для себя. Но жить спокойно и даже счастливо ему никто не мешает. Он ведь сумел расстаться с Кольцом по своей воле, а это очень важно. Нет, о почтенном Бильбо голова у меня больше не болит. Ты – другое дело. Я в последнее время только и занимаюсь этими симпатичными, бестолковыми хоббитами. Ты даже не представляешь, какая будет потеря для всего Среднеземья, если темная сила накроет Шир и все ваши Пузиксы, Умниксы, Дудкинсы и Помочь-Лямкинсы (да, чуть не забыл чудаковатых Сумниксов!) станут ее рабами.
Фродо содрогнулся.
– С какой стати? – вырвалось у него. – И зачем этой силе такие рабы?
– Сдается мне, – слегка улыбнулся Гэндальф, – что, на ваше счастье, до недавних пор эта сила и знать не знала о каких-то там хоббитах. Но с недавних пор ваше безопасное житье кончилось. Конечно, Врагу вы не нужны – слуг у него достаточно. Но больше он о вас не забудет и не успокоится, пока не превратит счастливых и свободных хоббитов в жалких рабов. По злобе. И из мести.
– Злоба? Месть? – удивленно переспросил Фродо. – Но за что нам мстить? Я так и не понял, какое Врагу дело до нас с Бильбо и до нашего Кольца?
– Ему до всего есть дело, – вздохнул Гэндальф. – Ты пока не видишь грозящей опасности. Я и сам долго сомневался, но теперь время пришло. Я покажу тебе. Дай-ка мне Кольцо на минутку!
Фродо с удивлением достал Кольцо, отцепил с цепочки и неохотно протянул магу. Оно показалось ему таким тяжелым, что он едва сумел вытянуть руку.
Гэндальф взял Кольцо. Оно сияло у него в пальцах чистым золотым блеском.
– Видишь на нем какие-нибудь знаки? – спросил он Фродо.
– Нет там ничего, – ответил хоббит, – и никогда не было. Я сто раз смотрел.
– Ну, тогда смотри еще! – И маг, к ужасу Фродо, бросил Кольцо в камин, в самый жар.
Фродо вскрикнул и схватился за щипцы, но Гэндальф остановил его.
– Подожди! – приказал он, метнув на Фродо внимательный взгляд из-под косматых бровей.
С Кольцом ничего такого не происходило. Оно лежало себе на углях, темнея четким контуром. Спустя минуту-две Гэндальф поднялся, закрыл ставни и задернул занавеску. В комнате стало темно и тихо, только Сэмовы ножницы приглушенно клацали под окном. Маг еще немного постоял, глядя в огонь, потом щипцами выкатил Кольцо из камина и поднял его. Фродо перевел дух.
– Холодное! – сказал Гэндальф. – Держи!
Фродо принял Кольцо дрожащей рукой, и оно показалось ему плотнее и тяжелее обычного.
– Смотри внимательно, – велел Гэндальф.
Фродо вгляделся и, к своему изумлению, обнаружил на совершенно гладкой прежде внутренней поверхности ясно видимые письмена, начертанные тончайшими штрихами. Впрочем, нет, первое впечатление обмануло его. Знаки словно проступали огненно из глубины Кольца.
– Я не могу прочесть, – едва слышно произнес Фродо.
– Не можешь, – жестко подтвердил Гэндальф. – Зато я могу. Руны древние эльфийские, а язык – мордорский. Не надо ему здесь звучать. Я переведу для тебя надпись на Всеобщее наречие. Слушай!
Чтобы всех отыскать, воедино созвать
и единою черною волей сковать…
Здесь только две строчки из древнего заклинания, слишком памятного по эльфийским преданиям:
Три – эльфийским Владыкам в подзвездный предел;
Семь – для гномов, царящих в подгорном просторе;
Девять – смертным, чей выверен срок и удел,
И Одно – Властелину на черном престоле
В Мордоре, где вековечная тьма:
Чтобы всех отыскать, воедино созвать
И единою черною волей сковать
В Мордоре, где вековечная тьма.
Маг замолчал, а потом продолжал медленно, глухим голосом:
– Это – Кольцо-Владыка. Это оно призвано сковать всех черною волей. Это его потерял Враг много веков назад, утратив вместе с ним большую часть своей силы. Он жаждет заполучить его больше всего на свете, но он не должен его получить.
Фродо сидел ни жив ни мертв. Ему уже виделась ужасная длань, занесенная с Востока как грозовая туча, готовая накрыть и его, и Шир, и весь этот весенний мир.
– Но как же… – он запнулся, голос вдруг перестал ему повиноваться, – как же оно мне досталось?
– А-а, – протянул Гэндальф, – это длинная история. Начало ее теряется в Черных Годах, а память об этом времени осталась только у Мудрых. Если бы я решил рассказывать тебе все, нам и до зимы не управиться. Вчера я говорил о Сауроне Великом, Темном Властелине. Так вот, он снова восстал и вернулся в Мордор. Даже вам должно быть знакомо это название, оно призраком проходит по краю самых древних ваших преданий. После каждого поражения Мрак менял обличья и разрастался вновь.
– Лишь бы теперь этого не случилось! – не сдержался Фродо.
– Мне тоже этого не хотелось бы, – согласился маг, – как не хотелось, уверяю тебя, всем, жившим под угрозой Мрака раньше. Только ведь их желания не спрашивали. Мы не выбираем времена. Мы можем только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас. А наше с тобой, Фродо, время чернее день ото дня. Враг быстро входит в силу. Пока планы его зреют, но, когда настанет их срок, нам придется туго. Нам пришлось бы очень туго даже без этой роковой находки… – Он показал глазами на Кольцо. – Оно нужно ему. Вернув утраченную мощь, он станет непобедим, тогда не устоят последние наши оплоты, и все земли скроет Вторая Тьма. Ему очень нужно это Кольцо. Три Кольца, светлейшие из всех, эльфийские владыки укрыли от Врага, он не коснулся их. Семью владели гномы. Три из них Враг обнаружил, четыре сожгли драконы. Девять Колец он подарил смертным. О! Это были величественные и гордые короли. С тех пор они в ловушке. Много веков назад попали они под власть Кольца и стали Призраками, тенями во мраке, самыми ужасными слугами Саурона. Много веков назад в мире в последний раз видели Девятерых, но – кто знает? Мрак растет, могут вернуться и они. Ладно, хватит! – оборвал себя маг. – Не стоит говорить об этом даже таким чудесным утром в мирном и уютном Шире.
– Вот оно как, Фродо… – продолжал он некоторое время спустя. – Девять – у него. Семь – считай, тоже, кроме тех, которых нет. Три пока скрыты. Но они не интересуют его. Одно, только Одно ему нужно, то, которое сделал он сам, то, которое он наделил своей собственной огромной силой, которое выковано для того, чтобы править остальными. Попади оно к нему в руки – тогда не устоять даже Трем эльфийским, а все, созданное с их помощью, придет в запустение.
Вот в чем ужас-то, Фродо! Он ведь думал, что Одно исчезло, что эльфы уничтожили его, ведь только так и должно было быть! И вдруг он узнает, что Одно нашлось. Теперь он ищет его, только об этом и думает. Оно – его величайшая надежда и наш величайший страх…
– Ну почему, почему его не уничтожили! – закричал Фродо. – Раз Враг такой могучий, раз Кольцо для него такая ценность, как же он потерял его? – Рука Фродо стиснула Кольцо в кулаке, словно не желая отдавать протянувшимся призрачным щупальцам Мрака.
– Кольцо у него отобрали, – сказал Гэндальф. – Тогда эльфы не уступали ему в могуществе, к тому же многие люди были на их стороне, и какие люди! В ту пору нуменорцы пришли на помощь Среднеземью. Вот уж эту главу из древней истории следует рассказать! Тогда тоже сгущался Мрак, но на его фоне блистали величайшая доблесть, богатырские подвиги, и блистали не напрасно. Когда-нибудь я расскажу тебе о тех днях, а может, тебе расскажут другие, кто помнит их лучше… А пока скажу только главное: о том, как эта вещь попала к тебе.
Гил-Гэлад, Король Эльфов, и славный Элендил с Заокраинного Запада одолели Саурона в бою, хотя и ценой собственной жизни. Сын Элендила, Исилдур, отсек мечом палец Саурона вместе с Кольцом и взял Кольцо себе. Дух Саурона вынужден был бежать и долгие годы скрывался, пока тень его снова не обрела форму в дебрях Сумеречья. Но Кольцо… Кольцо пропало. Исилдура на берегу Реки, возле Оболони, подстерегли орки. Весь отряд пал в бою. Сам же Исилдур, надев Кольцо, бросился в воду и ушел бы, конечно, ведь орки не видели его, но тут Кольцо соскользнуло у него с пальца, и туча стрел накрыла его… – Гэндальф помолчал. – Там, в темных затонах Оболони, Кольцо исчезло из легенд и историй, кануло в небыль, но об этом знали немногие. Даже Совет не знал большего. И вот теперь, после долгих поисков и размышлений, я, кажется, могу продолжить историю Кольца Всевластья.
Века спустя, но все равно очень далеко от твоего времени, жил на берегах Реки, на самом краю Глухих Земель, искусный, быстрый народец. Думаю, они вам родня, скорее Хватам, чем прочим. Воду они любили, строили лодочки из тростника, рыбку ловили… И была там семья одна, зажиточная, уважаемая и многочисленная. Заправляла всем суровая и мудрая бабушка. Одного непоседливого отпрыска звали Смеагорл. Все-то ему интересны были всякие корни да начала. То он нырял в глубокие озера, то рылся под деревьями, то копал глубокие ямы и только наверх старался глаза не поднимать. Не нужны ему были ни солнышко, ни листва на деревьях, ни открытые всем ветрам вершины холмов.
И был у него друг по имени Деагорл, тоже вроде него, остроглазый, но не такой прыткий и послабее. Как-то раз отправились они на лодке к Оболони, там тогда цвели огромные поля ирисов. Смеагорл хлюпал по грязи возле берега, лягушек пугал, а Деагорл удил с лодки рыбу. Он уже задремывать начал, а тут такое клюнуло, что в миг его из лодки вон вынесло и ко дну потащило. Леску-то он выпустил, да в последний момент заметил на дне что-то блестящее и подхватил. А когда вынырнул, весь в водорослях, подплыл к берегу и поболтал в воде ладошкой – глядь! в руке у него оказалось дивное золотое кольцо! И так оно сияло и переливалось на солнце, что Деагорл закричал от радости. А с берега из-за дерева наблюдал за ним его приятель. Пока незадачливый рыбак разглядывал свою находку, он подкрался к нему сзади и заглянул через плечо.
– Дай нам это, Деагорл, голубчик, – попросил он вкрадчиво.
– Это еще с какой стати? – опешил Деагорл.
– А с такой, что у нас день рождения, голубчик, мы его хотим.
– А мне-то что! – хмыкнул Деагорл. – Я тебе уже подарил подарок, хватит с тебя. А это я нашел, себе и оставлю.
– Конечно, конечно, голубчик, – согласился Смеагорл, схватил приятеля за горло и задушил его, так понравилась ему блестящая находка. А потом он надел Кольцо на палец.
О судьбе Деагорла так никто и не проведал. Убит он был далеко от дома, и тело хитро спрятано. Смеагорл же, вернувшись один, очень скоро обнаружил, что его не замечает никто, если только Кольца не снимать. Ох уж доволен он был своим открытием, и вся его подлая натура тут просто расцвела. Он выведывал чужие секреты, пакостил всем, кому только мог, подслушивал и подсматривал, подкрадывался незамеченным и скоро настолько опостылел всей родне, что они лупили его при каждой возможности, а он кусал их за ноги. Он принялся воровать и теперь уж не разговаривал ни с кем, только урчал сам с собою «горлум, горлум», вот его и прозвали Горлумом, прокляли и велели убираться вон. Бабушка, чтобы сохранить мир в семье, самолично выставила его из норы.
Он поскулил, поплакал, пожаловался на несправедливость и жестокость мира, но, делать нечего, пошел себе вверх по Реке. Встретил ручеек, текущий с гор, и пошел к его истоку. Невидимыми пальцами ловил он рыбу в горных озерах и поедал ее сырой. Как-то раз стояла большая жара, Горлуму напекло голову и, когда он склонился попить над озерной гладью, солнечные блики больно ударили его по глазам. Он удивился. Никогда не поднимая головы, он успел забыть о солнце, а теперь, вспомнив, глянул вверх и погрозил ему кулаком. Взгляд его задержался на вершинах Мглистых Гор впереди, и внезапно Горлум подумал: «Там, под горами, должно быть темно и прохладно. Там солнцу ни за что не достать меня. А у корней гор – должны же у них быть корни! – наверное, таятся удивительные загадки, о которых никогда не слышали наверху».
И вот ночью он поднялся высоко по склонам, отыскал пещеру, из которой вытекал ручей, и как червяк, извиваясь, заполз внутрь, скрылся в самом сердце гор и исчез из истории наземья. Кольцо ушло вместе с ним, и даже его создатель, вернув со временем часть утраченной силы, ничего не мог разузнать о нем.
– Горлум? Ты сказал – Горлум? – вдруг дошло до Фродо. – Так это та самая тварь, с которой повстречался Бильбо? Мерзкая история!
– А по-моему, печальная, – возразил маг. – На месте Горлума могли оказаться и другие, даже кое-кто из знакомых мне хоббитов.
– Да не верю я, что он из нашего народа! – воскликнул Фродо. – С чего это тебе в голову пришло?
– Однако это правда, – ответил Гэндальф. – О вашем происхождении я знаю побольше вашего. Даже рассказ Бильбо подтверждает родство. Они ведь прекрасно поняли друг друга, куда лучше, чем хоббит мог бы понять гнома или эльфа. Даже загадки у них были общие.
– Ну, загадки и другие народы загадывают, – не соглашался Фродо, – и в общем-то одни и те же. Но хоббиты никогда не жульничают, а этот Горлум только и думал, как бы смухлевать. Он ведь ничего не терял в случае проигрыша.
– Ты не берешь в расчет одного, – терпеливо сказал Гэндальф, – Кольца. Горлум оказался для него таким крепким орешком, что даже после стольких лет оно не разрушило его окончательно. Какие-то проблески совести у него остались. Он оказался устойчивым, как… как хоббит. Где-то в сердце он сохранил уголок, и через него, как через щель, льется свет, пусть хотя бы только из прошлого. Я уверен, он рад был знакомому голосу, принесшему в его тьму отзвук ветра, образы деревьев, трав и прочих забытых вещей. Конечно, злая часть его натуры от этого еще больше озлилась. Если бы с ней можно было справиться, если бы его еще можно было спасти… – Гэндальф вздохнул. – К сожалению, на это мало надежды. Но «мало» – не значит «нет». А ведь Кольцо у него очень давно. Правда, он не часто им пользовался… и не весь выцвел. Он тощий, но жилистый. Его сознание изъедено Кольцом, а все загадочные подгорные тайны на поверку оказались ничего не стоящими. Там нечего искать, нечего делать, разве что выслеживать пищу да предаваться обидным воспоминаниям. Со всех сторон – несчастное он существо. Ему опостылела тьма, свет он никогда не любил, а всему виной – Кольцо!
– Как это? – перебил Фродо. – Оно ведь для него «сокровище», «его прелесть»! Если бы он видел в нем свои беды, так избавился бы от него давно, бросил бы, ушел куда-нибудь.
– Ты слышал уже достаточно, чтобы начать понимать, – остановил его маг. – Да, он ненавидел Кольцо так же сильно, как любил. И себя любил и ненавидел. А воли на то, чтобы избавиться от Кольца, у него уже не осталось. Кольца Власти сами за собой приглядывают. Кольцо может покинуть владельца, переменить его, а тот, кто владеет таким Кольцом, по доброй воле с ним не расстанется. Думать об этом может, а сделать – нет. Насколько я знаю, кроме Бильбо? это никому не удавалось. Да и он-то едва справился, и не без моей помощи. Но если бы само Кольцо не помогло, все равно ничего бы не вышло. Это оно оставило Горлума.
– И пришло к Бильбо? – недоверчиво спросил Фродо. – А ты не думаешь, что какой-нибудь орк тут лучше сгодился бы?
– Не стоит иронизировать, дружок. Во всей этой долгой истории нет ничего более удивительного: Бильбо, заплутав в темноте, натыкается рукой на волшебное кольцо! Здесь, Фродо, действует не одна сила, а несколько. Само Кольцо хочет вернуться к своему прежнему хозяину. Оно покинуло Исилдура и погубило его; оно поймало бедного Деагорла и тоже погубило, а затем высосало Горлума. Горлум стал мал и слаб и больше не нужен: что ж, Кольцу так и плавать взад-вперед по подземному озеру? А в это время воспрял хозяин, его темные мысли словно пронзили Среднеземье, – и Кольцо оставило Горлума. Для чего? Пока лишь для того, чтобы попасться самому подходящему владельцу – Бильбо из Шира!
Да, на замысел Врага это не похоже. Здесь действует другая сила? и, видно, именно она привела к Кольцу Бильбо, а не его создателя. Бильбо суждено было найти эту страшную штуку. Но тогда и тебе суждено владеть им. Только эта мысль и обнадеживает меня.
– А меня – нет, – недовольно помотал головой Фродо. – Я, наверно, не все понял. Мне сейчас другое интересно. Скажи, про Горлума и Кольцо ты точно знаешь или думаешь, что так могло быть?
Гэндальф хитро прищурился.
– Многое я знал, многое сумел узнать, но тебе про свои дела докладывать не собираюсь. История Кольца Власти, судьбы Элендила и Исилдура известны всем Мудрым. А в том, что твое кольцо – то самое Кольцо Всевластья, я убедился недавно.
– Но когда? – нетерпеливо воскликнул Фродо.
– Да вот только что, в этой самой комнате. Правда, я уже знал, что не ошибаюсь. Мне пришлось долго и трудно идти к этой последней проверке. Я долго не мог взять в толк, как в эту историю попал Горлум. Пришлось поломать голову. Впрочем, в догадках больше нет нужды. Я видел его.
– Горлума? – подскочил Фродо.
– Горлума, конечно. Чему тут удивляться? Найти его было непросто, времени потребовало, но теперь и это сделано.
– Тогда ты знаешь, что было после той их встречи с Бильбо? Знаешь ведь?
– Знаю, но не наверняка. Я пользовался тем, что узнал от самого Горлума, а он ведь врет на каждом шагу. Любое его слово нужно разглядывать и проверять со всех сторон. Например, он упорно зовет Кольцо «подарочком на день рождения», хоть ты режь его! От бабушки, дескать, досталось, а у нее таких штук полно было. Я готов поверить, что его бабушка была весьма почтенной особой, но уверять меня в том, что у нее было множество эльфийских колец власти – напрасное дело, а твердить, что она дарила их направо и налево – зря время терять. Видишь ли, убийство Деагорла тяжелым пятном легло на совесть Горлума, вот он со временем и придумал историю, а пока сидел в темноте и глодал кости, почти поверил в нее и сам. Ведь день рождения у него и правда был, и Деагорл мог бы подарить ему Кольцо. Кольцо подвернулось очень кстати, оно ему должно было достаться, ну и так далее. Я долго терпел, выслушивая от него все эти бредни, но мне нужна была правда. Пришлось припугнуть его и в конце концов выжать подлинную историю, все равно по капле, все равно вместе с причитаниями и недомолвками. Уж он юлил, уж он изворачивался, но рассказал все и про загадки, и про бегство Бильбо. А вот дальше я не стал его мытарить. Какой-то другой страх, сильнее, чем передо мной, не давал ему говорить. Он только грозился «еще отобрать свое», у него-де теперь тоже друзья есть, и очень даже сильные, они ему помогут, Сумникс еще поплатится, вор такой! Вот на этом его заколодило. Как он клянет и ненавидит Бильбо, если бы ты знал! И, между прочим, помнит, откуда Бильбо родом.
– Это как же? – похолодев, спросил Фродо.
– Так ведь Бильбо ничего глупей не придумал, как представиться, а чтобы узнать, откуда такие берутся, надо было только наружу вылезти. Он и вылез. Без Кольца он не может, и ни свет, ни орки его не остановили. Год-другой промучался и вылез. Кольцо ему уже не вернуть, оно отпустило Горлума, поэтому, выбравшись на белый свет, он почувствовал себя старым, голодным, но терять ему теперь было нечего.
Свет он ненавидит по-прежнему, тут вряд ли что изменится, но он приспособился безлунными ночами выслеживать себе пропитание и скоро окреп на свежем воздухе, осмелел и нашел-таки дорогу в Сумеречье.
– Ты там его и встретил?
– Я видел его там. Но где он был до этого? Его непросто понять. Он то плачет, то грозится. Все приговаривает: «Что там у него в кармане? Я не догадался, нет, моя прелесть, не догадался! У-у, мошенник! Нечестный вопрос! Не по правилам. Он первый обманул. А ведь я мог бы придушить его, моя прелесть! Мог бы!» И так без конца. Но у меня хватило терпения; по намекам, по недомолвкам я понял, что ему удалось дошлепать до Эсгарота. Везде он вынюхивал, подслушивал, а молва о великих событиях далеко разошлась по Диким Землям, Бильбо поминали частенько, Горлуму нетрудно было вызнать, откуда он родом. Мы ведь не скрывались, когда возвращались в Шир.
– Так почему же он не пришел сюда? – дрожа от возбуждения, спросил Фродо.
– Да, – задумчиво кивнул Гэндальф, – вот мы и до этого добрались. Думаю, он пытался. Во всяком случае, он шел на запад, дошел до самой Великой Реки и… повернул. Нет, его не расстояние испугало. Есть какая-то другая причина. По крайней мере, так думают друзья, выследившие его для меня.
Сначала по свежему следу его вели Сумеречные Эльфы. Птицы и звери были здорово напуганы, лес полнился разговорами о призраке-кровопийце, похищавшем птенцов из гнезд и детенышей из нор. Но схватить его не удалось, а когда след повернул на юг, эльфы отстали. И тут я совершил ошибку. Боюсь, она нам еще дорого обойдется. Я позволил ему уйти, оставил все как есть. Многого я еще не знал, а главное – доверял Саруману. На исправление этой ошибки ушли годы, а в них было немало темных, опасных дней. Когда я вновь решил пойти по следу, он давно остыл. Это было уже после ухода Бильбо. Если бы не помощь моего давнего друга Арагорна, ничего бы не вышло. Он величайший Следопыт. Вместе с ним мы обыскали Дикие Земли – и напрасно. Я потерял надежду, ушел в другие края, и тут Горлума словили. Мой друг вернулся из опаснейшей вылазки и приволок эту несчастную тварь.
Он скулил, жаловался, обвинял нас в жестокости, это был сплошной «горлум-горлум», а когда на него нажали, начал корчиться, словно вспомнил недавнюю пытку. Сомнений не было: он таки прокрался на юг и добрался до Мордора.
Страшная тишина повисла в кабинете. Фродо слышал только суматошные удары собственного сердца. Даже из сада не доносилось ни звука.
– Мордор! – словно очнувшись, произнес Гэндальф. – Он притягивает к себе все злое, подчиняет волю самых разных существ и созывает их в свои пределы. Кольцо Врага сделало Горлума доступным этому зову. Многие заговорили о новом Мраке с юга, Мраке, ненавидящем Запад. Вот откуда были его «новые, с-славные друзья», обещавшие ему помочь отомстить. Глупец! Сунувшись в Мордор, он был обречен. Его схватили, пытали. К нам он попал уже на обратном пути. Видно, ему дали какое-то поручение. Впрочем, это уже не важно. В Мордоре свершилось худшее. Враг понял, какое кольцо нашлось. Он знает, где погиб Исилдур. Он знает, где нашел Кольцо Деагорл. Он понял, что это одно из Великих Колец, достаточно было сообразить возраст Горлума. Это не могло быть Одно из Трех. Их никто не терял, и зла в них не было. Семь и Девять сочтены им. Значит, у Горлума оказалось Одно, единственное. И наконец, Враг узнал о хоббитах и Шире. Думаю, он уже знает, где это. Боюсь, он уже подумывает о том значении, которое приобретает в судьбах Среднеземья доселе неприметная фамилия Сумникс.
– Но это же ужасно, то, что ты говоришь! – закричал Фродо. – Куда хуже, чем я думал! Гэндальф! Ну скажи же, что делать? О, какая жалость, что Бильбо не убил эту подлую тварь, ведь он мог это сделать, мог!
– Жалость? Да, жалость как раз и остановила Бильбо. И еще – милосердие: нельзя убивать без нужды. Награда не заставила себя ждать. Кольцо не справилось с ним лишь потому, что, забрав его, Бильбо начал с жалости.
– Конечно, ты прав, – сказал Фродо. – Я перепугался, у меня голова кругом пошла, но… ты знаешь, у меня все равно нет к Горлуму никакой жалости.
– Ты не видел его, – нахмурился Гэндальф.
– Не видел и не хочу! – воскликнул Фродо. – Да какая разница? Ведь ты же не хочешь сказать, что после всего ты и эльфы оставили его в живых! Ведь он же не лучше любого орка, он – вражий прихвостень! Он заслуживает смерти!
– Верно. Заслуживает. И не только он. Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших – жизни. Ты можешь вернуть ее им? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. Никому, даже мудрейшим из Мудрых, не дано видеть все хитросплетения судьбы. Вряд ли Горлум исправится прежде, чем умрет, и все же такая возможность есть. Его судьба не случайно переплелась с историей Кольца, и, сдается мне, роль свою он сыграл не до конца. А коли так, еще неизвестно, чем обернется простая жалость хоббита Бильбо для судеб всего этого мира, а для твоей собственной судьбы – тем паче. Горлум стар и очень несчастен. Нет, мы не убили его. Эльфы Сумеречья стерегут его, но им не занимать мудрости и обращаются с ним мягко.
– Ладно. Пусть Бильбо не должен был убивать Горлума. Но зачем он взял Кольцо? Лучше бы он не находил его, тогда бы оно и мне не досталось. А ты? Зачем ты позволил мне держать его у себя? Почему не заставил выбросить такую страшную вещь?
– Позволил? Заставил? Да ты, видно, не слушал меня или вовсе голову потерял? Выбросить, значит? Такие кольца легко находятся, как ты мог заметить. В недобрых руках Кольцо способно принести большие беды. Но горшей беды, чем возвращение к Врагу, и придумать нельзя. А так наверняка и случилось бы. Враг напрягает всю свою мощь, всю волю, чтобы найти его и притянуть к себе.
Эх, Фродо, Фродо, конечно, оно опасно, и мне беспокойно за тебя. Но ты даже не представляешь, как много поставлено на карту. Только поэтому я рискнул. Да, я был далеко, но ни дня за все эти годы Шир не оставался без надежной охраны. Я был уверен, что ты не станешь пользоваться им часто, а до тех пор и бояться особенно нечего. К тому же девять лет назад я еще не все знал, а с той поры мы с тобой и не виделись.
– Значит, надо было уничтожить его, – не унимался Фродо. – Ты ведь сам сказал, что это нужно было сделать давным-давно. Хоть бы предупредил меня, хоть бы весточку послал, уж я бы с ним разделался!
– Интересно, как? – устало усмехнулся Гэндальф. – Ты пробовал?
– Нет, но… – Уверенности у Фродо поубавилось. – Ведь можно же как-то разбить или расплавить его…
– Ну что ж, – рассудительно произнес маг. – Попробуй! Прямо сейчас.
Фродо как-то нехотя достал Кольцо и взглянул на него. Оно снова стало гладким, сияющую поверхность не портила ни одна щербинка, ни одна отметинка. Фродо невольно подумал о том, как красива и совершенна его округлость. Сразу чувствовалось, что перед тобой драгоценная вещь. Еще минуту назад он собирался швырнуть его в огонь, в самый жар, и вдруг понял, что не в силах этого сделать. Нерешительно покачав Кольцо в руке, словно взвешивая, Фродо припомнил все ужасы, услышанные от Гэндальфа, пересилил себя и взмахнул рукой… но в итоге положил Кольцо в карман.
Гэндальф невесело рассмеялся.
– Вот видишь, – сказал он, – теперь и ты боишься расстаться с ним. А если бы я «заставил» тебя, ты бы не вынес принуждения. Разбить его нельзя. Самый тяжелый молот тут бессилен. В твоем камине и обычное-то золото не расплавить, но с Кольцом и кузнечный горн не справится. Говорят, Кольца Власти горели в драконьем огне, но вот беда, драконы перевелись нынче. Впрочем, даже Анкалагон Черный, дракон из драконов, не справился бы с Кольцом Всевластья. Его ведь ковал сам Саурон.
Есть лишь один способ избавиться от твоего Кольца: бросить в жерло Ородруина. В недрах Огненной Горы даже Врагу не достать его, там оно сгинет. Если, конечно, ты действительно хочешь уничтожить его.
– Да хочу, конечно, хочу! – вскричал Фродо. – То есть не я, я ведь не смогу… Но пусть оно пропадет пропадом! Почему оно меня-то выбрало?
– На этот вопрос никто тебе не ответит, – покачал головой маг. – Не думай, заслуг у тебя особых нет, ни силы, ни мудрости. Но ты избран, значит, не о чем говорить, придется обходиться теми силой, сердцем и разумом, которыми располагаешь.
– Да на что я гожусь! Вот ты – сильный и мудрый. Может, ты и возьмешь его?
– Нет! – воскликнул Гэндальф, поспешно вставая. – С его силой мое могущество станет ужасным. А от меня и сила Кольца удесятерится! – Глаза мага горели, лицо словно осветилось внутренним огнем. – Не надо испытывать меня. У Гэндальфа Серого нет желания превращаться в Темного… Властелина. Да, Кольцо легко найдет дорогу к моему сердцу, хотя бы через жалость. Велика моя жалость к малым мира сего, и великая сила нужна мне, чтобы творить добро. Но я не возьму его, не возьму даже на хранение. Моих сил может не хватить, чтобы побороть искушение. Оно слишком необходимо мне, ибо впереди я предвижу великие опасности.
Маг резко повернулся, подошел к окну и распахнул ставни. В комнату хлынул солнечный свет. Невдалеке, посвистывая, шел по дорожке сада Сэм.
Некоторое время Гэндальф смотрел в окно, потом повернулся к Фродо и сказал:
– Решать придется тебе, но, какое бы решение ты ни принял, на меня можешь рассчитывать. Я помогу тебе нести это бремя, но у нас мало времени. Враг не медлит. Он действует.
В комнате снова надолго установилась тишина. Гэндальф давно сидел в кресле, задумчиво разглядывая дымные кольца и завитки, возникавшие над трубкой, но из-под полуопущенных век в то же время внимательно наблюдал за Фродо.
Хоббит сидел сгорбившись, не сводя глаз с догорающих углей в камине. Постепенно ему стало казаться, будто взгляд его погружается в какой-то огненный колодец, и он тут же вспомнил об огнедышащем жерле Ородруина.
– Ну, – прервал его мысли Гэндальф, – что ты надумал?
– А? – вздрогнул Фродо, с трудом возвращаясь к действительности. – Я не знаю еще, – проговорил он, удивляясь солнечному свету, заполнившему кабинет. Ведь только что в его мыслях царил мрак, перемежаемый огненными сполохами. – Хотя подожди. Если я правильно тебя понял, сейчас главная моя задача – сохранить Кольцо.
– Ну что ж, – медленно произнес Гэндальф, – храни. Если твоя цель будет состоять только в этом, особого вреда от Кольца не будет.
– А ты тем временем, может, найдешь кого-нибудь более подходящего, – быстро сказал Фродо. – А сейчас пока… я ведь стал теперь опасен, ну, для тех, кто рядом со мной, правда? Значит, мне нельзя оставаться в Шире. Придется бросать Засумки, бросать все и уходить. – Он тяжело вздохнул. – Как бы я ни относился порой к этим глуповатым пустомелям, но я должен спасти их. Хотя, знаешь, я иногда подумывал, что небольшое землетрясение или нашествие драконов пошло бы им на пользу. Но сейчас я так не думаю. Пусть все здесь останется уютным и безопасным – мне от этого легче будет. Хорошо знать, что где-то кто-то уверенно стоит на собственной земле, даже если этот кто-то – не я.
Помнишь, я собирался уйти с Бильбо, да и потом тоже… но я представлял себе, понимаешь, такие каникулы, или вот как у Бильбо… даже поинтересней и обязательно с хорошим концом. А теперь получается чуть ли не изгнание, бегство от одной напасти к другой, может быть, еще худшей, отныне опасности так и будут таскаться за мной хвостом. И, наверное, идти мне придется одному, правда? Я ведь… маленький, слабый, а Враг – он такой могучий и ужасный!
Фродо замолчал, но мысли его продолжали нестись вскачь. Он ощутил вдруг жгучее желание уйти как можно скорее, уйти вслед за Бильбо и, может быть – кто знает? – вновь встретить его. Желание было таким сильным, что даже страх отступил перед ним. Фродо чуть не поддался ему и не кинулся к дверям, забыв о шляпе, как некогда Бильбо не вспомнил о носовом платке.
– Фродо! Дорогой ты мой! – воскликнул Гэндальф. – Я всегда говорил: хоббиты – удивительный народ. Казалось бы – чего проще? Поживи с ними месяц – и все про них знаешь, ан через сотню лет они вдруг такое выкинут! Признаюсь, при всем моем к тебе уважении, такого ответа я не ждал. Бильбо не ошибся в выборе наследника, хотя едва ли думал, насколько это важно. Наверное, ты прав. Кольцо уже не может оставаться в Шире, его здесь не скроешь. Придется уйти. Так и тебе, и другим будет лучше. И забудь про то, что тебя звали Сумниксом. Фамилия достойная, но за пределами Шира весьма небезопасная. Что бы нам для тебя такое придумать? Давай-ка на время путешествия ты станешь Норохолм. А насчет того, с кем идти, ты уж сам решай. Если есть кому довериться, да чтобы еще отправился с тобой невесть куда, то почему бы не пойти в компании? Только, конечно, подумай прежде, а потом выбирай. И – очень тебя прошу – не болтай, пожалуйста, даже с ближайшими друзьями. У Врага везде уши… – Гэндальф вдруг замолчал, настороженно прислушиваясь. Фродо тоже обеспокоила какая-то неестественная тишина последних минут. Маг ловко и бесшумно пробрался к окну, резко перегнулся и схватил что-то внизу. Под окном взвизгнули, и показалась вытягиваемая Гэндальфом за ухо курчавая голова Сэма.
– А-а, разрази тебя гром! – вскричал Гэндальф. – Да ведь это Сэм Гэмджи! Что это ты тут поделываешь?
– Ох, не надо грома, господин Гэндальф, сударь! – взмолился Сэм. – Что поделываю? Да вот, газончик под окошком подстригаю, зарос ведь он совсем, как же его не подстричь? – И Сэм для убедительности пощелкал в воздухе ножницами.
– Не врать мне! – сурово оборвал его маг. – Я твоих ножниц уже давненько не слышу. Зачем подслушивал?
– Чего? Кого? – На Сэме лица не было. – Что это вы такое говорите, сударь? Рано еще подсушивать, сена-то еще не набралось…
Брови у мага встали дыбом. У Фродо мелькнула мысль, что шутки кончились.
– Хватит валять дурака! Последний раз по-хорошему спрашиваю, что ты слышал и зачем это тебе понадобилось?
– Господин Фродо! – заверещал Сэм. – Не давайте ему превращать меня! Мой же старик не перенесет этого! Я ничего плохого не хотел, честью клянусь, сударь!
– Не тронет он тебя, – с трудом сдерживая улыбку, проговорил Фродо. Сцена была и тревожной, и комичной одновременно. – Конечно, ты не нарочно. Встань как следует и отвечай, о чем спрашивают.
– Так ведь, сударь, – начал Сэм все еще дрожащим голосом, – я тут такого понаслушался, да толком не понял ничего: и Враг, значит, и Кольца, и драконы, горы там огненные всякие, а еще – эльфы, вот оно, главное-то! Я ведь, сударь, жуть как люблю такие истории, что бы там Тэд ни говорил. Мне так хочется на эльфов поглядеть! Возьмите меня с собой, господин Фродо! – взмолился он неожиданно.
Гэндальф, так и державший Сэма за ухо во время его сбивчивого монолога, рассмеялся, подхватил садовника за шиворот и, легко перенеся через подоконник со всем садовым инвентарем, поставил на пол в комнате.
– Значит, на эльфов поглядеть захотелось? – грозно, но уже не страшно спросил он. – Хозяин, стало быть, уходит, и ты с ним решил податься?
– Да вот так оно и получилось, сударь, – оправдывался Сэм. – Я как услыхал, что господин Фродо уходить собрался, аж поперхнулся. А вы-то, поди, и услыхали.
– Надо мне уходить, Сэм, ничего не поделаешь, – вздохнул Фродо. До него только теперь стало доходить, что простым «прощай» уютным Засумкам здесь не обойдешься. – Я-то пойду, но, – он сурово посмотрел на Сэма, – если ты и впрямь мне добра хочешь, держи язык за зубами, понял? Секрет тебе достался смертельно опасный. Если кто от тебя хоть словечко об этом услышит, думаю, Гэндальфу недолго превратить тебя, ну, хоть в жабу пятнистую, а в сад еще и ужей запустить.
Лицо Сэма жалобно сморщилось, ноги подогнулись, и он упал на колени.
– Встань, встань, – деловито сказал ему Гэндальф. – Я тут придумал кое-что получше. За подслушивание наказание ты все-таки получишь, заодно и от болтовни твоей мы убережемся. Пойдешь с господином Фродо.
– Я?! – вскричал Сэм и заметался по комнате, словно пес перед прогулкой. – Я пойду? Эльфов посмотрю и все такое! Ура! – завопил он и неожиданно разрыдался.